— Ой! Больно! — Малыш удивленно поднял голову и посмотрел на нее.
Какой он крошечный в толстом зимнем комбинезоне! Руки торчат из пухлых рукавов, как у пряничного человечка.
— Извини. — Элен погладила сынишку по руке и рассеянно посмотрела направо, налево. Сейчас ей совсем не хотелось встречаться с соседями…
Миссис Нокс, живущая через два дома, расчищает от снега крыльцо. Чуть поодаль стоят две знакомые мамы-домохозяйки, Елена Голдблюм и Барбара Капоцци. Пока их детишки возятся в снегу, они, как всегда, болтают. Должно быть, все они видели белую листовку, особенно мамаши, которые целыми днями торчат дома. Элен встала как вкопанная.
— Мама! — позвал Уилл. — Так мы идем или нет?
— Я просто любуюсь нашей улицей. Какая она красивая в снегу, правда?
— Пошли! — Уилл тянул ее за руку, но мысли Элен неслись вперед.
Они всегда катались с горки в нескольких кварталах от дома, в Шортридж-парке. Там они встречали детей, приятелей Уилла, их матерей, а время от времени — и чьего-нибудь отца. Чаще других гулял со своими отпрысками Доменико Варгас; зимой он обычно брал с собой на прогулку старомодный термос в клетку с крепчайшим эквадорским кофе. И все они наверняка получили по почте белую листовку!
— А знаешь, что я придумала? — Элен присела на корточки, и ее лицо оказалось на одном уровне с личиком сына. Она положила руку малышу на плечо. Какое у него славное личико — голубые глаза под светлой легкой челкой, вздернутый нос, широкая улыбка! Правда, сейчас лицо сынишки почти целиком утопало в просторном капюшоне. — Давай сегодня покатаемся в другом месте!
— Где? — нахмурился Уилл.
— В парке Вэлли-Фордж. Я часто каталась там в детстве. Не помню, рассказывала я тебе или нет. Мне там очень нравилось.
— А как же мой друг Бретт? — Уилл выпятил нижнюю губу. — Он тоже туда поедет?
— Нет, но мы ему потом расскажем, как там здорово. Иногда для разнообразия неплохо сменить обстановку. Давай попробуем!
— Не хочу.
— Да мы ведь только попробуем! Там весело!
Элен выпрямилась, взяла сынишку за руку и, не слушая возражений, повела к машине. Она вынула из кармана ключи, открыла заднюю дверцу, посадила Уилла в детское сиденье и пристегнула, а потом поцеловала в кончик холодного носа.
— У нас будет настоящее приключение!
Уилл нерешительно кивнул:
— Мы не попрощались с Орео-Фигаро.
— Он нас простит.
Элен захлопнула дверцу, положила ледянку в багажник и направилась к водительскому месту. Неожиданно перед ней, словно ниоткуда, появилась миссис Нокс в своем черном пуховике. Старушка лукаво хихикала.
— Ага, вот я вас и поймала! — заявила она, тыча в Элен пальцем в красной кожаной перчатке. — Прогульщики!
— Ну да, вы все правильно поняли. — Элен открыла дверцу и села в машину. — По случаю снегопада у взрослых тоже выходной. Поехали!
— Почему не идете в Шортридж-парк? Он совсем близко, за углом!
— До свидания!
Элен захлопнула дверцу, завела мотор и задом выехала на дорогу, в последний раз помахав рукой миссис Нокс. Та обескураженно уставилась на нее.
— Мама! — позвал ее Уилл с заднего сиденья.
— Что?
— Конни не любит миссис Нокс.
— Правда?
Элен выехала на дорогу и поправила салонное зеркало, чтобы лучше видеть сынишку. Пристегнутый ремнем безопасности, Уилл беспокойно заерзал в детском кресле.
— Почему?
— Конни называет миссис Нокс любопытной старой кошкой!
— Правда? — удивилась Элен, выравнивая руль. — Она имеет в виду, что миссис Нокс сует нос не в свои дела?
— Да! — хихикнул Уилл.
Элен прибавила газу.
36
Прошел час, а Элен все ехала по парку Вэлли-Фордж, ища глазами ту гору, с которой она в детстве каталась на санках. Несколько раз, стоя на перекрестках, она смотрела на экран своего коммуникатора, но Эми Мартин так ей и не написала. Извилистая дорога шла мимо заваленных снегом бревенчатых хижин и черных пушек. В другое время мальчик непременно заинтересовался бы пушками, а она рассказала бы ему о Джордже Вашингтоне и расположенном здесь лагере времен Войны за независимость, но сейчас Уилл раскапризничался, и его ничем не удавалось отвлечь.
— Мне жарко! — Уилл злобно дергал «молнию» на комбинезоне.
Элен повернула направо, налево и наконец разглядела переполненную парковку.
— Приехали!
— Ура!
— Увидишь, будет здорово! — Элен издалека заметила свободное место.
Они остановились рядом с мини-вэном, откуда высыпала стайка мальчишек-подростков. Самый высокий из них отвязывал от багажника на крыше деревянные сани.
— Ух ты, здесь катаются большие мальчики! — Уилл вывернул шею, наблюдая за происходящим.
— Совсем большие. — Элен выключила зажигание.
Подросток взвалил сани себе на голову и пытался удержать их в равновесии, чтобы они не упали. Приятели подбадривали его свистом и гиканьем.
— Сейчас уронит! Эй, осторожно! — радостно заверещал Уилл. — Мама, что он положил себе на голову?
— Это называется сани. Похожи на нашу ледянку. — Элен надела солнечные очки и перчатки. — На них катаются с гор.
— Почему у него не ледянка, как у нас?
— Наверное, такие сани ему больше нравятся.
— А у нас почему не такие?
— Когда-нибудь купим, если захочешь. Ну а теперь вылезаем!
Элен вылезла из машины, обошла ее, отстегнула ремень безопасности Уилла. Он протянул к ней руки и обнял за шею.
— Мамочка, я тебя люблю!
— Я тоже тебя люблю, солнышко.
Элен поставила сынишку на землю, взяла его за руку. Они вместе достали из багажника ледянку. Склон уходил вниз на противоположной стороне дороги; там звенели крики и смех. Элен и Уилл зашагали по изъеженной парковке; под ногами хрустели кристаллы противогололедного реагента. Их обогнали подростки с санями. На склоне скопилось столько народу, что Элен никак не могла разглядеть, не слишком ли крутая горка.
— Ну как, Уилл, разве не весело? — спросила она, крепче сжимая руку сынишки, пока они переходили дорогу.
— Сколько здесь детей!
— Вот видишь, все знают, как здесь здорово!
Элен оглядела открывшийся перед ней вид. Действительно красота! Склон холма окаймляли заснеженные сосны; вдали виднелись дома и фермы. На синем небе ни облачка, солнце бледно-желтое, далекое.
— Гляди, какая красота!
— Очень красиво, — охотно согласился Уилл, но Элен поняла, что сынишке на самом деле ничего не видно из-за толпы. Поэтому она подняла его на руки.
— Ну как? Теперь лучше?
— Ух ты! Красота!
— Пошли!
Элен везла ледянку за веревку, прокладывая путь в толпе. Она слегка встревожилась, поняв, что здесь совсем мало таких малышей, как Уилл. В основном здесь собрались старшеклассники и даже студенты; в толпе то и дело мелькали свитера с эмблемой университета Вилланова. Когда они с Уиллом подошли наконец к краю обрыва, она просто испугалась. Гора оказалась гораздо круче, чем запомнилось ей с детства — если, конечно, это была та же самая гора. Она круто уходила вниз — ну прямо горнолыжная трасса средней степени сложности. Снег был плотно утрамбован санями, и поверхность склона поблескивала на солнце, холодная и скользкая.
— Мам, вот класс! — закричал Уилл. — Какая она большая! Просто огромная!
— Да уж. — Элен встревоженно следила за подростками.
Те с криками и свистом уносились вниз на деревянных санях и надувных ледянках. Вот на кочке столкнулись две надувные ледянки, сидящие там мальчишки вывалились в снег и, хохоча, покатили вниз по склону. Да это просто опасно!
Элен вздохнула.
— Солнышко, эта гора для нас великовата.
— Нет, мама, мы справимся! — Уилл извивался, пытаясь вырвать руку.
— Не уверена.
Элен остановилась, и идущий сзади парень со сноубордом нечаянно толкнул ее; он торопливо извинился, оттолкнулся и полетел вниз с горы. Элен беспомощно озиралась по сторонам, ища более пологий склон для детей помладше, но не увидела поблизости ничего подходящего. Какая она дура! И зачем только притащила Уилла сюда? Как хорошо, спокойно и безопасно в Шортридж-парке! Нет, ей непременно понадобилось тащить сынишку на Эверест.
— Я хочу идти сам!
— Ладно, только держи меня за руку. Давай-ка отойдем подальше, с дороги.
Элен поставила Уилла на землю, и они побрели по склону. Более пологого спуска они так и не нашли, но, отойдя подальше от дороги, увидели место, где народу было поменьше. Элен ежилась на ледяном ветру; ноги в тонких сапожках начали замерзать. Она посмотрела вперед, туда, где росли сосны и можжевельники, и увидела еще один спуск, который показался ей более пологим. Наверху было всего несколько подростков.
— Погоди-ка. Мне кажется, вон там нам будет лучше.
— А почему не здесь?
— Потому что там лучше. Держись за руку!
Но Уилл, не слушая, побежал вперед, по насту.
— Нет, Уилл! — закричала Элен, бросаясь за ним и хватая его за капюшон. — Не надо! Здесь опасно!
— Мама, да я справлюсь. Ты ведь сама сказала! Я справлюсь!
— Давай пройдем еще немножко. Пожалуйста, имей терпение.
— Я имею терпение! — завопил Уилл во все горло, и стоящие рядом подростки расхохотались. Обиженный Уилл вскинул голову, и у Элен, как всегда, сжалось сердце.
— Иди сюда, солнышко!
Она взяла Уилла за руку, и они с трудом зашагали по насту, волоча за собой ледянку. Наконец, они добрались до другого спуска и посмотрели вниз. Элен наскоро соображала: пожалуй, спуск более пологий, но все равно не подходит для малышей, то ли дело невысокие горки в Шортридж-парке!
— Мама, поехали!
— Ладно, только скатимся вместе.
— Нет! Я хочу съехать один!
— Здесь одному нельзя.
— Почему?
— Будет лучше, если я поеду с тобой. — Элен поставила ледянку на землю и села на нее по-турецки, подоткнув под себя полы пуховика.
Здесь, на вершине горы, дул сильный ветер. Элен надела солнечные очки. Уилл тоже забрался в ледянку и устроился у нее на коленях. Она обняла