Закат застал дорнийцев на опушке Дожделесья – влажного зеленого царства ручьев и речушек, текущих по темному лесу, грязи и гниющих листьев под ногами. Над водотоками склонялись громадные ивы – больше, чем Арианне когда-либо доводилось видеть; огромные стволы, корявые и морщинистые, точно старческие лица, обросли бородами седого мха. Деревья со всех сторон обступали дорогу, заслоняя солнце: гемлоки и красные кедры, белые дубы, гвардейские сосны, высокие и стройные, точно башни, и исполинские страждеревья, большелистные клены, секвойи, полынники, там и сям даже дикие чардрева. Под спутанными сучьями благоденствовали цветы и папоротники: мечевидник и кочедыжник, колокольчик и дудочная трава, вечерница и жгучецвет, печеночник, медуница и роголистник. Грибы лезли наружу из-под древесных корней, да и с самих стволов тоже, словно пегие ладони, в которых собирался дождь. На других деревьях пушился мох, зеленый, серый, с красной опушкой и иной раз ярко-пурпурный. Камни обросли лишайником, гнилой валежник облепили поганки. Даже воздух здесь был какой-то зеленый.
Арианна как-то слышала, как отец и мейстер Келион спорили с септоном о том, почему северное и южное побережья Дорнийского моря так не похожи друг на друга. Септон уверял, что дело в Дюрране Богоборце, первом Штормовом короле, который украл дочь у Бога моря и Богини ветра, чем и заслужил их ненависть на веки веков. Принц Доран и мейстер склонялись к тому, что дело в воде и ветре и говорили о том, как большие бури, что образуются в Летнем море, собирают там влагу, несут ее на север и разбиваются о Мыс Гнева.
– По какой-то причине бури никогда не задевают Дорна, – говорил отец.
– И я знаю, почему, – отвечал септон, – не родился еще такой дорниец, который сумел бы украсть дочь двух богов.
Путешествие теперь шло куда как медленнее, чем в Дорне: вместо хорошей дороги отряд ехал кривыми прогалинами, которые вились по лесу и так, и этак, через расщелины между заросшими мхом скалами и по глубоким оврагам, захваченным ежевичными кустами. Иногда дорога и вовсе пропадала, утонув в болоте или затерявшись в папоротниках – тогда Арианне и ее товарищам приходилась искать себе новый путь среди молчаливых деревьев. Дождь шел по-прежнему – беспрестанный, нескончаемый. Везде дорнийцев сопровождали звуки капель, и каждую милю пути или около того в хор вступал очередной водопадик.
В лесу в избытке встречались и пещеры – в первую же ночь дорнийцы остановились в одной из них, чтобы укрыться от дождя. В Дорне, бывало, они нередко ездили и по ночам, когда под лунным светом пески загорались серебром – но в Дожделесье было слишком много болот, оврагов и карстовых вымоин, и под древесным пологом, где про луну можно было только вспоминать, царила кромешная тьма.
Перышко разжег костер и изжарил на нем принесенных сиром Гарибальдом пару зайцев с диким луком и грибами, найденными у дороги. Когда отряд отужинал, Элия Сэнд соорудила себе факел из палки и сухого мха и отправилась исследовать недра пещеры.
– Только далеко не забирайся, – предупредила Арианна. – Некоторые пещеры заходят очень далеко – запросто можно заблудиться.
Принцесса проиграла партию в кайвассу Деймону Сэнду, выиграла другую у Джосса Худа, потом ретировалась, оставив Деймона с Джоссом учить правилам Джейн Ледибрайт. Такие игры ей надоели.
«Ним и Тиена, наверное, уже в Королевской Гавани», думала она, устроившись со скрещенными ногами у входа в пещеру и глядя на дождь.
Если и нет, скоро они должны доехать. С ними ушли триста закаленных копейщиков – по Костяному пути, мимо руин Летнего замка и дальше по Королевскому тракту. Если Ланнистеры и вздумали захлопнуть свою западню в Королевском лесу, леди Ним должна была позаботиться о том, чтобы для них это плохо кончилось. Никакие лесные убийцы свою жертву бы и не нашли, впрочем – принц Тристан после трогательного прощания с принцессой Мирцеллой остался в безопасности в Солнечном Копье. «С одним братом все в порядке, – думала Арианна. – А где же Квентин? Он не с Грифоном. Неужели женился на своей драконьей королеве?» «Король Квентин» – звучало по-прежнему глупо. Эта новая Дейнерис Таргариен была лет на шесть младше Арианны – что в ее скучном братце-книгочее может привлечь девушку таких лет? В таком возрасте грезят о прекрасных рыцарях с лукавой улыбкой, не об унылых мальчиках, исполняющих свой долг.
Дейнерис, впрочем, понадобится Дорн – если она хочет воссесть на Железный Трон, ей нужно Солнечное Копье, и если ради этого нужно будет выйти замуж за Квентина, драконья королева может так и сделать. А что если это она там, в Грифоньем Гнезде с Коннингтоном, а все эти разговоры о другом Таргариене – просто хитрость? Тогда с ними может быть и братец.
«Король Квентин» – вдруг придется преклонять перед ним колено?
Нет, лучше и не ломать над этим голову – Квентин либо станет королем, либо нет. «И пусть Дейнерис обойдется с ним поласковее, чем со своим собственным братом».
Настало время спать – завтра предстоит проехать еще немало лиг. Стоило Арианне прилечь, как ей в голову стукнуло: Элия Сэнд так и не вернулась из похода вглубь пещеры. «Ее сестры устроят мне семь разных казней, если с ней что-то случится». Леди Джейн Ледибрайт божилась, что девочка так и не вышла назад ко входу – значит, она до сих пор бродит где-то там во мраке.
Докричаться до Элии дорнийцы так и не сумели – осталось только делать факелы и идти на поиски.
Пещера оказалась намного глубже, чем они могли подумать. От каменного входа, где дорнийцы разбили свой лагерь и привязали коней, расходилась сеть извилистых коридоров – вниз и вниз, зияя черными дырами по обеим сторонам. Потом стены раздались вновь, и искатели оказались в огромной известняковой пещере, больше великого чертога в замке. Криками они потревожили гнездо летучих мышей, которые громко хлопали крыльями над головой – но отвечало дорнийцам только далекое эхо. При обходе зала обнаружились еще три коридора, один такой узкий, что по нему пришлось бы ползти на четвереньках.
– Попробуем сначала другие, – решила Арианна. – Деймон, пойдешь со мной. Гарибальд, Джосс, посмотрите, что там во втором проходе.
Коридор, который себе выбрала Арианна, уже через сотню футов сделался крутым и скользким, держаться на ногах стало тяжело. Один раз она поскользнулась и только чудом не покатилась вниз. Не раз и не два ей в голову приходила мысль повернуть назад – но принцесса видела впереди факел сира Деймона и слышала, как он зовет Элию, и шла дальше. И вдруг она опять оказалась в очередном зале, впятеро больше предыдущего, в окружении леса каменных колонн. Деймон Сэнд подошел сбоку и поднял факел.
– Посмотрите только на резьбу на камне, – сказал он. – Вон те колонны на стене. Видите?
– Лица, – увидела их Арианна. Сколько тут грустных глаз, и все смотрят на нее.
– Когда-то это место принадлежало Детям Леса.
– Тысячу лет назад, – Арианна повернула голову. – Послушай, это там Джосс кричит?
Так и было. Когда они с Деймоном взобрались по скользкому склону к последней норе, Элию как раз и нашли. Коридор привел к недвижному черному озерцу – девочка была там, по пояс в воде: она ловила белых слепых рыб голыми руками, а факел догорал и чадил там, где Элия воткнула его в песок.
– Ты могла погибнуть! – заругалась Арианна, когда ей об этом рассказали.
Она схватила Элию за плечо и встряхнула: – Если бы факел догорел, ты бы осталась одна в темноте, где ничего не видно. Что тебе вообще в голову взбрело?
– Я поймала две рыбки, – похвасталась Элия Сэнд.
– Ты могла погибнуть! – повторила Арианна, и слова отразились эхом от стен пещеры: «Погибнуть… гибнуть… гибнуть…».
Позже, когда они выбрались назад на поверхность и гнев Арианны несколько утих, принцесса отвела девочку в сторону и заставила присесть.
– Элия, это нужно прекратить, – сказала она девочке. – Мы уже не в Дорне, не с твоими сестрами, и это не игра. Дай мне клятву, что будешь изображать служанку, пока мы не вернемся в Солнечное Копье. Я хочу, чтобы ты была тихой, смирной и послушной, и чтобы держала язык за зубами. Больше никаких разговоров про Леди Копье или поединки, и даже не упоминай своего отца или сестер. Люди, с которыми я буду вести переговоры – наемники. Сегодня они служат человеку, который называет себя Джоном Коннингтоном, а завтра запросто могут перекинуться к Ланнистерам. Чтобы завоевать сердце наемника, нужно только золото, а в нем у Утеса Кастерли недостатка нет. Если дурные люди узнают, кто ты такая, тебя могут похитить ради выкупа…
– Нет, – оборвала ее Элия, – это тебя захотят похитить за выкуп, ты же наследница Дорна. Я просто бастард. Твой отец даст за тебя сундук золота, а мой отец мертв.
– Мертв, но не забыт, – сказала Арианна, которая полжизни мечтала о том, чтобы ее отцом был принц Оберин. – Ты – Песчаная Змейка, и принц Доран уплатит любую цену, чтобы уберечь тебя и твоих сестер от беды.
Это, по крайней мере, заставило девочку улыбнуться.
– Ну что, клянешься, или я отправляю тебя домой?
– Клянусь, – несчастным голосом ответила Элия.
– Костями твоего отца.
– Костями моего отца.
«Эту клятву она сдержит», решила Арианна. Она поцеловала кузину в щечку и отправила спать. Может, от этого злоключения и будет какая-то польза.
– Я до сих пор и не знала, какая она дикая, – пожаловалась потом Арианна Деймону Сэнду. – И за что отец послал мне такое наказание?
– В отместку? – предположил рыцарь.
На третий день они добрались до Туманного Леса. Сир Деймон отправил Джосса Худа вперед на разведку – разузнать, кто держит замок.
– На стенах ходит человек двадцать, может, и больше, – отчитался тот по возвращении. – Много телег и оружия. Внутрь заезжают тяжело груженые, наружу выходят пустые. На всех воротах стража.
– А знамена? – спросила Арианна.
– Золотые. И над воротами, и на твердыне.
– Какой на них герб?
– Гербов не видел – ветра нет, знамена висят на древках, как тряпки.