— Мы предполагаем, что она достойна публикации, так? — спросила Полли.
— Да, — кивнул Брюс.
— Я уже тебе говорила, Брюс. Я не могу читать его тексты. Много раз пробовала, и мне такое просто не нравится. Не представляю, что мне придется все обозримое будущее заведовать его литературным наследием. Я и с остальным-то имуществом не справляюсь. Мне нужно, чтобы за это взялся ты.
— Ладно, это одна из причин, — произнес он. — А другая причина — привлечь этого самого информатора, который, вероятно, существует в реальности, но точно не известно.
— Да, — сказала Линдси. — Мы считаем, это может оказаться ключевой частью плана.
— Кто это «мы»?
— Мои сотрудники, Брюс. Моя команда. Это наша работа, и вы нам за нее платите. Мы расставляем ловушки, сочиняем легенду, рассаживаем по местам нужных людей и надеемся, что все получится. Точно так же, как три года назад. Это ведь вы назвали наш план гениальным.
— Да, однако он не сработал.
— А что случилось три года назад? — спросила Полли.
Брюс улыбнулся:
— Давай оставим это на ужин.
Один из работников магазина занес в кабинет три объемные стопки бумаг — не менее четырех дюймов толщиной. Он скинул их Брюсу на стол, отдал флешку и вышел из комнаты.
— Что ж, по-моему, фронт работ ясен, — сказала Линдси.
— Мне совсем не хочется это читать, — призналась Полли. — Краткое изложение и то уже было весьма скучным.
— Боюсь, у тебя нет выбора, — заметил Брюс. — Приглашаю вас обеих ко мне — можете устроиться на крыльце, сзади на веранде, в гамаке или где пожелаете. Ноэль дома, и она обрадуется вашей компании.
— А где будешь читать ты? — спросила Полли.
— Прямо здесь. Я читаю быстро, и мне надо присматривать за магазином на случай, если сюда вдруг заглянет заблудившийся покупатель.
Первые отзывы о «Пульсе» оказались неоднозначными. Когда стемнело, трое утомленных читателей, собравшись за коктейлями на веранде, обменялись мнениями. Брюс, по его собственному заявлению, почти закончил, хотя и признался, что имеет привычку пропускать фрагменты, если бегло просматривает книгу. Сюжет ему понравился, его зацепило. Линдси сказала, что литературный критик из нее никудышный — она предпочитала научную литературу и жанр биографии, — но и ей история понравилась. Стиль восторга не вызвал. Полли же едва справилась с половиной стопки из пятисот печатных страниц и сомневалась, что сможет дочитать.
— Ты сумеешь ее продать? — спросила она.
— Конечно, — ответил Брюс. — Учитывая послужной список Нельсона, уж кто-нибудь из издателей точно предложит контракт. Текст очень подходит для коммерческого успеха, и к тому же сюжет увлекательный.
От него не ускользнуло, что Полли употребила слово «ты», словно суд по делам о наследстве уже назначил его литературным душеприказчиком Нельсона вместо нее. Брюс ждал вопроса: «За сколько?», но она его не задала.
На веранде появилась Ноэль с бутылкой белого вина и снова наполнила бокалы. Она могла бы остаться и присоединиться к беседе — Брюс ясно дал понять, что рассказал ей все, — однако ушла, чтобы проверить, как там ужин.
— Пока читаю, я все спрашиваю себя — что из этого на самом деле может быть правдой. Действительно ли есть лекарство, способное продлить жизнь больным старикам? Лекарство, настоящие побочные эффекты которого неизвестны, потому что пациенты находятся в коме и все равно умирают? — произнес Брюс.
— Идея необычная, но на данный момент нам придется предположить, что это правда, — сказала Линдси. — Нельсона убили не просто так, и, пока не убедимся в обратном, мы должны предполагать, что причина преступления — в романе.
— Что делает еще более правдоподобным существование информатора, — добавила Полли, — поскольку Нельсон никак не мог знать про все это. Два месяца я искала в Интернете, но не нашла даже отдаленно подобной истории.
— Я тоже, — кивнула Линдси. — Если это правда, то она хранится в глубокой тайне.
— И на карте стоят миллиарды долларов, — заметил Брюс.
— Значит, давайте рассуждать, — предложила Полли. — Вы — Нельсон Керр, и вы написали три бестселлера, ни в одном из которых не фигурируют лекарства, здравоохранение и прочее. К вам обращается информатор, вероятно, работающий на производителя препарата или в домах престарелых, и этот информатор хочет поговорить. Он намерен разоблачить злодеев.
— А еще он желает немного денег, — произнес Брюс. — Информатор рискует головой и надеется на компенсацию.
— Почему просто не обратиться в ФБР? — спросила Полли.
— Он не уверен, что это преступление, — ответила Линдси. — Препарат продлевает жизнь, а не лишает ее.
— Но ведь это незаконно?
— Не знаю. Тема новая, прежде она не всплывала в суде. Информатор не уверен, получит ли что-нибудь за свое разоблачение. У него есть совесть. Он напуган. Держится за свою работу. И потому решает обратиться к Нельсону Керру — писателю, которым восхищается.
— А Нельсон начал копать и задавать слишком много вопросов, — сказал Брюс. — Мошенники осознали, что у них, возможно, возникла проблема, и наверняка установили за ним наблюдение. Когда они поняли, что он делает, то запаниковали и решили его убрать.
— Глупый шаг, — заметила Линдси. — Сами посудите. Общественность уже знает, что Нельсон Керр погиб при подозрительных обстоятельствах во время урагана. Он только что закончил последнюю книгу, и ее вот-вот опубликуют. Представляете, какой ажиотаж возникнет в прессе, когда просочится информация о том, что автора убили? Если это вы его заказали, огласка — последнее, что вам нужно. Люди начнут интересоваться обстоятельствами убийства, а книгу будут раскупать еще активнее. Кто-то совершил большую глупость.
— Согласна. Но кто?
— Мы это выясним.
— Я хотел бы услышать ваш план, — ответил Брюс.
— Мы за это платим, — добавила Полли.
Линдси удобно устроилась в кресле, скинула сандалии, сделала глоток вина и помедлила, смакуя. Ноэль, выйдя на порог, предупредила, что еда будет готова через пять минут, если кто-нибудь хочет освежиться перед ужином.
Вскоре Линдси заговорила:
— Поначалу будем вести работу по двум направлениям. Первое мы уже обсудили: нужно, чтобы Брюс вступил во владение литературными правами, продал книгу и поднял как можно больше шума вокруг смерти автора. Мы надеемся, что это привлечет информатора Нельсона. Второе требует внедрения в индустрию. Девяносто пять процентов всех коек в домах престарелых принадлежат восьми компаниям. Шесть из них зарегистрированы на бирже, и поскольку они отвечают перед акционерами, то, как правило, соблюдают регламент и держатся подальше от неприятностей. Остальные две принадлежат частным лицам, и обе ведут бизнес грязно. На них постоянно подают в суд, и они славятся нарушениями охраны здоровья, неряшливым ведением записей, убогими условиями — список длинный и удручающий. Вам бы не хотелось, чтобы кто-то, кого вы знаете, жил в одном из их домов. Обе — корпорации с оборотом в миллиарды долларов. И мы туда проникнем.
Брюс и Полли затаили дыхание, ожидая продолжения, но его не последовало.
— Вы использовали слово «внедрение», — наконец не выдержал Брюс.
— Да. У нас есть свои методы. Мы — не правительственная организация, Брюс, и, как вы знаете, порой собираем информацию способами, которые кое-кому могут показаться «на грани». Мы не нарушаем законов, но и не связываем себя такими юридическими реверансами, как «наличие достаточного основания» и официальные разрешения.
— Прошу прощения, мы о чем сейчас говорим? — спросила Полли.
— Объясню за ужином, — ответил Брюс. — Но вы работаете на нас, Линдси, и с нашей стороны оправданно поинтересоваться, выходите ли вы за рамки закона.
— Нет. Мы знаем, где пролегает граница. Как и вы, Брюс.
Ноэль отлично готовила, и ее равиоли с омарами заслужили общее одобрение. Беседа за столом велась о страховке от наводнений — или ее отсутствии — и о том, сколько жителей острова начинало понимать, что их убытки никто не покроет. Как и в случае любого урагана, работа спасателей и волонтерских команд имела ключевое значение и вызывала горячую благодарность, но со временем все они переключились на очередное бедствие.
Брюс наполнил винный бокал и отодвинул тарелку на несколько дюймов.
— В общем, Полли, не знаю, помнишь ли ты, но три-четыре года назад из библиотеки Файрстоуна в Принстонском университете были украдены важные рукописи. Они считались бесценными, но были застрахованы на двадцать пять миллионов. Принстон не хотел денег. Ему нужны были рукописи. Страховщики не желали выписывать чек, поэтому решили их найти. И наняли фирму Линдси.
Линдси таинственно улыбнулась и позволила ему продолжить.
— В ту пору я весьма серьезно занимался торговлей редкими книгами — это и в лучшее время темный и мутный мир, и меня даже порой подозревали в торговле краденым. Не спрашивайте, оправданно ли, потому что я не отвечу, а если и отвечу, помните, что я порой балуюсь художественным вымыслом, как мои любимые авторы.
— Не уверена, что тебе следует рассказывать эту историю, Брюс, — предупредила Ноэль.
— Я не буду раскрывать подробностей. Так вот, по ходу дела кое-кто начал подозревать, что принстонские рукописи находятся в моем владении. Опять же, не спрашивайте. Опытная сотрудница, работающая на фирму Линдси, выработала изощренный план с целью проникнуть в мой дом, бизнес и круг друзей. План состоял в том, чтобы подобраться ко мне как можно ближе и все выяснить. Они нацелились на Мерсер Манн и предложили ей немало денег. Та сидела на мели, поэтому оказалась легкой добычей. К тому же ее жизнь уже была связана с островом. Мерсер заняла коттедж своей бабушки на пляже и заявила, что останется тут на полгода, чтобы закончить написание книги. Отличная история, убедительное алиби, и оно сработало идеально. Вот только из этого ничего не получилось. Мерсер стала нашей дорогой подругой и много раз сидела за этим столом. Мы полюбили ее — до сих пор от нее без ума. Писательница с большим талантом.