Произведенный одним махом в братья баронессы Антоша пораженно молчал. Но так как в романах ему встречались и не такие превращения, то он решил просто ждать, что будет дальше.
– Она живет во флигеле у дома Голутвина. На Грачевке, если вашей милости угодно знать, – подумав, ответила Антонина Афанасьевна.
У нее было серое, выцветшее лицо, серые волосы и платье неопределенного цвета. От всей ее фигуры веяло неблагополучием, неустроенной жизнью, тоской и несчастьем. И глядела она исподлобья, как животное, которое всякую минуту ждет, что его ударят, и уже почти привыкло к этому.
– Спасибо, – сказала Амалия и отдала женщине деньги. – Простите, что мой брат раньше не смог отдать долг вашему. Ваш и не напоминал, пока он сам не спохватился, да и вообще Ростислав Афанасьевич у нас давно не показывался. Вы когда его последний раз видели?
Антонина Афанасьевна взяла ассигнацию, и лицо у нее было такое удивленное, словно она ждала, что Амалия вот-вот набросится на нее и выхватит из пальцев заветную бумажку. Машинально Антонина Афанасьевна скомкала деньги в ладони и руку спрятала под шаль. Красивая дама стояла перед ней, ожидая ответа, а рыжий юноша возле нее переминался с ноги на ногу. «Надо же, – подумала Харитонова, – с виду дама благородная, а с братом тоже не повезло – совсем молоденький, а уже в карты играет». Антоша, который отлично помнил, как его выдрал отец, когда он единственный раз в жизни осмелился взять карты в руки, вздохнул и напустил на себя вид провинившегося школьника.
– Да уж с неделю, почитай, не видела, – горько ответила Антонина Афанасьевна на вопрос Амалии. – Да и хорошо. Опостылел он мне хуже горькой редьки. Вечно то дай денег, то вина принеси, то почему ты замуж не вышла, то еще что. Ваш-то брат приличный, моему не чета, а мой – выпивоха, совершенно пустяковый человек. Другие офицеры на пенсию живут, не жалуются, да еще семьи содержат, а он все просаживает. То в карты, то на Юлию свою. Срам, да и только!
Женщина явно жаждала выговориться, и Амалия не была намерена ей мешать. Чем больше она узнавала об офицере в отставке и его даме сердца, тем полнее становилась картина событий. Кроме того, работа в особой службе научила Амалию, что любая информация никогда не бывает лишней.
– Я что-то слышала о Юлии, – заметила Амалия небрежно. – Брат мне о ней рассказывал, но немного, потому что знает, что я не одобряю таких знакомств. Случаем не она с каким-то полковником жила?
– У, у нее много всяких было, – фыркнула Антонина Афанасьевна. – И купцы, и чиновники, так что, может статься, и до полковника она добралась. Хотя вряд ли, знаете. Если бы появился у нее полковник, она бы братца моего мигом бросила. – Женщина вздохнула и покосилась на безмолвного Антошу. – Хороший человек ваш брат, приличный, и долги возвращает, не то что некоторые. Вы чайку не хотите? Я как раз самовар ставлю. Заходите, а то у меня редко бывают гости – совсем отвыкла, а ведь училась в частном пансионе, в столице. Моя подруга по пансиону – теперь жена генерала, представляете? Что время-то с людьми делает!
8
– Тпрру, окаянная!
Маленькие домики, маленькие лавки, мальчишки в картузах, ручьи воды вдоль скверных тротуаров – вот она, Грачевка, где живут преимущественно мещане и небогатый торговый люд.
– Это дом Голутвина? – спросила Амалия.
– Так точно, сударыня, – отрапортовал извозчик. Судя по его манере выражаться, он был из бывших военных.
Амалия расплатилась и в сопровождении Антоши зашагала к вросшему в землю старому одноэтажному дому, который подозрительно щурился на улицу плохо помытыми окнами. В одном из них на подоконнике сидела пестрая кошка и облизывала лапку.
– Думаете, это он? – внезапно спросил Антоша.
– Что? – не поняла Амалия.
– Он был в чемодане? То есть его нога? – терпеливо пояснил ее спутник.
– Боюсь, не все так просто, – улыбнулась Амалия. – Лучше приготовься к тому, что Харитонов жив и здоров и просто-напросто заложил свой сюртук старьевщику, а какому именно – не помнит. И мы опять окажемся ни с чем.
Антоша нахохлился. Он привык, что в романах следствие всегда идет по прямой, никуда не сворачивая и ни разу не заходя в тупик; что сыщик или тот, кто играет его роль, никогда не совершает ошибок и уверенно идет по следу, как бы ни старались недобросовестные свидетели сбить его с толку. Скептицизм Амалии неприятно удивил юношу, но, подумав, Антоша решил, что она просто боится сглазить удачу, и повеселел, не зная, что Амалия принадлежала к людям, которые менее всего на свете склонны к суевериям.
Вскоре они уже стояли у флигеля небольшой пристройки к дому с отдельным входом, которую не было видно с улицы. Амалия постучала в дверь – та была крепко заперта.
– А теперь что? – спросил Антоша, изнывая от нетерпения.
– А теперь мы отправимся искать дворника, – ответила Амалия.
Однако никого искать им не пришлось: дворник сам вышел из-за угла, неся в руках большую косматую метлу. Завидев господ, он остановился.
– Юлия Ларионовна Лебедкина здесь живет? – строго спросила у него Амалия.
– Съехала, – лаконично отозвался дворник. – Вы хотите флигелек посмотреть, сударыня?
– Как так съехала? – возмутилась Амалия, и тут Антоша даже не узнал ее голоса – таким склочным и неприятным он стал. – Она моему брату денег должна! Обещала на неделе отдать непременно, а… Когда же она съехала? – забеспокоилась Амалия.
– Да уж с неделю будет, не меньше, – пожал плечами дворник.
– Ну просто ни на что не похоже! – продолжала возмущаться Амалия. – Говорила же ему: не давай в долг всяким… всяким… – Она обернулась к Антоше. – Вот видишь, что ты натворил! Где же теперь ее искать, а?
– Адреса она не оставила, – сообщил дворник, осклабившись.
– Уверен? – значительно спросила Амалия, вынимая из кошелька монету.
Дворник покосился на монету и приосанился.
– Как есть, не оставила, сударыня, – жалобно сказал он. – Подвода приехала да все ее имущество увезла. Говорили, она себе нового кавалера нашла. Бога-атого, – пропел дворник, щуря глаза.
– И кто же он такой? – сурово спросила Амалия, не отдавая монету. – Ты хоть его видел?
– Я-то не видел, – признался дворник. – Да и она о нем не упоминала. Сразу уехала, и все.
– А старый ее кавалер где? – осведомилась Амалия, вручая дворнику двугривенный. – Который офицер в отставке?
– Ростислав Афанасьич? – подсказал дворник.
– Вот-вот, – кивнула молодая женщина. – Может, он знает, где Лебедкина?
Дворник призадумался.
– Да он вроде как тоже уехал, – признался он наконец сконфуженно. – А дамочка вашему братцу много задолжала?
Амалия махнула рукой безнадежно, мол, братец разоряет ее, отчего она буквально сидит на хлебе и воде, а если и носит французские платья, так исключительно от чувства собственного достоинства, если не по привычке. Дворник важно и понимающе кивнул.
– Даже и не знаю, чем вам помочь, сударыня, – признался он. – Рад был бы, но…
– А Юлия Ларионовна присутствовала, когда ее вещи перевозили? – внезапно спросила Амалия.
– Нет, – ответил дворник, пожимая плечами. – Зачем ей? Да и вещей у нее не шибко много было, доложу я вам.
– Может, те, кто ее вещи перевозил, знают, куда она переехала? – предположила Амалия. – Как их зовут?
– Да не знаю я, – признался дворник. – Не спрашивал. Ключи у них были, деньги они отдали, которые дамочка за квартиру задолжала, объяснили, что у нее, мол, теперь другая жизнь, вот попросила их перевезти вещи. А потом стали выносить.
– Значит, отдали деньги?
– Конечно. А то бы я не пустил их вещи забирать!
– Сколько же человек вещи перевозили?
– Двое, – поразмыслив, ответил дворник. – Мужчина и женщина. Женщина прибиралась, а мужчина носил вещи. И еще кучер был, но он за лошадьми присматривал. Вам флигелек не нужен случаем? Он теперь сдается.
– Ну, что ж, – задумчиво сказала Амалия, – раз уж Юлия Ларионовна здесь больше не живет, а брату все равно в университет поступать… – Она оглянулась на Антошу и махнула рукой. – Показывай, пожалуй.
Дворник повеселел, отставил метлу и повел господ смотреть флигель. Антоша, в один день произведенный в брата Амалии, картежника, кредитора и будущего студента, шел за ней, про себя гадая, какие еще чудеса ждут его впереди.
– Осторожно, тут ступенечка… Вот тут – чулан. Прошу… Здесь гостиная. Спальня напротив…
– Ну, что? – спросила Амалия у своего «брата». Тот солидно кашлянул, а затем промолвил:
– Мы бы хотели осмотреться, если вы не против. – И сразу молодой человек покосился на Амалию. Она едва заметно кивнула головой, и Антоша понял, что реплику подал именно такую, какую было нужно.
Дворник вышел, и Амалия с Антошей остались одни. Молодая женщина огляделась. Комод, хромоногий стол, какая-то олеография[35] на стене, пара засаленных стульев, клеенчатый диван… Антоша затаил дыхание.
– Что вы обо всем этом думаете? – наконец не выдержал он.
– Я думаю, не хотела бы жить в такой обстановке, – буркнула Амалия.
– Я не о том, – насупился Антоша. – Воля ваша, но во флигеле случилось что-то странное. Жили два человека, мужчина и женщина, потом куда-то пропали. Затем приехали какие-то люди забирать их вещи, и дворник их отпустил! По-моему, – вдохновенно выпалил он, – он в сговоре с убийцами!
– Нет, – ответила Амалия, – ему просто все равно. Жили люди, потом съехали, прислали с деньгами других людей, чтобы те заплатили за квартиру и забрали вещи. Что тут такого?
– То есть вы верите, что так и было? – нерешительно спросил Антоша. – Что Лебедкина и Харитонов просто уехали куда-то, а не пропали, потому что их убили и тела разрезали на части?
– Я пока не вижу никаких следов убийства, – попыталась вернуть своего юного спутника на землю Амалия. – Ты что-нибудь видишь?
– Нет, – честно признался Антоша.
– Тогда давай искать.
И они принялись за поиски. Амалия отодвинула стол, осмотрела его ящики и стала изучать стулья, переворачивая их и тщательно осматривая. Антоша принялся за комод, но не нашел ничего, кроме каких-то капель непонятного назначения и старых театральных программок.