а.
Парень отъехал от границы с Урсой несколько километров и свернул у знака, на котором была нарисована елка, понуро склонившаяся над лавочкой – место для отдыха.
– Выкладывай уже! – байкеры ждали чуть поодаль, а Рэд и Марек сидели на пеньках, которые исполняли роль табуреток.
И Марек выложил. О выборах, о Комитете Активных Действий и его целях и о позиции по этому вопросу Ивана Далматовича Бечирая.
Борис Игнатьич почесал свою рыжую бороду и позвал парней – погутарить. На сей раз в отдалении ждал Марек.
– Нас тут всего пятеро, как ты видишь, и мы не можем говорить за всех «Всадников», но, думаю, человек тридцать впишется за вас это точно. Мы все – тоже. Ребята помнят, как ты наших выручил… И нет, мы не будем как придурки торчать под избирательными участками. Мы будем делать то, что умеем и любим – кататься на мотоциклах. Мы будем вашей кавалерией: разведкой и подкреплением, когда оно будет необходимо. Ходить толпой и орать лозунги – это к придуркам из «Табора», мы тут никаким боком…
– Значит, кавалерия? – облегченно улыбнулся Костя.
Он-то думал, что Рэд пошлет его к черту! Байкер-директор протянул ему свою крепкую руку с толстыми волосатыми пальцами:
– Кавалерия! – рукопожатие скрепило договор, а потом Рэд вдруг замер, напряженно о чем-то размышляя, и сказал: – А вы думали об отличительном знаке для активистов КАД? У меня есть пара идей…
Для того, чтобы заявить о существовании Комитета Активных Действий и о его целях, Костя выбрал удачный момент: политические страсти кипели вовсю. Тон задавали адепты Говоруна: разводили холивары в интернетах, создавая видимость общественного мнения (ну, когда три человека оставляют кучу постов и кажется, что ВСЕ так думают), раздавали листовки на улицах, мелькали в ток-шоу. Сам Говорун тоже блистал: призывал людей не оставаться равнодушными, выходить на улицы, высказывать свое мнение. Мол, это и есть настоящее гражданское общество и настоящая свобода!
Бечирай выступил по телевидению несколько раз, а его инициативная группа во всех городах оформила целую серию билбордов. Основной идеей, которая пропитывала всю избирательную компанию Ивана Далматовича была мысль о том, что нужно просто прийти и поставить крестик напротив фамилии того кандидата, которому доверяешь больше. И завязывать с этой говорильней – работать надо! Такой подход людям нравился.
В этот самый момент КАД заявил о себе. Один из самых популярных видеоблоггеров современности, известный в миру как Nick Glazer выложил официальное обращение Комитета.
За круглым столом сидели Марек, Цирюльник, Рэд, Трофим, Виктор Корнеевич и Егор Геннадьевич. Камера показывала их напряженные лица, показала белые повязки с красными буквами К.А.Д. на рукавах каждого из них. Как самый старший, речь произнес Егор Геннадьевич, который представился Майором:
– Это официальное заявление Комитета Активных Действий. Что из себя представляет наш Комитет? Мы – неравнодушные люди, которым надоело видеть, как наше будущее определяют без нас. Среди нас – врачи, пенсионеры, студенты, спортсмены, токари, сварщики, программисты, представители десятков профессий и всех социальных слоев. Мы никогда раньше не занимались политикой, и не собираемся и дальше. Наша цель – дать возможность народу Альбы сделать свой выбор, и во имя этого мы заявляем, что никто из нас не опустит бюллетень в урну. Мы не голосуем за какого-то из кандидатов, мы не поддерживаем политиков. Комитет активных действий будет там, где появится угроза срыва выборов, где попытаются раскачать ситуацию. У нас есть Центризбирком, у нас есть избирательные участки и тысячи наблюдателей на них. Есть все законные способы для того, чтоб убедиться в честности выборов. И если кого-то законность и порядок в нашей стране не устраивают – мы дадим им бой!
Всё это было пафосно и общо, но после слов Шпака начинался ролик с программными заявлениями КАД, с адресами и телефонами для тех, кто хочет помочь активистам в их нелегком деле.
И уже на следующий день в Велираде и обоих областных центрах на улицах появились мужчины с белыми повязками КАДа.
Так случилось, что первым активным действием Комитета оказалась защита штаба либералов в Богуне – столице Западной области. Традиционно Богун был городом оппозиционным к Нестеровичу, настолько, насколько это вообще было в духе жителей Альбы. Процентов двадцать богунцев мечтали о либеральной демократии и о введении альбского языка в качестве государственного, а еще двадцать просто мечтали «свалить из этой страны». И те и другие голосовали за Говоруна.
Кроме того, что Богун был городом оппозиционным, он был еще и шахтерским городом. Месторождения калийной соли обеспечивали работой и самой высокой в республике зарплатой несколько десятков тысяч человек, которые были вполне лояльны Нестеровичу и люто ненавидели либералов, которые ратовали за приватизацию. Приватизация – это модернизация, оптимизация и, как следствие – сокращения.
Каким образом дюжина выпивших шахтеров оказалась возле этого штаба – одному Богу известно. Но встретив возвращавшихся в штаб с пикета юных любителей демократии, шахтеры последовали за ними, выкрикивая оскорбления и угрозы.
КАДовцы проходили мимо как раз в тот момент, когда в окна либерального штаба полетели камни…
Патрулем руководил Виктор Корнеевич – тот самый суровый ЧОПовец, раньше работавший на Бечирая.
– Мужики, – сказал он. – Знаете пословицу: «Не трогай говно пока не завоняло?»
Шахтеры знали.
– Это вот – про них. Сейчас вы вломите им по самое немогу, а потом они обвинят нас, вас и всех вокруг в нарушении демократических свобод… Вой поднимется, журналисты понаедут… Оно вам надо?
– Видали мы в гробу их дерьмократические свободы, если у нас станет меньше зарплата или нас вообще поувольняют. Либерастов нужно херачить, это я еще во время развала Союза запомнил, – заявил плотный краснолицый мужик, явный заводила. – А ты что за хрен с куста?
– Комитет Активных Действий. Мы отвечаем за порядок на выборах.
– Либерастов защищаете? Вы что, против Бечирая? – гнул свое мужик.
– Слушай, милейший, – в голосе Корнеевича появилась сталь. – Кто против, а кто за – это все решится на выборах. Вот и вы – приходите и голосуйте.
– Ты мне тут не это! Здесь вам не там! Что он нам тут? – завелся мужик.
КАДовцы синхронно щелкнули телескопическими дубинками, и Корнеевич, нахмурившись, сказал:
– Не нужны вам эти проблемы, мужики. И нам не нужны. Мы все заодно, за лучшее будущее и против тех уродов, которые все хотят испортить. Давайте вы сейчас спокойно домой пойдете, а мы тут побудем, посмотрим, чтобы никто не пошел за вами…
Буйного шахтера в итоге утащили товарищи, и вовремя: к штабу либералов уже подъезжал фургон, битком набитый агрессивными типами в спортивных костюмах.
Виктор Корнеевич ехидно им улыбнулся и сделал ручкой, уводя своих бойцов дальше по улице.
Ник показал большой палец, мол окей, можно снимать. Костя собрался с мыслями, и глядя в объектив камеры, заговорил:
– Доброго времени суток, у Комитета Активных Действий созрело еще одно официальное заявление. По информации из надежных источников, – Костя поперхнулся, подумав о том, что этими источниками он сам и является. – Из надежных источников… На территорию Альбы в последнее время прибывали значительные группы иностранных граждан, в основном – из ближайшего зарубежья, целью которых является раскачивание обстановки в нашей стране во время выборов. Некоторые из них приехали чтобы отработать полученные деньги, другие – руководствуясь душевным порывом. И те, и другие не являются гражданами нашей страны, и, следовательно, не имеют никакого права решать наше будущее. Комитет Активных Действий главной своей целью провозгласил обеспечение волеизъявления народа Альбы во втором туре президентских выборов, и единогласно заявляет, что присутствие в пригородах Велирада нескольких тысяч деструктивно настроенных иностранных граждан представляет собой прямую угрозу реализации этой цели. Поэтому мы призываем все средства массовой информации распространить нашу большую человеческую просьбу: свалите нахрен из Альбы! Не мешайте нам строить будущее! Мы знаем, где вы находитесь, и придем к вам. У меня всё. С вами был Комитет Активных Действий, не оставайтесь равнодушными и всё у нас получится!
Ник выключил камеру и вынул из нее карту памяти. Подключая ее к ноутбуку, он спросил:
– Когда поедешь на… Э-э-э-э… Fighting, да? Драка? Буду я снимать? Shooting?
– Куда ж я без тебя! Просмотров соберешь миллион. Но не факт, что будет драка. Мы поедем туда, где они были три дня назад, предложим им сесть в автобусы и свалить. Если они не свалят, мы зайдем внутрь, и тут-то будет драка. А потом мы загрузим их в автобусы и попросим правоохранительные органы сопроводить до границы с… С той страной откуда почти все они прибыли.
Ник потер руки, предвещая сенсацию, а потом принялся шаманить над аппаратурой, монтируя видео и вставляя туда собственные комментарии.
Выезд на точку, или "прыжок", как назвали эту акцию табориты, был назначен на пять утра, когда все нормальные люди крепко спят. Примерно три сотни приезжих любителей политики были размещены в бывшем детском лагере "Ромашка", в пяти километрах от Велирада. Официально лагерь был закрыт на реконструкцию, однако столовая работала полным ходом, на спортплощадке проводились какие-то тренировки мутных ребят в спортивных костюмах с белыми лампасами, и на проходной дежурили три-четыре хмурых мужика. Так что ошибки быть не должно – эти самые лампасы всем уже примелькались на улицах, да и у Марека к ним были особые счеты. Вообще, что за дурацкая идея – носить спортивные штаны, когда ударили заморозки? Майки-алкашки эти ребята уже сменили на дутые пуховики, а вот белые кроссовочки и синтетические штаны остались при них. Придурь какая-то…
Марек зашнуровывал новую обувку и довольно улыбался. Такие ботинки он давно мечтал приобрести: отличного качества кожа, высокие берцы, тракторная подошва и металлические вставки. Например, на носках. Ежели бы не финансовые махинации с телефоном – ни крутых ботинок, ни отличных перчаток… Костя сплюнул. Что это он как баба шмоткам радуется? Буржуйские замашки проснулись? Если бы не эти твари из телефона, то металлические вставки на ботинках ему сейчас и нафиг не нужны были бы!