В период Великой Отечественной войны немцы называли осажденную Одессу «русским Тобруком». Англичане, в свою очередь, приравнивали «сидение» в порту Тобрук к многомесячной обороне советского Севастополя. И то и другое сравнение не соответствуют действительности.
В июне 1941 г. североафриканский порт был окружен германо-итальянскими войсками. Однако англичане быстро наладили доставку морем всего необходимого для гарнизона. В Тобрук стабильно поступали боеприпасы, продовольствие, питьевая вода. Прибывали подкрепления, эвакуировались раненые. В результате город продержался восемь месяцев.
Тем не менее длительность обороны английского форпоста в Ливии объяснялась не стойкостью гарнизона и действиями королевских ВМС. Провал блокады Тобрука объяснялся в первую очередь бездействием противника. Итальянцы в период осады вели себя пассивно. Их мощный флот почти не препятствовал действиям британских транспортов.
Немцы, со своей стороны, располагали силами недостаточными, чтобы штурмовать Тобрук. Поэтому, желая избежать потерь в личном составе, они также полностью воздержались от атаки английской базы473.
В июне 1942 г. Тобрук вторично подвергся осаде. На этот раз главным образом немецкими войсками, которые, в свою очередь, действовали весьма энергично. В итоге англичане капитулировали через 24 часа после начала штурма. И это при наличии запасов продовольствия, горючего и боеприпасов, рассчитанных на три месяца. Растерянность английского командования и гарнизона была столь велика, что 33 тыс. английских солдат сложили оружие, не оказав противнику серьезного сопротивления474. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль был вынужден признать, что гарнизон сдался перед противником, имевшим «вдвое меньшую численность»475. Деморализация войск стала главной причиной разгрома.
Победа корпуса Роммеля имела огромное значение для дальнейшего наступления его войск. Гитлеровцам достались ценные трофеи. Самой важной добычей немецко-фашистских войск стали значительные запасы горючего, столь необходимого для танковых и моторизованных соединений.
В случае с Дьенбьенфу, безусловно, имел значение успешный захват вьетнамцами трех северных опорных пунктов колонизаторов: «Габриэль», «Беатрис», «Анна-Мария». Как уже упоминалось, эта победа придала уверенность не только командованию ВНА, но и личному составу. Вьетнамцев даже не смутили ощутимые потери, понесенные при штурмах, и отчаянное сопротивление отдельных частей колонизаторов. С другой стороны, если бы захват указанных объектов полностью провалился, ход сражения за Дьенбьенфу мог развиваться по другому сценарию.
Характеризуя человеческий фактор, следует учитывать, что важное значение имела конечная цель сражения и войны вообще. Один из французских старших офицеров, попавших в плен под Дьенбьенфу, позже признавал: «Мы сражались за нашу профессиональную честь, за наши шкуры. Но они, противник, сражались за свою страну…»476
Следовательно, даже если бы в составе французской группировки в Дьенбьенфу были исключительно боеспособные подразделения, она бы не выдержала длительной осады без нормального снабжения и своевременного прибытия подкреплений, эвакуации раненых и больных.
Существовала ли вероятность спасения осажденного гарнизона? Если обратиться к истории, то можно привести немало примеров, когда окруженные войска, исчерпав все возможности по защите города или крепости, в порядке отступали, прорывались с боем в расположение основных сил, избегая позора капитуляции или гибели в бою. Гарнизон осажденной Одессы, героически защищавший город более двух месяцев, в полном порядке скрытно покинул его в течение нескольких дней. Это было не паническое бегство, а организованная эвакуация по приказу вышестоящего командования. Защитники города вывезли артиллерию, бронетехнику, значительный объем боеприпасов, госпитали, беженцев477.
Следует констатировать, что вряд ли подобная участь могла ожидать гарнизон Дьенбьенфу. Эвакуировать войска из осажденной базы по воздуху, при самой благоприятной ситуации, в мае 1954 г. было невозможно по следующим причинам:
1. Уже в конце марта оба аэродрома французской базы были превращены в поля, в буквальном смысле изрытые снарядами и минами. Часть ВПП была забита обломками самолетов, часть минирована. Причем самими французами. Навигационные объекты вьетнамская артиллерия уничтожила в первые дни сражения. В таких условиях аэродромы принимать самолеты не могли и быстрому восстановлению не подлежали.
2. Спасение с воздуха могло прийти только в том случае, если бы в районе Дьенбьенфу постоянно и весьма активно действовала крупная группировка ВВС. Это могло в некоторой степени парализовать вьетнамские ПВО и создало условия для расчистки и ремонта аэродрома. Кроме того, для эвакуации было необходимо привлечение крупных сил транспортной авиации, чтобы в самые кратчайшие сроки вывезти гарнизон базы. Колонизаторы не располагали ни тем ни другим.
3. К маю 1954 г. большая часть территории аэродромов находилась под контролем вьетнамцев.
Версии спасения гарнизона Дьенбьенфу при активной деятельности ВВС придерживался генерал Катру. Во время работы комиссии по расследованию поражения французских войск он заявил следующее: «…Единственный шанс спасения героического гарнизона оставался в массированном вмешательстве флота американских бомбардировщиков и на авианосцах ВМС США, и на Филиппинах. Эта операция, предпринятая 3–4 сотнями бомбардировщиков, смела бы осадные формирования Вьетминя и, несомненно, оттянула бы развязку событий»478.
Еще раньше эту версию высказал бригадный генерал Д’Кастри. Летом 1954 г. на пресс-конференции, устроенной после его освобождения из плена, он заявил, что применение американской авиации, «по всей вероятности», позволило бы ему завладеть стратегической инициативой479.
По мнению автора, мнения Катру и Д’Кастри ошибочны по ряду следующих причин:
1. Как уже выше отмечалось, в районе Дьенбьенфу было возможно массированное применение исключительно стратегической авиации США. Действия авианосной авиации и средних бомбардировщиков, учитывая их тактико-технические характеристики, были бы малоэффективными.
2. Весьма маловероятно, что «ковровые» бомбардировки могли изменить ситуацию под Дьенбьенфу в пользу колонизаторов. Как показал опыт Второй мировой войны, воздушные атаки, длившиеся в течение нескольких недель и даже месяцев, не достигали желаемой цели. Авиаудары по Германии и Японии, несомненно, нанесли огромный материальный ущерб этим странам, унесли жизни сотен тысяч мирных жителей. Однако это не привело к уничтожению их военного и экономического потенциалов.
Массированное применение американской бомбардировочной авиации не привело к разгрому и капитуляции японских гарнизонов при штурме Иводзимы, Сайпана, Окинавы. Во время войны в Корее ВВС США имели в распоряжении более 1500 боевых самолетов, но не смогли изменить развитие оперативно-стратегической обстановки в свою пользу480. Почему же в долине Дьенбьенфу, действуя в обстановке горно-лесистой местности, в сложных метеорологических условиях, при весьма сомнительной системе наведения на цель, американская авиация могла спасти французские войска?
3. Действия стратегической авиации эффективны в случае нанесения ударов по крупным неподвижным целям. К таковым относятся: промышленные предприятия, электростанции, железнодорожные узлы, крупные склады, то есть объекты, расположенные на большой площади. Следовательно, задача бомбардировщиков сводилась к тому, чтобы достичь цели и нанести мощный удар с высоты, недосягаемой для ПВО.
В Индокитае налет авиации такого рода мог быть эффективен, если бы он наносился по крупным скоплениям вьетнамских войск, дислоцировавшимся в равнинных районах. Однако силы ВНА были сконцентрированы на большой территории горного массива, окружавшего долину Дьенбьенфу. В случае опасности авиаудара они могли легко рассредоточиться. Следовательно, эффективность налета стратегических бомбардировщиков была бы ничтожной.
4. Одного мощного бомбового удара было бы явно недостаточно, чтобы нанести серьезный урон частям ВНА, заставить их отойти или хотя бы ослабить кольцо блокады. Следовательно, стратегической авиации США целесообразнее было совершить несколько налетов. Однако все последующие авиационные удары были бы, несомненно, еще менее эффективны, чем первый. Вьетнамцы немедленно организовали бы службу оповещения и предупреждали свои войска в случае очередного налета.
Кроме того, части ВНА в силу своей мобильности в условиях горно-лесистой, сильно пересеченной местности могли легко уйти из-под удара. Для этого достаточным стало бы стремительное рассредоточение войск и их искусная маскировка. В этих вопросах вьетнамцы, несколько лет воевавшие исключительно партизанскими методами, были непревзойденными мастерами. Что касается артиллерии, то орудия и минометы, в случае бомбардирования, могли быть быстро и надежно укрыты на запасных позициях, оборудованных в склонах гор.
Эффект от удара стратегической авиации мог быть достигнут в случае бомбардировки поселка Нгиало – места расположения главных стратегических складов ВНА. В случае уничтожения боеприпасов, продовольствия командование вьетнамских коммунистических сил было бы вынуждено отложить окончательный штурм Дьенбьенфу. Однако такой вариант не рассматривался ни французами, ни американцами.
Следовательно, спасение гарнизона могло поступить только сухопутным путем и только с внешней стороны кольца. Но, как уже упоминалось, французское командование в мае 1954 г. всю ответственность за прорыв из окружения возложило непосредственно на штаб Д’Кастри. Даже если предположить, что Наварр отдал гарнизону приказ идти на прорыв, то такой маневр был бы возможен только в декабре 1953 г. – первой половине января 1954 г. То есть до того момента, когда командование ВНА закончило сосредоточение под Дьенбьенфу своих основных сил.
Однако продвигаться французские войска могли только по дороге № 41. И только до момента начала сезона дождей. В этом случае часть группировки Д’Кастри имела шанс на спасение. Рассчитывать на помощь мобиль