— Приятного аппетита, уважаемые, — поклонился узбек, закончив выставлять угощение на стол.
— Не слабо тебя тут кормят, — довольно заметил Потап. — Прямо на убой. Верно, Чума?
— А то! При такой жрачке тут можно надолго заякориться, — согласился приятель Потапа.
Гости стали есть смачно, с удовольствием. Артур какое-то время молча наблюдал за ними, наконец спросил:
— А правда, как нашли меня-то?
— По запаху! — хохотнул Чума. — Слышим, кто-то наложил в штаны, сразу поняли — Гордей.
— У тетки во Владимире были?
— И у тетки, и у дядьки.
— Ну и чего она вам напела?
— Чего менжуешься, шланбой? — отложил ложку Потап. — К тебе кореша приехали. Радуйся, наслаждайся свободой. Люби женщин. И все время помни про свой должок.
— Какой должок? — опешил Артур.
— Не, ты, Гордей, как мартышка: все хитришь, а задница голая, — мотнул головой Чума.
На веранду вошла Антонина, увидела Артура с двумя незнакомыми мужчинами, спросила о чем-то Хамида.
Чума проследил за взглядом Артура, поинтересовался:
— Что за конь?
— Хозяйка.
— Крутой экземпляр! Муж есть?
— Поехал за продуктами, скоро будет.
— Молодой?
— Нормальный.
— Жаль, можно было бы приударить.
К их столу быстро подошел узбек, сказал Артуру:
— Хозяйка зовет. Немного ругается.
Артур поднялся, кивнул корешам:
— Сейчас вернусь.
— А чего ругаться? — крикнул вслед Чума. — Человек имеет право на отдых.
— Отдыхать после работы! — огрызнулся Хамид. — Стройка стоит, работать надо.
Артур подошел к Антонине, отошел с ней в сторонку.
— Кто это с тобой?
— Кореша. Из одной школы, — ответил Артур.
— Пионервожатые?
— Почти.
— Долго будешь с ними?
— Без понятия. Вопросы порешаем, уедут.
— Какие вопросы? — насторожилась Антонина.
Артур коротко оглянулся на приятелей, спросил:
— Михаил когда вернется?
— Тебе какая разница?
— Они за бабками явились.
— Не поняла?
— Я в тюрьме сидел, знаешь?
— Ну.
— А там есть такой закон: вышел на волю, про братву не забывай. Помогать нужно. Вот они и возникли напомнить.
— Хочешь, чтоб Михаил заплатил?
— А они просто так не уедут.
— Сколько хотят?
— Еще не обозначили.
— А ты не знаешь, сколько я отвалила, чтоб тебя из ментуры выдернуть?
— Первый раз слышу!
— Ну вот теперь услышал. Больше повторять не буду. Поэтому на Михаила не рассчитывай.
— Но я же пустой. Ни гроша за душой.
— Выкручивайся. Хватит на чужом горбу ездить.
— Ну и какое решение?
— Позвоню в полицию, там быстро найдут решение.
— Полицию только не трогай. Ничего не будет, окромя геморроя. Сам что-нибудь придумаю. А Михаила предупреди, чтоб пока тут не маячил. Могут быть проблемы, народ серьезный приехал.
Замолчали, когда заметили, что к ним неторопливо и размеренно направляется Потап. Тот подошел, элегантно поклонился даме:
— С нижайшим уважением, мадам. Сразу обратили внимание на вашу красоту и привлекательность.
— Я тоже обратила, — бросила ему Антонина.
— Неужели мы тоже приглянулись? — оскалился Потап.
— Не то слово. Глаз не могу оторвать. — Она повернулась к Артуру. — Хватит чаёвничать, после работы будете язык чесать, — и быстро пошла прочь.
— Строгая дама, — цокнул языком Потап, глядя ей вслед. — Строгая и ядреная! — Он взял Гордеева под локоть. — Пошли, гумозник, будем гутарить.
Вернулись к столу. Гости есть больше не стали, переглянулись, первым начал Чума:
— Угадай с трех раз, Гордей, по какому делу прибыли.
— Бабки, — пожал тот плечами.
— Молодец.
— Откуда они у меня, если перебиваюсь с хлеба на воду?
— Это мы заметили! — засмеялся Чума. — Набили брюхо, подняться не можем.
— Я серьезно. Чуть больше месяца работаю. Почти все на жрачку уходит.
— Вот ты тут на воле, — вмешался в разговор Потап. — На свежем воздушке. На сытной хавке. При красивой хозяйке. А твои братаны за колючкой. Кругом вертухаи. Голодные, холодные, богом и людьми забытые. Ты о них подумал?
— Не успел.
— Вот мы и напоминаем тебе. Нужно, брат, помочь обиженным.
— Но у меня ни гроша. Клянусь!
— Верим, — согласился Потап. — Но это еще не все. Помнишь, перед выходом на волю ты продул в картишки хорошую сумму, но так и не рассчитался? Помнишь или запамятовал?
— Как не помнить? Братву обманывать западло, — сказал Артур.
— Молоток. Получается, долги нужно возвращать?
— Сказал же, ветер свистит в карманах! На понт решили брать?
— Зачем? Потолкуем сначала. Объясним. Жить будешь, но жениться не захочешь.
— Ну, болтяра… Где я возьму бабло, если у меня нет?!
— Об этом как раз и побазарим. — Потап отломал корочку лаваша, пожевал. — Сам наетый, напитый, пригретый. Хозяева у тебя, как мы заметили, не бедные. На мягкую посадочку поднакопили. Потолкуй с ними. Попроси. Пусть кинут деньгу на доброе дело. А заодно и свой должок вернешь.
— Не кинут. Кто я такой, чтоб они послушались?
— Вроде как родственник. Тетка так сказала.
— Для понтов. Чтоб на работу взяли без вопросов.
— Все одно, поговори. А заартачатся, мы подключимся. У нас это иногда получается.
— «Бим-бом, бим-бом, загорелся кошкин дом…» — снова со смехом пропел Чума.
— Сколько просить? — поднял голову Артур.
— Лимон-другой. Пусть не жмутся. Не обеднеют. А на небесах им воздастся.
Артур посидел какое-то время, потом поднялся:
— Пойду, скажу хозяйке.
— Может, дождаться хозяина?
— Он у нее под подошвой. Как скажет, так и будет, — ответил Артур.
Коротко стукнув в дверь, он вошел в кабинет. Антонина отложила бумаги, подняла голову:
— Уехали?
— Ждут.
— Денег?
— Загнули про миллион, а то и два.
— Откуда такая сумма?
— Спроси у них.
— Да, вляпалась я с тобой, — мотнула головой Антонина. — Нужно думать, как выпутываться.
— Можно их устранить, — не совсем уверенно произнес Артур.
— Это как?
— Я видел у Михаила ружье. Могу воспользоваться.
— Совсем чокнулся?
— А чего? Тут нужно выбирать: или мы их, или они нас.
— Ладно, иди, герой, — махнула ему Антонина. — Присматривай за ними, чтоб чего не выкинули.
Артур ушел, Антонина некоторое время посидела, размышляя, наконец нашла в мобильнике номер мужа.
— Миша, слушай меня внимательно. Ты где? Хорошо. В кафе пока не заезжай. Жди дома. Прибегу, расскажу. Не нужно, говорю, в кафе. Тут гости. Какие еще менты? Хуже. Бандиты. Не могу сейчас. Приедешь домой, узнаешь!.. Только не вздумай, говорю, в кафе приходить. Сразу домой.
Она вышла через черный вход и, никому ничего не сказав, быстро заспешила к калитке, ведущей к густым зарослям за забором.
Михаил приехал довольно скоро. Антонина, услышав шум машины, прошла к воротам, подождала, пока муж не припаркуется.
— Ну? — спросил он, тревожно и тяжело глядя на нее, как только покинул машину. — Какие бандиты?
— Давай, прошу. Без ора и скандала. Скажу как есть.
— Говори.
— Тебе ведь известно, что Артур сидел?
— Дальше?
— Не подгоняй, слушай внимательно. Он свое отсидел, но след за ним остался. Теперь этот след проявился у нас.
— Где?
— Сидят в кафе. Двое. Ждут, когда ты вернешься.
— Чего хотят?
— Денег. Не меньше миллиона.
— Сколько?!
— Сказали, от миллиона до двух.
Михаил от услышанного отступил назад, присел на скамейку.
— А за что? За что такие деньги?! Он что, должен им?
— Должен. Не им, а тем, кто в тюрьме. Такой у них порядок. Освободился — плати.
— А я тут при чем?
— При том, что у Артура нет ничего. Ни гроша. Он сидит на нашей шее.
— Так это его проблемы! Пусть забирает своих дружков и катится к чертям собачьим! Мне такой прихлебай не нужен! Он такой же бандит, как те, что пришли. Пусть убирается, сволочь.
— Я ему тоже это сказала. Но эти люди просто так не уйдут. Они все равно возьмут свое.
— Но у меня ничего нет. У меня нет таких денег. А даже если есть, ни рубля не дам. Я всю жизнь копил, собирал по копейке.
Антонина постояла, подумала, согласно кивнула:
— Хорошо, поняла. Пойду и все скажу им. Скажу, что у нас ничего нет. Пусть как хотят, — и направилась к калитке.
— Подожди. — Михаил кинулся следом, остановил ее. — Послушай, Тоня. Они могут что-нибудь с тобой сделать. Нужно подумать.
— Думай, а я подожду в кафе.
Михаил снова придержал ее.
— Я сейчас позвоню в полицию. У меня там есть знакомый майор. Он приедет с нарядом, всех повяжут. И твоего родственничка в том числе.
— И меня заодно.
— Почему?
— Как родственницу. Или соучастницу.
— Но ты же этих людей не знаешь! Первый раз видишь!
— Суд установит.
— Тоня. — Савостин взял ее за руки, притянул к себе. — Что делать, Тоня? Не подумай, что мне жалко денег. Но нельзя подчиняться тварям. Нельзя идти на поводу! Сегодня дал палец, завтра отхватят всю руку. Согласна?
— Согласна, — кивнула Антонина. — Ты мужчина, тебе решать. А я их покараулю.
Савостин подождал, пока Антонина выйдет за калитку, быстро направился в дом.
Достал из-за шкафа охотничье ружье, расчехлил его. Вынул из ящика коробку с патронами, загнал в ствол два заряда, остальные сунул в карман. Открыл платяной шкаф, запустил руку в стопку сложенного поглаженного белья, ничего там не нашел.
Почти бегом перебрался в рабочий кабинет, выудил в ящике ключи от сейфов, открыл вначале тот, который побольше, пошарил рукой. Пусто, ни одной купюры.
Ему чуть дурно не стало, сунул ключ во второй сейф, покрутил колесики быстро и привычно, распахнул дверцу. Здесь лежало всего несколько пятитысячных купюр, и больше ничего.
На всякий случай он снова запустил руку в сейф, результат был тот же — десять пятитысячных купюр.
Опустился на диван, посидел в недоумении и потрясении какое-то время, затем резко поднялся, покинул кабинет, оставив в нем полный раскардаш.