вокруг алтаря, и расположил дрова, и рассек быка, и положил на дрова. И он сказал: наполните четыре бочки водой и вылейте на всесожжение и на дрова. И он сказал: повторите! И они повторили. И сказал: сделайте трижды! И они сделали трижды. И потекла вода вокруг алтаря, и даже ров он наполнил водой. И было при возношении даяния, и приблизился Илия-пророк[32], и сказал: Яхве, бог Авраама, Исаака и Израиля! Сегодня пусть станет ведомо, что ты — бог во Израиле, а я — твой раб, и по твоим словам я сделал все это. Ответь мне, Яхве, ответь мне, и пусть узнает этот народ, что ты, Яхве,— бог, и ты обратишь их сердца назад. И пал огонь Яхве, и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и землю, и воду, которая была во рву, поглотил. И увидел весь народ, и они пали на лица и сказали: Яхве — он бог, Яхве — он бог!». После того как могущество Яхве было столь чудесным образом подтверждено, а потерпевшие поражение пророки Ваала уничтожены, засуха прекратилась. Затем пророк снова вынужден скрываться от преследований со стороны царицы Иезавели, и на некоторое время мы теряем его из вида.
Пророк Илия на горе Кармил. Настенная живопись синагоги из Дура-Европос
Снова Илия появляется на сцене после рассказа о насилии, которое Ахав и его жена Иезавель учинили над Навуфеем: Илия предрекает возмездие царю и его дому, гибель Царской династии. Впрочем, раскаяние Ахава несколько отдаляет кару: гибель династии ожидается после смерти Ахава и вступления на престол его сына (1 Цар. [3 Цар.] 21:17—29). Третий эпизод, в котором активно участвует Илия,— это его пророчество израильскому царю Охозии. Пророк предсказывает ему смерть за то, что он обращается за оракулом об исцелении к Веельзевулу (Баал-зевуву), богу города Аккарон. Огнем, низведенным с неба, Илия уничтожает два отряда по пятьдесят воинов, явившихся звать его к царю (2 Цар. [4 Цар.] 1:1—17). Наконец, мы присутствуем при вознесении Илии на небеса.
По сути, пророческой является и входящая в состав Библии книга Даниила. Образ Даниила — древнего мудреца и чудотворца — существовал в устных преданиях задолго до составления книги ветхозаветного канона. Как одного из древних мудрецов Даниила упоминает Иезекииль (Иез. 14:14 и 20), причем его мудрость является своеобразным эталоном. Что это свидетельство возникло не на пустом месте, показывает поэтическое повествование «Об Акхите», сложившееся, по всей видимости, в конце III или начале 11 тысячелетия до н. э. Оно найдено было в начале 30-х годов текущего столетия при раскопках древнего города Угарита на северо-восточном берегу Средиземного моря. Там фигурирует Даниил (Данниилу), отец главного героя Акхита, мудрый и справедливый правитель и судья, защитник вдов и сирот. Среди рукописей, найденных в окрестностях Мертвого моря, обнаружены фрагменты одной или, возможно, двух книг на арамейском языке (из IV Кум райской пещеры), связанных с именем Даниила. Они датируются последними веками до н. э. В них в форме пророчества излагается история израильско-иудейского общества; естественно, что такие события, как, например, Вавилонское пленение, здесь представлены как следствие божьего гнева, вызванного отступничеством израильтян, которые приносили своих детей в жертву «демонам обмана»[33]. В нашем распоряжении также имеется кумранская рукопись, содержащая фрагмент молитвы вавилонского царя Набонида[34], позволяющая в какой-то степени проследить эволюцию некоторых тем, сюжетов и образов, ставших неотъемлемой частью ветхозаветной книги Даниила.
Приводим здесь текст этого примечательного памятника: «Слова молитвы, которой молился Набонид, царь Ашшура и Вавилона, царь великий, когда он был поражен злою проказой по велению бога небесного, в Тайме-городе: злой проказой я был поражен семь лет, и скоту был подобен я... И грех мой,— простил его ясновидец, а он — муж иудейский из изгнанных в Вавилон, и он разъяснил и записал, чтобы были возданы почести имени бога небесного. И он писал: когда ты был поражен злой проказой по велению бога небесного в Тайме-городе семь лет, ты молился богам из серебра и золота, меди и железа, дерева, камня, глины, потому что ты был убежден, что они боги» (перевод И. Д. Амусина с незначительными изменениями). В молитве Набонида и в книге Даниила речь идет об уподоблении вавилонского царя скоту. В канонической книге этот сюжет, однако, связан не с Набонидом, а с Навуходоносором, разрушителем Иудейского царства. Это сюжетное сходство дало основание предположить, что ясновидец-иудей, о котором идет речь в данном отрывке,— Даниил и что перед нами остававшийся до сих пор неизвестным вариант предания об этом фольклорном персонаже. Заметное влияние на этот текст вавилонской фразеологии и осведомленность его автора в реальных аспектах политики Набонида (его отказ от почитания вавилонских богов в пользу харранского бога луны Сина, в чем иудейские жрецы могли усмотреть первый шаг на пути к религии Яхве; его удаление в аравийский город Тайму) позволяют датировать литературный памятник серединой I тысячелетия до н. э.
Ветхозаветная книга Даниила почти целиком написана на арамейском языке — разговорном языке народных масс во второй половине I тысячелетия до н. э. Прямые указания в тексте на владычество в Передней Азии эллинистической династии Селевкидов (говоря более конкретно, царя Антиоха IV Епифана) позволяют отнести ее составление к 167—163 гг. до н. э. Это был период длительной и ожесточенной борьбы иудейского народа против эллинистических правителей за свободу и политическую самостоятельность, переплетавшейся с не менее ожесточенной борьбой против эллинизованной иудейской аристократии. Во главе народного движения стояли провинциальный жрец Матитийаху из рода Хасмонеев, а после его смерти — его сыновья, предводителем которых был старший — Иуда Маккавей. Знаменем борьбы против угнетения стал призыв защитить свои традиции, свою самобытность, что проявилось в борьбе за утверждение монотеистического культа Яхве. Бурные события этой эпохи нашли свое прямое отражение в книге Даниила.
Эта книга резко распадается на две части. Первая из них посвящена подвигам Даниила и чудесам, которые совершены богом Яхве. Другая часть представляет собой предания о видениях и пророчествах Даниила, где речь идет о грядущих судьбах иудеев. Предсказания практически доведены до времени восстания Маккавеев в 60-х годах II в. до н. э.
Репертуар чудес здесь сравнительно невелик, однако весьма характерен. Даниил истолковывает царю Навуходоносору его сон и спасает вавилонских мудрецов, не сумевших этого сделать, от казни, на которую обрек их жестокий властелин. Сон Навуходоносора предвещает гибель Селевкидского государства и создание божьего царства (Дан. 2:44). Другой рассказ повествует о том, как иудеи Мисах, Седрах и Авденаго, приближенные Навуходоносора, отказались выполнить его приказ и совершить поклонение богам вавилонян, за что были брошены в огненную печь и там спасены от гибели божьим посланцем (Дан. 3). Следующий эпизод — сумасшествие Навуходоносора, который живет вдали от людей и, подобно быку, питается травою; по истечении семи лет разум возвращается к нему, и он прославляет «царя небесного» (Дан. 4:25—34).
За этим следует знаменитое повествование о пире, который царь Валтасар (Белшаццар) устроил для своих придворных. В греховном высокомерии царь пользовался на пиршестве священными сосудами, взятыми из Иерусалимского храма. Наказание за дерзость последовало незамедлительно. «В тот час появились пальцы человеческой руки и писали против лампы на штукатурке стены царского дворца, и царь видел кисть руки, которая писала» (Дан. 5:5). Долго никто не мог ни прочитать, ни объяснить написанного. Это удалось только Даниилу (Дан. 5:23—30): «И против господа небесного ты величался, и сосуды из его дома принесли к тебе, и ты, и твои вельможи, твои жены и твои наложницы вино пьют из них, и богов серебряных и золотых, медных, железных, деревянных и каменных, которые не видят и не слышат, и не разумеют, ты прославлял, а бога, в чьей руке твоя душа и все твои пути, ты не славил. Поэтому от него послана кисть руки и эта надпись написана. И вот надпись, которая написана: мене, мене, текел, упарсин. Вот значение слов: мене — исчислил бог твое царство и завершил его. Текел — ты взвешен на весах и найден легким. Перес — разделено твое царство и отдано мидянам и персам... В ту ночь был убит Валтасар, халдейский царь».
Затем действие переносится ко двору «Дария-мидянина» (Дан. 6:1). Благодаря своим способностям Даниил и здесь занимает первое место. Движимые черной завистью, придворные Дария решили погубить Даниила. Они уговорили Дария издать указ, согласно которому каждого, кто в течение тридцати дней обратится к кому-нибудь, кроме царя, с мольбой или просьбой, надлежит бросить в ров со львами. Но это не устрашило Даниила,— он по-прежнему возносил молитвы Яхве. Брошенный в ров со львами, Даниил не гибнет: посланец Яхве заграждает пасть львам. Пораженный чудом, персидский царь прославляет Яхве.
Все сказанное служит естественным прологом ко второй части книги Даниила — к его видениям, содержащим в различной форме предсказания гибели Селевкидского государства. Четыре царства сменяют одно другое. В первом видении они олицетворены в образах фантастических зверей (Дан. 7:4—8): Нововавилонское царство — лев с орлиными крыльями, Мидийское царство — медведь с тремя клыками, Персидское царство — барс с четырьмя птичьими крылами и четырьмя головами и, наконец, царство, созданное македонскими захватчиками,— страшный зверь, топчущий и попирающий все вокруг, с железными зубами и десятью рогами. Между ними вырастает еще один небольшой рог; этот рог вырвал с корнем три прежних рога (к власти приходит Антиох IV Епифан),— «и вот, глаза, как глаза человеческие, у этого рога и уста, вещающие высокомерно». Но наступает божий суд, четвертое царство уже гибнет, и власть и царственность будут даны «народу святых всевышнего» (Дан. 7:27).