тренной породы. Каменный Лес, единственный шанс на спасение. Его дом.
Было ошибкой так углубляться в пустоши за припасами. С другой стороны… не умирать же от голода среди камней? Парень невольно коснулся холщового мешка на поясе, ткань пропиталась чёрной кровью, и та мерно капает под ноги. Чертя дорожку, по которой пойдут гончие.
Плохо. Очень плохо!
Обсидиановое плато сменилось на ромбовидную плитку, а холмы на обветшалые дома, склонившиеся под собственной тяжестью. Девятнадцатый лоскут, один из участков пустошей, будто вырванных из другого мира. Рядом расположен семнадцатый лоскут, высыхающее озеро. А восемнадцатый, располагавшийся между ними, поглотил обсидиан.
Орландо выбежал из лоскута, спотыкаясь, вскарабкался на холм сухой земли. Видно, как свора достигла края мёртвого города, и псы разбегаются по улочкам. Дикая Охота растянулась широкой цепью. Парень выругался, передовой отряд добрался до высыхающего озера и мчится по растрескавшемуся берегу. На фоне огромного железного корабля в центре озера. В борту зияет огромная пробоина, совсем свежая, из неё в воду стекает вязкая кровь земли.
Ветер сменился и швырнул в лицо хриплый лай, цокот копыт по обсидиану и переплетение демонического воя. Орландо развернулся бежать и… застыл. За холмом появился новый лоскут жёлтая лесная поляна. Растения ещё живы и колышутся против ветра… будто их обдувает совершенно другой… нездешний ветер. Воздуха на поляне рябит и отражает далёкие картины, никак не связанные с Пустошью. Грудь кольнуло ледяной иглой узнавания.
Орландо сбежал с холма и со всех ног устремился к поляне…
***
… Проснулся от раскатов грома и коленки Кармен, закинутой на живот. Девушка бормочет во сне, елозит, прижимаясь к Орландо, а пятка елозит по паху. Снаружи ветер завывает в лысых кронах, разбивается об тент, но загоняет внутрь сырой холод. В одном месте вода просочилась и мерно капает на доски.
Ветер стонет, хлещет, как мокрая плеть и… предупреждает.
Крупицы сна выветрились из сознания, оставив Орландо молча смотреть в тент, подсвеченный вспышками молний.
— Всего лишь дурной сон. — Одними губами прошептал парень.
Он действительно убегал от своры и не раз. Охотился на демонов ради мяса и рыскал по лоскутам. Был у странного железного корабля и спасался от Дикой Охоты. Но не видел той поляны! Не видел ведь?
Снаружи заёрзал Винченцо, стоя́щий в дозоре. Очередная вспышка молнии отпечатала на ткани сгорбившийся силуэт, закутанный в плащ. Кармен дёрнулась, перевернулась на другой бок и прижалась к Орландо задом. Будто пытаясь спихнуть с кровати.
Тревога, охватившая ещё во сне, сдавила сердце бритвенно острыми пальцами. Орландо осторожно выполз из-под одеяла, прикрыл возмущённо бормочущую девушку и выпрыгнул под ливень. Мышцы протестующе взвыли от боли, что отдалась в костях… но это даже приятно. Ледяные струи забили по плечам и макушке. Парень поёжился и набросил прихваченный плащ. Скроенный из плотной, не пропускающей воду ткани. Закутался и оббежал телегу.
Приметил спящего под импровизированным шалашом коня. Животное, будто не волнуют бахающие раскаты грома. От ливня и холода его защищает сплетение ветвей куста и накидка.
Винченцо покосился на брата, вскочившего на козлы, мотнул головой.
— Рано, твой черёд через час.
— Не спится. — Вздохнул Орландо, садясь рядом и морщась от чувства сырой лавки под задом.
— Плохой сон?
— Угу… приснилось, что женился.
— Понимаю. Дня страшнее, в моей жизни не было. Но оно того стоило.
— Ого. Прям так хорошо вышло?
— Лучше некуда! Любимая женщина в жёнах, да о таком даже императоры не мечтают!
— Ого! Чем же тебя пленила эта смуглянка?
Винченцо хитро улыбнулся, наклонился и прошептал, приложив ладонь ребром к уху:
— Оказывается, в Индии написаны огромные трактаты по искусству плотских утех! Она такие вещи вытворяет, суккубы от зависти удавятся!
— Поделишься с братом? — Со смешком спросил Орландо.
— Ещё чего! — Ответил Винченцо, отстранился и ткнул кулаком в плечо. — Я могу поделиться с тобой землями, дворцом, слугами, золотом и вообще всем, кроме неё! Таким сокровищем вообще не делятся! Она только моя… а я только её!
Парень засмеялся, хлопнул по плечу и подтолкнул брата. Когда Винченцо ушёл спать, улыбка ещё долго не сходила, даже несмотря на резкие порывы ветра и боль в ранах. Орландо сощурился, поёрзал и глубоко вдохнул… Дыхание застряло в глотке. Очередная протяжная вспышка молнии осветила поляну и отпечатала на сетчатке каждый дюйм.
Он узнал её. Тот самый лоскут из сна.
Глава 42
Оставшись один на залитой холодным светом опушке, Орландо потянулся, напрягая мышцы. Луна перевалила зенит, а за кустарником сквозь зубы ругается Винченцо. Постукивает молоток, тревожно всхрапывает конь. Ветер сплетает звуки с шелестом в ветвях, уносит в глубину леса.
Орландо опустил руку и ладонь исчезла, пальцы коснулись разложенных в карманном пространстве обсидиановых мечей. Невероятно острых и тяжёлых, но столь же хрупких. Одноразовое оружие. По крайней мере в его руках, у демонов лезвия не крошились.
Если подумать, он мог самым длинным разрезать ворота, а вот этими двумя посечь всю стражу тюрьмы. Так почему не использовал? Даже не подумал!
Орландо заскрипел зубами, медленно высунул ладонь и посмотрел, как щель в пространстве затягивается как ряска. Почему?! Ему не дали. Мысль всплыла поразительно ясная. Ему просто не позволили даже потянуться за обсидианом, та самая сущность, что погнала в бой. Она боится чёрных клинков, как вода огня.
Почему?
Парень тяжело вздохнул и начал стягивать опостылевшие бинты. Холодный воздух лизнул кожу и свежие шрамы. Грудь и руки покрылись мурашками, а волоски вздыбились, силясь удержать крупицы тепла.
Скомкав бинты, Орландо вернулся в повозке, заглянул внутрь. Кармен спит, завернувшись в шерстяное одеяло, как в кокон, только золотая копна торчит наружу. Бросив ставшие бесполезными ленты в угол, вернулся к Винченцо. Герцог скрючился держа ногу коня меж колен и методично постукивает по подкове. Ругается каждый раз, стоит жеребцу дёрнуться.
— Не думал, что благородные вообще умеют подковывать. — Сказал Орландо, становясь сбоку.
— В Крестовом походе оруженосца не было. — Буркнул Винченцо, примеряясь к очередному удару. — Да и это так... лишь бы не сорвалась, пока до кузнеца или конюха не доберёмся.
— Я не знаю, что мне делать дальше. — Выдохнул Орландо, садясь на корточки и опуская взгляд в землю.
— В смысле?
— Изначально я хотел лишь добраться до своей лачуги на берегу моря, повидаться с Серкано или найти его могилу... Это потеряло всякий смысл. Как мне жить?
— Хм, а как на счёт решить вопрос с сынком, который хочет тебя убить?
— Как ты мог заметить, семейные вопросы я хреново решаю.
— А... да, точно. — Вздохнул Винченцо. Отпустил коня и отошёл, жеребец фыркнул, стукнул копытом по земле и покосился на человека с явным неодобрением. — До сих пор помню, какие выпученные от ужаса были глаза у деда. Да и вообще ту бойню. Да... задачка та ещё.
— Вот и я о том же.
— Ничего. — Ответил Винченцо, широко улыбнулся и хлопнул брата по плечу. — Сим нарекаю тебя рыцарем! Будешь сэр Орландо Озёрный! У меня как раз есть прекрасный участок у озера с несколькими деревнями!
— Ч-чего?!
Винченцо рассмеялся, уткнув кулаки в бока, взглянул на брата и провозгласил:
— Встань, сэр Орландо! Доспехи, боевого коня и шёлковый пояс с золотыми шпорами потом получишь.
— Да иди ты... я совета просил, а не новых проблем!
— Отец всегда говорил, что лучший способ отвлечься, это погрузиться в другое дело!
***
Утро застало повозку волочащейся по дороге, Кармен высунула голову и жадно оглядывает знакомые места. Орландо сидит за поводьями, пока Винченцо дремлет. Девушка юркнула на свободное место, уселась и ткнула парня локтем под рёбра.
— Мы ведь здесь уже были! Помнишь? Та странная деревня, с церковью из ракушечника!
— Село, — поправил Орландо, — если есть церковь, то это село.
— Давай туда заедем! Они были так добры в прошлый раз, даже новую телегу дали!
— От добра добра не ищут.
— А если подкова слетит?
— Что-нибудь придумаем...
Орландо замолк, глядя, как из-за стены леса выплывает злополучное село. От домов остались обугленные стены и развалины, будто по улицам прошёлся огненный ветер. Церковь черна, а крыша обвалилась, вместе со стеной.
— Что здесь произошло? — Прошептала Кармен, прижимая кулачки к груди.
Орландо промолчал, наблюдая, как два пса грызут нечто похожее на вздувшегося осьминога посреди улицы. Жадно вгрызаются обугленные щупальца и вырывают куски синей плоти. На землю из пастей щедро льётся голубая жидкость, собирается в лужицы. Один из псов поднял морду и Орландо увидел багровый зев и красные глаза.
Шкура гончей, как едва застывшая корка на лаве. Сквозь трещины пробивается жутковатый красный свет. Морда вытянута, а с длинных чёрных клыков срываются голубые капли.
— Что это?! — Выдохнула Кармен.
— Ничего хорошего. — Ответил Орландо, хватаясь за спаду. — Буди Винченцо, живо!
Гончая сорвалась с места, вытягиваясь над землёй как стрела. Вторая вскинула морду и мёртвое село огласил инфернальный вой. Жеребец испуганно заржал, метнулся в сторону от мчащейся твари, почти опрокинув повозку. Помчался к лесу... левая задняя нога соскользнула по грязи, над ухом Орландо свистнула злополучная подкова.
Конь взвизгнул, на бегу завалился в сторону, упал, пропахивая в грязи борозду. Повозка по инерции налетела на животное, натягивая ремни и ломая скрепляющую конструкцию. Орландо вылетел с козел, ударился плечом и затылком. Земля и небо трижды поменялись местами, прежде чем тело застыло в грязи.
Парень застонал, начал подниматься... гончая налетела всем весом, сбила с ног. Огненная пасть щёлкнула в волоске от горла. Орландо зарычал, уперев предплечье в шею и силясь оттолкнуть. Из оскаленной пасти в лицо бьёт густой смрад и сухой жар. На чёрных клыках отражается искажённое, перемазанное грязью лицо.