– Ты ведь тогда мне так помог – ты не представляешь… – говорил водитель. – Я-то думал мы сутки бухали – а оказалось – трое! И мне на вахту вылетать – вот-вот, там пару часов оставалось! Если б не твоя денежка на маршрутку – конец мне. Улетели бы без меня, и не видать мне Наташки как своих ушей… Они ведь какие условия поставили – пить бросай, ремонт делай, работу официальную имей. Тогда Наташку вернут. Пить что – пфф! Пьянству – бой, пьянству – гёрл! Я не пью с тех самых пор – представляешь? Щас справку у нарколога возьму – и в опеку. Мне моя Наташка дороже жизни, веришь? Я так подумал – год полетаю, заработаю – на ремонт хватит, к школе чего прикупить, то-сё… Ей осенью в школу идти, большуха уже! У меня шесть специальностей, я всё могу! Она как у Бога за пазухой будет! Понимаешь? Я ради нее что угодно, понимаешь?
До Кости медленно доходило, что у Мартына была дочь Наташа, которая почему-то жила не вместе с ним.
– А мама ее что?
– Эх… Мама… Царствие ей небесное! – взгрустнул Мартын. – Три года как нет ее… Я в штопор потому и сорвался. Любил я ее, понимаешь? Любил! С ней одной мне спокойно было, хорошо так… Я тогда думал – где она, там и дом мой. Где она – там и дом… А потом – скотство какое, наркоман на встречную выскочил. Я – с сотрясением, на Наташке – ни царапины, а она… Эх!
– Ты, конечно, молодец что дочку не оставляешь. Родной отец всяко лучше позаботиться.
– Вот и я о том! Знаешь, как она меня любит? Когда приезжаю – всегда обнимет, прижмется… От нее летом пахнет! Знаешь, как дети пахнут?
Таких речей от брутального и слегка блатоватого мужика Марыгин не ожидал. И тем милее это звучало. Мартын переключил передачу и спросил:
– А что за замес у тебя случился?
– Перешел дорогу не тем людям… Точнее – тем, именно тем. Я представлял себе, с кем имею дело… Но вот что в лес вывезут чтобы пообщаться – этот вариант как-то из виду упустил.
– Хренасе! И что?
– А ничего. Улучил момент – сбежал. Они за мной по лесу гонялись, я кое-кого приложил… В общем – целый сегодня, и слава Богу. А завтра что будет – посмотрим.
– Приключения… Ну я в молодости тоже навидался… Мы тогда район на район ходили, с цепями велосипедными, с кастетами, представляешь?.. – Мартыну в общем-то не важно было, слушает его Костя или нет.
Он просто был из той категории разговорчивых водителей, которым время в пути лучше коротать, имея рядом свободные уши. Так что Марек дремал под жуткие истории из полубандитского прошлого Мартына и думал – куда же он, Костя Марыгин, всё-таки едет?
Он сидел под знакомым подъездом уже четвертый час. От скуки спасал купленный по акции в подземном переходе смартфон с обезличенной симкой и пакет сухофруктно-ореховой смеси. Благо – средства позволяли. Мог он подумать полгода назад что вот так запросто купит новый аппарат и даже жаба давить не будет? А мог он подумать, что не сможет просто взять – и поехать домой?
С холодом помогала справиться толстая кофта с капюшоном – из секонд-хэнда с рынка неподалеку. Там же были приобретены теплые носки, перчатки, смена белья и какой-то рюкзак попросторнее – без рюкзака Костя чувствовал себя голым. А с приятной тяжестью за плечами – совсем другой вопрос!
Окна квартиры не горели, а время было для сна слишком ранним – поэтому Марыгин надеялся, что всё-таки дождется. По крайней мере, он был полон такой решимости.
На дворовую территорию вырулила машина с таксистскими шашечками на крыше. Фары пробежались по детской площадке, стволам деревьев, окнам первых этажей. Немного не доехав до подъезда, где сидел Костя, автомобиль остановился, включился свет в салоне.
Костя выдохнул – дождался!
Что-то там, в такси шло не так. Никто не выходил, разговор велся явно на повышенных тонах, в какой-то момент щелкнули дверные замки и свет в салоне выключился. Марыгин вскочил с лавочки, отбрасывая сухофрукты и в три прыжка преодолел расстояние до такси.
– Тук-тук тук-тук-тук-тук! – марыгинский кулак громко выбил незамысловатый позывной на крыше машины.
Стекло водительской двери медленно поехало вниз, и раздраженный голос буркнул:
– Тебе чего?
Костя живо просунул руки в салон, ухватил таксиста за шиворот и наполовину вытащил наружу:
– Ты мигом разблокируешь двери и выпустишь ее, понял? – он хорошенько встряхнул парня и голова того мотнулась из стороны в сторону.
– Да как я…
Парень снова встряхнул его, и тот завопил, ударившись головой о край крыши. Ноги его оставались внутри, руками он пытался разжать железную марыгинскую хватку.
– Руками, нахрен! Давай, давай! Не вынуждай меня!
Изогнувшись, таксист добрался до панели управления дверями, замки щелкнули, Костя отпустил водителя и тот от неожиданности треснулся лицом о дверцу – из носа пошла кровь. Костя оббежал машину по кругу и открыл переднюю дверь.
Ася выпорхнула наружу. Глаза у нее были величиной с блюдца, на лице – лихорадочный румянец.
– Ты заплатила?
Ася отрицательно помотала головой. Марыгин нашарил в кармане купюру и швырнул ее в салон через открытое окно:
– Тебе ускорение придать?
Водитель шмыгнул носом, из которого текла кровь, сделал полицейский разворот и умчался прочь со двора.
– А-ась?
– М?
– Ты перевязку умеешь делать?
– Марыгин, ты непроходимый, умопомрачительный идиот, знаешь? – девушка согнулась над ним, в одной руке сжимая пузырек с перекисью водорода, в другой – пинцет. – Ты вообще себе отчет отдаешь сколько времени прошло? Ты знаешь, что в моей жизни происходило? Думаешь можно вот так вот…
– Я определился, Ась. Я всё сделал – и определился.
– А? – девушка дернула за последний кусочек бинта.
– А-а-а-а-а!!! – завопил парень. – Предупреждать надо!
– Предупреждаю! – сказала она и парень взвыл снова.
И когда она успела сменить перекись на зеленку?
– Давай начистоту, Марыгин. Ты чего приперся? – она была настроена очень серьезно.
– Потому, что… – очень сложно было сказать те самые слова.
Максимально сложно. Но Костя справился, и Ася беспомощно всплеснула руками и вдруг расплакалась. Парень вскочил с табуретки и прижал ее к себе, и гладил по спине, по плечам, и целовал в лоб, щеки, глаза…
– Ты чего, Ась? Ну А-а-ась…
– Господи, Марыгин, ну почему так? Почему тот, кого я люблю – такой, такой…
– Какой?
– Да не знаю я, какой! Я ведь даже ревновать тебя не могу! Я на сто процентов уврена – ты не у бабы какой-то зависал, ты мир спасал, не меньше! Сражался с этими, как их… Ветряными мельницами! Дон Кихот Ламанчский!
– А ты, выходит, Дульсинея? Дель Тобоса?
– Ай ну тебя! Дай, башку твою бедовую перевяжу. Расскажешь, что за бандитская пуля?
– Ты не поверишь…
На самом деле поверить не мог он. В ее слова, в то, что она здесь, рядом, не гонит его и перевязывает ему бедовую башку. Костя действительно определился – теперь он должен быть рядом с ней. Это может быть опасно – но кто сказал что те, или другие до сих пор не знают про Асю и не собираются использовать это знание в своих целях? Он должен был защитить ее – и точка. И поэтому – она должна была знать – всё. От начала и до конца. Но перед этим…
– Что это за чудовище из такси? Твой знакомый?
– Ухажер, блин… Учится на физвоспитании, футболист… Он и раньше подкатывал, а тут вот с работы домой подвозить начал. В такси подрабатывает, и попросил у диспетчеров все мои заказы на него кидать… У меня скидка хорошая набежала, вот и звонила постоянно в эту контору – два раза его мордочку увидела, на третий – сегодня, сказала, что если снова он приедет – то в городе полно других такси. Вот он и начал…
– Руки распускал? – набычился Костя.
– Не-не-не, я бы ему… Разговоры все эти… Сальные такие, знаешь? Фу! Двери опять же, заблокировал.
– А тут я.
– А тут ты. Я обалдела, если честно.
– Обрадовалась?
– Дурак…
– А что за работа?
– А, баристой, возле универа в кафешке. На углу, где бульвар начинается, ну ты знаешь.
– Твои же вроде против были, чтоб ты работала?
Ася спрятала глаза, но парень наклонился и внимательно посмотрел на нее.
– Что случилось?
– Разводятся они…
– Э-э-э-э-э… – Ася была единственной дочкой в семье, и ее родители всегда были не разлей вода – и на сноубордах, и на рок-концерте, и на морковных грядках.
– Так! – сказала девушка. – Сейчас пойдем на кухню и будем есть. Разговоры – потом.
В этом была сермяжная правда – любая беседа гораздо легче воспринимается за ужином. А еще лучше – после ужина, за бокальчиком-другим чаю. Костя полез за рюкзаком и, вжикнув молние принялся доставать оттуда гостинцы:
– Что у меня тут? Икра черная, икра красная, и заморская икра – баклажанная… – балагурил он, выкладывая деликатесы.
Икра там была только одного вида, конечно, но в целом это изобилие произвело на девушку впечатление.
– Какое ты вино любишь я не знал, поэтому взял вот… Какое-то с верхней полки, послаще и подороже.
– Так, Марыгин, – сказала она, – Ты что, грабил буржуинов? Или убил кого-нибудь?
– Охохо! – сказал Марыгин. – Вроде не убил…
– Ты охренел? Что значит "вроде"? – девушка ткнула его кулачком в плечо, и парень замычал.
Это было то самое плечо, на которое он приземлился, прыгая в окно недостроя в лесу. Заметив его реакцию, Ася отдернула руку и скомандовала:
– А ну снимай! И штаны тоже!
– Вот так сразу?
– Не ерничай! Снимай давай!
Оставшись в одних боксерах, парень чувствовал себя не очень уверенно. Ася обошла его по кругу, разглядывая гематомы, шрамы и ссадины. Безжалостно намазала зеленкой или какой-то холодной мазью самые свежие повреждения, что-то заклеила пластырем, задержалась взглядом на рубце, полученном в бою с хоморцами на приснопамятной остановке.
– Марыгин, ты знаешь что я теперь тебя за ручку буду водить, как маленького ребенка? Надевай свои несчастные штаны, и давай уже поедим, в конце-то концов…