Лифт остановился. Они вышли. Это был предпоследний уровень — тот самый, где заседал Военный Совет.
Они прошли по коридору. Часовых, как и раньше, не было. Они вошли в зал заседаний, он оказался пуст. Над столом висел новый плакат: «Вперед!»
— Садитесь, — сказал Джуд, указывая на стулья посреди зала.
Сигурд сел, закинул ногу на ногу. Лепа с Хольмом сели за стол, Джуд вышел. Сигурд внутренне усмехнулся: а где сейчас Куртц? добрались ли уже его камеры до Военного Совета? Все ли он предвидел? Небось, сидит сейчас за монитором и наблюдает.
Что ж, смотри, Куртц. Скорее всего, твой план, если допустить, что капитан Дзендзель сделает свое дело, почти безупречен. А если капитан Дзендзель спасует, тогда Яглома и Поля застрелит Лепа.
Как же будет разочарован Ханаран, если все случится именно так. Смотри, Ханаран. Капитан Дзендзель, последняя твоя надежда, станет предателем. Яглому в этом случае повезет больше: он даже разочароваться не успеет, верно?
После смерти Яглома Ханаран и сам откажется от полномочий, ведь вся его власть держится на маршале. Яглом манипулирует Ханараном, а между тем Ханаран все это время в тайне верил, что у него есть своя игра. Все они доруководились до того, что сделались марионетками друг друга.
Сигурду представился кукловод, дергающий кукол за нитки. Однако стоило бы им и впрямь разобраться: кто кем на самом деле управляет.
Бессмысленная игра.
Слепые ветви Ихуа.
Великий манипуляториум.
Сигурд посмотрел на Поля, подмигнул. Эй, ты, выше нос!
— Последний раз я был на поверхности четыре года назад, — задумчиво сказал Поль.
«Четыре года назад я даже не умел толком охотиться, — подумал Сигурд. — Мне тогда было пятнадцать».
Вошел Джуд, за ним еще несколько офицеров. Все расселись по местам.
Вошел Яглом в великолепном сером мундире. Офицеры приветствовали его стоя. Яглом за то время, что Сигурд его не видел, заметно поправился.
— Приветствую, господа офицеры! — сказал он. — Сегодня ночь прорыва и славы. Вы готовы на все сто. Вы совершенны, как и ваше оружие. Верю в вас. Эта ночь войдет в историю, повстанцы. Ваши имена останутся в гимнах, их будут петь люди будущих поколений.
Члены Военного Совета зааплодировали.
Яглом пожал руки Полю и Сигурду и занял свое место за столом. Все сели.
Яглом кивнул Лепе. Тот выбрался из-за стола.
— Майор Маре, капитан Дзендзель, для получения званий встать.
Поль с Сигурдом поднялись, Лепа поменял им погоны. Руки его дрожали, но не от волнения, а от праны.
Поль стал подполковником, Сигурд — майором.
— Поздравляю, господа! — сказал Яглом, не поднимаясь.
— Служим подземному народу! — в один голос отчеканили Поль и Сигурд.
Маршал посмотрел на часы.
— Двадцать два часа одна минута. В ангар.
6
Эгоизм властолюбцев — желание быть в центре сообщества и эксплуатировать других людей — вот что руководило ситуацией. Властолюбцы не знали, что ситуация представляла собой порочный круг. Однако ауры соперников соприкаслись на неком тончайшем плане: Сигурд это чувствовал. За время пребывания среди албов он не стал мыслителем, он остался охотником. Пора сбрасывать шкуру, в которой он пришел в логово.
Четверо членов Военного Совета остались на втором уровне, остальные во главе с Ягломом — всего, кроме Сигурда, одиннадцать человек — поднялись на один-Б. Ангар оказался небольшим узким помещением. Четыре зеленые перегородки до потолка образовывали пять ячеек. Из двоих выглядывали серебристые зады танков. Вероятно, носы их были уже частично врыты в стены.
Оператор с бледным перепуганным лицом настраивал камеру, перед ней неподвижно стоял полковник Джуд. Оператор был двенадцатым.
— Майор Дзендзель, ваш пистолет, — сказал Бергер.
Сигурд обернулся.
Хм, с точки зрения субординации, пистолет должны были сначала выдать Полю. Стало быть, Бергер — дублер Поля, а Поль…
«Мои соболезнования, — сказал про себя Сигурд. — Впрочем, еще не факт…»
Он взял пистолет из плоского чемоданчика, проверил обойму.
— Порядок.
Боковым зрением заметил, как полковник Лепа шагнул к Джуду, сунул руку за пазуху.
Все, время пошло. Теперь смотри свое кино, Ихуа!
Когда избавляешься от эгоизма, мир предстает в ином свете. Может быть, тобой управляет кто-то свыше. Кто же? Создатель? Пожалуй, нет — он сотворил тебя, чтобы учиться самому. Ты — вроде как марионетка, да только не создатель двигает тобой, а что-то другое. Можети, коллективное сознание? Коллективная мечта? Коллективная ярость?
Сигурд вошел в состояние скачка.
Быстрым движением отцепил полоску, которую сегодня утром прикрепил к ошейнику Лепа, выхватил из чемодана второй пистолет, одновременно поднял другую руку и выстрелил Бергеру в лоб.
Это — правильное действие. Это — единственно возможное действие.
Каждый из хозяев этого маленького мирка видит будущее как некое стабильное сообщество, вращающееся вокруг него одного, но все их хитроумные планы и решительные действия — в итоге не более чем бессмысленная суета. Великий манипуляториум не имеет ни верха, ни низа, ни центра, ни периферии… Стоит ли тратить умственные усилия на расшифровку чьих-то безумных замыслов? Стоит ли стремиться помешать или поспособствовать их игре?
Играй по-своему — и все!
Бергера отбросило назад. На стене — темные брызги.
Тридцать девять патронов. Еще пять выстрелов: Джуд, Яглом, два полковника и Лепа.
Шаг к Полю, удар в живот. Поль упал. Еще четыре выстрела. Падающие тела. Кровь. Это почти вся военная элита поселения. Главные праноеды. Там, внизу — только мелкие сошки.
Поль застонал, попытался подняться, поскользнулся…
— Поль, прости.
Оператор рухнул на пол, закрыл голову руками.
Ханаран, Куртц, вы это видите? А ты, Ихуа?
В нос ударил приторный запах крови.
Сигурд метнулся вперед, проверил танк, предназначенный для Поля. Внутри — никого. Так и есть: дублером собирался стать Бергер.
— Куртц! — Сигурд подобрал с пола полоску, повернулся к месту возможного крепления камеры. — Видишь это? Хотел меня контролировать? Попробуй.
Он наклонился, наклеил полоску на лоб полковнику Лепе, проверил на нем персоль, затем на лежавшем рядом Ягломе. Персолей не было. Так он и думал.
У кого-то из умирающих клокотало в горле, два тела вздрагивали…
Все. Военный Совет прекратил существование. Вот они — мастодонты, в чьих руках были судьбы тысяч албов и бигемов. Они мертвы.
— Господин Ханаран! — он выпрямился. — Это были непредвиденные обстоятельства, о которых вы говорили. Был заговор… Придержите Поля… Я все устрою…
Сигурд почти не верил, что Ханаран выполнит его просьбу, но это случилось. Тремя секундами позже Поль, уже поднявшийся было на ноги, скривился и упал на колени. Есть! Ханаран поверил. Да, это мог сделать только он или кто-нибудь, кто работал на него. Выходит, не ошибся…
— Поль, время пришло.
Есть у Куртца запасные варианты? Как пить дать. Имеет это какое-нибудь значение? Никакого.
Сигурд подхватил Поля подмышки, поволок к танку. Поль застонал, приходя в себя.
— Все нормально… это приказ Верховного! — закричал Сигурд. — Теперь на войну… Сделаем то, что должны, и вернемся…
Все должно выглядеть правдоподобно. Ханаран, поверь в это еще несколько секунд.
Он почти насильно запихнул Поля в танк.
— Куртц! — Сигурд наконец разглядел объектив камеры. — Не отчаивайтесь!.. Будь я Верховным, оставил бы вас в своей должности… у вас опыт. Вы ведь не Яглом. Но вы и не Поль. Думаю, господин Ханаран вас простит… Господин Ханаран… возможно, Куртц уже раскаивается…
Сигурд приготовился: по всем правилам сумасбродный старик должен был покарать его за эту вольность. Нет. Ничего не произошло. Ханаран продолжал наблюдать. Но помни: его рука все еще на твоем горле.
Сигурд бросился к своему танку.
— Лежать! — оператору.
Заскочил внутрь, пошарил рукой под сиденьем. Так, вышло! Он вытащил навигатор: те девятнадцать капсул праны — они свое дело сделали. Еще бы, почти девяносто эрдо. Разве мог Марик отказаться от такого предложения?
Сигурд подсоединил клеммы навигатора, вставил в нишу, включил двигатель.
Сейчас, старик, потерпи… будет еще один сюрприз.
Сигурд наклонил голову насколько мог, приставил пистолет к задней части ошейника. Чуть левее, подальше от позвоночника…
Выстрел!
Свет померк… снесло башку? умер?!
Удушье… ком в горле… приступ кашля… запах гари… Разве мертвые кашляют?
Сигурд поборол приступ, судорожно втянул воздух носом…
Почувствовал, как ткань на спине и на груди теплеет от крови. Выронил пистолет, взялся за горло. Шея слева припухла, под пальцами — края вмятин — твердые, как ребра…
Эй, о чем ты думал?
Он придавил наугад кровоточащие места, сидел с минуту, тяжело дыша…
Ничего… Теперь Ханарану тебя не достать. Если выживешь…
Ты все сделал правильно. Правильно — это то, что ты сам считал правильным в трудной и опасной ситуации. Враги мертвы, ты еще жив.
Боль пульсирует — в шее, голове, руках: тук! тук! тук!.. С каждым толчком все слабее… или это кажется? Нет, так и есть: боль затихает…
Определенно что-то происходит с телом: оно становится другим… боль постепенно утихает, кровь останавливается… слишком быстро… Может, это только кажется?
Сигурд повертел головой. Быстрое восстановление, конечно, свойственно для бигемов, но не настолько!
Времени на осмысление не было. Сигурд сбросил с колен осколки ошейника, подобрал пистолет и выскочил из танка.
— Ханаран… — вместо крика вышел хрип. — Пойми меня пр…льно… — он закашлялся. — Поль… он вообще не должен ехать… я сам… Как договаривались… война… Если удастся — вернусь. Ханаран!.. сэр… с ошейником все равно бы не вышло, это не для меня. Я больше не бигем… я что-то другое.
Поль стоял, по пояс высунувшись из танка. Он был бледен и старался не смотреть на мертвые тела. Он кусал губу и хмурился.