Действия командования ВНА имели и другое объяснение. В этот момент среди бойцов ВНА наблюдался серьезный моральный упадок. В ряде частей на передовой началось брожение. Французы перехватывали радиограммы противника, из которых следовало, что некоторые подразделения Вьетминя отказывались идти в бой. Было даже зафиксировано немало случаев добровольного перехода на сторону колонизаторов с оружием в руках.
На моральное состояние в частях ВНА повлияло временное ухудшение снабжения вследствие муссонных дождей. Бойцам, и без того находившимся на малом рационе, приходилось довольствоваться меньшими пайками. В ряде подразделений, находившихся на передовой, продовольствие не доставлялось несколько дней. Даже непритязательные во всем вьетнамцы голодали.
Недовольство вьетнамских бойцов вызывал низкий уровень медицинского обслуживания раненых. Это приводило к высокой смертности и, конечно же, увеличивало и без того большие потери, понесенные за месяц боев. На почти 50 тыс. бойцов в войсках ВНА был всего один дипломированный врач и 6 санитаров267.
Полевые госпитали существовали формально. Катастрофически не хватало медикаментов, перевязочного материала, квалифицированного обслуживания. Хирургические операции, в основном ампутации, проводились в антисанитарных условиях самыми примитивными инструментами.
Применение французскими войсками напалма вызвало новый вид поражения у бойцов ВНА. Напалмовые ожоги часто осложнялись шоком, медленно заживали и вели к резким функциональным нарушениям. Вьетнамские медики не имели средств и методик, чтобы лечить подобные травмы.
В некоторых подразделениях ВНА наблюдались вспышки инфекционных заболеваний. Данная проблема была связана с санитарно-гигиеническими условиями. На протяжении всей колониальной войны серьезным бичом для ВНА была малярия. Под Дьенбьенфу к ней добавились другие, не менее опасные заболевания: кишечные инфекции, дизентерия, холера.
Падение морального уровня в частях ВНА объяснялось отсутствием у вьетнамских бойцов опыта позиционной, окопной войны. Вьетнамцы обычно действовали партизанскими методами. Подобный тип боевых действий характеризуется маневренностью и скоротечностью. Безусловно, до сражения за Дьенбьенфу вьетнамцам приходилось осуществлять штурмовые операции.
Однако атаки небольших опорных пунктов, состоявших из нескольких блокгаузов и огневых точек, укомплектованных малочисленными гарнизонами, не шли ни в какое сравнение с поэтапным штурмом мощных узлов сопротивления. Позиционная или траншейная война требовала специальных знаний и опыта. К этому добавлялся и моральный упадок в частях ВНА. Вьетнамские солдаты элементарно устали от лишений, длительных боев, потерь, тяжелых условий жизни и нуждались в отдыхе, пополнениях.
Командованию ВНА прежде всего необходимо было немедленно восстановить управляемость войсками, личный состав которых был подавлен большими потерями и лишениями. На моральном состоянии и боеспособности командного и рядового состава отрицательно сказывался и недостаток правдивой информации. Во многих подразделениях на исходе были боеприпасы и продовольствие. Последнее обстоятельство вызывало справедливое недовольство бойцов. Не помогали ни уговоры, ни угрозы военным судом.
Моральный упадок в частях ВНА подтверждали пленные вьетнамцы, захваченные колонизаторами. Даже Во Нгуен Зиап признавал: «Как раз в то время среди наших бойцов и командиров распространилась реакционная и негативная тенденция, принимавшая различные формы. То была боязнь потерь, усталости, трудностей и лишений, то склонность переоценивать силы противника, субъективизм и самомнение»268.
Помимо перегруппировки войск и переброски к Дьенбьенфу подкреплений, чтобы поднять боевой дух, политическое руководство ВНА развернуло пропагандистскую кампанию в боевых частях на всех уровнях. Параллельно с агитацией широко применялись и репрессивные меры по отношению к наиболее активным нарушителям воинской дисциплины.
Вместе с укреплением морального состояния, совершенствованием логистики и пополнением соединений ВНА Во Нгуен Зиап решил изменить тактику. Штабу ВНА стало очевидно, что фронтальные атаки французских позиций приведут к тому, что главные силы вьетнамских коммунистов будут серьезно обескровлены. Следовательно, под угрозой мог оказаться общий результат сражения за Дьенбьенфу269. Провал операции по разгрому группировки противника на северо-западе Вьетнама мог кардинально повлиять на ход войны в пользу Франции. Кроме того, это неизбежно отразилось бы на позициях вьетнамских коммунистов в ходе переговоров в Женеве.
13 апреля штаб Во Нгуен Зиапа приказал командирам соединений прекратить фронтальные атаки крупными силами. Подразделениям ВНА категорически предписывалось действовать малыми силами.
19 апреля состоялось заседание Политбюро ЦК ПТВ, на котором обсуждалась проблема морального состояния войск ВНА под Дьенбьенфу. Участники признали факт упадка уверенности в окончательной победе среди части бойцов и командиров. Это ставило под угрозу перспективу финального штурма вражеской базы. Заседание подчеркнуло необходимость активизации работы политорганов по урегулированию весьма тревожной тенденции270.
Форум также принял важную резолюцию по проведению очередной мобилизации личного состава ВНА и гражданского населения, сосредоточения всех необходимых ресурсов по всей стране для достижения полной победы в Дьенбьенфу.
Этот документ вместе с письмом генерального секретаря ПТВ Чыонг Тиня, обращенным к бойцам и командирам ВНА, был размножен и распространен в боевых частях на передовых позициях под Дьенбьенфу271.
Вместе с пересмотром тактики велись активные фортификационные работы по блокированию вражеских опорных пунктов. Вьетнамские бойцы круглосуточно рыли траншеи, ходы сообщений, подземные туннели, стремясь как можно ближе подобраться к позициям противника. Для более эффективной работы в подразделения ВНА прибыло 10 китайских военных инженеров – ветеранов корейской войны272.
Кроме того, на позиции был выведен 98-й полк 316-й дивизии, укомплектованный в основном уроженцами Донгчиеу – крупнейшего угольного района Северного Вьетнама. Многие из бойцов этого полка были бывшими шахтерами, подрывниками, хорошо знакомыми с ведением подземных взрывных работ, подготовкой зарядов.
Полковник ВНА Бай Тин вспоминал: «Теперь лопата стала нашим самым главным оружием. Каждый выдолбленный туннель и траншея временами тяжело сотрясались под огнем, продвигаясь на 5–6 ярдов в день. Но мы постепенно окружали Дьенбьенфу подземной сетью, протянувшейся на несколько сот миль, и мы могли затянуть петлю вокруг французов»273.
Как правило, подземные галереи создавались с расчетом, чтобы обеспечивать эффективное использование огневых средств, маневрирование войсками в пределах опорного пункта. По ширине и длине подземные коммуникации были различными в зависимости от конфигурации горы. Наличие туннелей в системе обороны ВНА позволяло надежно укрывать личный состав и технику во время вражеской артиллерийской подготовки и бомбежек. Подземные коммуникации позволяли быстро, скрытно и практически без потерь выводить подразделения на рубеж атаки. Кроме того, такие укрытия обеспечивали внезапность при проведении контратак.
В этом случае огонь по наступающему противнику открывался неожиданно с коротких дистанций. Это объяснялось стремлением не раскрывать систему огневых точек и подземных укрытий, а также необходимостью нанесения врагу максимального урона в живой силе и психологического потрясения. При этом активно применялись минометы и гранаты. С опорой на китайский опыт войны в Корее в боевой подготовке вьетнамских бойцов учебное и боевое гранатометание было обязательным.
В это же время развернулись жестокие бои за «Югетт-1» и «Югетт-6». С самого начала осады части ВНА постоянно рыли траншеи, подземные ходы, чтобы полностью изолировать эти узлы сопротивления друг от друга и максимально сблизиться с позициями противника. Во второй половине апреля земляные работы серьезно активизировались. Для их выполнения командование ВНА использовало не только саперные части, но и носильщиков и даже пленных и перебежчиков. В принципе, французы делали то же самое.
Фортификационные работы вьетнамцев дали неплохие результаты. Ряд опорных пунктов французов оказались в жесткой блокаде. Они были полностью изолированы от центральной позиции. Защитники «Югетт-1» и «Югетт-6» испытывали недостаток боеприпасов, продовольствия и питьевой воды. Французы неоднократно пытались если не прорвать, то хотя бы несколько ослабить кольцо окружения. Однако все их усилия оказались напрасными.
Начиная с 14 апреля колонизаторы предприняли несколько попыток обеспечить блокированные опорные пункты питьевой водой и боеприпасами, но потерпели поражение. Только 16–17 апреля ценой больших потерь группы снабжения доставили 100 литров питьевой воды и боеприпасы своим товарищам. Однако это не облегчило положения окруженных. Потери, понесенные французами за четыре дня попыток прорыва, были очень велики. Гарнизон опорного пункта не мог продолжать сопротивление. Это обстоятельство убедило командование в неизбежности оставления «Югетт-6».
В это же время завершился конфликт между Лангле и GC-8. 14 апреля Лангле в очередной раз потребовал, чтобы разведчики-хмонги покинули Дьенбьенфу. Свой приказ он подкрепил конкретными действиями. В расположение разведчиков прибыло отделение солдат Иностранного легиона, имевших категорический приказ выдворить горцев за пределы базы. Легионеры могли применить оружие в случае отказа хмонгов.
Геберт опять обратился с жалобами к командованию. На этот раз командира хмонгов услышали. Из Ханоя пришел строгий приказ Коньи – прекратить давление на GC-8. В противном случае генерал пригрозил Лангле «персональными санкциями»274. Только после этого конфликт разведчиков и парашютистов был исчерпан.
18 апреля вьетнамцы предприняли очередной штурм «Югетт-6». Остатки гарнизона «Югетт-6», насчитывавшие всего 100 чел., израсходовав все возможности сопротивляться, попытались прорваться из окружения. В расположение своих основных сил сумели пробиться 60 чел.