— Кто?
— Хамид.
Узбек протиснулся в кабинет, остановился у порога:
— Артур ушел.
— Знаю.
— Совсем ушел.
— Тебе какое дело?
— Жалко. Хороший человек.
— За этим пришел? — спросила Антонина.
— Нет, хочу спросить про деньги. Продукты заканчиваются, рабочие спрашивают зарплату. Что делать, хозяйка? Совсем плохо, уважаемая?
— Нормально, — сжала кулаки Антонина. — Все порешаю, не волнуйся.
Чума и Потап начали вести Артура еще от «Бим-Бома». Сидя в довольно потрепанном «Москвиче», они лениво курили, почти ничего не говорили, поглядывали на кафе.
За рулем находился давний их приятель Серега Большой, действительно крупный, неповоротливый, с шеей в десять складок.
Он повернулся, недовольно спросил:
— И сколько еще куковать?
— Не терпится? — огрызнулся Потап.
— Час кантовки, год здоровья. Можно пойти в курятник и там его накрыть.
— Один раз уже ходили, — засмеялся Чума. — Потап, гля, еще ногу волочит. А тут еще и вертухая выставили.
— Схожу, гляну, — не унимался Большой.
— Сам. — Потап резко открыл дверцу и, заметно припадая на правую ногу, потащился в сторону кафе.
— Может, сопроводить? — неуверенно бросил Чума.
— Сиди, целей будешь, — проворчал Большой.
Вдруг увидел, что их товарищ почти бегом возвращается обратно. Чума привычно хихикнул:
— Або струхнул, або чего интересное увидел.
Потап рухнул на сиденье рядом с водителем, приказал:
— На трассу!
Большой резко вывернул руль, изо всех сил газанул и вывернул через кювет на дорогу.
— Стой. Здесь ждем.
Отсюда хорошо было видно, как из «Бим-Бома» быстрым шагом вышел Артур, отмахнулся от Хамида, что-то сказал охраннику и направился к трассе.
— Будет голосовать, мы подхватим.
Артур выскочил на обочину, покрутил головой, пропустил несколько грузовиков, поднял руку.
— Гони! — велел Потап.
До Артура оставалось не более трехсот метров, как идущая вперед дряхлая иномарочка мигнула поворотником и взяла курс на голосующего.
— Пригаси! Скорость погаси! — закричал Потап Большому. — И пристройся в зад!.. В зад, говорю!
Артур нагнулся к высунувшемуся водителю иномарки, коротко обменялись словами, и «старушка» погнала дальше порожняком.
— Слава богу, — перекрестился Чума. — Теперь чувачок наш.
Подрулили к Артуру плавно и аккуратно. Большой глянул из окна крикнул:
— В какую сторону, земляк?
Артур ответить не успел. Выскочившие из «Москвича» Потап и Чума в два счета затолкали его на заднее сиденье, налегли сверху. Большой рванул с места.
Бить Артура стали сразу. Жестко, кулаками, ключом, еще чем-то тяжелым. Гордеев пытался отбиться, увернуться, высадить ногами стекло в машине, но его не отпускали, колотили до тех пор, пока он не стал терять сознание.
— Да тихо ты, — пытался остановить Потап Чуму. — Насмерть пришибешь, по мокрому пойдем?
— Нормалек. Мы умеем калечить. Года два на первой группе будет ковылять!
Выбросили Гордеева на подъезде к городу. Коротко остановились, дождались, когда трасса будет пустой, выволокли из салона, бросили в заросший сухим бурьяном кювет.
Во всех комнатах все было вверх дном. Шкафы и диваны отодвинуты, постель и другие вещи свалены на пол, матрацы перевернуты, цветы из горшков выдернуты.
Особенно старательно Антонина искала в кабинете мужа. Тут проверке подвергалось все: плинтусы были оторваны, некоторые доски на полу вскрыты, люстры сняты, днище шкафа оторвано.
Антонина остановилась, уставшая и вспотевшая, огляделась.
Вдруг взгляд ее упал на подоконник, она взяла лежащий рядом ломик, засунула его в самый край оконной доски, с силой нажала.
Подоконник треснул, развалился, под ним обнаружилась довольно глубокая ниша. Антонина аккуратно запустила руку, пошарила там и тут. Кажется, нашла то, что искала.
Вытащила большой полиэтиленовый пакет, завернутый в тряпку, развернула все это, увидела не меньше десяти пачек стодолларовых купюр, а на самом дне связанные веревочками золотые украшения, цепочки, увесистые слитки.
Спокойно, без мандража стала развязывать пакет, выложила все это на пол, присела рядом, принялась изучать, пересчитывать богатство.
Неожиданно внизу кто-то сильно постучал, потом послышался голос:
— Хозяйка!.. Антонина Григорьевна! Вы где? Дома?
Антонина подбежала к окну, выглянула во двор. Там стоял Хамид, озирался, продолжал звать:
— Антонина Григорьевна!..
— Чего тебе?
— В кафе надо. Там полиция.
— Какая еще полиция?
— Не знаю. Офицер. Вас спрашивает.
— Зачем?
— Мне не сказал. Суровый очень.
— А позвонить ты не мог?
— Не мог, Антонина Григорьевна. Ваш телефон отключен.
— Ладно, иди. Скажи, сейчас буду.
Антонина глянула на телефон — и правда выключен. Спешно сунула пакет снова в нишу, накрыла доской от подоконника, поставила сверху вазу с цветами, вышла в коридор и быстро направилась к дверям.
Антонина подъехала к кафе, выпрыгнула из минивэна, направилась к заведению. Увидела на веранде капитана Муромова. Тот по-хозяйски изучал все подряд от столов до меню, пробовал на вкус принесенную еду, изучал готовую к работе пристройку караоке.
Заметил хозяйку, приветливо махнул рукой, даже улыбнулся.
Антонина подошла, агрессивно спросила:
— Какие-нибудь проблемы?
— Во-первых, здравствуйте, — склонил голову капитан. — А во-вторых, почему вы так недружелюбны с органами власти?
— Потому что вас никто не звал.
— А нас не нужно звать. Мы приходим сами, когда нас не ждут и уже не надеются.
— Ну и зачем пришли?
— Побеседовать, посмотреть, проведать. Попытаться кое в чем разобраться.
— В чем?
— Сейчас объясним.
— Может, коньячку? — спросила Антонина.
— После разговора. — Муромов поднял палец, махнул застывшему поодаль Хамиду. — Ком сюда! — И когда узбек торопливо подошел, распорядился: — Водички, любезный.
— Так о чем будет разговор? — мрачно спросила Антонина.
— О вас, — сказал Муромов. — О вашем хозяйстве, о вашем покойном муже, о ваших проблемах.
— У меня нет проблем.
— Так вам кажется. Проблемы есть у каждого, даже у Иисуса Христа они были.
— Давайте без богохульства и ближе к теме, — попросила Савостина.
— Хорошо, к теме.
Подошел Хамид, поставил две бутылки воды:
— Что еще желаете, уважаемые?
— Пока ничего, гуляй. — Полицейский сделал глоток воды, взглянул на Антонину. — Напоминаю, уважаемая гражданка Савостина, в вашем доме недавно случилась беда. Погиб человек. По одной версии, от сердечного приступа. По второй — ему помогли уйти к Господу.
— Я не помогала.
— Вас никто пока не обвиняет. Но, как говорится, дамоклов меч занесен и в любой момент может шваркнуть по шее.
— Значит, судьба, — пожала плечами Антонина.
— Послушайте, уважаемая, — раздраженно произнес Муромов. — Меня никто не заставлял ехать к вам. Я явился исключительно по доброй воле. Просто хочу помочь вам избежать ненужных хлопот и нервотрепки.
— И сколько я должна за вашу добрую волю?
— Ну, черти б его в лепешку! — ударил по колену капитан. — Почему, как только кто-то из правоохранителей, сразу «сколько»?! Нисколько! Ни копейки!
— Хорошо, извиняюсь. Беру слова обратно. Что дальше?
Полицейский сделал глоток, снял фуражку, вытер взмокший лоб.
— К вам, мадам, следствие серьезных претензий не имеет. Судебная экспертиза показала, что ваш муж умер в результате несчастного случая. То есть от острой сердечной недостаточности. Но данные показания экспертизы опротестовали ваши родственники. Точнее, родственники вашего покойного мужа. Знаете таких?
— Очень хорошо знаю.
— Думаю, они просто так не оставят вас в покое. Бультерьеры! Будут подавать апелляции, обращаться в высшие судебные инстанции, затаскают по очным ставкам, по допросам. И вы не только можете лишиться всего, но даже загреметь за решетку.
— Значит, буду судиться. Какой еще выход?
Муромов снова отпил воды.
— Выход есть. Могу выступить вашим бесплатным консультантом.
— Хорошая шутка, — усмехнулась Антонина. — Не хватало, чтоб еще начали объясняться в любви.
— Этого не будет. Хотя одно соображение могу высказать. — Капитан сел поудобнее. — Ваша соседка Культяева ничего вам еще не предлагала?
— Нинка, что ли?
— Да, Нина Петровна.
— Недавно предлагала выпить, я отказалась, — засмеялась Антонина.
— Нет, более интересное и более неожиданное предложение. Могу раскрыть карты.
— Раскройте.
— Ей давно нравится ваше хозяйство, и она готова его купить.
— Не поняла?
— Детали вам изложит сама Нина Петровна. Но я бы советовал к ее предложению отнестись крайне серьезно. Пока ваши родственники еще не подвели вас под следствие, вы по-скорому оформляете сделку и покидаете наши края. В сумме, думаю, с Ниной Петровной вы сойдетесь.
— И не подумаю, — покачала головой Антонина. — Никуда отсюда не уеду. И потом, как это можно подвести меня под следствие, если экспертиза все показала?
Капитан откинулся на спинку стула, какое-то время внимательно смотрел на Антонину изучающим взглядом.
— Ваши родственники вцепились в вас мертвой хваткой. Они уже подали апелляцию на пересмотр результатов судебной экспертизы. К тому же у них возник неожиданный и крайне опасный для вас свидетель. Выложит все подчистую, и вы можете попасть в очень серьезный переплет.
— Это кто ж?
— Свидетель?
— Да.
Муромов внимательно посмотрел на женщину, улыбнулся:
— Бывший ваш сожитель Гордеев Артур Константинович.
Антонина сглотнула ком в горле, пожала плечами.
— Во-первых, он не сожитель. А во-вторых, попробуйте его еще найти.
— А зачем его искать? Он здесь, в городе.
— Вранье. Был у меня на днях. Уехал.
— Ошибаетесь. Вчера мы его навещали. Лежит в палате, пока молчит, но это вопрос времени.