Однажды выдался вечер, когда Руна показалась ему умиротворенной. Это было за три дня до Нового года. В комнате пахло апельсинами. Сигурд лежал на кровати. Руна украшала букет из еловых веток, который ей на работе подарил Коля. Игрушки были найдены в диване, в двух коробках из-под женских сапог.
— Расскажи о себе, — попросил Сигурд. — Что было до того, как тебя привел Уилл?
Руна повесила на ветку серебристую снегурочку с обшарпанным боком и села в кресло, уютней запахнувшись в свой голубой халат. Перед тем, как заговорить, она с минуту раздумывала.
— Кажется, сто лет прошло, — сказала она. — У меня была мать, два дяди, тетя… А еще — двоюродные братья и сестры.
— А вождь у вас был?
— Дядя Леон. Он был самым старшим. Мы жили на периферии, в неглубокой пещере, в жерле замершего вулкана.
— И чем вы там занимались? Охотились?
— Албы этим очень редко занимаются. Мы растили белковый хлеб.
— У вас что, была своя лаборатория? Вы были вроде ученых?
— Скажешь тоже. Мы жили едва ли не на самой поверхности… Те, кто растят хлеб, они — фермеры, хлебоделы… Правда, еще мы умели варить гибкое стекло для экранов на продажу… хотя, дела шли так себе. Второй мой дядя — он умел собирать компьютеры из деталей, работать с программами… Кое-чему он и остальных научил.
— Значит, ты — фермерша, — Сигурд хмыкнул. — Больно ты образованна для фермерши. Все-таки бигемам до вас далековато еще.
— Не все албы одинаково продвинуты. Есть среди фермеров и невежи. Просто дядя Леон… он большое значение придавал нашему образованию.
— А что, твои родичи — это все, кого ты знала?
— Пару раз приходилось бывать в соседней общине. Там тоже наши родственники жили. Старейшины думали объединиться, да только условия не позволяли. Зато у нас была кое-какая связь, мы даже опытом могли обмениваться. Эти наши соседи кроме того, что хлеб растили, умели делать пневматическое оружие и некоторые электроприборы. Торговали с помощью гонцов — бигемов-наемники. Их полно в местах, где албы живут. Ты ведь слыхал?
Сигурд кивнул.
— Помню, три раза к нам наведывались из объединенной общины. Люди из Большого Поселения. У них там целые лаборатории, даже заводы. Те записи, что ты видел, все они оттуда. Их принес сам Велимир.
— Этот человек приходил к вам? — удивился Сигурд.
— Он жил среди нас.
— Значит, он стал вашим вождем?
— Нет. Но он все равно был великим. Раньше он правил Большим Поселением.
— Говори…
— Велимир… он готовил восстание. Он был очень одарен, ему удалось многого добиться в науке и прийти к власти. Сначала он изобрел особый снаряд, он может разрушить все, что угодно. Но была проблема: этот снаряд нельзя запустить на большое расстояние. Тогда Велимир придумал танк. Он может прокладывать себе дорогу под землей и в глинистом грунте делает до тридцати миль в час, можешь себе представить… Когда-нибудь танки двинут на все известные города терракотеров и уничтожат их.
— Хорошая идея, — согласился Сигурд.
Впрочем, он и без нее понимал, для чего нужны танки, и его давно уже терзало желание поскорее увидеть их своими глазами. Мысль, что вскоре он будет причастен к этому великому движению, горячила его, а жажда мести начинала превращаться во вполне определимую цель.
— Итак он был их вождем…
— У албов эта должность называется верховный правитель… Насколько я знаю, сначала Велимир возглавил работы по производству танков. Собрал вокруг себя надежную группу. Объединил самых влиятельных албов региона: они стали называть себя «повстанцами». Говорят, предложения о сотрудничестве стали поступать даже из-за моря. В производстве понадобились радиоактивные вещества, и их стали доставлять издалека. Правда, из-за наплыва гонцов случались проколы. Вот почему те места терракотеры прочесывают особенно часто. За последние десять лет уничтожены почти все маленькие общины албов-фермеров из тех, что жили в поверхностных пещерах.
— Почему все они не ушли в Большое Поселение? — удивился Сигурд.
— Туда просто так не попопадешь. Они не берут к себе кого попало, а только тех, кто что-нибудь изобрел.
— То есть?
— Ну, хоть что-нибудь полезное. Или, к примеру, тех кто привел с собой бигема.
Тут она покраснела.
«Ага, вот что тебе от меня нужно, хитрая лиса…» — Сигурд скривился в ухмылке: пусть она знает, что он ее раскусил.
— Я думала о нас обоих, — сказала Руна. — А тебе и невдомек, что это было бы разумнее всего?
Руна встала и собиралась снова вернуться к своему занятию. Сигурд остановил ее жестом. Он сел на кровати.
— Эй, тебя пока еще никто не бранит. А теперь соберись и давай все по порядку.
Руна повертела в руках елочный шар в виде идиотически улыбающегося колобка, с обреченным видом положила его обратно в коробку, села на кровать и уставилась на свои ладони.
— Говори все, что тебе известно о повстанцах, — сказал Сигурд.
— Клянусь тебе: я о них толком ничего не знаю. О них всякое болтают. У их есть лаборатории, заводы… они глубоко под землей. Слишком глубоко. Найти вход к ним не просто. Он где-то на дне каньона. Там на подступах всюду камеры: они тебя видят, ты их — нет.
— Ты знаешь кого-то, кто добрался до них?
— Мой брат Серен… ему удалось выплавить сверхпрочное нецарапающееся стекло, это приравнивается к изобретению. Он ушел к ним. Но я не знаю, добрался ли он. Это было незадолго до того, как на нас напали.
— Ерунда получается, — сказал Сигурд. — Это ведь из-за повстанцев фермеры пострадали, разве не так? Значит, повстанцы должны были как-то побеспокоиться о безопасности ваших жилищ.
— Нет, Сиг, это невозможно технически. Мы сами должны отвечать за свою безопасность.
— Надо же! Вот незадача! — хмыкнул Сигурд. — А социальная защищенность? Албы такие разумные, у них высокие технологии. Если танки запросто под землей ходят, почему они не нароют сколько угодно новых пещер?
Руна долго изучила ладони, прежде чем ответить.
— Фермеры гибнут… — сказала она. — Это не особенно смущает повстанцев. Цель оправдывает средство — так они говорят.
— Незадача, — повторил Сигурд. — Тут, в городе, с этим и то получше… Не пойму, зачем же ты мне врала, какие они хорошие.
— Прости, — сказала она.
«Танки… это все, что мне от них нужно, — подумал он. — Это моя личная война — не больше».
Однако ситуация требовала переосмысления. Выходит, повстанцы не так-то просты, а он их с подачи Руны едва ли не идеализировал. Возомнил, что, стоит запомнить позиции терракотеров и кое-как набросать карту (как это делали разведчики в несуществующую гражданскую войну), и албы-борцы примут его в свой круг с распростертыми объятьями. До этого единственную трудность для себя он видел в решении моральной проблемы: как подавить неприязнь к расе албов. Теперь эта неприязнь грозила перерасти в отвращение.
— Тот человек, что все придумал… он жил в вашей пещере, верно?
— Да, однажды Велимир ушел от повстанцев. Дождливой осенней ночью он добрался до нас и попросил убежища. Среди нас он и умер.
— Почему он покинул свои заводы, этот старик?
Руна пожала плечами:
— Должно быть, решил, что путь, по которому шел раньше, ошибочен.
— Как так? — Сигурда даже передернуло. — Струсил?
— Дядя Леон говорил, он раскаялся.
— В чем? Объясни толком.
— Сама не знаю.
— Но он жил среди вас!
— Да. Дядя Леон разрешил ему. Велимир большей частью держался в стороне. Говорил мало. Как-то он сказал, что хоть в Большом Поселении и делают оружие, но земляне еще не скоро будут готовы к войне. Не при нашей жизни, понимаешь? Он считал, что воевать рано. Мой брат так не считал. Помню, брат спорил с ним, он хотел учиться у Велимира, но старик отказал ему.
— А ты? Почему не ушла… не попросилась с братом? То его изобретение… разве нельзя было его как-то поделить на двоих? Ты ведь тоже против терракотеров! Помнишь, ты сама говорила об этом на Шедаре.
— На двоих?.. Нет, никак… Не могла я с ним идти…. Из-за родных… их нельзя было оставлять…
— Эй, хватит меня дурачить, — вскипел Сигурд. — Не пойму, ты в Поселение хочешь или не хочешь? Ты сама себе противоречишь.
Она не ответила.
— Ага… кажется, дошло… — Сигурд притворился огорченным. — Большое Поселение — мечта любого алба. У тебя не было шансов попасть туда, но ты усвоила: повстанцы нуждаются в бигемах-гонцах. Вот ты и решила, что я для тебя буду не только средством передвижения, но и товаром, который можно будет обменять на жилье. Прекрасно! Помнится, ты называла этот товар «милым»?
Руна побледнела.
— Если бы я знала, как это объяснить… — голос ее срывался. — Дело в том, что албы из Поселения, они бывают жестоки друг к другу.
— Как это понимать?
— Ты сказал: мечта… Да, нас всех неудержимо тянет туда, но там совсем не сладко, как кажется…
— Выкладывай все, что знаешь, или я ухожу от тебя, — твердо сказал он. — Выбирай.
— Я пытаюсь собраться с мыслями, — пробормотала Руна. — Мне страшно… Там у них строгий порядок, режим… У них своя мораль. Ради выживания, ради науки… Например, когда становится тесно или голодно, они уменьшают количество людей.
— Как?
— Искусственным отбором.
— Точнее?
— Интеллект — он служит у них мерилом. Если ниже нормы — ты уже как бы не член общества.
— Ого-го…
Ему представилась толпа интеллектуалов-очкариков, сжигающая на костре своих отсталых соплеменников.
— Да уж, согласен. Жизнь там не мед. Что ж, видать, обществ без недостатков не бывает. Бигемы — они ведь тоже жестоки, но зато у них нет танков. А у албов они есть. Албы — единственная сила на всей земле, которая может противостоять проклятым терракотерам. Я прав?
— Нет, думаю, албы поселений куда безжалостнее, чем бигемы, — сказала Руна. — Только и это не все. Ты ведь знаешь, у албов нет религии, а без религии глубоко под землей долго не протянешь. Зато у них есть кое-что другое, оно заменяет им вашего Спаро. Это психоделик, он действует на сознание, и… жители поселений делают его из себе подобных.