2. Красная армия освободила 313 311 французов – узников концлагерей, угнанных на работы, на территории СССР, Восточной Германии, странах Центральной и Юго-Восточной Европы537. Все они были репатриированы без каких-либо препятствий с советской стороны. Париж был благодарен Москве за участие в судьбе своих граждан.
Глава французской военной миссии в СССР генерал Пети, выступая 16 мая 1945 г. перед офицерами французской армии в Бронницком лагере, подчеркивал: «Господа офицеры! Наш великий союзник Советский Союз, разгромив Германию и победоносно закончив войну, освободил сотни тысяч французских пленных. Мы преклоняемся перед мощью Советского Союза и бесконечно благодарны ему за то, что он сделал для освобождения человечества, и в частности Франции. Вы должны быть благодарны советскому правительству и личному составу комендатуры за те условия, которые для вас созданы, и за то внимание, которое вам оказывают. Несмотря на то что многие граждане Советского Союза получают по 300–400 граммов хлеба в день, вы получаете 700. Это очень много, господа офицеры, учитывая все трудности военного времени»538.
После завершения войны командование Красной армии позволило французским уполномоченным посещать лагеря для немецких военнопленных для того, чтобы выявить и вернуть на родину лиц, которые скрывали свое подданство. Полковник Маркье, побывавший во многих лагерях на территории СССР, признавал: «В этих лагерях нет ни одного француза, ни одного эльзас-лотарингца, которые ожидали бы репатриации, – все мои соотечественники уже давно отправлены во Францию»539.
3. Французское правительство едва ли могла беспокоить судьба советских коллаборационистов еще и по другим обстоятельствам. Следует учитывать, что на территории СССР в период 1941–1945 гг. советскими войсками было взято в плен 23 136 французов, воевавших в вермахте, формированиях СС, созданных немцами. По данным на 22 апреля 1956 г., 21 811 этих лиц были освобождены и репатриированы540. Некоторых из них Советский Союз передал французским властям еще в 1946 г. Москва имела полное моральное право требовать того же от Парижа.
4. Президент Ш. де Голль хоть и ненавидел диктатуру И.В. Сталина, но к России всегда относился с большим уважением. СССР признал де Голля как единственного законного представителя Франции в один из самых напряженных периодов его деятельности. На советско-германском фронте в 1943–1945 гг. сражалась эскадрилья, впоследствии преобразованная в авиаполк, получивший почетное наименование «Нормандия – Неман». СССР поддержал участие Франции в подписании акта о капитуляции Германии. Советско-французское сотрудничество не могло не оказать влияния на взаимоотношения наших государств в первые послевоенные годы.
Французы отлично понимали, что подданные Советского Союза, служившие гитлеровцам с оружием в руках, не могут быть приравнены к эмигрантам – участникам Белого движения. Де Голль не стал бы портить отношения с Кремлем отказом выдачи тех, кого в СССР называли изменниками Родины, а во Франции – коллаборационистами.
5. Балмасов и сторонники его версии подкрепляли свою точку зрения аргументом, что самый активный процесс репатриации в Европе происходил в 1945–1948 гг. Следовательно, именно в этот период мог осуществляться наиболее активный приток волонтеров в легион. Национально-освободительные волнения потрясали многие заморские колонии Франции. Следовательно, Париж нуждался в пополнении своих колониальных войск. Однако подобное утверждение не вполне справедливо.
Национально-освободительное движение в азиатских и африканских владениях Франции в 1945–1948 гг. только набирало силу. Колонизаторам противостояли плохо организованные объединения повстанцев. Разгромить малочисленные отряды инсургентов было несложным делом. Колониальные власти в этот период, не привлекая крупные контингенты, жестоко подавили восстания на Мадагаскаре, в Сирии и Марокко.
Что касается войны в Индокитае, то по распоряжению де Голля еще в 1945 г. был сформирован Дальневосточный экспедиционный корпус, в состав которого было разрешено принимать французов, сотрудничавших в период оккупации с гитлеровцами, но не совершивших тяжелых преступлений541. Более того, как уже упоминалось, Париж планировал сокращение собственных вооруженных сил. Расширения штатов Иностранного легиона также не предполагалось. Следовательно, французская армия не испытывала острой необходимости в пополнениях.
Тем не менее не следует делать окончательный вывод, что русских, украинцев, белорусов не было в легионе в период войны в Индокитае. Наших бывших соотечественников можно разделить на две категории. В первую очередь это были эмигранты, покинувшие Россию после Октябрьской революции 1917 г. и Гражданской войны. Они не попадали под статус обычных репатриантов, так как уже давно являлись подданными Франции. Однако таковых были единицы, и, как правило, они занимали высшие командные посты в легионе. В Дьенбьенфу их просто не могло быть.
Ко второй категории относились так называемые эмигранты, переехавшие во Францию в 1941–1945 гг. Как уже упоминалось выше, в годы Второй мировой войны в странах Европы, помимо солдат и офицеров восточных легионов и частей СС, оказались миллионы наших соотечественников и выходцев из стран Восточной Европы. Многие из них вернулись на родину. Некоторые, опасаясь наказания, стремились избежать депортации в СССР. Одним из таких путей стала вербовка в Иностранный легион.
На территории Франции в 1944–1945 гг. в некоторых немецких частях ПВО и в специальных учебных подразделениях служило несколько сот украинских юношей и девушек, так называемые «СС – юнаки». Средний возраст этих кандидатов в эсэсовцы колебался от 14 до 17 лет. В боевых действиях они участвовали в зависимости от обстановки. Дальнейшая судьба «юнаков» сложилась очень пестро. Некоторые были выданы советским властям и немедленно оказались в заключении. Часть из них, за исключением девушек, после окончания войны вступила в Иностранный легион542.
Чтобы избежать возможных осложнений с СССР, французская администрация скрывала факты вербовки бывших советских граждан в свои вооруженные силы. Командование Иностранного легиона, учитывая указания Парижа, формально запретило прием выходцев из СССР. Однако во время процедуры вербовки будущим легионерам обычно указывали, что они могут назваться любыми именами, а также представителями любого вероисповедания и национальности. Это являлось не уловкой французских военных, а широко распространенной практикой.
Весьма причудливо сложилась судьба бывших легионеров, попавших в плен во Вьетнаме, после окончания индокитайской войны. Выходцы из СССР и стран Восточной Европы подлежали депортации на родину. Отследить, как сложилась их жизнь, по понятным причинам очень сложно. Можно только предполагать, что им пришлось пройти весьма серьезную проверку спецслужб. Это относилось к их возможному сотрудничеству с гитлеровцами. Наказания за службу в легионе они не понесли.
Об одном русском легионере по имени Платон рассказал в своей книге М.М. Ильинский – известный советский журналист, работавший в странах Индокитая в 1960 – 1970-х гг. По его версии, в первые дни Великой Отечественной войны Платон попал в немецкий плен. За этим последовали неудачные побеги, карцеры, пытки. День Победы он встретил во Франции. Возвращаться на родину Платон не хотел, так как боялся заключения в новый концлагерь. Потом был вербовочный пункт легиона, отправка в Индокитай.
При первой же возможности Платон перешел к партизанам. Ему предложили вернуться к французам и поработать агентом-двойником. Платон принял предложение и остальные семь лет войны служил в легионе, параллельно сотрудничая с вьетнамской разведкой. После войны благодаря заступничеству Хо Ши Мина и других лидеров ДРВ, добившихся персонального согласия Н.С. Хрущева и КЕ. Ворошилова, бывший легионер вернулся в СССР543. Этот случай скорее исключение из правил.
В настоящее время трудно определить численность граждан СССР, вступивших в Иностранный легион во второй половине 1940-х гг. Является фактом, что среди легионеров было немало подданных Советского Союза. Однако утверждать, что наши соотечественники составляли чуть ли не половину личного состава этого соединения, были «боевым ядром», просто некорректно. Далеко не все они попали на войну в Индокитае. В сражении за Дьенбьенфу наших соотечественников могли быть единицы.
Заключительные положения
Боевые действия в долине Дьенбьенфу в ноябре 1953 – мае 1954 г. стали крупнейшим сражением в истории колониальной войны в Индокитае 1946–1954 гг. По своей ожесточенности, но не по масштабам, эта битва в какой-то степени сопоставима со Сталинградской эпопеей 1942–1943 гг.
Действия французской стороны, развернутые в ноябре 1954 г. в районе Дьенбьенфу, были исключительно наступательной операцией. Целью колонизаторов стала защита Верхнего Лаоса от возможных активных операций вьетнамских коммунистических сил посредством создания крупного войскового плацдарма в регионе, имевшего большое военно-стратегическое значение. Французы полагали, что серией ударов с этого плацдарма по тыловым коммуникациям ВНА им удастся парализовать действия вьетнамских коммунистических сил в Северо-Западном Вьетнаме и Верхнем Лаосе. Таким образом, первоначально командование экспедиционного корпуса придавало большое значение указанному региону.
В соответствии с первоначальным замыслом колонизаторы в течение ноября – декабря 1953 г. сосредоточили в долине Дьенбьенфу значительные силы, оснащенные современным вооружением, артиллерией, бронетехникой. Французская группировка активно поддерживалась авиацией. Наряду с постоянным наращиванием своего присутствия колонизаторы в сравнительно короткие сроки создали в Дьенбьенфу крупную военную базу, оснащенную всем необходимым для ведения как наступательных, так и оборонительных действий. Вместе с тем уже в декабре 1953 г. некоторые видные французские военные пришли к заключению, что явно переоценили значение этого района как места будущего плацдарма для развертывания группировки мобильных сил.