354. Совершенно разумная, взвешенная точка зрения.
29 апреля Даллес сообщил в Белый дом: «Великобритания проявляет все большую слабость. Похоже, британцы считают, что мы готовы пойти на определенные риски войны с Китаем, и это, вкупе с их страхом перед возможностью применения ядерного оружия с нашей стороны, пугает их смертью»355. Таким образом, на согласие Лондона США не рассчитывали.
Против предложенных американской администрацией проектов совместных действий в Индокитае выступили также почти все азиатские члены Британского Содружества. В сложившейся ситуации не могла идти речь об объединенной военной акции в Индокитае. Таким образом, Париж не мог рассчитывать на военное вмешательство Вашингтона в конфликт.
Окончательное решение по интервенции США во Вьетнаме принимал Эйзенхауэр. Будучи ранее Главнокомандующим вооруженными силами НАТО, он проявлял понимание сложности ситуации, в которой оказалась Франция. 5 февраля 1952 г. президент писал руководителю Фонда Форда Гофману: «Состоявшаяся недавно беседа с премьер-министром и министром обороны Франции оставила у меня впечатление, что публике не известны в полной мере финансовые трудности Франции. Война на истощение в Индокитае все более резко влияет на позиции Франции в Европе»356.
Эйзенхауэр понимал безнадежность положения политики Парижа в Индокитае. С другой стороны, он осознавал, что пассивная политика Вашингтона в этой ситуации приведет к необратимым последствиям. По мнению американского президента, «в данном случае надо поступать как с плотиной, в которой образовалась течь, – лучше сунуть палец в образовавшуюся трещину, чем ждать, когда под напором воды рухнет вся конструкция»357. В этой связи Белому дому, с одной стороны, было необходимо выработать комплекс мер, которые помогли Франции избежать поражения. С другой стороны, эти усилия не должны были привести к эскалации войны во Вьетнаме и возможному вовлечению в конфликт Китая.
Исходя из вышеизложенного, президент подчеркивал, что США должны оказать экономическую и военную помощь Франции, но не принимать участия в войне. Начальник штаба армии США в администрации Эйзенхауэра генерал Ш. Адамс описывал поведение президента следующим образом: «Уже избежав одной тотальной войны с красным Китаем год назад в Корее, где он [Эйзенхауэр] пользовался поддержкой ООН, он был не в состоянии провоцировать подобного же рода войну в Индокитае»358.
По мнению известного американского политика, государственного секретаря (1973–1977 гг.) Г. Киссинджера, «Эйзенхауэр явился живым воплощением странного феномена американской политики, когда президенты, внешне выглядевшие наиболее цельными, на поверку выступают как личности сложные и противоречивые… Эйзенхауэр же почти наверняка предпочел бы обойтись без военного вмешательства вообще. Он слишком хорошо знал военное дело, чтобы поверить, будто единичный воздушный удар может иметь решающее значение, а к идее массированного возмездия по отношению к Китаю (что являлось официальной стратегией) относился более сдержанно. И у него не было настроения вести продолжительную наземную войну в Юго-Восточной Азии»359.
Эйзенхауэр оценивал бесперспективность вмешательства США в Индокитае не только как профессиональный военный. Президент понимал, что в этот период позиции ПТВ сильны, как никогда. 25 марта 1954 г. на заседании СНВ он заявил, что имеется «достаточно свидетельств того, что народ Вьетнама не хочет освобождаться от господства коммунистов»360.
23 апреля Д. Эйзенхауэр отправил личную телеграмму бригадному генералу Д’Кастри, в которой он выражал командующему колониальной группировкой в Дьенбьенфу и его подчиненным благодарность за «защиту демократической свободы» и «демонстрацию истинно образцовых человеческих качеств, от которых зависел свободный мир»361. Послание президента США вряд ли можно расценивать как стремление «сохранить лицо». Скорее всего, Эйзенхауэр, участник Второй мировой войны, понимал состояние Д’Кастри и хотел поддержать его хотя бы морально.
26 апреля бригадный генерал Кэлдерей, командир подразделения стратегической авиации США, после поездки во Вьетнам разработал еще один вариант вмешательства США в судьбу французских войск, окруженных в Северо-Западном Вьетнаме. В соответствии с содержанием проекта предполагалось нанесение ударов 80 бомбардировщиками Б-29 в течение 72 часов по позициям ВНА в районе Дьенбьенфу и по складам в Тунзяо. Задание должны были выполнять смешанные франко-американские экипажи с французскими опознавательными знаками362.
Судьбу проекта Кэлдерея решило совещание с участием Эйзенхауэра, Даллеса, Рэдфорда, начальников служб и штабов. План использования американских бомбардировщиков в Индокитае поддержал Даллес. Против применения ВВС США под Дьенбьенфу выступили генерал Риджуэй и командующий американскими воздушно-десантными войсками Гэвин. Их поддержал министр обороны Уилсон.
Характеризуя ситуацию, сложившуюся на этом форуме, Эйзенхауэр писал в своих мемуарах: «В течение этого совещания я отметил, что, если США односторонне позволили своим силам вмешаться в конфликт в Индокитае и в последующие азиатские войны, это привело бы к истощению наших ресурсов и ослаблению нашей общей оборонительной позиции. Если мы, без союзников, окажемся сражающимися в различных уголках региона и если агрессивное участие китайцев будет ясно определено, то мы едва ли могли избежать, говорил я, рассматривая необходимость нанесения ударов по голове, а не по хвосту змеи – самому красному Китаю»363.
Президент не принял план Кэлдерея. В течение длительного времени, уже после окончания сражения за Дьенбьенфу, некоторые политики США обвиняли Эйзенхауэра в сознательном блокировании проектов военного вмешательства Америки в колониальную войну в Индокитае. В июне 1954 г. А. Даллес утверждал, что его усилия по организации объединенной акции на сдерживание коммунистической агрессии во Вьетнаме были провалены также, как попытки госсекретаря Стимсона противостоять экспансии Японии в Китае в 1931 г.
Ч. Робертс утверждал, что конгресс одобрил любой проект президента по применению силы в Индокитае. Тем не менее указанные доводы не соответствуют действительности. Таким образом, Франция не могла рассчитывать на военное вмешательство Вашингтона в конфликт.
Президентство Эйзенхауэра было небезоблачным в сфере внешней политики. Несмотря на потепление отношений США и СССР, продолжалось соперничество двух мировых систем – капиталистической и социалистической. Продолжался «тайваньский» кризис, который угрожал трансформироваться в открытую войну между Пекином и Тайбеем. Вашингтон был встревожен курсом президента Гватемалы доктора X. Арбенса. На Кубе росла оппозиция диктатуре Ф. Батисты. Следовательно, очагов напряженности, беспокоивших Белый дом, было предостаточно.
Что касается решения по ситуации во Французском Индокитае весной 1954 г., то последующие события показали справедливость политики администрации Эйзенхауэра в этом вопросе. Главные характерные черты курса Белого дома заключались в следующем:
1. Неудачная война в Корее и последовавший за этим уход в отставку администрации Г. Трумэна стали суровым уроком для американских политиков и военных. Администрация Эйзенхауэра не была заинтересована во вмешательстве в новый вооруженный конфликт.
2. Перспектива прямого военного вмешательства США в индокитайский конфликт вызвала беспокойство ряда стран НАТО, включая Англию. Они опасались превращения войны малой в войну большую, как это было в Корее. Против предложенных Белым домом вариантов объединенных действий в Индокитае выступили почти все азиатские члены Британского Содружества. Вашингтон не мог не считаться с этим.
3. Не исключалась возможность прибытия в северные провинции Вьетнама НОАК Имеющие опыт гражданской войны в Китае в 1946–1949 гг. и корейской войны 1950–1953 гг., оснащенные советской техникой, они были бы серьезным противником. В сложившейся ситуации американские и другие иностранные войска, прибывшие во Вьетнам, рассматривались бы как агрессоры. Миссия китайских войск, наоборот, выглядела миротворческой. Это привело бы к эскалации военных действий.
4. Не было никаких гарантий, что СССР, связанный с КНР договором о дружбе и взаимопомощи, воздержался бы от участия в конфликте.
5. Общественность США не поддержала бы участие Америки в войне.
Таким образом, военная интервенция США во Вьетнаме весной 1954 г. не могла состояться. Вашингтон, оказывая финансовую и техническую помощь Франции, воздержался от прямого участия в конфликте. Предоставляя Парижу все необходимое для борьбы с коммунистическими силами, администрация Эйзенхауэра преследовала исключительно собственные интересы. США требовали от французского правительства уступок в европейской и азиатской политике.
Ничего особенного в данном курсе, естественно, не было. В период Второй мировой войны администрация президента Ф.Д. Рузвельта, предоставляя помощь Великобритании в рамках ленд-лиза, весьма цинично выгадывала взамен для США субъекты владений Британской империи в Западном полушарии. Аналогичным образом вело себя американское руководство в отношении правительств стран Латинской Америки.
Следовательно, в отношении положения Франции в Индокитае США стояли на прежних позициях. Вашингтон не оказывал поддержки вьетнамской администрации Бао Дая, но настойчиво добивался от Франции отказа от контроля над его армией364. Кроме того, как уже указывалось, администрация Эйзенхауэра требовала от Парижа весьма серьезных экономических уступок в Юго-Восточной Азии. Французские военные и политики отлично понимали двойственность курса своего союзника. По определению генерала А. Наварра: «Принимая американскую помощь, мы почти теряем Индокитай. Это была почти подлинная драма нашей политики»365. Однако других вариантов у Парижа не было.