— Ясно. Звонил начальник полиции, и сегодня мы отправим на остров группу криминалистов, как только станет возможно перебраться через мост. Я слышал, там пока полная неразбериха. Вы считаете, что это был не несчастный случай?
— Зависит от результатов вскрытия, сэр. Его уже сделали?
— Да. Вчера. Мне не позволено обсуждать его с вами, пока я не переговорю с нашими следователями.
— Понимаю. Я прошу об одолжении, маленьком нарушении протокола, о котором никто никогда не узнает. Видите ли, доктор Ландрам, у меня есть кое-какая информация об этом преступлении — если это действительно было преступление, — которую я не могу вам открыть до встречи со следователями. У нас есть возможный свидетель, возможный подозреваемый. И возможный мотив.
Ландрам посмотрел на Дороти — она сосредоточенно что-то царапала в блокноте. От нее не было никакой помощи.
— Поклянетесь хранить тайну? — спросил он Брюса.
— Если пожелаете. Я обязан что-нибудь сказать его родителям.
Ландрам вздохнул, поправил очки и взял в руки какие-то бумаги.
— Если обойтись без профессиональных терминов, ваш друг умер от нескольких ударов по голове, точнее, четырех, два из которых уже сами по себе привели бы к смерти. Череп раздроблен, вокруг мозга обнаружилось обильное кровотечение. В основание черепа пришелся удар острым предметом, проткнувшим ему позвоночник, и это тоже смертельно.
Брюс закрыл глаза и попытался осознать услышанное.
— Значит, его действительно убили, — тихо произнес он.
— Очень похоже на то, но для абсолютной уверенности еще слишком рано. Полагаю, существует вероятность, что человека, оказавшегося на улице в разгар стихийного бедствия, могло ударить обломками не один раз.
— Но она невелика.
— Согласен. Соболезную вашей утрате, мистер Кэйбл.
— Спасибо. Я ни слова не пророню об этом.
— Да, уж пожалуйста. И, вы говорите, у вас есть еще какая-то информация.
— Наш с Нельсоном общий друг кое-что знает. Мы должны как можно скорее поговорить с вашим следователем.
— Вы собираетесь вернуться на остров?
— Да, но мы не торопимся. Мой друг внизу, в холле.
— У него есть время для беседы?
— В последние дни у нас много свободного времени.
За следующий час атмосфера заметно потеплела. Брюса, Боба и Ника проводили в конференц-зал, подали кофе и пончики. Пока они ждали, Боб ругал Брюса за безрассудство.
— Мог бы, по крайней мере, спросить меня, хочу ли я общаться с копами, — ворчал он.
— Ты будешь с ними общаться, Боб. Нравится тебе или нет, но ты — важный свидетель.
Ник, усмехнувшись, вмешался:
— Ты знал убийцу и перед преступлением провел с ней не одну ночь. Тебя первым в суд вызовут на допрос.
— Да что ты знаешь про суд?
— Про него в каждом криминальном романе пишут.
— Ну а я на нем лично присутствовал, ясно? И слышал, как присяжные сказали «виновен», так что суда я не боюсь.
— Ты не сделал ничего плохого, Боб, расслабься, — произнес Брюс. — Разве ты не хочешь найти убийцу?
— Не знаю, может, и нет. Если она профессионал, следовательно, ей заплатили какие-то очень серьезные люди. Думаю, нам надо оставить их в покое.
— Не вариант, — возразил Брюс. — Ты завяз по уши.
— Спасибо за поддержку.
Вскоре дверь открылась, и в комнату деловым шагом вошел мужчина в гражданском костюме. Он представился как капитан Батлер и раздал всем визитные карточки: «Уэсли Батлер, полиция штата Флорида». Потом взял кофе и присоединился к ним за столом.
— Так, кто из вас кто? — спросил он.
— Я Брюс Кэйбл, дружил с Нельсоном Керром. Как и Боб Кобб, писатель с острова.
— А я Ник Саттон, учусь в Уэйк-Форест, летом подрабатываю в книжном магазине. Тоже друг Нельсона.
— Ясно. Я только что посмотрел отчет о вскрытии. Похоже, вашему приятелю здорово досталось. Мы беседовали с начальником полиции острова, и он описал улики на месте преступления. Мы доберемся туда, как только сможем, надеюсь, утром. Ведь там сейчас творится черт-те что.
Все трое кивнули.
— Но место преступления не тронуто?
— Насколько нам известно, — ответил Брюс, — вокруг сейчас никто не живет. Если уж признаваться во всем, мы побывали в доме пару раз. Пятна на стене и в ванной на первом этаже заметил Ник. Я прошелся по второму.
— Зачем?
— Ну, сначала мы искали собаку Нельсона. Не нашли. Мы ничего не подозревали, пока Ник не увидел пятна.
— Потом Ник предположил, что ударов было несколько, и мы заподозрили дурное, — добавил Боб.
— И, просто чтобы вы знали, — продолжил Брюс, — два дня назад мы одолжили его машину, чтобы съездить ко мне домой, а еще обчистили холодильник и бар. Решили, что Нельсон не станет возражать.
— Банда мародеров, — усмехнулся Батлер.
— Арестуйте нас. Виноваты. Но после шторма, когда все мысли о выживании, играешь по иным правилам.
— Ладно. Думаете, в доме есть ваши отпечатки?
— Я в этом не сомневаюсь.
— У нас была идея все протереть, но мы побоялись, что сотрем лишнее, — объяснил Ник.
— Правильно сделали. Не помню, чтобы мне раньше приходилось расследовать убийство в разгар урагана.
— Это мой первый и последний раз, — сказал Брюс.
Батлер сделал небольшой глоток кофе и произнес:
— Так, но начальник уверяет, будто вам еще что-то известно.
— Вероятно, — кивнул Брюс.
— Хорошо, давайте просто побеседуем, ничего не записывая. Записать можно позднее. Мне это дело только что поручили, я ничего о нем не знаю. Расскажите, что к чему.
Брюс и Ник посмотрели на Боба. Тот кашлянул и начал:
— В общем, встретил я одну женщину. Она сказала, ее зовут Ингрид.
На середине рассказа Боба Батлер стал делать заметки — уж слишком история была богата подробностями. Он ни разу не перебил, но был явно увлечен. Когда Боб закончил, Батлер спросил:
— А когда вы с ней познакомились?
— Сегодня у нас какой день?
— Пятница, девятое августа.
— Шторм начался поздно вечером в понедельник, пятого, — добавил Брюс.
Боб сосредоточенно посмотрел в телефон, потом наконец ответил:
— Я познакомился с ней неделю назад, в пятницу, второго числа.
— В баре «Хилтона»?
— В том, что на улице. У них там обширная зона с бассейном и парой баров.
— И часто вы там бываете?
— Да. Там всегда можно кого-нибудь подцепить.
— У нее не было акцента?
— Вроде нет. По крайней мере, такого, чтобы я уловил — а я писатель, мы обычно замечаем акценты.
— Совсем никакого?
— Нет, сэр. Срединная Америка, какие-нибудь равнины. Может, Канзас или Калифорния, но не Бронкс и не Восточный Техас. И точно ничего иностранного.
— Сколько времени вы с ней провели?
— Пожалуй, слишком много. Мы познакомились в пятницу вечером, выпили, потом пошли ко мне домой — я живу поблизости — и поужинали остатками салата из омаров. Легли в постель, сделали свое дело, и Ингрид осталась на ночь. В субботу утром мы сели пить кофе, и вот тут всплыло имя Нельсона. Она увидела на полке одну из его книг и заявила, что он ей очень нравится. Я вообще-то прикинул для себя, что она не читает книг или, в лучшем случае, любит дамское чтиво, и мне показалось странным, что ей по вкусу такие книги, но я промолчал. Мы продолжили разговор, и Ингрид сказала, что хочет с ним познакомиться. Предложила «Хижину» — забегаловку около моста, с отличной едой.
— Я там тоже бывал.
— Я позвонил Нельсону, и мы встретились с ним там на поздний обед в субботу. Они нормально поладили, и посидели мы хорошо. Позднее в тот же день мы с Ингрид отдыхали на пляже, потом опять поужинали. Вернулись ко мне. В воскресенье утром ей хотелось еще, но мне нужен был перерыв. Она ушла, сказав, что возвращается в отель.
— Возможно ли, что эта Ингрид переспала с Нельсоном?
— Разумеется, еще как возможно. Черт, да мне было безразлично. Я же не думал жениться. Это дело я уже два раза пробовал.
— А в воскресенье вы с ней виделись?
Боб глотнул кофе, почесал подбородок и задумался.
— Да, мы засели на пляже около отеля и наслаждались солнышком. В тот вечер я ужинал у Брюса, но Ингрид с собой не брал. Нельсон там был. А вскоре ураган изменил курс, и все полетело к чертям.
— Внешность можете описать?
— Пять футов десять дюймов, сто тридцать фунтов, роскошное тело. Примерно лет сорок, любит бикини на ниточках, на пляже на нее заглядывались больше, чем на восемнадцатилеток. Сказала, что живет в спортзале и у нее черный пояс. Я ей верю. Ни грамма жира, нигде. Карие глаза, длинные светлые волосы, ни татуировок, ни шрамов, ни родимых пятен — а я видел абсолютно все.
— Полагаю, вы ее не фотографировали. Может, делали селфи?
— Нет, я не любитель селфи и не трачу время, фоткая все, что вижу. Ингрид это тоже не интересовало.
— Не приходит в голову какое-нибудь место, где она могла попасть на запись камеры видеонаблюдения?
— Я много об этом размышлял. Не сомневаюсь, что в «Хилтоне» камеры повсюду, включая бары под открытым небом и зону бассейна. На них, пожалуй, будут хоть какие-то кадры, если они еще существуют. Конкретно сейчас в «Хилтоне» полная разруха. Он принял на себя не менее восьми футов штормового прилива, и первому этажу кранты. Веранды, рестораны, патио, террасы — все унесло. Большинство окон разбито. Если там были наружные камеры, их, наверное, оторвало ветром. Здание едва держится.
— А «Хижина»?
— Шанс есть. Не знаю, выстояла ли она, но эта забегаловка на воде, в дальнем заливе.
Батлер просмотрел свои записи и глотнул кофе. Бросил взгляд на Брюса, потом на Боба и спросил:
— Вы думаете, эта дамочка что-то сотворила с мистером Керром?
— Это ваша работа, сэр, — усмехнулся Боб.
Брюс кивнул на Ника:
— У него есть любопытная версия…
— Вы мистер Саттон? — уточнил Батлер.
— Ник Саттон, учусь на последнем курсе в Уэйк-Форест, летом подрабатываю тут на острове и присматриваю за домом бабушки и дедушки. Торчу в книжном магазине, и Брюс платит мне минималку за то, чтобы я таскал коробки с товаром.