Ветеран или Мародер — страница 20 из 39

Когда гость в доме, обязательно нужно накормить! Причем даже если ему уже кусок в горло не лезет предлагать добавки и новое вкусное блюдо откушать. Причем если ты в гости у селянина не просто так, а в роли долгожданного гостя тебе все скормят! Даже тарелки из которых ты ел, да еще рушник расшитый, что на печи висел предложат откушать. Короче никто не успокоиться пока ты не лопнешь деточка. Не дай Бог ты гостях чего похвалишь. Обязательно подарят, даже последнюю рубаху, еще обижаться будут, если не принимаешь. Гостить в селе у друга приятно, но это очень тяжкое испытание...Итак Сидоренко Тарас Сидорович, оставался на хозяйстве, готовить разное, а мы будто не старую женщину ожидали с молодым пареньком, а роту оголодавших солдат, продуктов натащили вагон и махонькую такую тележку. Но никто не отменял наш маленький бизнес. Потому Пац должен был уйти на рынок скинуть разное барахлишко. Пусть без фанатизма и по мелочи, а вот наша троица Леха, Пашка и естественно я отправиться на вокзал, встречать гостей. На что балагур Лешка и заявил.- Может я на подхвате у Сидоренко останусь? Вдруг чего не хватит? Он действительно боялся упасть в грязь лицом.- Леша чего не хватит-то? Всего с избытком! Нам потом неделю доедать!- Ну а зачем нас трое? Не унимался Хрипунков.- Так на двух мотоциклах поедем, мы с Пашкой встречать пойдем, а ты мотоциклы посторожишь.- Думаешь так много гостинцев привезут? Поинтересовался Тарас.- Зная мою маму и зная сколько я ей отослал, она не нуждается, потому много привезет... Ответил на вопрос Сидоренко. Помолчал и продолжил.- Только не в том дело, ехать на одном мотоцикле вдвоем удобно будет в одну сторону. Затем назад уже вчетвером возвращаться, да узлы с гостинцами, будет очень неудобно.- Бери два. Высказался Пац. Он у нас был молчун, но всегда четко по делу говорил.- Вот и беру два Николя, маму надо в коляску посадить, так ей удобнее будет, братишка пусть в коляске сидит на соседнем мотоцикле, его если сзади посадить еще чего доброго свалится.- Это почему? Уточнил Пашка Иванов.- Да такой же как ты, только капельку помоложе, вы друг другу понравитесь. Подколол я Пашку.- Почему свалиться? Все же пытался добиться своего Иванов.- Такой же почемучка как ты! Будет по сторонам глазеть, он в Ленинграде никогда не был, вот и упадет, нет! Пусть лучше в коляске едет, а я уж к кому сзади подсяду на мотоцикл к тебе или к Лехе, но лучше к тебе.- Чего не ко мне? Даже чуть обиделся Леха.- Буду за Пашкой следить, чтобы головой не крутил и придерживать, вдруг он как мой братец решит с мотоцикла упасть.Все заржали. Нам реально было не надо очень острых и сильных шуток. Не знаю, когда эйфория от осознания, что мы Победители, что пришла Победа нас отпустит. Хотите верьте, хотите нет, но самый мощный "наркотик", что я знал. Причем воздействует не только на нас. Прохожие беспричинно улыбаются на улицах. Достаточно идти и подмигнуть девушке и она улыбнется. Более того, некоторые незнакомые девушки могут тебе подарить улыбку, просто подмигнуть или даже показать язык. Люди реально верят, еще немного! Еще чуть-чуть и настанет Эра Милосердия и всеобщего счастья. Жаль, что мы это потеряли. Там в 21 веке неплохо зарабатывал, были у меня разные девайсы о которых здесь даже не мечтают. Автомобиль, который комфортнее и круче тех на которых даже сам товарищ Сталин ездит, но вот такого ощущения всепоглощающего счастья не было. Купишь какую-то цацку, порадуешься максимум день и все, снова серые будни.Порешав все организационные вопросы спустили мотоциклы и поехали встречать моих родных на вокзал. Надо сказать я немного боялся этой встречи, как нашкодивший школьник. Стою, как дурак, боюсь в руках охапка цветов. Вот выходят пассажиры из вагона, один, другой. Вот она моя мама неуверенно оглядывается и спускается на перон. Сразу видно женщину из села на ней платок повязан, как его только в селе повязывают не молодые женщины. Одета в женскую фуфайку. Кстати для 21 века такое не понятно, но да фуфайки даже в середине 20-го века продавали унисекс. Но женщины даже в селе остаются женщинами. Есть рабочая фуфайка она понятное дело не украшается, а есть на выход, например для поездок в город. Ее отдают мастеру, который сейчас есть в каждом селе. Тот для начала ее приталивает. затем при наличие ткани сверху ее обшивают этой самой тканью, считается шиком и блеском, когда ткань немного переливается и "блестит". Надо иметь очень прямые руки и навык шитья, дабы казалось только из этой ткани сшита телогрейка. Затем воротник, понятно у многих он банальный из кролика или зайца у мамы лиса-чернобурка, не просто так я стоял в Германии, да и ткань, черный бархат.Она стоит и принимает узлы, надо понимать их подает ей мой младший братишка. Мы воевали или где? Пусть и не развед-рота, но иногда приходилось немца брать "в ножи", потому незаметно даже для самого себя, перехожу на крадущийся шаг, оказываюсь сзади мамы. Лицо прячу в букете цветов и говорю.- Мама... Больше сказать, что-то просто не хватает сил. Меня душат слезы, рыдаю, как ребенок. Пристало ли ветерану войны, награжденному медалями, орденоносцу с двумя нашивками за ранения одна из которых за тяжелое, рыдать, как ребенок? Не знаю наверное не так себе будут представлять суровых победителей в 21 веке, но мы такие, как есть.Никто не осуждает меня за мои слезы. Наоборот боковым зрением вижу, одобряющие, уважительные взгляды. Народ понимает и отчасти разделяет наше маленькое семейное счастье, когда после страшной войны встретились мама и сын. Мама слышит мой голос, моментально его узнает и вздрагивает от неожиданности. Она оборачивается и с криком- Сынок! Живой! Бросается ко мне на шею, цветы забыты и брошены под ноги. Мы стоим и рыдаем. Из вагона выпрыгивает братик он растерян и не знает, что делать. Только лишь иногда говорит.- Мама, не плачь, не надо, люди смотрят.Сережа не знает куда себя деть, ему одновременно хочется обнять брата, которого он почти 5 лет не видел, успокоить маму и выглядеть солидным парнем, так-то ему 13 уже взрослый. К нему подходит Пашка Иванов. Протягивает руку.- Павел, друг и сослуживец твоего брата.- Серый, ой! Т.е. Сергей. Поправляется братишка.- Будем знакомы, Серый, значит Сергей! Давай вещи донесем, нас транспорт ждет.- Носильщик! Сразу переходит к делу Пашка. Естественно появляется носильщик с тележкой и загружает вещи в тележку, Серега и Пашка начинают двигаться к выходу с вокзала за ним тележка с вещами. Мама отстраняется от меня.- Мне писали телеграмму ты ранен. Ждешь нас с братом.- Нет я просил не так писать на почте перепутали.- Вот телеграмма-молния "выезжайте торопитесь очень тяжел, хочет видеть брата". Говорит ничего не понимающая мама.- Сокращение не правильно прочитали, мне было очень тяжело без вас и да хотел тебя и брата увидеть.- А до этого и снова достает телеграмму-молнию "Ваш сын хочет видеть брата и вас состояние тяжелое", что это?- Все правильно хотел вас видеть, даже в запой от тоски ушел, очень тяжко было на душе. Сходу вру маме.- Но ведь вы приехали, теперь все будет хорошо...Пожалуй мои "отмазки" очень корявые. Только мама настолько рада и счастлива от встречи и что я живой и здоровый, что критическое мышление отказывает и она их принимает. Очень не хочется ей скандалить.- Ой а цветы. Вдруг спохватывается она...- Забудь мама я тебе еще лучше букет куплю!Мы выходим с вокзала к месту где нас ожидает Леха и два мотоцикла.- Ух ты! Мы на мотоциклах поедем?! Восхищается младший братишка.- Ты думал командир, вас пешком поведет? Уточняет Пашка Иванов у своего нового друга.- Думал на трамвае или метро. Отвечает Сережа.- Садись в коляску "ленинградец", еще накатаешься на метро. Говорю братишке и он одним прыжком, как могут только дети запрыгивает в коляску. Я же помогаю сесть маме в коляску мотоцикла на котором приехал Алеша. Пока я занят Леха и Пашка принимают вещи и практически заваливают ими моего младшего братишку. По понятным причинам в коляску где сидит моя мама не одного узла с вещами не грузят.Когда мы рассчитались с носильщиком, даю команду...- По коням!Мои парни стремительно занимают места за рулем БМВ, несколько секунд и мотоциклы трещат своими моторами. Не желая далее тратить время сажусь сзади Лешки Хрипункова, протягиваю руку и беру мама за руку. Мотоциклы стартуют, мы так и едем. Я кстати не в очень удобной позе, но разве это имеет значение? Мама держит мою руку двумя руками и поглаживает ее. Иногда осматриваюсь по сторонам. Я был прав...Братишке не сидится на месте, он крутит башкой, будто хочет все не просто увидеть, а запомнить навсегда. Учитывая, что движения на дорогах Ленинграда осенью 1945 можно сказать нулевое, а понятия пробок даже не существует, мы довольно быстро приезжаем к нашему дому. Мы вместе с мамой и Сережкой уходим в дом, а Лешка и Пашка остаются возле мотоциклов. Мама удивлена увидев лифт, затем мы поднимаемся, но не выражает эмоций публично при детях. Младший братишка наоборот прямо говорит.- Здоровски! На мотоцикле покатался, на лифте покатался, приедем в колхоз нам все с тобой будут завидовать брать, а мы на метро покатаемся перед тем, как домой поедем?Не успеваю ему ответить на кучу вопросов и "почему", как оказываемся у двери квартиры - звонок.- Здоровски, можно я тоже покручу*? Просит брат.Покручу* - электрозвонки далеко не сразу вошли в моду. Изначально стояли звонки, которые требовалось крутить. Принцип работы чем-то напоминает звонок на велосипеде.- Крути... Разрешаю я...Дверь открывает Сидоренко.- Здравствуйте, Тарас, представляется он. И тут же предлагает, проходите. Мама немного растеряна, потому беру инициативу в свои руки.- Тарас - это моя мама Ольга Васильевна, а это Сережка, братик. Он услышав такое и все же пообтесался в Германии выдает почти "городское".- Очень приятно познакомится, для вас просто Тарас Ольга Васильевна, затем по простому щелкает братика слегка по носу, а тебе дядя Тарас. Так говорит Сережке. Сразу обращаясь ко мне.- Наши внизу?- Да с мотоциклами, помоги им и вещи занесете.- Нема вопросов, командир. Отвечает Сидоренко. И убегает вниз. Мы проходим в коридор, помогаю маме снять фуфайку и веша ее, потом присаживаюсь на одно колено и снимаю сапоги, когда мама разулась подаю очень теплые, практически плюшевые тапочки, что привез ей из Германии. За это время Серега уже разделся и повесил свою фуфайку, разулся и пошлепал в квартиру.