закупаете 100 000 винтовок, либо я рассказываю эту историю прессе»[788]. В компании Colt, которая в 1963 г. объявила о финансовых убытках, снова наступил золотой век: в общей сложности она поставила Пентагону 8 млн винтовок М-16.
Но, как только боевые части начали в массовом порядке переходить на новую винтовку, стали очевидны ее прискорбные недостатки. Поскольку военные настаивали на том, чтобы новое оружие было дальнобойным, с эффективной дальностью стрельбы не менее 500 м, это подвергало подвижные части легкой автоматической винтовки огромной нагрузке, особенно при использовании патронов с так называемым сферическим порохом, который вызывал более сильную детонацию и образовывал больше нагара в стволе и затворном блоке. Журнал Shooting Times, библия любителей гражданского оружия, провел собственное тестирование М-16 и столкнулся с многократными заклиниваниями и отказами. В опубликованном отчете эксперты рекомендовали исправить эти недоработки, прежде чем винтовка будет принята на вооружение, но этого сделано не было. Как заметил журналист К. Дж. Чиверс, «Пентагон и Colt запустили в серийное производство фактически сырой прототип и, когда тот не прошел испытания в руках солдат, принялись его дорабатывать»[789].
На протяжении всего 1966 г. солдаты во Вьетнаме мучились с новой винтовкой, которая, помимо всего прочего, быстро ржавела в тропических условиях. После выстрела стреляная гильза часто застревала в патроннике. Ее приходилось выталкивать с помощью шомпола — если солдат был достаточно предусмотрителен, чтобы взять его с собой, — зачастую во время боя под интенсивным огнем. Поскольку изначально к винтовке не прилагался набор для чистки, солдаты использовали телефонный провод или капроновый шнур, который протягивали через ствол вместе с ветошью. Некоторые писали домой и просили родных купить и прислать им шомпола[790]. Из первых 2000 M-16, протестированных оружейными экспертами, разного рода проблемы возникли с 384 экземплярами.
В конце концов начал разгораться скандал. Пентагон в течение нескольких месяцев пытался скрыть кризис, отказываясь признать, что он вооружает свою пехоту винтовкой, непригодной для применения в боевых условиях. Во всех проблемах обвиняли солдат, которые якобы плохо ухаживали за своим оружием. Полковник Ричард Хэллокс из Управления перспективных исследовательских проектов минобороны (Advanced Research Development Agency, DARPA) поставил штамп «СТРОГО СЕКРЕТНО» на отчете об испытаниях винтовки и возглавил усилия по сокрытию недостатков М-16, в первую очередь от конгресса. Была организована целая кампания институционального замалчивания, чтобы обеспечить беспрепятственное внедрение М-16. В феврале 1967 г. новое оружие начало поступать на вооружение подразделений морской пехоты, развернутых во Вьетнаме. Жалобы и протесты морпехов не возымели эффекта. На пресс-конференции в Дананге генерал-лейтенант Лью Уолт заявил, что его люди «на 100 % в восторге» от М-16. КОВПВ предупредило своих офицеров информационной службы, чтобы те держали язык за зубами.
Но разгневанные морпехи и солдаты принялись писать домой. 26 марта 1967 г. вашингтонская газета Daily News опубликовала сенсационную статью о превосходстве старого коммунистического АК над новой американской винтовкой. В прессу начали просачиваться шокирующие истории о том, как в ходе столкновений с врагом многие американские солдаты оказывались безоружными из-за заклинивших М-16. Местная газета Asbury Park Evening News цитировала морского пехотинца, который после одного ожесточенного сражения сказал: «Знаете, что убило больше всего наших парней? Их собственные винтовки… Почти рядом с каждым погибшим мы нашли заклинившую М-16, которую он пытался починить прямо во время боя». Разумеется, это было преувеличением, но проблема привлекла внимание конгресса. 20 мая 1967 г. конгрессмен от Нью-Джерси отправил вырезку вышеупомянутой статьи Роберту Макнамаре, чтобы министр обороны не мог ссылаться на незнание.
В тот период морская пехота вела так называемые Бои за высоты, в ходе которых погибло более 150 человек — у некоторых из них действительно были обнаружены отказавшие винтовки. В июле 2-й батальон 3-й дивизии морской пехоты понес тяжелые потери на фоне продолжающихся проблем с М-16. Капитан Джерри Терли описал переход своего батальона на новое оружие как «катастрофу… Нам просто приказали: „Положите свои М-14 в эту кучу и возьмите М-16 из этой кучи“. Случаев отказа оружия стало на 75 % больше. Мы жаловались, а они только пожимали плечами: „Вы плохо их чистите“»[791]. Когда батальон потерял всех пятерых ротных командиров за 30 дней интенсивных сражений, некоторые офицеры открыто обвиняли в высоких потерях новую винтовку. Терли рассказывал: «Можете вообразить, как это отразилось на нашем батальоне? Моральное состояние было катастрофическим».
23-летний лейтенант Майкл Черневак в письме домой подробно описал одно из сражений, в ходе которого в их роте отказало 40 винтовок. Он также отправил копии письма своему конгрессмену Роберту Кеннеди и в газеты, включая The Washington Post, которая опубликовала его 29 октября. В ответ на это Корпус морской пехоты начал расследование, но не дефектов винтовки, а предполагаемого преступления автора письма — в результате Черневак получил официальный выговор. Между тем представитель компании Colt в Азии Канемицу Ито пришел к выводу, что претензии к «их продукту» были вполне обоснованными. Когда он решил встретиться с морскими пехотинцами, чтобы узнать их мнение, он словно попал в «логово злых, разъяренных львов». Большинство из них, сообщил Ито своему работодателю, ненавидели новую винтовку «и имели для этого причины». Однако ни заключение собственного сотрудника, ни лавина жалоб не заставили компанию Colt открыто признать проблему. В конце 1967 г. партия М-16 была доставлена на вертолетах находившемуся в полевом лагере батальону морпехов без какого-либо обучения и инструктажа. Как вспоминал Уолт Бумер, «это был кошмар. В следующем же бою половина винтовок заклинила. Я всегда восхищался Корпусом морской пехоты, но иногда командование делало глупые вещи»[792]. Как и Джадд Кинн, он считал, что «М-14 были гораздо лучше»[793].
Конечно, коммунистический АК-47 тоже не был идеальным оружием: один офицер ВСРВ, чьи люди протестировали автомат в боевых условиях, писал, что большинство в конечном итоге от него отказались: автомат ржавел, заменить магазин в ходе боя было не так-то просто, а его огневые качества быстро ухудшались при интенсивной стрельбе[794]. В конце концов американские солдаты и морпехи привыкли к М-16 и приучились к более бережному обращению с оружием. За следующие два года некоторые проблемы, выявленные в 1966 г., были устранены: с новым буфером отдачи, хромированным каналом ствола и рядом других конструктивных доработок новая модификация вызывала меньше нареканий. Тем не менее факт оставался фактом: более продвинутая и современная М-16 уступала в надежности примитивному АК-47. Еще один спорный момент касался того, насколько полезно было снабжать винтовку такой высокой скорострельностью, которая позволяла испуганным солдатам расстреливать целый магазин за три секунды в режиме «рок-н-ролл». По большому счету, история противостояния между M-16 и AK-47 хорошо иллюстрирует фундаментальную парадигму тех трудностей, которые обрекли на неудачу попытки США удержать Южный Вьетнам военной силой.
Как и многие не очень далекие люди, генерал Уильям Уэстморленд наслаждался лучами славы, пока те не испепелили его репутацию. Однажды Джону Грэму выпала честь несколько часов сопровождать главу КОВПВ и трех его заместителей, прибывших с визитом в 1-ю воздушную кавалерийскую дивизию. Улучив момент, Грэм спросил у одного из помощников: «Сэр, а что именно вы делаете для генерала?»[795] Ответ его поразил: «Я отвечаю за комплекты его униформы, чтобы они были чистыми и выглаженными — генерал не любит появляться перед войсками в неряшливом виде». В ноябре 1967 г. по требованию Линдона Джонсона генерал прибыл в Вашингтон — этот визит широко освещался в СМИ и был призван придать вес заверениям американской администрации в том, что во Вьетнаме дела идут хорошо.
За закрытыми дверями Уэстморленд думал иначе и требовал еще больше — намного больше — людей. Но на публике он превосходно справился с миссией, возложенной на него главнокомандующим. 7 ноября газета The Washington Star опубликовала статью, вынеся в заголовок слова генерала: «В военном смысле война почти выиграна». Боб Консидайн из Philadelphia Inquirer с энтузиазмом писал: «Хватит ныть. Мы выигрываем эту чертову войну. Еще раз повторяю: мы там не увязнем»[796]. 21 ноября Уэстморленд заявил в Национальном пресс-клубе: «Уже больше года Вьетконг не побеждал ни в одном более или менее крупном сражении… Они способны сражаться большими силами только вблизи своих убежищ… Численность партизанских сил стабильно сокращается. Проблемы с дисциплиной и боевым духом растут». Даже Джеймс Рестон, известный скептик, был впечатлен уверенностью Уэстморленда. После этого выступления в Национальном пресс-клубе лоялисты и патриоты по всей стране еще теснее сплотились вокруг своего главнокомандующего и его генерала — и стали еще резче в своих высказываниях против противников войны. На съезде Американской федерации труда и конгресса производственных профсоюзов 2 декабря госсекретарь Дин Раск сравнил протестующих со штурмовиками Гитлера.
Между тем капитан Джон Макнамара писал домой: «Между ВК/ВНА и мной существует искреннее и взаимное уважение… Но наша ситуация пугающим образом напоминает ту, в которой в свое время оказались французы: мы тверды в военном плане и безнадежно расколоты в политическом»