Аввакум в конце VII в., предсказывая нашествие вавилонян на Иудею, говорил (Авв. 1:2—5):
Доколе, Яхве, мне взывать,
а ты не слышишь?
Я вопию к тебе о насилии,
а ты не спасаешь!
Почему ты показываешь мне преступление
и тяготы даешь увидеть?
И грабеж, и насилие предо мною,
и существует вражда, и раздор поднимается.
Поэтому теряет силу Учение,
и не происходит по справедливости суд,
ибо злодей одолевает
правого;
поэтому происходит суд извращенно.
Смотрите на племена, и глядите,
и удивляйтесь, удивляйтесь,
ибо в ваши дни делается дело,
в которое вы не поверили бы, если бы было
рассказано.
Приведем также слова Софонии (3:1—4):
Увы, ненасытный и оскверненный
город-притеснитель!
Он не слышит голоса,
не принимает наставления,
на Яхве не опирается,
к богу своему не приближается.
Его вельможи среди него —
львы рыкающие;
его судьи — волки вечерние:
не оставляют до утра.
Его пророки легкомысленны,
люди вероломные,
жрецы его оскверняют святыню,
искажают Учение.
Наконец, приведем некоторые высказывания Иеремии. Он обличает отпадение иудеев от Яхве, которое выражается, в частности, в том, что (Иер. 5:26—28):
находятся среди народа моего злодеи;
правого, как ловцы
силками ловят, ставят ловушки,
людей хватают!
Как сеть полна птиц,
так их дома наполнены обманом;
поэтому они возвысились и разбогатели.
Они тучны, гладки,
а творят дело злое…
Из книги Иеремии мы узнаем, как он вел себя в конкретных ситуациях, когда затрагивались интересы простого народа. Дело было так. Царь Седекия (Цидкийах), несомненно, для того чтобы повысить обороноспособность Иудейского Царства перед угрозой гибели от рук вавилонян, объявил по всей стране «отпущение», провозгласив освобождение рабов-единоплеменников. Однако стоило только почудиться, будто угроза миновала, отпущенные рабы были возвращены в прежнее состояние (Иер. 34:12—17). «И было слово Яхве к Иеремии от Яхве такое. Так говорит Яхве, бог Израиля: Я заключил договор с вашими отцами в день, когда я выводил их из страны Египетской, из дома рабства, говоря: в конце семилетия отсылайте каждый своего брата иври, который будет продан тебе[25]. И пусть он будет твоим рабом шесть лет, и отошли его в хофши от себя. И не слушали ваши отцы меня, и не склонили свои уши. А вы поступили иначе нынче и сделали доброе в моих глазах, провозгласив отпущение каждый своему ближнему, и вы заключили договор пред моим лицом в доме, который назван моим именем, об этом. Но вы опять осквернили мое имя, и воротили каждый своего раба и каждый свою рабыню, которых вы отослали в хофши, себе, и заставили их быть вам рабами и рабынями. Поэтому так говорит Яхве: вы не послушали меня, чтобы провозгласить отпущение каждый своему брату и каждый своему ближнему,— вот, я провозглашаю вам отпущение,— слово Яхве,— к мечу, к мору и к голоду, и я сделаю вас ужасом всех царств земных». Грядущая в самом близком будущем гибель Иерусалима является, по мнению Иеремии, наказанием за это преступление. Однако и у Иеремии мы находим предсказание в более отдаленной перспективе возрождения и будущего благополучия иудейского общества (Иер. 33:14—18).
IV
В период Вавилонского пленения пророки стремятся осмыслить трагические события иудейской истории VI в. до н. э., представить себе направление дальнейшего развития общества. Особое место среди произведений пророков этого периода занимает книга Иезекииля.
Уведенный в Месопотамию за несколько лет до разгрома вавилонянами Иудейского царства, Ие зеки иль не был непосредственным участником событий, повлекших за собой гибель Иерусалима в 587 г. до н. э. Однако они произвели на него глубокое впечатление и наложили свой отпечаток на всю его пророческую деятельность. Обвинения, которые Иезекииль бросает в лицо своей аудитории, в общем, достаточно стандартны. Это прежде всего отказ от почитания Яхве, переход к почитанию «языческих» богов и т. п. Он уподобляет Израиль блуднице, предающейся разврату с каждым, кто проходит мимо нее (Иез. 16:25). Здесь имеется в виду не только отступничество в общем плане; картина, которую весьма красочно живописует пророк, навеяна и «деятельностью» храмовых блудниц, и оргиастическими обрядами, составлявшими важнейший элемент переднеазиатских земледельческих культов.
Общественный идеал Иезекииля, идеал человеческой личности носил отчетливо выраженный социальный характер. Пророк говорит (Иез. 18:5—9): «А если человек праведен и творит правосудие и справедливость, на горах не ест[26] и глаза свои не поднимает к идолам Дома Израиля, и жены ближнего своего не оскверняет, и к женщине во время кровей не приближается, и никого не притесняет, залог должнику возвращает, грабить не грабит, свой хлеб голодному дает и голого одевает одеждой, в рост не дает и лихву не берет, от кривды отвращает свою руку, правый суд совершает между людьми, по моим законам поступает и мои приговоры блюдет, чтобы сотворить правду, праведен он, поистине, он будет жить,— слово моего господа Яхве».
Однако на первый план у пророка выдвинута другая тема, впрочем, также обычная для библейского пророчествования: тема грядущего возрождения и благополучия; в условиях изгнания она приобрела, конечно, особую актуальность. Иезекииль создает потрясающую картину воскресения мертвого народа (Иез. 37:1—10): «Была на мне рука Яхве, и он вывел меня в духе Яхве, и поставил меня среди долины, а она была полна костями человеческими[27]. И он обвел меня вокруг, вокруг; и вот,— очень много их в долине, и вот,— они очень сухие. И он сказал мне: сын человеческий, оживут ли эти кости? И я сказал: мой господь Яхве, ты знаешь. И он сказал мне: сын человеческий[28], пророчествуй об этих костях и скажи им: сухие кости слушайте слово Яхве! Так говорит мой господь Яхве этим костям: вот, я введу в вас дух, и вы оживете! И я положу на вас жилы, и покрою вас мясом, и окутаю вас кожей, и вложу в вас мой дух[29], и вы оживете и узнаете, что я — Яхве. И я пророчествовал, как было велено мне, и был голос, когда я пророчествовал, и вот: шум, и стали сближаться кости, кость к кости своей. И я видел, и вот: на них жилы, и мясо покрыло, и окутала их кожа сверху, а духа не было в них. И он сказал мне: пророчествуй духу, пророчествуй, сын человеческий, и скажи духу: так говорит мой господь Яхве. От четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я пророчествовал, как он велел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и встали на ноги,— воинство очень большое».
Не ограничиваясь этим, пророк рисует картину возрождения иудейской государственности; он рассказывает, каким будет восстановленный храм, каково будет содержание законов, которые станут регулировать новую жизнь, исполненную служения богу. В этих законах много общего с Пятикнижием: как мы увидим далее, Пятикнижие сложилось в жреческой среде еще до Вавилонского пленения, и жрец Иезекииль, естественно, руководствовался им. Однако букве текста он не следовал, может быть, потому, что он должен был отталкиваться от сохраненного его памятью. Впрочем, расхождения между Пятикнижием и пророчеством Иезекииля несущественны.
В самом конце Вавилонского пленения и в начале после-пленного периода значительную роль играл проповедник, чье имя до нас не дошло, а проповеди были присоединены к книге Исайи (главы 40—55). Обычно его называют Второисаией. Самый факт включения его сочинений в книгу древнего допленного пророка должен был продемонстрировать не только пиетет по отношению к последнему, но и то, насколько большое значение придавалось проповеди самого Второисаии.
Все свое внимание Второисаия сосредоточил на двух темах — на теме возвращения на родину и на теме «раба Яхве», грядущего избавителя. Он пишет, например (Ис. 40:1—3):
Утешайте, утешайте мой народ,—
говорит ваш бог.
Скажите по сердцу Иерусалима
и возглашайте ему,
что исполнена служба его,
что искуплено преступление его,
что он получил из рук Яхве
вдвое за каждый грех его.
Голос взывает:
в пустыне откройте
дорогу Яхве,
проложите в степи
путь богу нашему[30].
Свои надежды на возвращение и на установление грядущей справедливости Второисаия связывает с персидским царем Киром (Ис. 44:28) и предрекает ему быструю и решительную победу над его врагами-вавилонянами (Ис. 45:1—3):
Так говорит Яхве о помазаннике его, о Кире,
которого я держу за десницу его,
чтобы повергнуть перед ним племена,
и пояса царей я развяжу,
чтобы открыть перед ним двери,
а ворота не будут заперты.
Я пред тобою пойду
и холмы сравняю,
медные двери сломаю
и железные запоры разрушу,
и отдам тебе
сокровища тьмы