Блин, да что ж я такой-то дебил! У меня коммуникатор же в кармане! И на этот раз никто не лезет под руку с воплями: «Нет! Победа или бесчестье!»
Я тут же выхватил из кармана маленькое устройство, торопливо сделал фотку окружения — оно и это может, причем глазок камеры маленький, как маковое зернышко, не сразу заметишь — и нажал кнопку отправки. И сразу же добавил еще голосовое сообщение:
— Черноцвет примерно в ста пятидесяти километрах на восток от Челюстей, круглая долина в виду высокого пика с кривой вершиной. Группа детей-волшебников ведет бой.
Точнее координат я сообразить не мог, названий здешних вершин не знал. Будем надеяться, дежурные службы знают. Или смогут сориентироваться по фотке. Или пеленг на мое устройство возьмут. В общем, что сработает хоть что-нибудь!
Очевидно, мысль задействовать ПВО пришла в голову не только мне: на моих глазах одна девочка-волшебница — водяная, судя по тому, что она метала ледяные стрелки и копья — раздразнила этого летающего осьминога и свечкой взмыла вверх, явно надеясь, что тварь полетит за ней. Не тут-то было! Черноцвет просто метнул следом щупальце, которое вытянулось чуть ли не вдвое — явно за границу пятьдесят метров, которая считалась непреодолимой для этих существ. А на конце щупальца, как сообщило мне острое зрение ребенка-волшебника, еще и стрекательная нить появилась — тоже мне, актиния недоделанная!
Вот про это я то ли не читал, то ли не запомнил. Или это какой-то более опасный подвид Черноцвета.
Для девчонки увеличенный радиус поражения Твари тоже оказался сюрпризом. Она взвизгнула, когда по ней полоснуло стрекало — слышно было далеко. По ее зеленовато-голубому, цвета морской волны, платью протянулась длинная красная полоса. Бли-ин, вот это ожог!
Обычный ребенок свалился бы с болевым шоком, если не сразу с остановкой сердца, но юная волшебница умудрилась уйти еще выше, в облака. Что с ней было дальше, я не видел, но, надо надеяться, не помрет, раз сразу не упала.
Может быть, Тварь все-таки погонится за ней?
Но если хищник и разозлился — или впал в азарт, другие нападающие не дали ему шанса. Остальные дети-волшебники саранчой налетели на него с разных сторон… К моему сожалению, недостаточно согласованно, и били несинхронно, поэтому Черноцвет лихим виражом умудрился увернуться от совместной атаки — только одно щупальце отлетело в сторону, прожженное файерболлом. Но для Черноцвета, как я уже говорил, это не критично. Зато другим щупальцем Тварь ухватила одного из мальчиков-волшебников поперек туловища и сунула его под пузо, в рот. Он сразу исчез там с головой.
Впрочем, этот последний момент я додумал, поскольку к тому времени наблюдал тварь сверху. Не для того чтобы выманить ее на себя, как та раненая девочка. А потому что сверху, где крепятся крылья, у нее самое уязвимое место. Правда, и защищает свою макушку Черноцвет щупальцами очень ревностно, в чем сражающиеся дети-волшебники уже успели убедиться.
Однако в эту игру можно играть вдвоем.
Скорость на максимум — раз.
Транспортное заклятье вокруг собственного тела — два. Не контейнер, а то, что для большегрузов. Это плюс к скорости, к тому же, если вдобавок закрутиться по оси, тугие воздушные струи должны до определенной степени защитить меня если не от щупалец, то от тонких стрекательных нитей уж точно.
Небо и горы тотчас каруселью закружились вокруг, но улучшенный вестибулярный аппарат справился (хотя как раз его я не тренировал: в голову до сих пор не приходило). Мне удалось удержать в поле зрение Черноцвета уродливой темной точкой, а больше ничего и не надо.
Воздушные контейнеры вдоль лезвия Ветро… Всадника Ветра — три. И поскольку один «слот» под небоевое заклятье у меня уже задействован, таких контейнеров получилось создать только четыре штуки. Зато — мелкие, не зря я тренировался столько дней!
Словно бур, пронзающий небеса… В смысле, наоборот, спускающийся с небес… Я рухнул на Черноцвета.
Моим планом было врубиться в него достаточно глубоко, при удаче — повредить хотя бы одно крыло из четырех, затем отлететь в сторону как можно быстрее, по зигзагообразной траектории, чтобы ему сложнее было схватить меня. Ошибкой той девочки было, как я решил, то, что она пыталась удрать по прямой, а если вилять, то шанс был.
Однако зигзага не получилось. Темно-бордовая кровь твари фонтаном хлынула мне в лицо, ошметки плоти и щупалец полетели в стороны. По инерции я пролетел вниз чуть ли не до земли — отсутствие сопротивления очень удивило, плюс я продолжал еще вращаться — и еле затормозил над самым сугробом.
Метнулся в сторону, но хватки щупальца или ожога от стрекала не почувствовал. Зато услышал громкие вопли. Что, Черноцвет похватал остальных?
Нет, это были вопли «Ура!» на пять или шесть голосов.
Удивленный, я покрутил головой во все стороны, разыскивая угрозу.
Черноцвета нигде не было видно, зато снег вокруг меня был усеян черно-алыми кусками разной степени измельченности. Неподалеку дергалось черное гладкое щупальце, рефлекторно зацепившееся за скалу. Остальные дети-волшебники налетывали надо мной петли и восьмерки, завывая и улюлюкая во все горло.
Я что, справился с Черноцветом в одно рыло и с первого же удара?
Ни хрена себе комбо получилось! Вот тебе и транспортные контейнеры! На камнях, когда я их испытывал, эффект казался далеко не таким сильным! Или мне наконец-то удалось сделать их достаточно маленькими?
А может, просто повезло? Зацепил сразу какой-нибудь жизненно-важный орган, Тварь возьми и взорвись.
Ладно, сначала нужно доложить…
Я достал коммуникатор и произнес:
— Бой окончен, Черноцвет уничтожен.
Больше ничего добавить не успел: меня окружили другие из сражающейся группы — били по плечам, тискали, ерошили волосы и дергали за лодыжки.
— Молодец!
— Человечище!
— Герой!
— Как ты его! А! С одного удара!
— Откуда ты взялся? Я тебя раньше не видел никогда!
— Это Ветрогон из Ладьи, мне про него рассказывали! Кудрявый такой, синеглазый, с копьем!
— Не Ветрогон, — я был вынужден поправить, язык прямо-таки вылез вперед меня. — Всадник Ветра. Мой предмет-компаньон сменил имя. И это не копье, а глефа.
— Подходяще! — рассмеялся кто-то. — Ни хрена себе ты Черноцвета размахрил!
— Извините, что слишком поздно явился, — слова застревали у меня в горле. — Он одного из вас сожрал.
— Не факт! — сказал тот мальчишка, который смеялся. Приятный такой, темноглазый, в расшитой красными блестками футболке и белых брюках. Похоже на сценический прикид певца из мальчуковой группы. — Это Мечехвост, он так-то парень робкий, все время норовит из битвы свинтить. Вполне мог успеть в Убежище телепортироваться.
— А это разве можно по желанию сделать? — удивился я.
— Не всегда, — объяснила незнакомая девочка, та, которая сказала, что обо мне слышала и перепутала глефу с копьем. — Но если очень хочется, то можно! У Мечехвоста обычно получается. И раз ты на подмогу пришел, его Проклятье вполне могло из зоны битвы и отпустить…
— В общем, я бы не торопился хоронить, пока в Убежище не вернемся, — подвел черту третий участник драки, мальчик, почему-то одетый в национальный горский костюм. При этом внешне он ничем не напоминал золотокожих симасцев. — Может, он нас там ждет и чай с пирожками трескает.
— Точно, пирожки! — это еще один парень. — Полетели, а? Девчонки старались, делали, а нас с обеда сдернули!
— Полетели! — загалдели все, как будто и не выдержали только что бой с опаснейшей Тварью. — Всадник, давай с нами! Наше Убежище тут недалеко.
— Нет-нет, ребята, я и так припозднился, — пришлось отказываться. Не лежала душа отправляться с ними на пироги. — Я и так далеко до дома, вернусь ночью уже.
— Так заночуй у нас!
— Не могу, у меня дела.
Кое-как отбоярившись от их гостеприимства, я смотрел вслед этой пестрой компании. Ребята летели неторопливо, рядом, болтая на ходу. Никто из них даже не пытался обсудить битву, свои ошибки или, наоборот, тактические находки. Никто не предлагал план тренировок. Да что там, никто даже о возможно погибшем Мечехвосте или о раненой девочке ни словом не обмолвился!
Они словно тотчас вычеркнули эпизод с Черноцветом из жизни. Ну было и было.
Да, раненая девочка! Где она? Я, конечно, видел ее только издали, но среди тех, кто подлетел ко мне, не было никого в зелено-голубом платье… Может быть, все-таки лежит где-нибудь в окрестных скалах, истекает кровью?
Стоило мне задуматься об этом, как я услышал всхлипы. Тихие, печальные и безнадежные, аж сердце разрывалось. Точнее, разрывалось бы, будь я повпечатлительнее.
Но не скулеж. Кто-то плакал от отчаяния и тоски, а не от боли.
Короткие поиски привели меня в расщелину между скалами. Туда почти не намело снега, и на голом валуне сидела, подтянув колени к лицу, давешняя пострадавшая — я узнал ее по одежде. Правда, оказалось, что это вовсе не платье — я неправильно разглядел. На девочке была плиссированная юбка и короткий, до талии, жакетик, из-под которого на спине выглядывала кипенно-белая блузка. Такой фасон обычно используют для школьной формы. Впечатление дополняли белые гольфики до колена и кожаные «оксфорды», ну или как здесь этот вид туфель называется.
Правда, сейчас ее школьная форма, обычно явно аккуратная, выглядела не лучшим образом. Край юбки измахрился, вдоль бока протянулся длинный обугленный разрез, переходящий и на жакетик с блузой. Если там под одеждой рана…
— Что с тобой? — спросил я, чувствуя себя крайне неловко.
Девочка вскинула бледное личико с красноватыми от плача глазами. Симпатичная — впрочем, как я уже говорил, несимпатичных девочек вообще почти не бывает. До Агриппины, правда, не дотягивает: нос длинноват, а лицо слишком вытянутое, лисье. Впрочем, некоторым такое как раз нравится.
— Тебе-то что? — спросила она, шмыгая носом.
— Да, в общем, ничего, — пожал я плечами. — Если ты не ранена и помощь не нужна, я, пожалуй, пойду. А если у тебя ожог остался…