Ручейки сбегают с гор
Глава 1
– Значит, это был ты! – Сидящая на изысканной кушетке женщина покачала перед собой маленьким бумажным свитком.
Мизинец левой мужской руки чуть дрогнул, сверкнув маленьким синим камнем. Молодой мужчина непроизвольно поправил перстень.
– Скорее… это были вы, мама. – Он слегка наклонил голову в её сторону.
Женщина удивлённо подняла брови, но через пару мгновений сузила глаза в презрительном выражении.
– Да! Я считала эту дикарку наглой выскочкой. Но я никогда не желала зла твоему отцу и этому… его маленькому сыну. А это, – она помахала перед собой свитком, – прислуга нашла в твоих покоях. И возможно не каждый поймёт, о чём здесь идёт речь… Но такая похвала танского генерала за «оказанную ценную услугу»… Это что, мне? – Она посмотрела ему в глаза. – Нет! Здесь твоё имя! И что за услуга, теперь не сложно догадаться.
Молодой мужчина хотел что-то возразить, но… лишь безнадёжно вздохнул и опустил глаза.
– Мама… Если вы не желали этого… Тогда зачем?.. Вы вспомните! Сколько вы плакали и призывали меня никогда не забывать вашего оскорбления! И как я дол…
– Что?! Ты – совсем идиот?! Ты разве не знаешь, женщина в таком состоянии может наговорить…
– Знаю! – Он опустил голову. – Теперь… знаю. – Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Но, это было так давно! Вы вспомните, сколько мне тогда было лет!
Она смотрела на него презрительным, полным злобы взглядом, вытянув вперёд свиток, словно маленький клинок. Это длилось несколько мгновений… Затем женщина моргнула глазами. Черты лица стали разглаживаться. Веки чуть прикрылись, взгляд потух, рука со свитком медленно опустилась.
Она непроизвольно подалась чуть вперёд, словно собираясь что-то сказать. При этом рука женщины задрожала и начала подниматься, но вдруг, застыв в воздухе, безвольно опустилась. Женщина отвернула лицо в сторону и посмотрела в окно.
– Что сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь.
Она хотела быть просто счастливой женщиной. И, в общем-то, была ей. Сначала, когда вошла в семью блестящего молодого офицера, подающего большие надежды. Хотя назвать это «вхождением в семью мужа» можно было условно, лишь отдавая дань традиции. В реальности же это ему теперь приходилось иметь «удовольствие» постоянного общения с представителями её многочисленного и амбициозного клана. Они всё время чего-то хотели, чего-то требовали, страстно желая успеха и извлекая из всего выгоду.
Его семья жила по-другому. Отец был конфуцианским учёным и не допускал в доме ни бестолкового шума, ни презренной суеты. И это не могло не отразиться на характере будущего генерала.
Она понимала это. И возможно, хотела бы, отстранившись от своей привычной реальности, жить счастливо их маленькой семьёй. Но, воспитываясь в доме, где от каждого требовались успешные достижения во благо клана, ей, обычной девочке без особых способностей, отличиться было нечем.
Это положение «пустого места» в такой выдающейся семье невыносимо угнетало её. И лишь, опять же стараниями одной из деятельных тётушек, выйдя замуж за молодого, но уже прославленного стратега, она смогла вздохнуть полной грудью и поднять взгляд до уровня окружающих.
Окрылённая новым положением, она бросилась восполнять пробелы своей «почтительности к семье», постоянно призывая мужа воспользоваться своим положением и внести очередной вклад в копилку её требовательных родственников.
Разумеется, ни к чему хорошему это привести не могло. Муж стал всё реже появляться дома, а вскоре и вовсе прекратил всякое общение с ней и её семьёй.
И сейчас, на склоне лет, на женщину всё чаще накатывало ощущение того, что вся её жизнь прошла впустую, в погоне за несуществующим. А счастье… долгое время было здесь, под рукой. Но она к нему не притронулась.
И всё это усугублялось сознанием того, что её эгоистичная несдержанность погубила ещё и сына, толкнув его на поступок, подлость которого вряд ли могла сравниться с чем-то ещё в их обществе.
Она смотрела пустым взглядом в окно, неосознанно постукивая по колену маленьким свитком и беззвучно повторяя:
– Ничего уже… не вернуть. Ничего…
Звонкие стальные удары молота по наковальне попадали в такт пыхтению кузнечных мехов, создавая эффект ритмичной музыки. Вытянутый брусок заготовки раскалился до красна. Кусок окалины, с треском отскочив от него, упал в лужу и зашипел.
Высокий плотный мужчина стоял и долго смотрел на раскалённый метал. Его лицо выдавало некоторое нетерпение. Он покусывал нижнюю губу и слегка шевелил пальцами правой руки. Наконец, он не выдержал: выхватив из горна раскалённую заготовку железными щипцами, положил её на наковальню и потянулся за молотом.
– Куда! Рано же ещё! Не видишь, она ещё красная! – Худой жилистый старик с сердитым лицом резко выхватил из рук мужчины щипцы и с досадой сунул заготовку обратно в печь.
Положив щипцы рядом с горном, старик обтёр ладони о свой фартук и чуть сконфуженно поклонился мужчине.
– Извините, генерал! Ой, то есть, извините, Правитель!
– Да, ничего! Не беспокойся, Хаксу! Когда мы одни, можешь называть меня, как раньше, генералом. Мне будет даже приятно. Как будто мы с тобой в нашем лагере, на границе…
Да-а! Столько лет прошло! – Старик закивал головой.
– Ты тогда ещё не был хромым, а у меня ещё не было седых волос.
– Да-да. Вы были молодым, нетерпеливым и с бешеным огнём внутри, как в этом горне.
Мужчина со вздохом сел на скамейку и вежливо указал рукой старику на место напротив. Старик поклонился и тоже сел.
– Знаешь, Хаксу! Вот с тех пор прошёл уже не один десяток лет, а я так и не научился терпению. И огонь тот так и горит. Временами мне кажется, что из-за этого я поступаю не так, как нужно…
Старик заёрзал на месте.
– Ты… хочешь что-то сказать? Мужчина поднял глаза и посмотрел на старика. – Говори, Хаксу! Не бойся! Мы же старые друзья! Кто мне ещё скажет правду, если не ты?
– Ну… я, конечно, не знаю всего. И вообще плохо в этом разбираюсь… Но вот… с королём Енрю… Обязательно было… вот так?..
– Ты о том, что я его казнил?
Старик кивнул. Генерал со вздохом посмотрел вдаль.
– Я не хотел этого. Ведь бывший король и я – были когда-то друзьями. Но его гибкая политика – позор для Когурё. Мы должны быть твёрдыми! – Генерал махнул рукой. – Новый король Силла предложил нам союз. Но он нам не нужен. Мы сами покончим с Тан. Так же, как и со всеми, кто приходил к нам с запада.
– Ну… Может быть, можно было отправить короля Енрю в ссылку? Или…
– Да если бы я оставил его в живых, здесь бы такое началось!.. – Генерал встал и досадно поморщился. – Ладно, Хаксу! Давай не будем об этом…
Генерал Ён Кэсомун шёл по пыльным камням кузнечного двора в мрачном расположении духа. В задумчивости, не обратив внимания на встретивших его у ворот телохранителей, он двинулся к дворцу. Проходя мимо небольшого пруда, он остановился и, сорвав с низкого кривого кедра несколько длинных хвойных иголок, принялся их жевать, глядя на воду.
Это была старая привычка, выработанная в походах. Хвоя давала бодрости и сил. А иногда, кроме неё и рассчитывать было не на что.
Несмотря на своё новое положение, в душе он оставался простым боевым генералом, задачи которого были ясными и понятными. Вся же эта запутанная политическая стратегия только затуманивала его сознание и превращалась в бессмыслицу.
От предложения силласцев он отказался. Конечно, в союзе с ними вероятно можно было бы победить Тан. Но что последовало бы за этим? Силлаские правители, настолько искушённые в политике… Неизвестно, к чему бы всё это могло привести.
Заключить союз с Пэкче? Он рассматривал такую возможность. Повстречавшись однажды с пэкческим генералом Кебэком, Ён Кэсомун понял: перед ним честный и храбрый воин, уважаемый своими солдатами. Вот с ним бы он, пожалуй… Но король Пэкче Ыйджа никак не вызывал симпатий. Хитрый, завистливый и лицемерный, он мог в любой момент нанести удар в спину.
Эх, если бы Кебэк смог свалить его, как это сделал он сам со своим бездарным королём! Они бы с ним точно разгромили Тан и поприжали этих выскочек из Силла.
Генерал выплюнул остатки хвои в траву и неторопливо пошёл дальше.
Он вроде бы навёл порядок в своём сознании, заново пересмотрев свои действия и побуждающие их мотивы. И вроде бы всё сходилось правильно, но… Слова старого кузнеца неумолимо продолжали скрести изнутри его душу.
Стоило ли убивать короля Енрю? Ещё вчера он знал ответ на этот вопрос, а сегодня…
Сегодня эти пока ещё слегка покалывающие сомнения тянули его в зыбкую мглу неуверенности.
Глава 2
Тёплый ветер настойчиво теребил прозрачные крылышки, пытаясь унести с собой невесомое создание с выпуклыми глазами. Но, оказывая достойное сопротивление, стрекоза крепко держалась своими цепкими лапками за гладкую поверхность деревянного меча, направленного в сторону изящной девушки с розовой вуалью на лице и таким же деревянным мечом в руках.
Решительный взгляд, нахмуренные брови и плотно сжатые губы, заметные сквозь прозрачную розовую ткань… Медленно, едва заметно, правая нога девушки начала движение по дуге назад, скользя по мягкой траве. Одновременно с этим руки, также медленно, стали поднимать вверх тренировочную имитацию оружия, хоть и деревянную, но от того не менее грозную, чем её стальной оригинал.
На мгновение всё замерло… И вдруг девушка с криком устремилась вперёд. Меч её противника дёрнулся вверх, стрекоза резко вспорхнула с него и умчалась прочь. Два деревянных меча встретились. Раздался стук! Второй! Третий… Сверху! Сбоку! Снизу…
Соперники перемещались по небольшой поляне на склоне горы, недалеко от городской стены. Поединок быстро переходил в эмоциональную стадию, неизбежно приближая развязку. Яростно зарычав, девушка, тесня противника, осыпала его каскадом ударов.
Удар! Ещё один! И холёная мужская рука, не выдержав, разжала пальцы. Деревянный меч упал на траву. Дворцовые стражники, стоявшие под мохнатыми кедровыми ветвями, тактично отвели взгляд в сторону.
Девушка опустила свой меч и, сорвав вуаль, глубоко вздохнула, переводя дыхание.
– Уфф! Я думала, это я плохо владею мечом. Но… оказывается, – она рассмеялась, – есть кое-кто, кто делает это ещё хуже. И теперь я поняла, почему вы выбрали это уединённое место. Правильно! Позор нам не нужен!
– Да, ну тебя, Чинсон! – Мужчина потирал отбитую ладонь. – Я сразу сказал – это плохая идея! Как вообще можно вот так научиться!
– Ну, я же научилась! Правда, Минсок?! – Девушка обернулась к стоявшему поодаль юноше в хваранской форме.
– О, безусловно, принцесса! – Молодой хваран поклонился. – Сегодня у вас получилось… эээ… лучше, чем… обычно.
– Что! – Девушка подняла брови. – Да сегодня у меня получилось вообще прекрасно! – Она посмотрела на мужчину и улыбнулась. – Благо соперник мне попался, котор…
– Да, ладно, Чинсон! Хватит уже! Пойдём лучше выпьем! Я слышал, после боя, даже и неудачного, нужно чего-нибудь выпить. – Мужчина взял девушку за руку и повёл к накрытому столу на краю поляны.
Принцесса на ходу обернулась и поманила молодого хварана за собой. Минсок поклонился и пошёл следом.
Взяв со стола кубок, мужчина начал пить, но тут же остановился и с удивлением обернулся к, стоявшему рядом, монаху.
– Учитель… а что это?
– Вода, Ваше Величество. – Монах с недоумением посмотрел на мужчину.
– А вино?
– Я его с собой не брал. Вы же сами сказали – мы больше не пьём.
Мужчина прикрыл глаза, чуть кивая головой.
– Да-да. Верно. Я говорил…
Он со вздохом налил из кувшина во второй кубок.
– Ну что ж, сестрёнка! Будем пить воду. – Мужчина протянул кубок девушке. – Как в детстве. И мечи у нас не настоящие, и вино…
– Да. – Девушка двумя руками приняла кубок. – Только вот проблемы реальные, как у настоящих взрослых. – Принцесса кивнула, указывая взглядом в сторону.
Чуть ниже, между подножием горы и городской стеной проходила дорога. По ней, прерываясь местами, медленно двигался поток поникших людей с детьми и с котомками за плечами.
– Беженцы из Пэкче. Их становится всё больше.
– Да. Я предполагал, что король Ыйджа побезумствует немного, «выпустит пар» и наконец-то успокоится. Но… Видимо, само по себе это не закончится.
– И что? Что можно сделать? У вас есть идеи?
– Возможно. – Король сел на стул и приглашающим жестом указал принцессе на второй.
Девушка села и внимательно посмотрела на мужчину.
– Я перебрал множество вариантов. Но, все они упираются в одно и то же.
– Во что?
Король, чуть прищурив глаза, устремил взгляд куда-то вдаль.
– Вот смотри! Здесь, у себя в стране, мы можем что-то сделать, создать условия, дать этим людям возможность работать и жить. У нас здесь есть определённый порядок. Спасибо за это королеве Сондок и всем, кто вместе с ней это создавал. Но там, в чужой стране, мы ничего сделать не можем. И не можем даже чуть-чуть на что-либо повлиять. Поэтому всё сводится к одному.
– К чему же?
Король посмотрел в глаза принцессе.
– Нам придётся захватить Пэкче.
– Война? – Принцесса подняла брови.
– Да. Только не такая, как была раньше. Война – до конца. Мы должны свергнуть безумного короля.
– И посадить на трон кого-то из наследников? Такого, кто будет править мудро.
– Я думал об этом. – Король раздражённо поморщился. – Но всё это… как-то ненадёжно. Опять пойдут интриги, какие-нибудь безобразия… И все наши усилия… Нет, сестрёнка! Мы должны захватить всю территорию Пэкче и присоединить её к Силла. Это будет одна страна, и люди Пэкче станут равноправными силласцами. Как когда-то народ Кая. И тогда, никто не помешает нам навести на той земле порядок. Такой же, как здесь.
Принцесса задумчиво смотрела на ветви кедра, чуть качавшиеся на ветру.
– И с этим надо поторопиться. – Король отпил из своего кубка. – Пока там, на севере, всё более или менее тихо. – Он поставил кубок на стол. – Но, это ненадолго. Скоро Тан закончит все свои приготовления и обрушится на Когурё.
– И вы думаете, Тан победит?
– Скорее всего, да. Состояние управления в Когурё сейчас почти в таком же плачевном состоянии, что и в Пэкче. С одним лишь отличием: люди там покрепче. Но… Вряд ли это обстоятельство сможет противостоять сильной государственной системе Тан и имперским амбициям Тай-цзуна.
– Ну а если мы…
– Я пытался. – Король со вздохом взял со стола кубок и подлил в него ещё из кувшина. – Генерал Ён Кэсомун отверг моё предложение о союзе.
Король залпом опустошил свой кубок и со стуком поставил на стол.
– Ладно! На сегодня, хватит об этом. Всему своё время.
Король взял в руки деревянный меч и, встав в боевую стойку, хлестнул им по воздуху.
– Что-то ты меня разозлила. – Король сделал выпад и хлестнул по воздуху ещё раз. Хочу тоже – как ты…
– Попроси генерала Ким Юсина. Лучше него в Силла никого нет.
– Кого? Юсина? – Король скривил губы и замахал руками. – Ты с ума сошла! Нет, конечно, я женат на его сестре, и его самого считаю великим стратегом, но… Знаешь, что будет? Он заставит меня бить вот этим мечом по скале, пока она не расколется.
– Говорят, у него так получалось.
– Конечно! Ты ручищи его видела? А вот, – король вытянул вперёд руки, – посмотри на мои. Не-ет! Это мне не подходит.
Король покрутил головой и, заметив стоящего поодаль Минсока, наклонился к принцессе.
– А твой хваран? Он хорошо владеет мечом?
Принцесса удивлённо подняла взгляд.
– Ну… неплохо.
– Вот! – Король радостно хлопнул принцессу по плечу. – Он меня и поучит.
– Ах, вы об этом! – Принцесса безнадёжно махнула рукой. – Нет. Он вам не подойдёт. У него свой стиль. Он один может с ним управляться. Вы не сможете.
– А что это за стиль? В чём его особенность?
– Особенность в том, что в нём не требуется большая сила. Только – ловкость, скорость и точность.
– Что! Да это же… Это же то, что нужно! Это, как раз, для меня!
Король схватил стул и, поставив его поближе к принцессе, сел напротив.
– Сестрёнка, отдай мне его!
– Кого?
– Ну, этого хварана.
– Его зовут Минсок.
– Ну, пусть будет Минсок! Отдай его мне.
– Ну, уж нет! – Принцесса манерно опустила глаза и пригладила ладонями платье на коленях. – Он мне и самой нужен.
– Ну, хоть на время!
– Неет! – Она игриво покачала головой.
– Так! Принцесса Чинсон! Ты почему так неуважительно перечишь старшим!
– А разве старшие должны отбирать что-то у младших? – Принцесса обиженно надула губы. – Старшие должны младших защищать. И… если они что-то хотят, то нужно попросить по-хорошему и что-нибудь… ну… предложить взамен.
– А! Я понял. Чего ты хочешь?
– Я, – принцесса задумалась, – ещё не знаю.
– Ну, хорошо! Давай так – любое твоё желание. Когда придумаешь, скажешь!
– О! Вот это – другое дело! Теперь вижу: мой старший брат – вполне… себе такой… деловой… человек! – Принцесса с ироничной улыбкой покивала головой и, вдруг рассмеявшись, обернулась к молодому хварану. – Минсок, слышал? Я сдала тебя в аренду! Его Величеству.
Молодой хваран иронично приподнял одну бровь.
– Да… я-то что! Главное, чтобы от этого был прок.
Глава 3
Маленький пучок соломы и пара цветных ленточек. Добавить к этому чуть-чуть стараний – и перед вами детская игрушка. А точнее, кукла с импровизированными ручками и ножками.
Та, которую сейчас рассматривала Миран, имела ещё и свой характер: в «руке» у куклы была палка.
– А зачем она ей? Эта палка.
– Это не палка – это меч! – Маленькая девочка лет шести с перепачканным лицом укоризненно посмотрела на молодую провидицу. – Это, – девочка дотронулась пальцем до соломенной фигурки, – я.
– А! Это ты? Понятно. – Миран улыбнулась. – Но ты ведь девочка?
– Да.
– А почему тогда у тебя в руке меч?
Девочка с недоумением уставилась на взрослую женщину, задающую непонятные вопросы. Сконфуженно улыбаясь, Миран мысленно стукнула себя по голове. До неё дошло, что она сказала глупость. Она – в стойбище мохэ.
Прошло уже два дня, как они с Соён добрались до этого селения кочевников. Однако встретиться с вождём им до сих пор не удалось. Вождь с воинами уехал в горы, на охоту. И никто в селении не мог сказать определённо, когда они вернутся.
Впрочем, ожидание было вполне комфортным. Экзотических провидиц из далёкого Пэкче встретили гостеприимно.
Они гуляли, наслаждаясь живописными окрестностями и изучая невиданный ранее быт самого селения. И где бы они ни останавливались, вокруг них сразу собиралась стайка местной детворы. Соён быстро нашла с ними общий язык, покорив их своими невиданными узорами, которые она рисовала то палочкой на земле, то угольком на деревяшках у очага…
Миран, выглядевшую более взрослой и строгой, малыши немного побаивались. И всё же, нашлась эта суровая девочка «с мечом в руке», которая «отдала своё сердце» более серьёзной чужестранке. Миран на словах и в душе тепло поблагодарила малышку за доверие и за подарок. При этом, глядя на девочку, опытная провидица чувствовала лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Она знала, что это значит: этого ребёнка ожидает необычная и, скорее всего, тяжёлая судьба.
Миран печально улыбнулась и погладила девочку по спутавшимся волосам.
– Как тебя зовут?
Малышка гордо посмотрела в глаза провидицы.
– Сарга.
– Учитель, но ведь это же всё неправильно! – Сидевший на траве мальчишка лет двенадцати и с перепачканным лицом поднял дерзкий взгляд и насупился.
– Что именно?
Голос бородатого мужчины, также сидевшего на траве, был спокойным и дружелюбным.
– Мой старший брат сказал, что вы учите их драться на мечах, на копьях… Показываете им… ну… разные, там, приёмы… А мы уже третий день слушаем про какую-то вежливость.
Услышав слова мальчика, проходившая мимо Миран заинтересованно остановилась. Мягко ступая по траве, она встала за дерево и прислушалась.
– И вообще, Учитель! Это не только я так говорю. Они все, – мальчишка обвёл рукой сидящих вокруг подростков, – тоже так думают. Только они боятся сказать, что вместо того, чтобы учиться бить, мы занимаемся разными глупостями.
Выпалив всё это, мальчишка с гордостью на лице замолчал и принял позу человека, ожидающего ответа.
– Значит, вы хотите… бить? – Мужчина едва заметно улыбнулся. – А кого? В каком случае? До какой степени? – Он обвёл взглядом недоумевающих мальчишек. – И как поступить, когда бить не надо, но очень хочется?
– Как, не надо! Если хочется, надо бить! – Мальчишка потряс перед собой кулаком. Все одобрительно загомонили, кивая головами.
Мужчина чуть не рассмеялся, но сдержал себя, непроизвольно потянувшись рукой к по-когурёски короткой бородке. Но вместо шелковистых кончиков пальцы натолкнулись на густую копну начинающей седеть бороды. Поймав себя на такой забывчивости, мужчина улыбнулся.
– Мы уже взрослые! А вы с нами в какие-то детские игры играете! Вот, зачем эта палка? – Мальчишка подёргал конец бамбуковой палки, привязанный к его поясу. Другой конец этой палки был также привязан к поясу, сидевшего рядом, подростка в безрукавке из волчьей шкуры. – Мы с самого утра с ней ходим. Женщины над нами смеются.
– А вы уже решили свой спор? – Мужчина пристально посмотрел на обоих подростков. – Ведь у вас был почти целый день для этого.
– Да как тут решишь! Если эта палка… Ведь даже дотянуться…
– Вот как! Значит, палка вам мешала?
– Ну да.
– А если я её сейчас отвяжу? Вы продолжите свои выяснения?
Мальчишки, искоса переглянувшись, отвернулись друг от друга.
– Да нет, в общем-то… – Дерзкий мальчишка поднял бровь.
– Мне тоже… ничего уже не нужно. – Подросток в волчьей безрукавке вяло махнул рукой.
– Как же так! А ведь ещё утром, если бы вас не растащили, вы бы сейчас сидели с разбитыми носами. – Голос мужчины стал чуть строже. – А теперь вы говорите, что никакого спора уже нет?
– Да… это всё…
– Учитель, ну так бывает. Иногда немножко погорячишься и… Но всё это – мелочи. Это ничего не значит. Мы же с ним не враги, чтобы…
– Мелочи? А если бы вы были немного постарше, и у вас было бы оружие? А если бы за каждого из вас вступились бы ваши братья, потом – отцы, потом – друзья ваших братьев, друзья ваших отцов?.. Сколько человек нам пришлось бы хоронить потом вон на той горе?
Все задумчиво притихли. Мужчина вздохнул.
– Эта палка и есть – вежливость. Она помогает не наделать глупых ошибок и даёт время для того, чтобы спокойно и здраво обдумать, насколько важен и необходим вот такой спор. И вам всем, – мужчина обвёл рукой сидящих перед ним подростков, – лучше понять, что такое вежливость и зачем она нужна, чем… ходить с привязанной палкой и смешить женщин.
Мужчина улыбнулся. Кто-то из мальчишек хихикнул. Они оживились и стали весело переглядываться.
Стоявшая за деревом Миран задумчиво качнула головой и тоже улыбнулась. Она отошла подальше и остановилась у очага с, нависшим над ним большим котлом.
– Извините, уважаемая! А кто этот мужчина? – Молодая провидица указала рукой.
– Где? – Пожилая женщина, поправлявшая камни очага, подняла голову. – А! Этот! – Она снова наклонилась к очагу. – Это Учитель Ыльчи. Он, – женщина посмотрела на Миран, – раньше был генералом Когурё. А теперь с нами живёт. И он, – женщина гордо выпрямилась, – брат нашего вождя!
Молодая провидица, задумчиво улыбаясь, смотрела на огонь в очаге.
Вечером того же дня вернулся вождь Кальтэ, и подруги наконец-то с ним встретились. Однако разговор с ним не принёс ожидаемого. Вождь был вежлив с гостьями, но… Он был не против войны с Тан. Но, помогать в этом Когурё отказывался.
Было заметно, что в этом вопросе у вождя были очень глубокие личные мотивы. Что-то остро трогающее его душу. Заметив это, молодые провидицы решили не настаивать и на следующее утро собрались в обратный путь.
В маленькой деревушке недалеко от стойбища мохэ их ждала Юнгро с лошадьми. И сейчас, после встречи с вождём, Миран шагала вслед за Соён по лесной тропинке и осознавала правильность решения когурёской провидицы – не сопровождать их в мохэсское селение.
– Вождь сказал, что не будет помогать Когурё, но… – Соён остановилась и, переводя дыхание, обернулась к старшей подруге, – я видела другое.
– Я тоже видела. – Миран улыбнулась. – Кстати, а ты заметила малышку, что подарила мне это? – Она взялась за шнурок на груди с висевшей на нём соломенной фигуркой. – Я видела – эту девочку ожидает особенная судьба.
– Да. – Соён погрустнела и опустила взгляд. – Я тоже видела. Только… В общем… я видела больше.
Уголёк в очаге зашипел от попавшей на него влаги. Ещё одна капля, стекавшая по подбородку, сорвалась с него и, упав рядом с первой, заставила уголёк, словно котёнка, которому наступили на хвост, ещё раз выразить своё недовольство.
Мужчина оторвался от кожаной фляги с брагой и, вытерев губы большой крепкой ладонью, сел на плоский камень у очага.
– Мне сказали, мой сын ходил здесь с привязанной палкой. – Мужчина усмехнулся и, отхлебнув ещё из фляги, протянул её собеседнику.
– Знаешь, Кальтэ! – Мужчина с начинающей седеть бородой задумчиво смотрел на огонь, не замечая протянутой ему фляги. – Иногда мне хочется привязать такую палку к тебе. К твоему языку, к голове… Я уж не знаю, куда лучше. – Мужчина, наконец, заметил протянутую ему флягу. Приняв её двумя руками, он благодарно кивнул и сделал глоток. – Зачем ты им так ответил? Мы же с тобой решили, наш враг – Тан. А то предательство не может относиться ко всему Когурё.
– Ох, да знаю, брат, знаю! – Кальтэ бесцеремонно отобрал назад флягу и принялся долго пить, ритмично шевеля кадыком.
Наконец насытившись, он опустил сосуд, превратившийся в кусок шкурки, и утёрся ладонью.
– Всё понимаю, Ыльчи! Но иногда… Такая злоба берёт! Такая ярость! Хочется вскочить на коня и скакать во всю мочь! И всех рубить, рубить, рубить… Всех предателей! Всех, у кого перед глазами только золото, золото, золото! – Кальтэ опять приложился к фляге, но она была пуста, и вождь отшвырнул её в темноту. – Эй! Кто там есть? Принесите ещё выпить!
Лицо мужчины с седеющей бородой перестало быть серьёзным. Он даже начинал слегка улыбаться.
– Кальтэ, ты знаешь, что ты – дурак?
– Знаю! – Вождь согласно кивнул.
– А знаешь, почему я тебя за это ещё не побил?
– Знаю! Потому что я честный дурак.
– Точно!
Оба расхохотались.
– А палку тебе всё же стоило бы привязать.
– Эх, Ыльчи! – Кальтэ вздохнул. – Я бы и – не против. Только поздно уже. Не поможет мне. – Вождь хлопнул собеседника по колену. – А вот сыну моему – в самый раз! Я тебе благодарен за это. И вообще, – вождь задумался, – научи его всему, что сам знаешь. Хочу, чтобы он стал лучшим вождём, чем я. Научи его всяким мудрым вещам. А кстати, – Кальтэ потёр лоб, – говорят, был когда-то такой генерал. Он написал книгу… «Премудрости… битв», что ли? Я бы хотел, чтобы он её прочитал и бил потом всех своих врагов…
Человек с седеющей бородой перевёл взгляд на огонь и задумчиво улыбнулся.
– Его звали Сунь Цзы[16]. А книга называется – «Искусство войны».
– Ты её видел? Читал? – Кальтэ заинтересованно придвинулся ближе.
– Да, читал. Много раз.
– Как, много раз? Зачем? Что, такая интересная? Можно много раз читать?
Чуть улыбаясь, мужчина с седеющей бородой смотрел на огонь, представляя себе странную картину: бывший когурёский генерал рассказывает о Великом трактате древнего учёного в стойбище кочевников.
– Понимаешь, Кальтэ! Эту книгу нельзя просто прочитать и сразу все, что нужно узнать.
– Как это?
– Каждый, кто читает эту книгу, пишет её в своей голове вместе с Сунь Цзы. Он сам как будто даёт только начало мысли, а продолжает её каждый по-своему. Поэтому, эта книга будет полезна только тому, кто уже что-то знает о жизни. И чем больше твой жизненный опыт, тем больше пользы принесёт эта книга. Так что… читать её лучше тебе, а не твоему сыну.
Глава 4
Сильный грохот разорвал монотонный гомон, стоявший над большой каменистой площадкой. Стена мощных вытянутых щитов, с лязгом сомкнувшись, ударила в землю, подняв облако пыли. При этом край одного щита расколол попавший под него, камень. Кусок камня, словно снаряд, отлетел в сторону, напугав лошадь. Она дёрнулась и заржала, собираясь умчаться прочь. Но, рука всадника удержала её и вернула в строй.
Конный отряд лёгкой рысью продвигался между двумя стенами щитов, которые постоянно перестраивались в разные фигуры, заставляя всадников двигаться по запланированному лабиринту.
Лица всадников были невозмутимыми. Они знали, что эти учения предназначались не им, а тем солдатам, что перемещались сейчас с этими тяжёлыми щитами.
Около двух десятков подразделений выстраивались в определённую фигуру, соответствующую моменту. Кольцо, дуга, квадрат, линия… Делать это нужно было быстро, слаженно и точно.
Лица солдат, в отличие от лиц всадников, были напряжены и озабочены. Все знали, что отряд, показавший в этих учениях худшие результаты, будет жестоко наказан. И как бы все они ни старались, худшие всегда найдутся.
Один из отрядов постоянно чуть опаздывал в действиях, нарушая общее построение. Вероятно, солдаты этого отряда реально оценивали уровень своей подготовки и от волнения ошибались ещё больше.
Вот, двое из них, запутавшись, налетели друг на друга и упали. При этом их щиты отлетели в стороны.
Дрогнуло веко. Вместе с ним раздражённо дёрнулся мизинец правой руки. Скулы сложились в жёстком выражении.
Мужчина средних лет в дорогих доспехах и с властным выражением лица сидел на высоком помосте, чуть скривив губы, наблюдая за тем, как двое солдат подбирают свои щиты и растерянно пытаются найти своё место в строю.
В руке мужчины был зажат короткий церемониальный клинок. Небрежным движением он указал им в сторону провинившихся. Один из генералов, стоявших рядом с помостом, подозвал ординарца и отдал распоряжение.
Ли Шиминь не был жесток. Ни тогда, когда, едва не попав в ловушку братьев, он убил одного из них. Ни тогда, когда свергал своего отца, основавшего империю. Все его действия не были продиктованы ненавистью и кровожадностью. В них он исходил только из рациональности. И наказание провинившегося подразделения тоже будет рациональным.
Его предшественники, правители Суй, вероятно, приказали бы закопать в землю всё неудачливое подразделение живьём. Но он так не поступит. Он даст им возможность принести пользу своей стране. Они станут передовым отрядом в предстоящей битве. И их смерть, а они, конечно же, все погибнут, не будет жалкой и бездарной. И никто из потомков не скажет потом, что он был глупым императором. Все будут помнить его Тай-Цзуном.
Маленький досадный случай на учениях лишь слегка ущипнул нервы императора и не смог вытеснить из его сознания более серьёзных проблем и забот. Внезапно вспомнив о них, Тай-Цзун вознёсся своим сознанием над окружавшей его суетой и устремился далеко, на северо-запад, оставив на месте своё тело с затуманенным взглядом.
Там лежали вожделенные земли тюркских народов, так необходимые молодой империи, но которые только предстояло покорить.
Будучи сам выходцем из кочевых тобгачских племён, Ли Шиминь трезво оценивал всю сложность непростой задачи. Он знал, что туда придётся бросить все силы и ресурсы империи, включая его личные – император должен сам возглавить поход.
Однако уйти на долгие месяцы, а возможно, и годы, оставив за спиной, на востоке, такое, пусть и переживающее не лучшие времена, но всё же остающееся сильным и опасным, государство, как Когурё, было бы непростительной легкомысленностью. И Тай-Цзун благоразумно решил первым делом устранить эту опасность.
Собрав мощную армию, подкреплённую сильной тюркской конницей, император подошёл к когурёской границе.