аты располагают лишь тем, что предоставляют им в качестве добровольных даяний верующие.
Малейший призыв к сопротивлению мусульманскому господству или неповиновению новым властям влечет за собой беспощадные репрессии и истребление наиболее фанатичных католиков.
Вследствие всего этого, огромное число христиан, прежде всего не слишком еще твердых в вере сельских жителей, довольно скоро переходят в ислам – как до того обратились в него христиане Египта и Малой Азии.
Этому процессу весьма способствует и то, что налоги выплачиваемые мусульманами значительно меньше.
Также из соображений чисто материального характера, и дабы получить покровительство властей и защититься, в значительной степени, от их произвола, принимают новую веру и горожане. Росту числа исповедующих ислам способствует распространившийся обычай полигамии, благодаря которому множество золотоволосых европейских красавиц, всегда столь ценившихся мусульманами, пополняют гаремы новых хозяев Франгистана. Их дети, само собой, становятся почитателями Аллаха.
Все эти факторы приводят в конечном итоге к тому, что уже довольно скоро (разумеется, «скоро» в масштабах истории) христианство продолжает исповедовать сравнительно небольшой процент населения новосозданного государства.
После закрепления своего господства над вновь завоеванными западноевропейскими землями, Абд-ар-Рахман направляет все силы на уничтожение последнего оплота христиан в своем тылу – Астурийского королевства.(13,200) В нашей истории именно отсюда началась Реконкиста, приведшая спустя семь с лишним веков к изгнанию арабов из Европы. Теперь же огромное войско недавнего победителя Карла Мартелла, в составе которого едва ли не половину составляют новообращенные мусульмане – мавали, презрительно именуемые гордыми испанцами -«ренегадос»(отступник), направляется против иберийских христиан.(6,309) В результате тяжелой войны, длившейся не один год, мусульмане завоевывают эту полоску земли между Кантабрийскими горами, Пиренеями и Бискайским заливом. Отныне больше никто не дерзает выступить с оружием в руках против воинов Аллаха. Вслед за этим начинается завоевание раздробленных, небольших германских королевств и герцогств в междуречье Рейна и Эльбы. Далее следует покорение последних независимых территорий, принадлежащих христианам – Британских островов, охваченных войнами между англосаксами и кельтами и англосаксонских королевств между собой. За Британией приходит черед Ирландии. По всей видимости, аналогичная судьба ожидает и Восточный Рим, и без того еле-еле избежавший разгрома. Правда, он падет, скорее всего, не в результате действий франгистанских правителей, а под ударами их восточных собратьев.
После захвата власти в Багдаде династией Аббасидов, власть в исламской Европе сохраняют свергнутые Омейяды, и северо-западные земли обособляются и формально, на этой территории создается новый халифат.(13,199;47,238)
Единое, крепкое государство с мощными армией и флотом без особого труда дает отпор и вторжениям венгров в Европу, спустя почти век после битвы при Туре захвативших Паннонию, и нападениям викингов на ее берега.
Уже в IX веке по христианскому летоисчислению мусульманская религия начинает распространяться среди датчан и скандинавов, еще раньше исламизируются (отчасти миссионерской деятельностью, отчасти силой оружия) остававшиеся до того язычниками саксы.
Поверженное, лишенное административных рычагов влияния христианство ничем не может привлечь неофитов, зато воинственный, требующий заметно меньших ограничений в обыденной жизни ислам быстро приобретает большое число приверженцев.
По этим же причинам именно ислам сменил бы многобожие среди полабских славян, пруссов, моравов и чехов. Несколько позже это же происходит и с подданными киевских князей и венграми.
Надо полагать, рано или поздно европейских халифат распался, но до этого момента прошли бы века, а до тех пор Европа наслаждалась бы «имперским миром», как это было в периоды расцвета Рима. Нет ни вооруженных конфликтов между странами (за отсутствием таковых), ни феодальных частных войн.
Интенсивно развиваются старые города, активно возводятся новые.
На месте сжатых крепостными стенами средневековых городков с их скученностью, грязью и бедностью, возникают величественные города-гиганты, подобные Гранаде, Каиру и Багдаду. Развивается сельское хозяйство. Арабы привносят новые агротехнические приемы, новые высокоурожайные сорта и новые культуры. В Аль-Андалусе, где создаются обширные ирригационные системы, это сахарный тростник, хлопчатник, цитрусовые.(13,201)
Все это приводит к значительному росту продуктивности земледелия и скотоводства. Кроме всего прочего, этому росту способствует и то, что в сельском хозяйстве преобладают мелкие крестьянские владения, при практически полном отсутствии крепостной зависимости от феодала. Кстати, в мусульманской Европе -Франгистане почти не увидишь грозных замков – знатные землевладельцы (воины, чиновники, придворные), проживают, в основном, в городах.(13, 201)
Если прежде в средневековой Европе монопольно господствует натуральное хозяйство, то после прихода арабов интенсивно развивается торговля. Предприимчивые арабские купцы и мореплаватели, используя речную сеть южной и юго-западной Галлии, организуют кратчайшее сообщение между Средиземноморьем и Северной Европой. Благодаря серебряным рудникам Иберийского полуострова и германских земель, Франгистанский халифат в избытке чеканит полновесную монету, обращающуюся на огромной территории от Норвегии и Исландии до земель восточных славян.
Мусульманская Европа очень быстро становится одним из наиболее процветающих регионов тогдашнего мира.
На многочисленных ярмарках и базарах продается в изобилии производимое здесь зерно, шерстяные и льняные ткани, шелка местной выделки, изделия из кожи и керамики. Немалое место среди франгистанских товаров занимают и изделия из металла, в особенности оружие – европейские мастера быстро перенимают секреты прославленных арабских кузнецов. Солидную статью доходов составляет также продажа изделий из такого, казалось бы прозаического материала, как древесина. Ведь в Европе ее избыток, а земли Востока и Северной Африки не могут похвастаться густыми лесами.
Строятся вместительные, прочные корабли, соединившие в своей конструкции опыт арабских и местных судостроителей. Эти корабли быстро завоевывают себе заслуженную славу, и заказы на них поступают даже из весьма далеких мест.
Важно также отметить и то, что, несмотря на достаточно сложные отношения с арабским миром, мусульманская Европа не изолирована. Франгистанские купцы и путешественники свободно (насколько это можно было в те времена) ездят по миру, доходя до границ ведомой ойкумены. Их можно встретить в Индии, в арабских городах Юго-Восточной Африки и в Китае, с коим арабы вели обширную торговлю, на Филиппинах и Мадагаскаре.
Говоря о религиозной жизни континента, можно смело предположить, что европейский ислам довольно скоро приобрел бы значительные отличия от классического, как это произошло, к примеру, в Иране.
Скорее всего, это был бы ислам шиитского толка, хотя, не исключено, что во Франгистане возникло бы некое третье крупное ответвление этой веры. Христианство же, утратившее большую часть своих последователей, с неизбежностью раскалывается на целый ряд сект, лишенных централизованного руководства, что способствует еще большей утрате им влияния на умы.
Возможно, по иранскому образцу будущие властители попробовали бы возродить какие-то доисламские элементы традиции, объявляя себя правопреемниками римских императоров.
В мусульманской Европе (кстати, скорее всего название это почти забылось бы, уступив место уже не раз упоминавшемуся топониму – Франгистан) наблюдается необыкновенный взлет науки. Ведь, в течение очень долгого времени, научный поиск и стремление к знаниям весьма высоко ценились в арабо-мусульманском мире и поощрялись исламскими правителями.
К слову сказать, мусульманская наука Кордовского халифата явилась одним из источников, породивших в конечном итоге современную науку. Именно из мусульманских владений на Пиренеях в Европу пришло практически все, что лежало в ее основе: от алхимии и математики до элементарных представлений о шарообразности Земли. В арабских рукописях XII века можно найти даже чертежи ракетных двигателей. (3,166)
Задолго до европейских исследователей мусульманские ученые пользовались линзами при изучении астрономических и оптических явлений, а мусульманские философы впервые в истории послеантичной науки высказали мнение о вечности и несотворенности мироздания.(52,301;54,136)
Нет сомнения что в мусульманской Европе наука также находилась бы на весьма высоком уровне, с какого-то момента даже превзойдя уровень своих восточных учителей.
В светских и религиозных учебных заведениях Кордовы, Парижа, Тулузы, Рима, Сиракуз, Страсбурга тысячи и тысячи молодых людей изучают мусульманское право, теологию, историю, математику, алгебру, тригонометрию, астрономию, лингвистику, географию, космогонию, эстетику (в эту дисциплину включались музыка, литература, архитектура и живопись), а также политические науки.(13,202)
Греческие и римские рукописи, до того безвестно пылившиеся в скрипториях редко разбросанных монастырей, где лишь немногие с трудом могли бы прочесть их, становятся достоянием сперва арабских, а затем и местных мусульманских ученых. Далеко не редкость библиотеки в сотни тысяч томов, в числе которых книги едва ли не со всего мира. Уже с XIII– XVI века, задолго до того, как это случилось в «нашей» Европе начинается эра книгопечатания – его заимствуют в Китае.
Заметных успехов достигает европейско-арабская алхимия, наряду с поисками философского камня приносящая и немало практических результатов – новые образцы красителей, стекла, лекарства, сплавы и, наконец, взрывчатые вещества.
Весьма развита медицина. Кроме находящихся на фантастическом для прежней варварской Европы уровне хирургии и фармакологии, известны также психотерапия, и лечебное питание. Построено множество госпиталей и больниц, при которых находятся учебных и научные учреждения.