с помощью радаров, отчего страдала точность: боеприпасы падали в среднем почти в километровом радиусе от целей — ненамного лучше, чем во время Второй мировой войны. В марте был разбомблен металлургический комбинат в Тхайнгуене, для чего пришлось совершить почти 300 боевых вылетов. Той же весной авиация ВМС совершила почти 100 вылетов против электростанций в Хайфоне, которые в конце мая были вынуждены остановить выработку электроэнергии.
Когда позволяли погодные условия, ВВС США выполняли до 200 боевых вылетов в день: две волны утром, две после обеда. Хотя противник больше не попадался на хитрые уловки наподобие операции «Боло», американцы утверждали, что к маю 1967 г. уничтожили в воздушных боях 23 МиГа — половину имевшихся у ДРВ истребителей, потеряв всего три своих самолета. 19 мая авиация ВМС впервые применила управляемые бомбы Walleye с телевизионной системой наведения против электростанций в Ханое: президента убедили в том, что эти боеприпасы достаточно точны, чтобы нанести минимальный ущерб гражданскому населению. Это оказалось действительно так, но у северовьетнамцев имелось достаточно генераторов, чтобы обеспечить электроэнергией все жизненно важные системы. К июлю на узкую полосу территории между ДМЗ и 20-й параллелью было произведено 8000 бомбардировочных вылетов в месяц, что позволило полностью остановить железнодорожное сообщение в этом районе. Но на севере коммунисты делали все, чтобы поддерживать ключевые железнодорожные артерии между Ханоем и Китаем в рабочем состоянии.
В начале 1967 г. близкое окружение президента, включая Уолта Ростоу, Дина Раска, а также Кларка Клиффорда и Эйба Фортаса, по-прежнему было решительно настроено продолжать войну. В мае Аверелл Гарриман проговорился советскому послу, что самым ярым ястребом в Белом доме был Ростоу[631]. Другие же члены администрации, даже те, кто продолжал непоколебимо верить в необходимость войны на Юге, начали сомневаться, что эффективность бомбардировок Севера в военном плане оправдывает их огромные политические издержки. Макнамара не скрывал своего скептицизма, как и большинство членов влиятельной дискуссионной группы, которая собиралась по четвергам вечером в канцелярии заместителя госсекретаря Николаса Катценбаха. В группу также входили Сайрус Вэнс и Уильям Банди; время от времени к ним присоединялся Раск, новый глава ЦРУ Ричард Хелмс и сам министр обороны. Они называли себя «Нет комитета», потому что никто не знал об их существовании. Что касается бомбардировок, то они считали необходимым сосредоточить их на маршрутах коммуникации между ДРВ и Южным Вьетнамом.
Поведение Белого дома многих в мире приводило в недоумение. С одной стороны, администрация США регулярно выдвигала мирные предложения: через ООН, через британского премьер-министра Гарольда Уилсона, который в феврале 1967 г. впустую потратил время на заигрывания с Москвой, через французских интеллектуалов — почитателей Хо Ши Мина и через гарвардского профессора Генри Киссинджера. Джонсон публично разглагольствовал о необходимости вступления в переговоры с Ханоем и время от времени собственноручно протягивал с трибуны «оливковую ветвь». Однако излюбленный гамбит Джонсона — сопровождать такие предложения усиленной волной бомбардировок — свидетельствовал лишь об одном: прежде чем сесть за стол переговоров, администрация США была настроена добиться решающего военного преимущества. Поскольку Ханой хотел того же самого, ни одна из «мирных инициатив» 1967 г. не имела шансов на успех.
Американские военные вели борьбу и на внутреннем фронте, стараясь противостоять пораженческим настроениям, охватившим за закрытыми дверями некоторых политиков, включая самого министра обороны. Они устали осторожничать: раз уж они влезли в эту войну, в ней нужно было побеждать — побеждать любой ценой. Непосредственно на ТВД особое негодование у пилотов вызывали ограничения на атаки северовьетнамских объектов ПВО. Полковник Джек Бротон, уроженец Нью-Йорка и выпускник Вест-Пойнта 1945 г., был опытным боевым летчиком, которому довелось летать почти на всех типах военных самолетов. Он участвовал в Корейской войне как летчик-истребитель, получил много наград, включая Крест Военно-воздушных сил, и выполнил 102 бомбардировочных вылета на F-105 над Северным Вьетнамом. К лету 1967 г. Бротон был в ярости от той сдержанной воздушной войны, которую их заставляли вести. «Я жаждал настоящей драки», — позже написал он в своих мемуарах[632].
Его желание исполнилось 2 июня, когда Бротон был исполняющим обязанности командира авиакрыла. По возвращении из рейда один из его пилотов сообщил, что, возможно, непреднамеренно обстрелял советское судно в гавани Хайфона. На следующий день Москва заявила официальный протест в связи с атакой на свое торговое судно «Туркестан» и гибелью одного моряка. Главком в Тихоокеанском регионе адмирал Шарп поначалу заверил Вашингтон, что выдвинутое русскими обвинение было совершенно необоснованным. Командование ВВС распорядилось провести расследование, но Бротон лично уничтожил пленку фотопулемета, чтобы спасти своих пилотов. Военный суд признал его виновным во вмешательстве в следствие и оштрафовал на $40. Хотя позже министр ВВС отменил приговор суда, этот эпизод положил конец карьере воинственного ньюйоркца. До конца своих дней он негодовал из-за несправедливости произошедшего: прирожденный воин, он был бы бесценен, если бы ему пришлось защищать от врагов свою страну, но ему было не под силу смириться с требованиями ограниченной войны. Между тем 29 июня 1967 г. истребители ВМС обстреляли еще одно советское судно, что вынудило администрацию США ввести еще более жесткие «Правила применения военной силы» в зоне Хайфона.
Часть военной верхушки, в том числе адмирал Шарп и генерал Уилер, продолжала настаивать на усилении воздушной войны. Сенатор Ричард Рассел, традиционный сторонник Линдона Джонсона, также считал, что США должны либо начать воевать всерьез и побеждать, либо уйти из Вьетнама. В конце августа 1967 г. сенатский подкомитет под руководством Стенниса опубликовал отчет, в котором призвал «принять риски, которые должны быть приняты, и применить силу, которая должна быть применена, чтобы достичь поставленных целей» посредством эскалации воздушной войны. Слушания подкомитета Стенниса наглядно показали всю глубину разногласий между министром обороны, президентом и Объединенным комитетом начальников штабов. Как и полтора года назад, Макнамара в частном порядке сказал журналистам, что «никакое количество бомбардировок не поможет положить конец войне». В конце 1967 г. его приближенные были озадачены, почему Макнамара упрямо не подает в отставку из-за принципиального несогласия с политикой администрации, а вместо этого ждет приказа об увольнении сверху, который и поступил в ноябре того же года: Джонсон одобрил назначение Макнамары на пост президента Всемирного банка, не сочтя нужным проконсультироваться с самим кандидатом.
Между тем ястребы воздушной войны во главе с Ростоу убедили президента утвердить новый список целей в Северном Вьетнаме. Утром 11 августа 1967 г. бомбардировщики впервые нанесли удары по мосту Думера в Ханое. Интенсивным налетам подверглись железнодорожные объекты в Йенвьене, но эти рейды дорого обошлись американцам: северовьетнамские зенитчики и МиГи сбили пять F-4 Phantom. МиГи впервые применили новую тактику: атаку большой группой сзади. В летной школе пилотов учат всегда «смотреть на шесть часов» — отслеживать появление врага со спины — но они так привыкли к тому, что МиГи появляются спереди, что были застигнуты врасплох неожиданной тактикой противника. Робин Олдс, возглавлявший истребительную группу F-4, позже с горечью писал: «Я услышал в наушниках их крики. Когда я обернулся, все, что я увидел, было два пылающих факела»[633].
Осенью 1967 г. была предпринята так называемая мирная инициатива Киссинджера — попытка начать диалог между Вашингтоном и Ханоем при посредничестве французов и непосредственном участии гарвардского профессора, выступающего как частное лицо, за которым стояли влиятельные представители американского руководства. В середине октября, когда стало ясно, что эта попытка провалилась, Джонсон санкционировал первые прямые удары по аэродрому Фукиен, где базировались северовьетнамские МиГи. Но это не положило конец американским потерям. В ходе рейда 17 ноября на объект ПВО в предместьях Ханоя ракетой был сбит Thunderchief майора Чарльза Каппелли. Его товарищ позже вспоминал, что «Каппи» нарушил строжайшее табу боевых летчиков: перед вылетом он сказал, что, когда вернется, ему нужно переделать «кучу бумажной работы». «Никогда нельзя говорить о своем возвращении», — с горечью констатировал пилот[634].
На последнем этапе «Раскатов грома», который начался в ноябре 1967 г., американские пилоты столкнулись с самыми плохими погодными условиями, в которых им только доводилось воевать. В декабре истребители противника, демонстрируя растущее мастерство, заставили более 10 % бомбардировщиков сбросить бомбовую нагрузку до подлета к цели. 17 декабря бомбардировочную группу атаковали одновременно 20 МиГов; два дня спустя — 14. 2 декабря американцы потеряли восемь самолетов — пять самолетов ВВС и три ВМС, пять из которых были сбиты ракетами. Точность бомбометания с помощью радиолокационных систем оставляла желать лучшего. В 1968 г. над территорией Северного Вьетнама было совершено 100 000 боевых вылетов, и, даже после того как в марте Джонсон приказал прекратить воздушные удары к северу от 19-й параллели, они продолжали наноситься по ограниченному району, где северовьетнамцы сумели сосредоточить 2600 зенитных орудий.
Порой казалось, будто над всей этой воздушной кампанией висит проклятие. Попытки заблокировать речное сообщение терпели неудачу, поскольку сбрасываемые с воздуха магнитные мины взрывались слишком далеко от проходящих судов. В марте 1968 г. были начаты боевые испытания первых F-111 с изменяемой геометрией крыла, на которые возлагались большие надежды, но в дебютных вылетах новый самолет показал себя плохо, а технические недоработки привели к нескольким катастрофам. 11 марта северовьетнамские коммандос провели сокрушительную операцию: саперные подразделения 41-го батальона ВНА захватили станцию 85 ВВС США на горе Пхатхи в Лаосе, с которой контролировались многие миссии «Раскатов грома». 20 из 18 американских военнослужащих были убиты, и авиации ВВС пришлось бомбить собственную радиолокационную станцию с дорогостоящим оборудованием. На протяжении оставшейся части президентства Джонсона основной задачей авиации было ограничение движения грузовых машин с Севера на Юг.