Слово «блин» не описывало мои эмоции в этот момент.
— Маша! Миша! — закричал я снова.
Пламя шумело и трещало вокруг. Мне показалось, что я расслышал слабый крик, как будто мне ответили, но ничего было не разобрать.
Черт-черт-черт.
Пускать «воздушные пули» — с гарантией еще что-нибудь обрушить, а то и вовсе пробить стену и попасть в ребенка. Да и чем они помогут? Они узкие, пламя не собьют. Воздушный контейнер? Размером с дом его не сделаешь, а даже если и сделал бы — что толку? Транспортные потоки воздуха? Проверял уже на третьем доме, они не сбивают пламя, а только раздувают его. Ну и от «циркулярной пилы» и вовсе толку нет, если я не хочу разрезать дом от конька до подвала.
Лихорадочно я перебирал все доступные мне спеллы и возможности. Не подходит! Ничего, блин, не подходит! Если бы можно было использовать транспортный контейнер, чтобы создать локальный вакуум — или хотя бы просто зону низкого давления — это могло бы погасить или ослабить огонь. Но я не мог понять, как это сделать — то ли не было заложено этого в механике, то ли мне не хватало мозгов сообразить.
— Всадник Ветра! — я вновь стукнул глефой об пол, на сей раз не стремясь магичить, а просто от отчаяния. — Что ж ты за… Предмет магический!
Что в тебе толку, если ты не можешь помочь мне спасти двоих детей? Что во мне толку, зачем я пожертвовал собой, забравшись на эти галеры⁈ Как я собрался защитить мир, если я даже двух малышей не могу защитить⁈
И этот только частично облеченный в слова отчаянный вопль сработал! Не совсем, но сработал. Он сдвинул что-то в моем личном Проклятье-Благословении, я почувствовал это! На миг мне стало ясно — или показалось ясным — действие всех моих спеллов, на что они влияли, на что нет, какие, образно говоря, «кнопки» в магической структуре мира нажимали… Грубо говоря, я увидел за «дружелюбным» (не очень) интерфейсом кусок исходного кода. Не двоичный код, не самые основы мироздания, а команды на магическом языке программирования. По крайней мере, такая аналогия пришла мне в голову.
И… И… Ничего. Теперь я не гадал, можно ли применить мои возможности для борьбы с огнем. Теперь я точно знал — нельзя.
Воздушники, создаваемые Проклятьем, просто не были на это заточены! Раздуть огонь — да. Пройти через огонь сами или провести людей — да. Но бороться с самим огнем… С тем же успехом я мог просто на него плюнуть.
Огонь — сфера огневиков, и против монстров, которые пулялись файерболлами, Проклятье выкидывало в основном их и водников, может быть, с одним воздушником для усиления партии — чтобы на подхвате был. И, разумеется, никакого вакуума воздушникам не давалось.
Да вы издеваетесь!
Вся моя магическая энергия — а я до сих пор был переполнен ею после недавнего визита к Прорыву — бесполезна⁈
Врешь! Не может такого быть! Я отказываюсь.
И я стряхнул магию с себя, словно воду. Всю и разом. На эмоциях забыв, что не знаю, как это делать.
Ох, мать вашу…
Наверное, так чувствовал себя тот мальчик из истории, который в подземной пещере попросил Проклятье лишить его магических сил. Мне тут же стало жарко, новенький с иголочки плащ задымился, глаза начали слезиться, а кожа — чуть не лопаться. Я закашлялся, немедленно вдохнув дыма. Ничего! В отличие от того пацана, я не перестал быть мальчиком-волшебником — древко Всадник Ветра по-прежнему лежало в моей ладони. Значит, регенерация меня вытянет. Зато теперь кокон чистого воздуха не отгораживал меня от остального дома, авось, я расслышу…
Нет! Я не расслышал! Я каким-то образом узнал.
Мне вдруг стала ясна и понятна вся планировка и обстановка дома. Я то ли увидел ее разом «внутренним зрением», то ли «вспомнил»… Без цветов, без фактур, просто очертания предметов и расстановка стен… А также труб, и проводов, проходящих в этих стенах — и уже исковерканных огнем и жаром. Заодно я увидел или вспомнил два маленьких человеческих силуэта, прячущихся под одеялом на огромной «королевского размера» кровати, что за третьей слева дверью, в самой большой спальне, смежной с ванной комнатой. Ну конечно. Мог бы и сам догадаться. Где самое безопасное место в любых обстоятельствах? В кровати у папы с мамой. Даже если их самих нет дома.
Я шагнул налево, также спокойно ориентируясь в дыму, четко зная, где нужно отступить в сторону, чтобы не попасть ногой на прогоревшую половицу. При этом мои обычные, нормальные глаза слезились так сильно, что пришлось их закрыть — а если я рисковал чуть-чуть разжмуриться, то видел только дым. Очень странная двойственность ощущений!
На самом деле это трудно передать словами — у человека нет таких органов чувств, потому и в языке нет таких слов. Возможно, дельфин меня бы понял. Я и сам-то не понимал, что сделал. Ясно, что какой-то вариант эхолокации — но как я его реализовал⁈ И смогу ли повторить⁈
Неважно, сначала спасти детей, экспериментировать потом буду. Пока они живы и даже в сознании — в моей «эхолокационной» картине мира они именно сидели под одеялом, прижимаясь друг к другу — но чем дольше они дышат дымом, тем хуже могут быть последствия.
Я открыл дверь в хозяйскую спальню, сразу закрывая ее за собой, чтобы отсечь дым из коридора. Сколько-то все равно впустил, но воздух тут был намного чище, я даже что-то видел! Холмик под одеялом завозился, одеяло откинулось, и на меня уставились два испуганных личика. Не близнецы, как я почему-то решил, мальчик был явно младше девочки. Той действительно исполнилось лишь года три, максимум три с половиной, а ему не больше двух. Скорее, меньше — волосы еще толком не отрасли. Девочка же щеголяла аж тремя хвостиками.
— Васебник! — прокричал мальчик, протягивая ко мне ручки и закашлялся. — Дядя васебник!
— Это мальчик, а не дядя! — поправила его девочка. — Дяди волшебниками не бывают!
И уже мне:
— Вы нас спасти пришли? Спасите быстрее, пожалуйста! А то Миша кашляет! Даже под одеялком!
Какая сообразительная девочка. То есть она не просто так под одеяло забралась, а в этом было рациональное зерно: спасти брата от удушливого воздуха.
— Так пойдемте! — сказал я, подходя к кровати и протягивая к ним руки.
Они бросились ко мне, как две обезьянки на пальму. Или как два котенка на миску молока. Я легко подхватил их под мышки — в правой руке был все еще зажат Всадник Ветра, но это нисколько не помешало — и призвал магию снова. Ну, или не призвал, а… Как бы точнее? Перестал отбрасывать от себя, что я делал почти непрерывно. Она тут же явилась на зов, облекая нас сферой чистого воздуха.
— Ура! — закричала девочка. — Нас спасает волшебник!
— У-яяя! — поддержал мальчик.
Воздушная волна словно сама собой выбила окно в спальне, но я даже не услышал, как зазвенели стекла. С детьми под мышками, почти не ощущая их веса, я вылетел наружу, ощущая себя порывом ветра. Снизу раздались вопли, аплодисменты и вой пожарной сирены. Ну, успел вовремя.
Теперь сгрузить детей няне — шалава она там или не шалава, пусть полиция разбирается, а только в огонь ради чужих детей в принципе мало кто сунется; в конце концов, обычные-то люди магией не защищены. И все, свободен!
— Мальчик-волшебник, прилетай еще! — попросила Маша, когда я осторожно поставил ее на землю, так, чтобы не в сугроб. — Покатаешь нас над городом?
— Не знаю, — сказал я честно. — Если получится.
— Нет, ты должен пообещать! — она топнула ножкой. — В «Спасителях мира» всегда обещают!
А, «Спасители мира»! Неужели они еще идут? Даже мне этот мультик включали, когда я был малышом.
— Покатяй! — поддержал Миша и даже протянул ко мне ручки, видно, надеясь, еще сегодня полетать.
— Ладно, — сказал я. — Если смогу, обязательно прилечу еще.
И вот тут на нас налетела плачущая и причитающая няня, а за ней — мужик в форменке пожарного, с двумя одеялами в руках. Правильно, дети ведь почти голые: девочка в легком платье, мальчик вообще в одних трусиках и майке. Черт, надо было хоть то одеяло с кровати прихватить. Не подумал я.
…Я постарался как можно скорее вывернуться из истерических благодарностей и всеобщего ажиотажа. Благо, это было легко: пожарные приступили к делу еще до моего приземления и настойчиво просили всех зевак отойти на безопасное расстояние. Работали брандспойты, шипела пена, ярко горели прожектора, слепя людей. В такой движухе немудрено затеряться. Я и затерялся, а потом тихонько взлетел. Бортовых огней у меня нет, как только поднялся выше уличных фонарей — хрен меня кто разглядит.
Главное, я убедился, что о детях теперь позаботятся, а мне надо было как следует подумать.
Что, блин, я только что сделал? Почему этот «сброс» стал возможным? Наверное, несколько факторов. Во-первых, я не успел истратить или растерять избыток магической энергии во время боя с Черноцветом — неожиданно быстро грохнул хищника. Почти все, чем меня наградил Прорыв, осталось со мной. Во-вторых, мое воззвание к предмету-компаньону хоть ненадолго, но приоткрыло мне часть внутренней «кухни» Проклятья. Оно считало мою искренность и дало мне временный доступ с расширенными правами. Не рут, даже близко. Скорее, что-то вроде доверенного пользователя.
Видимо, я что-то все-таки понял из увиденного. Какой-то принцип? Когда только успел. Подсознание сработало? Да неважно. Главное — сработало. Похоже, мне в первый раз за бытие волшебником удалось сотворить собственное заклинание, а не воспользоваться готовым шаблоном глефы.
Меня затопило чувство триумфа, сродни которому я давно не испытывал. Даже спасти малышей было не настолько приятно — там я больше облегчение почувствовал, что не подвел их.
Получается, я могу использовать магию сам? На что косвенно указывает мой «танец со снегом» в парке. Надо будет проверить. И, конечно же, поделиться информацией со Службой, в их архивах наверняка можно найти…
— О, Ветрогон! Откуда ты взялся?
— Его теперь Всадник Ветра зовут, помнишь? Нам же Песня Моря рассказала.
Меня качнуло так, что я чуть не упал. Ведь только что летел над городом — и вот уже стою на верхней площадке Убежища Ладья, рядом с гигантским факелом. И на меня глазеют Вектор и еще одна девочка, подруга Волнобежки, сидящие на парапете между светящимися цветами.