Глаза его затуманились. Было непонятно — думает он или впал в дурман. Пауза так затянулась, что Сигурд хотел его окликнуть, но тут Лепа сказал:
— Не хотелось, но придется-таки тебя к инженерам вести. Ладно, вылезай.
Стараясь ненароком ничего не сломать, Сигурд выбрался из танка.
— Да, сержант, — вздохнул Лепа, глядя на него снизу вверх. — П… п… проблемка…
— Не пойму, как вы умудряетесь стоять на ногах, господин полковник, — сказал Сигурд. — Я же видел, вы в лифте приняли средство.
— Средство — это то, чем ты свои башмаки натираешь, сержант, а это — п… прана. У меня опыт, и я свою дозу знаю… Ладно, хватит болтать. Топаем на уровень одиннадцать-Б. П… п… пешком.
Они тем же путем вернулись в коридор, оттуда свернули на винтовую лестницу и стали подниматься. У полковника началась одышка, и они шли все медленней. До одиннадцатого-Б Сигурд насчитал шесть этажей. Ничто не указывало на близость поверхности — здесь все так же монотонно шумела вентиляция.
Ладно, не стоит ломать голову раньше времени: придет черед — и ему объяснят устройство подземелья.
Они вошли в просторное помещение — то ли мастерскую, то ли лабораторию. Двое албов в зеленых халатах подошли к ним, кивнули полковнику. Один из них сказал Сигурду:
— Присаживайтесь, пожалуйста.
— Давай парень, — бросил Лепа, тяжело дыша. — А я п… пока в туалет схожу.
Сигурда усадили на сиденье, попросили откинуться на спинку, вытянуть ноги. Оба инженера засуетились вокруг него, то подвозя, то отвозя какие-то блоки и устройства на колесиках. Они заносили данные в универсал, перешептывались.
Больше всего их озадачили его руки.
— Лапы, — сказал один из них.
— Лапищи, — подтвердил напарник.
— Упростить систему? — предложил первый.
— Извини меня, Густав, но ведь она уже и так упрощена дальше некуда!
— Все зависит от первоначальной задачи, Марик.
— Но… разве задача не та же…
— Нет, — тихо оборвал первый, которого звали Густавом. Он был постарше и, видно, поопытней. — Задачи имеют свойство эволюционировать: имей в виду. В точности так же, как и человеческий строй. — Видимо, он подал знак напарнику, но тот больше его ни о чем не спрашивал.
Густав вышел в соседнее помещение и чем-то там загремел.
— Эй, приятель! — сказал он оттуда. — Вы уже представляете себе, что такое передвижение на глубине шесть-семь футов и чем оно отличается от передвижения на глубине, скажем, в двадцать футов?
Это было явно адресовано Сигурду.
— Я бы на вашем месте просто изменил немного угол обтекания, — сказал Сигурд. — А еще добавил бы один винт и, наверное, расширил отсек для снарядов. Скорость при той же мощности снизится, скажем, процентов на семь, не больше. Думаю, меня бы это вполне устроило. Но раз уж пошло на то, что приходится делать новый танк, то очень прошу, подумайте над тем, как изменить крепление нижней втулки винтового механизма: мне кажется, что при столкновении с плитой есть вероятность, что она сместится.
— Вы изучали механику? — изумленно спросил Марик.
«На уровне средней школы, и то — в воображении», — подумал Сигурд и, улыбнувшись, протянул ему капсулу праны.
У Марика загорелись глаза.
На следующий день он отзанимался не четырнадцать часов, как сказал Лепа, а все восемнадцать. Большая часть занятий представляла собой внушение во сне. Приходя в себя после сеансов, Сигурд ничего особенного не замечал, зато потом, во время тестирования, у него объявлялись навыки, которых не было раньше.
К концу второй недели он стал разбираться во всем, что требовалось знать офицеру-повстанцу. Затем три дня ушло на сдачу экзамена: в первый день он сдавал теорию комиссии, которую возглавлял сам маршал Яглом, еще два дня тянулся зачет по ведению боя — само собой, виртуального. За все он получил высший бал. Сигурд ожидал, что хотя бы на этот раз присвоение звания пройдет перед строем, но опять его вызвали на верхний уровень, куда снаружи добирался запах сырости. Сидевший во главе стола господин Яглом сказал:
— Для получения звания капитана встать.
Сигурд поднялся. К нему подошел полковник Лепа и собственноручно снял с его плеч желтые треугольники и прицепил капитанские погоны.
— Ну что ж, поздравляю, — сказал маршал.
— Служу подземному народу! — прокричал Сигурд.
— Отлично, капитан Дзендзель, — полковник Лепа криво усмехнулся. — П… п… поздравлю и от себя: ты зачислен в диверсионную группу. П… пройди в соседнюю комнату и жди.
«Что такое диверсионная группа?» — хотел спросить Сигурд, но все же решил проявить терпение. То, что он станет офицером — неважно с каким званием — он и так прекрасно знал, а вот то, что его будущее планировалось абсолютно без его участия, а те, кто его планировал, держали его — Сигурда — в полном неведении, не особо радовало. Выйдя из штаба, он оказался в маленькой комнатушке и присел на запыленную кушетку, обтянутую искусственной кожей. Тут еще больше чувствовалась близость поверхности: Сигурду даже показалось, что в запахе воздуха он улавливает тонкий аромат можжевеловой хвои. Воздух проникал сквозь круглые темные отверстия под потолком. Не странно ли, что высший командный состав албианской армии заседает в таком небезопасном месте? «Должно быть, они специально расположили штаб поближе к танкам, — подумал он. — Выходит, солдаты обучаются где-то поблизости…»
Минут через пять вошли маршал Яглом и полковник Лепа, они сели по бокам от Сигурда и какое-то время оба молчали, так, что Сигурду стало неловко.
— Капитан, — нарушил тишину маршал. — Ты был одним из лучших курсантов за всю историю существования нашей армии. В сердце твоем горит огонь ненависти к противнику. И у тебя есть опыт пребывания на вражеской территории. Твое предложение взять город малой кровью рассмотрено в высших кругах и принято. Операция «Восстание» начнется с одновременного внедрения в города малых групп танков, их цель — уничтожение объектов «зэт». В случае необходимости будет нанесен второй удар — массированный: в ход пойдут сотни танков. Ваша группа атакует город, сейчас полковник познакомит тебя с командиром твоей группы, и вы начнете подготовку. Миссия засекречена, потому вы будете жить, питаться и готовиться только на уровнях одиннадцать-А и одиннадцать-Б. Запрещено покидать эти уровни, вступать в контакты с другими военными кроме ваших прямых и непосредственных руководителей. В случае успешного выполнения операции вы не только будете щедро вознаграждены, вы, капитан, станете героем. С этого момента вы подчиняетесь полковнику Лепе.
Маршал протянул Сигурду руку, и Сигурд осторожно ее пожал. Рука была холеной и нежной.
— Ну все, иногда буду наведываться, — с улыбкой пообещал господин Яглом и, поднявшись с дивана, ушел. Они с полковником остались одни.
— Можно спросить? — сказал Сигурд.
— Ну?
— Почему Военный Совет заседает на самом верхнем уровне? Это не опасно?
— А кто тебе сказал, что это верхний уровень? — спросил Лепа. — Верхний уровень следующий. — Он ткнул пальцем в потолок. — Хочешь там побывать?
— Угу! — ответил Сигурд. Он хотел еще спросить про диверсионную группу, но подумал, что выглядеть нетерпеливым порой не лучше, чем проявить трусость или глупость.
— Два верхних уровня — «один-А» и «один-Б», их зовут «Воздухом свободы», — сказал Лепа, вставая. — П… п… полагаю, теперь ты имеешь право это знать, п… повстанец. То, что ты здесь п… побывал, опять же говорит о высоком доверии, которое тебе оказывают. Идем.
Сигурд поднялся и пошел за ним. Они вернулись в помещение штаба — тут уже никого не было — вышли в другую дверь, опустились к лифту, миновали его и свернули на ступеньки узкого сумрачного прохода. Повеяло холодом.
— Шагай тихо, — сказал Лепа. — Так, на всякий случай.
Становилось все темнее, Сигурду это нисколько не мешало, но полковник не обладал зрением бигема и включил фонарь. Они поднялись на верхний уровень. Тут было сыро; с потолка местами свисали сосульки, с них капала вода; тянуло сквозняком. Сигурд сообразил: потолок — это цельные валуны, обтесанные снизу. Они лежали на бетонных подпорках вдоль вырубленных в камне стен.
— Шагай за мной, не споткнись, — проворчал Лепа. — Тьфу, забыл, что у тебя в темноте зрение как у филина…
Сигурду на лицо упала то ли мелкая капля дождя, то ли снежинка. Он глотнул воздух ртом, и с этим глотком почувствовал вкус прошлого.
Запахло как на Шедаре. Сигурда охватило желание найти расщелину, выбраться наружу и бежать. Как же давно он не бегал. Дорожки в тренажерном зале — совсем не то: не дают они развить и половины той скорости, с которой он прежде летал по плато. Как под землей до самого лета высидеть? Он же бигем!
Сигурд начал невольно входить в скачок. «Нет, отставить! — приказал себе. — Глупости! То, что естественно для бигема-дикаря, не подходит капитану повстанческой армии».
— Вот оно, — сказал Лепа, остановившись. — П… п… прямо над нами.
Он высветил в стенной нише складную лестницу, но трогать не стал. Луч света взмыл к потолку. Сигурд разглядел проем, накрытый сверху большим камнем.
— Вот оно, — повторил полковник. — Единственное место, откуда офицеры высшего командного состава выходят на п… поверхность.
— И что там? — шепотом спросил Сигурд.
— Отсюда открывается равнина плато, она идет на север на восемь миль, п… п… потом начинается спуск. Этим путем уходили разведчики-офицеры. Там же пролегают маршруты, по которым п… пойдут танки. Грунт всюду подходит для бурения, кроме одного места — гранитной аномалии. Ее надо будет пересекать по поверхности. Но это футов пятьсот, не больше. Все, капитан, экскурсия окончена, возвращаемся.
Всю дорогу к уровню одиннадцать-Б полковник молчал, напряженно о чем-то думая. Пару раз им встречались военные патрули из трех солдат с пневматическими винтовками, Лепа даже не кивнул им. Незадолго до остановки лифта он вынул из кармана капсулу праны и с сосредоточенным видом проглотил. Когда они вышли, он заметно повеселел.