Только сама Кириена и ее Главный Советник выслушивали заявления о начале военных действий с непроницаемыми лицами. Герцог Рено при появлении очередного посла что-то помечал в своей небольшой книжечке, обтянутой потускневшей парчой, а заместительница королевы Абигейл молилась о том, чтобы поминаемые государства не напали все скопом.
Наконец захлопнулась дверь за последним послом, и советники облегченно выдохнули:
— Слава небесам! Мы думали, это никогда не кончится!
— И что теперь будет? — истерично вопрошал всех герцог Долл Сальдо. — На какие средства мы собираемся воевать?! Наша казна почти пуста!
— Плюньте на казну, советник! — хорохорился герцог Атасс и пукал, никого не стесняясь, — видимо, изображал канонаду. — Нам представляется героическая возможность. Мировая война! Разве это не мечта каждого полководца!
— У нас не так уж много полководцев, — подал голос барон Муштрабель, но его просто ошикали и велели не лезть не в свое дело.
Меж тем Кириена, измученная долгим заседанием, бледная и от того еще более прекрасная, поманила к себе Главного Советника и вполголоса попросила его:
— Герцог, велите им уйти. Полагаю, что для обсуждения создавшегося положения нам требуется остаться вдвоем.
— Вы правы, ваше величество, — согласился герцог Рено. И тут же громко объявил: — Королевский Совет окончен!
«Они шумят и ведут себя, как школьники, отпущенные с последнего урока, — почему-то подумала Кириена, глядя на торопливо покидающих кабинет советников. — Почему они так беспечны? Ведь это их стране только что объявили войну! Точнее, даже войны. А беспокоиться приходится мне».
В Обвальном кабинете остались только Кириена и герцог Рено.
— Что ж, Главный Советник, хорошо я сыграла свою роль? — безжизненным, севшим от усталости голосом спросила Кириена.
— Простите?.. Ваше величество, вы не играли. Вы жили. И изволите жить сейчас. Я прошу вас не волноваться, вам придется испытать еще немало.
— Герцог, вы словно выжимаете из себя эти пустые и никчемные фразы. Я, благодарение небесам, не выпускница колледжа непорочных девиц и прекрасно понимаю, что сейчас происходит и произойдет. Вы думаете, я боюсь войны? Я родилась, когда в Монохромме шла война. Моих родителей сгноили в плену. Меня воспитали в особой бойцовской школе, после чего я сама стала бойцом и учителем, воспитывающим в своих подопечных бесстрашие перед войной.
— Вот как… — пробормотал герцог и вдруг посмотрел на потолок. По потолку шла тонкая темная трещина, и начинали сыпаться крошечные осколки мозаики.
— И если вы, герцог… — продолжила говорить ничего не замечающая Кириена.
— Сударыня, — мягко сказал Главный Советник. — Я просто умоляю вас незамедлительно покинуть это помещение.
Даже не дав Кириене опомниться, он совершил непозволительную с точки зрения монаршего этикета вольность: подхватил королеву на руки и вынес ее из кабинета.
Это было как нельзя вовремя.
В кабинете в который раз за историю государства обвалился потолок.
— Ох, какой кошмар! — Кириена инстинктивно прижалась к герцогу. — Неужели нельзя сделать потолок более прочным?!
— Увы… Этот потолок — одна из традиций. И в каком-то смысле примета. Он всегда обваливается перед событиями, имеющими для Тарсийского Ожерелья эпохальное значение. И я думаю, что это даже не связано с войной — в войны мы влипаем постоянно, как мухи в стакан с медовой настойкой.
— Тогда какое же эпохальное событие имеется в виду? — приходя в себя, осведомилась Кириена.
— Возвращение королевы — с туманной улыбкой пояснил герцог.
— Ах вот оно что… Но я прошу иметь в виду, — Кириена снова стала женщиной с грозовым оттенком глаз, — если вы думаете, что к вам вернулась прежняя королева, прежняя Абигейл, вы глубоко ошибаетесь. Я не буду такой, как она! Благодарю за шарф.
С этими словами Кириена сняла с плеч шарф герцога и протянула ему. Он с отрешенным видом принял злосчастную ткань.
— Завтра утром я жду вас, Советник, с докладом о введении в стране военного положения и прочих мероприятиях, приличествующих государству, коему предстоит батальное будущее, — весьма выспренно сказала Кириена и зашагала, подхватив платье, в свои покои. Она не видела, как герцог поднес к лицу шарф и поцеловал его. И, разумеется, мысли о том, что Главному Советнику на мгновение вскружил голову аромат ее девственного тела, Кириену, озабоченную проблемами войны и мира, не посещали.
А герцог подышал еще немного тонким ароматом, пропитавшим ткань, и решительно швырнул шарф в стоявшую в нише большую позолоченную корзину для мусора. И направился в свой рабочий кабинет — рассылать шпионов во враждебные страны, писать письма оставшимся союзникам, работать над завтрашним докладом… Словом, исполнять свою роль. Роль Главного Советника этой проклятой небесами страны.
Книги, где говорилось о том, как победить страшных и злобных Удаленных, существовали. И эти книги размещались в отдельном шкафчике, запертом на несколько замков. Ибо в книгах сих была прописана запрещенная к использованию в пределах Тарсийского Ожерелья натуральная и беспримесная магия, без которой, к примеру, не мыслят своего существования славные затуманцы или хрендаредисы, чье мужское население поголовно обучается в школах прикладного и боевого чародейства.
Уильям Гогейтис, сам в некоторой степени чародей, с некоторым опасением подходил к герцогскому управляющему: тот мог и не дать ключей от шкафа с запрещенной королевскими указами магией. Но то ли домоправитель не понял, чего именно от него добивается ученый, то ли голова его и без того была занята предстоящими ужасами нападения Удаленных и иже с ними, но ключи от всех шкафов библиотеки он отдал Гогейтису по первому требованию.
— Ура! — сказала Карина. — Вот этот ключ с головкой в форме… головки, по-моему, вполне подходит именно к этому черному шкафу.
Она молниеносно сунула ключ в прорезь замка и услышала подозрительный скрежет.
— Отойди, Карина, я сам! — заволновался Уильям. — Не приведи небо, там могут оказаться не только книги.
Уильям Магнус Гогейтис, поминутно поминая известных ему святых, а заодно почему-то и свою драгоценную Систему Окон, повернул ключ в замке трижды и медленно потянул на себя дверцу, опасаясь, что из недр шкафа или выметнется магическое пламя, или полезут какие-нибудь чудовища.
Ничего такого не произошло.
Обычные книги в скромных переплетах из некрепкой суконной ткани стояли плотными рядами на трех небольших полках. К корешку каждой книги был прикреплен белый ярлычок с надписью, поясняющей, чему посвящена данная книга. И от этих простеньких белых ярлычков Уильяму становилось куда страшнее, чем от скалящихся чудовищ.
Карина подошла к полкам и принялась читать надписи.
— «Важные вопросы порчи», «Для тех, кто мертв», «Сила выпитой крови», «Как защититься от всех видов врагов»… Уильям, может, эта книга подойдет? — И Карина бесстрашно потянула одну из книг за переплет…
И взвизгнула!
— Господи! Она раскаленная, как сковородка! — Карина дула на обожженные пальцы и трясла рукой.
— Говорил я тебе: не лезь, Карина, — участливо сказал Гогейтис. — Не дамское это дело — магия.
— В моем мире магией занимаются исключительно дамы. Женщины и даже бабы в целом. Даже объявления дают…
— Что?!
— Ну, зазывают пользоваться их услугами: госпожа Гизелла, мадам Сальмонелла или там бабка Бодунья-Бородунья со стопроцентным успехом выполнят любые заказы по колдовству. Даже гарантию дают. — Карина уже оправилась от пережитого потрясения и снова бойко тараторила.
Но возлюбленный слушал ее рассеянно…
— Позднее, дорогая, ты мне объяснишь, что значат слова «стопроцентный» и «гарантия», — пробормотал он. — А сейчас не отвлекай меня, пожалуйста. Я, кажется, понял, почему эти книги невозможно взять с полки. Они или заперты заклятием, или…
— Пароль надо ввести. Как в компьютере, — осенило Карину.
— Пароль?
— Да. Слово какое-нибудь. Или выражение. Скажешь — и все будет нормально…
— Похоже на то. Карина, будь ты королева…
В недрах запретного книжного шкафа раздался странный щелчок.
— Вот, слышал?! — взволнованно зашептала Карина. — Оно сработало! На какое-то слово! Ты сказал: «королева»…
Тот же щелчок. Уильям с торжествующей улыбкой потянулся к книгам, но тут же улыбаться перестал: книги, казалось, раскаленные докрасна, в руки не давались.
— Не торопись. Значит «королева» — только часть пароля! — пояснила Карина, с состраданием глядя на то, как теперь Гогейтис трясет обожженными пальцами. — Нужно еще какое-то слово, причем сочетающиеся с «королевой». Корона? Тихо.
— Власть? Наряд? Сила? Красота? Глупость? Уильям, что ты молчишь, я уже не знаю, что и придумывать!..
— Вежливость, — отрешенно пробормотал ученый. — Вежливость королев.
Щелчок и легкий звон. Уильям вытаращил глаза:
— Неужели получилось?!
Карина тихо возликовала.
Увесистый том практического пособия под полным названием «Как защититься от врагов видимых и невидимых на земле, в небесах и на море» содержал массу полезных сведений о том, как обезопасить себя и свое поместье от летучих варраканов, ползучих пупырей и даже пьяных гноттибов. Гламурам и борьбе с ними в этом масштабном издании отводилась целая глава. А вот о том, что делать с Удаленными, в книге ничего не говорилось.
— Беда, беда, Кариночка… — бормотал Уильям, листая фолиант.
А бывшая стриптизерша в это время пристально изучала неопрятный с виду том с неприятным же лаконичным названием «Нежить». Наконец она радостно выдохнула:
— Есть!
— Где? — встрепенулся Гогейтис.
— Вот. Только три строчки. — Карина вздохнула. — Но разобрать очень трудно. Будто курица лапой нацарапала.
Уильям с волнением вглядывался в волнообразный загадочный текст.
— А ведь ты права, дорогая! — вдруг воскликнул он. — Это действительно писали лапой! И именно лапой курицы! Потому что в древние времена эта птица считалась священным символом, побеждающим злых духов!