— Все равно боюсь. Черные, большие, страшные. На перчатках шипы.
— Это для того, чтоб щиколотки не сбивать. Когда морды бить, — засмеялся Гордеев, ударил Хамида по плечу. — Все, я ушел. Если что-то не так, сразу звоните.
Уже когда шагал по дороге в сторону дома, Артур оглянулся, увидел, как кто-то из байкеров дружно и весело располагался на веранде, брал из рук Хамида, Дильбар и Виталика подносы с едой и выпивкой, а кто-то спешил в пристройку с караоке, откуда доносились пение, радостные возгласы и девичий визг.
…Иван с бутылкой пива и бутербродом вошел в зал с караоке. В полумраке через танцующих и тусующихся пробрался к одному из столиков, присел рядом с девицей лет девятнадцати, длинноволосой, белокурой, свойски положил руку ей на плечи.
— Не наглей, да? — дернулась девица.
— Настюха, может, хватит строить из себя? — сказал Иван и снова попытался обнять ее. — Видишь, сам подошел.
— Отвали, сказала.
— Вано, — попросил сидевший за этим же столом коротко стриженный парень, — оставь девочку.
— Женек, не понял, а ты тут при каких делах? — возмутился Иван.
— Видишь, в каком она состоянии? Ну, обиделась, ну, успокоится, ну, завтра, может, все уладится.
— Не уладится, — огрызнулась девица. — Видеть его не могу!
— Настя, детка, ну будь же взрослой. — Иван коснулся ее подбородка. — Ну, посмотри на меня. Посмотри и улыбнись. Все так хорошо начиналось. Ну?..
— Не трогай! — Настя отбросила его руку.
— Хочешь, еще раз попрошу прощения? Ну, не подумал. Ну, распустил руки. Ну, больше так не буду.
— Не прощу. Никогда и ни за что.
Настя поднялась, собираясь уходить, Иван перехватил ее за руку, прижал к себе.
— Не будь дурой. Успокойся. На нас смотрят.
— Отпусти. Думаешь, шалаву подобрал?
— Хорошую подобрал. Красивую. Ласковую.
Женя резко встал и с силой оттолкнул Ивана:
— Вано… Не наглей, да. Чего лезешь, если человек не хочет?
Иван в ответ тоже его толкнул:
— Что, братишка? Понравилась девочка? Пожалел? Решил подменить втихаря?
— Не люблю, когда к слабым цепляются. Когда ведут себя как подонки.
— Кто подонок? Я?
— В данном случае ты.
Они сцепились яростно, пытаясь повалить друг друга. Оба были одинаково мощные, таскали друг друга, ломая стулья, переворачивая столы. Остальные байкеры бросились их разнимать, крича, размахивая руками и бутылками.
Настя стояла в стороне, смотрела на происходящее испуганно.
В помещение заглянул встревоженный Хамид, следом за ним возник Виталик, кинулся в кучу-малу. Дерущихся с трудом растащили, развели по разным углам. Иван вытирал разбитые губы, посматривал на противника грозно и зло:
— Ничего, Женек, это еще не конец разговора. Еще поквитаемся.
— Не возражаю, — кивнул Женя.
— Все! — весело и хмельно заорал один из байкеров, взобравшись на стол. — Все, братья! Разобрались! Помирились! Никаких ссор, никаких драк, а тем более из-за прекрасного слабенького пола. За нас, за байкеров!
Звонок мобильного разбудил спящих совсем к утру, когда уже за окнами разгуливался день. Артур дотянулся до аппарата, включил связь.
— Опять Хамид, что ли? — проворчала Антонина.
— Узнаем. — Артур поднес трубку к уху. — Чего опять?
— Драка была. Очень сильная, — кричал узбек. — Дильбар спряталась, Виталика сильно побили.
— Какая драка? Кто побил?
— Байкеры. Мотоциклисты.
— Они еще там?
— Нет, сразу уехали. Сели на мотоциклы, и больше нет.
— Сильно все поколошматили?
— Очень сильно. Караоке побили, стулья ломали, посуды целой больше нет.
— Жди, буду.
— Я с тобой, — сказала, поднимаясь, Антонина.
— А то как? Будем вместе разбираться.
Результат драки был действительно впечатляющим. Перевернутые столы, покуроченные стулья, выломанная в караоке дверь, осколки битой посуды, бутылок.
Гордеев и Антонина стояли на месте побоища, смотрели на погром молча и печально. Рядом едва слышно посапывали Хамид и все еще испуганная Дильбар, а чуть в сторонке маячил Виталик.
— Очень дорого все будет, хозяйка, — тихо произнес узбек.
Ему не ответили, Артур спросил охранника:
— Может, в больницу?
— Пройдет, — усмехнулся Виталик. — Кость целая, мясо нарастет.
— Никого задержать не удалось?
— Какой там?! Запрыгнули на свои байки, только их и видели.
Антонина прошлась по обломкам, попинала лежащие стулья и столы, подобрала уцелевший поднос, передала узбеку.
— Подносы почти все целые, — сказал он.
— Слава богу, — усмехнулась она и повернулась к мужу: — Ты кого-нибудь запомнил?
— Запомнил одного. Иваном зовут, — ответил Артур. — Здоровый жлоб.
— Он как раз все и затеял, — добавил охранник. — Из-за девки.
— Красивая девушка, — улыбнулся Хамид, блеснув золотыми зубами. — Испугалась, правда, очень. Кричала.
Антонина направилась к караоке. Артур пошел следом.
Здесь все было еще хуже и почти ни одного уцелевшего стула, столы поломаны, аппаратура покурочена.
— Звери, — пробормотала Антонина, глянула на мужа. — Не нужно было пускать.
— Как не пускать? — удивился Артур. — Вроде нормальные, молодые, веселые. Они ж, вон в газетах пишут, никогда не дерутся. Дисциплина у них.
— Из-за девушки, — снова уточнил узбек. — Один ревнует, другой защищает.
Артур и Антонина уже выходили из зала, когда Дильбар услышала чей-то слабый стон:
— Кажется, стонет кто-то.
Стон повторился, тихий, едва уловимый.
— Правда, стонет, — повторила Дильбар. — Женщина.
Антонина направилась к невысокому помосту, на котором валялась разбитая техника, увидела под обломками худенькую девушку.
— Ты чего тут? — осторожно взяла за обе руки, потащила на себя. — Помогите кто-нибудь!
Подоспели Артур и Хамид, вместе вытащили пострадавшую из-под обломков, понесли к выходу.
— Больно, — пожаловалась девушка.
— Что больно? — в сердцах спросила Антонина. — Больно ей… Терпи, чтоб не окочуриться.
К ним подключился Виталик, вчетвером вытащили девушку на улицу, нашли место, где уложить.
— Живая? — наклонилась к пострадавшей Антонина.
— Не знаю. Пить хочу…
— Раз губами шлепаешь, значит, живая, — улыбнулась Антонина. Кивнула Хамиду: — Принеси водички, только без газа!
Артур присел на корточки перед пострадавшей.
— Как зовут?
— Настя.
— Ты из той компании?
— Да.
— Тебе бы все сразу знать! — Антонина приподняла голову Насти, аккуратно дала попить. — Много не надо, живот может прихватить.
— Спасибо.
— Сейчас вызовем «неотложку», пусть тобой займутся.
— У меня нет документов, — сказала Настя. — Кажется, они остались у Вано.
— Какого еще Вано?
— С которым приехала.
— Ну, доктора пусть разбираются с одним, а менты с другим. Это уже не наша проблема. — Антонина оставила Настю, отошла в сторону. — Набирай «неотложку», — велела она Артуру, — пусть забирают.
Дильбар приблизилась к хозяйке, прошептала на самое ухо:
— Кажется, из-за нее была драка.
— Уверена?
— Хамида спросите, он все время был здесь.
— Хамид, подойди. — Антонина дождалась, когда он приблизится, и спросила: — Из-за нее парни передрались?
— Кажется. Очень похожая. Тоже красивая.
— Совсем интересно. — Антонина глянула на Артура, нахмурилась. — Чего стоишь? Звони в «неотложку»!
— Может, она у нас пока побудет? — неуверенно предложил Артур.
— Где это у нас?
— Дома. День-другой полежит, потом в больницу.
— Такой добрый или такой глупый?
— Ну почему? Вести через весь город, документов нет? Она ж не умирает?
— А если загнется, не дай бог, или криминал какой? Кто будет отвечать? А потом откуда ты знаешь, кто она и кто эти парни, которые ее отлупцевали? Звони давай и не рассусоливай.
Артур, поглядывая в сторону пострадавшей, нехотя стал набирать номер, услышал гудки.
— Здравствуйте. Это из кафе «Бим-Бом». Тут у нас девушка… Избили ее. Друзья избили. Ну, с которыми она приехала. Друзья уехали… Нет, в полицию еще не обращались. Хорошо, пишите адрес кафе.
Первый семейный скандал случился неожиданно. Ужинали дома во дворе, было довольно прохладно.
Поджаренное мясо и картошка были вкусными, еще горячими. Антонина добавила Артуру еще пару ложек жареной картошки, приобняла, заглянула в глаза:
— А чего ты так разволновался по поводу этой девахи?
— Какой девахи? — не понял Артур.
— Которую нашли в караоке. Чуть не расплакался, бедный. Жалко стало, что ли?
— Ну, жалко. И что из этого?
— Не знала, что такой жалостливый. Прям неожиданность.
— Говорить больше не о чем? — Артур сбросил ее руку, стал есть быстро, с раздражением.
— А мне интересно. Кого-то жалко, кого-то не жалко. Как это?
— А так, что сам был когда-то в таком положении, — в сердцах ответил Артур. — Отбуцкали пацаны до потери сознания, все на меня потом свалили, а я в тюрягу! На шконку!
— Родственная, значит, душа?
— Ну, родственная. Запрещается, что ли?
Антонина расположилась напротив, какое-то время наблюдала за Артуром, потом с усмешкой добавила:
— Можешь проведать ее. Лекарств подкупишь, еды прихватишь. Она ж там одна, несчастная. Без внимания.
Артур бросил на Антонину злой взгляд:
— Тось, скандала захотелось, что ли?
— Не хочу. Просто решила поговорить. — Антонина ковырнула вилкой картошку в тарелке. — Поговорить, чтоб больше к этой теме не возвращаться. — Она посмотрела на Артура. — Я тебе кто?
— Ну, жена.
— Правильно, жена. А жена должна что?
— Что?
— Любить и верить своему мужу.
— А кто против?
— Никто. И у меня не должно возникать насчет мужа никаких сомнений или подозрений.
— А я тут при чем?
— Сегодня у меня под сердцем екнуло.
— Чего-о?
— Екнуло. Вот здесь. И на момент стало плохо.
— Из-за девки, что ли?
— Нет.
— Из-за Наташки?