[612]. Логика Гурэ, откровенно бесчеловечная и даже граничившая с безумием, вызывала резкое неприятие у многих его коллег. Однако руководство RAND решило, что популярность их человека в Вашингтоне играет на руку корпорации.
Во время одного из приездов в Сайгон Гурэ столкнулся в аэропорту «Таншоннят» с Сьюзен Моррелл, чей муж, лейтенант Дэвид Моррелл, участвовал в первоначальном исследовании RAND. Она спросила у аналитика, чего тот хочет добиться. «Все просто, — сказал он, похлопав ладонью по портфелю. — Когда ВВС оплачивают счета, ответом всегда должно быть: „Нужно бомбить“»[613]. Движимый болезненным тщеславием, Гурэ рассматривал Вьетнам только как театр военных действий, на сцене которого разыгрывался один из актов холодной войны. В марте 1965 г. он выпустил первый промежуточный отчет, в котором утверждалось, что военная мощь США уже творит чудеса и увеличение этой мощи сотворит еще больше чудес. В частности, он делал этот вывод на основании того, что год назад 65 % перебежчиков считали, что коммунисты побеждают, тогда как после нескольких месяцев применения США авиационной и артиллерийской огневой мощи доля оптимистов во вражеском стане упала до 20 %.
В докладе также утверждалось, что негативного влияния в связи с этим на настроения гражданского населения не выявлено, что качество вражеских войск ухудшается, дезертирство растет. Гурэ рекомендовал интенсифицировать усилия по уничтожению посевов, чтобы лишить врага продовольствия. Журналисты, такие как Нил Шиэн, не воспринимали Гурэ всерьез, считая его очередным Орфеем холодной войны, напевавшим вашингтонским ястребам приятные для их ушей серенады. Но среди поклонников этого «певца» из RAND было немало принимающих решения лиц: в Пентагоне и Белом доме его приветствовали бурными аплодисментами. Уолт Ростоу считал его гением. После одного блестящего брифинга, проведенного Гурэ в военном министерстве, Макнамара поинтересовался размером его исследовательского бюджета. Узнав, что тот составляет всего $100 000, министр обороны спросил: «Что же тогда вы сможете сделать с миллионом?»[614] Гораздо больше, уверенно ответил Гурэ. «Вы его получите», — пообещал Макнамара.
После этого триумфа Гурэ не слезал с подиумов, купаясь в лучах обрушившейся на него славы. Когда один из коллег выразил несогласие с его методологией и выводами, Гурэ отмахнулся: «Вчера я говорил с Бобом Макнамарой… я сказал ему, что бомбардировки B-52 станут еще эффективнее… если мы немного улучшим их точность, чтобы не бомбить так много деревень… Тогда мы сможем разрушить их логистику и лишить их поддержки населения»[615]. На протяжении всего 1966 г. Гурэ сохранял статус влиятельного эксперта. Его команда подготовила в общей сложности 35 000 страниц расшифрованных и переведенных интервью с пленными и перебежчиками, хотя в конце концов даже Уэстморленд начал ставить под сомнение основанные на них оптимистичные выводы. Проведя экспертную оценку выводов Гурэ, его коллега Конрад Келлен, еще один еврейский эмигрант, работавший на RAND, пришел к заключению, что они были в корне ошибочными, основанными на преднамеренно искаженных данных, что объяснялось менталитетом холодной войны.
Конечно, нельзя возлагать на Леона Гурэ прямую ответственность за чудовищную стратегию применения воздушной мощи США во Вьетнаме, однако он обеспечил столь необходимый фиговый листок интеллектуальной респектабельности администрации Джонсона и Пентагону. Он был наглядным воплощением ущербного мышления части экспертного сообщества RAND — о котором с тревогой говорил Майкл Говард, — изолированного от «реалий, случайностей, непредвиденных обстоятельств и всех тех важных вещей, которые имеют значение для понимания войны»[616]. Авторитетный историк ВВС США писал, что даже командующий 7-й воздушной армией генерал-лейтенант Уильям Момайер в конце концов был «удручен массивным тоннажем бомб, сбрасываемых B-52 на джунгли Южного Вьетнама… без признаков нанесения врагу значительного физического урона, хотя и с небольшим психологическим эффектом»[617]. Когда Гарри Роуэн в 1967 г. стал президентом RAND, он убрал Гурэ с должности ведущего аналитика, заявив, что деятельность этого человека «наносит вред стране» и корпорации. Апологет бомбардировок сначала был сослан в Дананг с заданием изучить пути инфильтрации противника, а затем уволен.
Трудно не обратить внимание на разительный контраст между тем энтузиазмом, с которым администрация США и Пентагон приветствовали выводы Гурэ, и прохладной реакцией на выводы других аналитиков из Санта-Моники, бросавших тень сомнений на применяемые во Вьетнаме стратегии и тактики. Например, исследование, утверждавшее, что химическое уничтожение посевов почти не причиняет вреда врагу, но обрекает крестьян на голод и лишения, было полностью проигнорировано. Когда его автор прибыл в штаб КОВПВ, чтобы проинформировать о своих выводах высших офицеров, его отправили домой, так и не выслушав. Брюс Григгс, научный советник Уэстморленда, презрительно сказал: «Все это чепуха»[618], и в Вашингтоне с ним согласились.
К 31 декабря 1966 г. во Вьетнаме находилось 385 000 американских военнослужащих, и Роберт Макнамара объявил, что США не собираются на этом останавливаться. В статье под заголовком «Как США могут победить», опубликованной в US News and World Report, отставной генерал Джон Уотерс, выражая взгляды многих своих коллег, настоятельно призывал к нанесению массированных наземных ударов по Лаосу и Камбодже. «Мы должны дать понять — четко, убедительно и в достойной манере, — что не потерпим никакого вмешательства со стороны Китая, Лаоса или Камбоджи… Соединенным Штатам следует выбрать более трудный, но правильный путь, нежели идти на компромиссы… отчего будет зависеть будущий исход войны…. В конечном итоге это позволит нам сохранить людей, деньги и усилия… и поможет США выполнить свою миссию с честью и достоинством и завоевать уважение всего свободного мира».
Кто знает, возможно, отставной генерал был прав. Но расходы на войну уже достигли астрономических сумм: при заложенных в бюджете $2 млрд в 1966 г. на войну было потрачено более $15 млрд, а в следующем году $17 млрд — около 3 % ВВП США. В «Обращении к нации о положении в стране» в январе 1967 г. Джонсон объявил о повышении подоходного налога и корпоративного налога на прибыль на 6 % для финансирования войны во Вьетнаме. В частном порядке президент выражал растущую обеспокоенность тем, что Китай может направить в Южный Вьетнам своих «добровольцев», около 1 млн которых воевали в Корее. Он был шокирован публичным заявлением невероятно популярного сенатора Роберта Кеннеди, назвавшего эту войну заведомо обреченной на поражение. После этого страдавший болезненной подозрительностью Джонсон решил, что Кеннеди, близкий друг Макнамары, переманил его министра обороны в свой лагерь.
После 28 месяцев пребывания во Вьетнаме генерал Уильям Уэстморленд заявил в интервью журналу Life: «Мы собираемся перепартизанить партизан. Мы овладеем партизанскими тактиками ведения войны лучше них самих, потому что мы умнее, у нас выше мобильность и огневая мощь, у нас больше стойкости и силы духа… и более благородные цели»[619]. Он сказал, что сейчас США ведут войну на истощение, в которой в 1966 г. погибло более 6000 американцев, и он все больше убеждается в необходимости предпринять все необходимые шаги, чтобы перерезать тропу Хо Ши Мина.
В Ханое премьер-министр Фам Ван Донг вежливо поинтересовался у Харрисона Солсбери из The New York Times: «Как долго вы, американцы, собираетесь воевать?.. Год? Два? Три? Пять лет? Десять? Или двадцать? Мы будем рады помочь вам с этим».
Глава 14. Раскаты грома
Каменный век, ракетный век
Начальник штаба ВВС США Кертис Лемей так и не сумел претворить в жизнь свой рецепт решения вьетнамской проблемы, четко сформулированный им в 1965 г.: «Мой рецепт таков: честно сказать им [правительству ДРВ], что либо они спрячут свои рога и прекратят агрессию, либо мы вбомбим их обратно в каменный век»[620]. Глубоко в южновьетнамских джунглях Дагу Рэмзи очень хотелось встретиться с генералом и сказать ему, что «трудно вбомбить в каменный век страну, которая из него еще не вышла»[621]. Линдон Джонсон возлагал надежды на то, что массированные воздушные удары по Северу позволят США вырваться из замкнутого круга, когда Вашингтон, казалось, только и делал что плясал под дудку врага. 30 июня 1965 г. Макджордж Банди писал в служебной записке президенту: «Мы должны послать Ханою гораздо более решительное предупреждение… Если генерал Эйзенхауэр прав в своем убеждении в том, что именно вероятность ядерного удара привела к соглашению о перемирии в Корее, мы должны, по крайней мере, рассмотреть доступные нам реалистичные возможности [во Вьетнаме]». Фред Вейанд, один из самых умных американских генералов, впоследствии возглавивший КОВПВ, поддержал кампанию бомбардировок Северного Вьетнама под кодовым названием «Раскаты грома II»: «Если мы хотели подчинить их нашей воле, это было единственным способом достичь цели»[622].
В прошлом веке военно-воздушные силы приобрели непреодолимую и зачастую иллюзорную притягательность для многих правительств, которые пытались добиваться своих целей с помощью военной мощи. Отправить самолеты, чтобы те сбросили бомбы с ясного голубого неба, куда менее хлопотно, уродливо и политически накладно, чем посылать солдат месить грязь, в прямом и переносном смысле этого слова, в мангровых болотах или пустынях. Большинство пилотов надежно защищены от каких бы то ни было нравственных страданий за происходящее на земле, перенимая типичную мораль тех убийц, которые уничтожают людей, не глядя им в глаза.