— Смотря для кого! А если шутка, посмеемся вместе.
Настя осталась стоять в растерянности, к ней подошел Виталий:
— Свободен?
— Езжай.
Охранник открыл ворота, сел за руль автомобиля, выехал во двор, исчез в узкой улочке.
Настя взяла телефон, набрала номер.
— Артурчик… Тут вот какая странная вещь. Приходила Нина… ну, продавщица… сказала, будто кто-то видел здесь Антонину.
— Антонину?.. Тоську?
— Да, твою бывшую.
— Что за бред? — удивился Артур. — Нинка пьяная, что ли?
— Вроде трезвая. Предупредила, чтоб ты был в курсе.
— А кто Антонину мог видеть?
— Не сказала. Какие-то люди видели.
— Не слушай ты эту психопатку! Несет всякую глупость, а ты клюешь! Закрой двери, никуда не выходи.
— А ты во сколько будешь?
— Только вечером. Нужно еще в город за товаром смотаться.
— Пожалуйста, возвращайся скорее. Я боюсь.
— Прислать Виталия?
— Зачем?.. Не нужно. Просто постарайся не задерживаться. Я правда боюсь.
— Это у тебя такое состояние. Да еще эта дура играет на нервах. Короче, запрись, сиди дома, я буду позванивать. Целую!
Артур закончил дела, когда стало совсем темно. Попробовал завести машину. «Мерседес» не заводился. Подошел Виталий.
— Какие проблемы, хозяин? Помочь?
— Разве что языком, — раздраженно ответил тот, снова попытался завести автомобиль. — Ладно, пойду пешком. Набери техпомощь, пусть утром подъедут.
— Как скажешь, хозяин. Сам пешком?
— Нет, на верблюде! — достал мобильник, набрал номер, предупредил: — Солнце, я в кафе, все уладил, бегу домой. Потому что тачка вдруг накрылась. Все, потом расскажу. Давай, жди!.. Поесть что-нибудь приготовь.
Было сыро и промозгло. Валил густой тяжелый первый снег, под ногами чавкала расквашенная жижа, дул холодный ветер.
Артур миновал Нинкин магазин, в котором неярко светились окна, почти дошел до своего двора, стал доставать из кармана ключи, когда услышал сзади чьи-то скорые шаги.
Оглянулся — какая-то фигура. Шла быстро, решительно, целенаправленно. Крикнул сдавленным голосом:
— Эй!.. Кто это?.. Чего нужно?
Человек приближался.
Артур почуял неладное, принялся в темноте торопливо просовывать ключ в верхний замок, и тут его ударили. Сзади, по голове, наотмашь.
Артур вскрикнул, оглянулся, бросился было на обидчика. Антонина занесла над головой лопату, с силой опустила ему на голову. Он упал в грязь, попробовал подняться, вцепиться в жену. Она его снова ударила. Потом еще и еще.
Антонина била Артура без жалости, без передыху, не давая ему возможности увернуться. Наконец склонилась над ним, испуганным и окровавленным, с усмешкой произнесла:
— Вот теперь мы квиты. Даст бог, оклемаешься, еще поговорим, — отбросила в сторону лопату, не спеша зашагала в сторону темной улочки.
Артур дополз до калитки, толкнул ее, через силу позвал:
— Настя!.. Настюша!.. Помоги!
Из дома заполошно выскочила Настя, увидела в темном дворе ползущего по земле Артура, отчаянно завизжала.
…Отделение полиции было открыто. При входе сидел лишь какой-то человек на корточках, по виду гастарбайтер, и больше не было ни души.
Антонина подошла к отделению, постучала в окно, за которым лениво ковырялся в бумагах дежурный.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
— Я, наверное, человека убила, — произнесла она.
— Рехнулась, что ли? Чего несешь?
— Не вру. — Она подняла окровавленные руки, показала. — Вот здесь видно.
Дежурный привстал, пригляделся.
— Кровь, что ли?
— Кровь… Арестуйте меня.
Допрашивали Антонину двое: майор Гринько и следователь Михеев из прокуратуры. Кабинет был неуютный, с голыми стенами, с двумя столами, на которых стояли только устаревшие компьютеры. Антонина сидела напротив окна, лицо ее было бледное, тускло освещенное.
— Разрешите мне, товарищ майор? — блеснул очечками Михеев. — Так сказать, вне очереди.
— Очередь в магазине, а здесь по необходимости.
Прокурорский работник перелистал бумаги, что-то важное нашел, спросил арестованную:
— Вы утверждаете, что отправились кататься в лодке одна?
— Одна, — кивнула Антонина.
— И гражданин Гордеев вас не сопровождал?
— Я уже ответила.
— Но, согласитесь, странно, что лодка вдруг перевернулась. Сама, без чьей-то помощи!
— Не так села, не так перешагнула вперед. Вот и перевернулась.
— Ваш муж знал, что вы решили отправиться на озеро?
— Я не сказала.
— Почему?
— Не сказала, и все. Почему я должна отчитываться?
— А где вы находились все эти дни?
— Это мое дело.
— Но вас объявили в розыск!
— Я об этом не просила.
— Одну минуточку, — прервал их беседу Гринько. — Возникает вопрос. Если вы чуть не утонули по собственной инициативе… или глупости… если ваш муж не имеет никакого отношения к вашему исчезновению, как объяснить ваше нападение на него? Попытку убить.
— Он выжил?
— Чудом. Что вами двигало, когда вы пытались его убить?
— Вам это важно?
— Это важно для следствия.
— Пусть это будет мое.
— Давайте все же сделаем это нашим. В ваших же интересах.
Антонина помолчала, перевела взгляд с одного сидящего на другого. Тихо и безразлично сказала:
— Любовь.
— Чья? — не понял майор.
— Моя любовь.
— То есть вы ревновали его к молодой девушке?
— Можно сказать и так. Больше на эту тему говорить не стану.
Помолчали, Михеев снова полистал бумаги:
— А о вашем муже?
— О каком муже? — нахмурилась Антонина.
— Покойном. Михаиле Ивановиче Савостине. Дело о его смерти до сих пор вызывает много вопросов.
— Какие могут быть вопросы? — усмехнулась Антонина. — Мой грех.
— В каком смысле?
— Грех имеет только один смысл, виноват человек или нет. Я виновата.
— То есть смерть его на вашей совести?
— Можно сказать и так.
— Вы его убили?
— Не совсем. Помогла уйти. Положила подушку на лицо, он затих. Готова нести за это наказание.
— Неожиданный поворот! — хмыкнул майор. — Это звучит как признание вины. Вы осознаете всю ответственность и все последствия вашего заявления?
— Осознаю. Могу повторить все сказанное на суде.
— А гражданин Гордеев? — поинтересовался Михеев. — Он имеет какое-либо отношение к данному происшествию?
— Никакого. Пусть себе живет. Я заслужила наказание.
Майор Гринько появился в доме Савостиных после обеда. Настя отпаивала горячим чаем покалеченного, перебинтованного Артура, когда услышала тяжелые шаги на веранде. Насторожилась:
— Кто-то идет.
Артур попытался подняться, она остановила его:
— Лежи, сама гляну.
Настя ушла, Артур с трудом все-таки сел на кровати, поморщился от боли, крикнул:
— Кто там, Настюша?
— Гость.
Шаги приближались, кто-то сильно потопал ногами перед порогом, кашлянул, и в комнату вошел майор.
— Не помешал? — прогудел бодро, с улыбкой.
— Да как-то не ждали, — неуверенно ответил Артур.
— Напрасно. — Полицейский без спроса снял тужурку, снова потопал сапогами. — Лучший друг человека кто? Правильно. Собака. А пострадавшего? Полицейский, или мент по-вашему. Тем более мент, проверенный и делом, и словом! — засмеялся, взглянул на Анастасию. — Как наш животик?
— Ждем, — смущенно улыбнулась Настя.
— И надеемся. — Майор взял стул, подсел к постели. — Есть разговор, Артур Константинович. Не возражаете?
— Может, сначала выздоровею?
— Зачем ждать? Куй железо, как говорится, пока гнется. — Майор снова посмотрел на Настю. — Верно говорю, красавица?
— Вам виднее. Но я бы сегодня на серьезную тему не говорила. Видите, в каком он состоянии?
— А мы не на серьезную. Мы на дружескую, — возразил майор, попросил: — И если вы, Настенька, покинете нас на полчасика, будет совсем хорошо. Мужские беседы вам сейчас совсем ни к чему.
Настя подошла к Артуру, взяла его за руку.
— Иди, — легонько подтолкнул он ее. — Если что, я позову.
Настя ушла, Гринько достал из папки пару листов и авторучку.
— Значит, в больницу отказались ложиться?
— Дома лучше. Тем более есть кому присмотреть.
— Понимаю. Я бы тоже согласился на подобный присмотр, — хохотнул майор, пододвинулся поближе. — Повторяю. Разговор дружеский, доверительный, ни к чему вас не обязывающий.
— А где товарищ капитан? Ну, Павел Антонович.
— Ваш кореш? Гражданин Муромов? — снова хохотнул гость. — А он больше у нас не работает.
— Выгнали?
— Нет, сам. По собственной инициативе. Как жена ушла, так в рюмку нырнул, больше не выныривает.
— Ушла жена? — искренне удивился Артур.
— А чему вы удивляетесь? Такое даже у ментов случается, хоть мы и при оружии. От кого-то ушла, к кому-то пришла. Круговращение! — Майор прокашлялся в кулак, расстегнул пуговицы на мундире. — Давайте лучше к более интересной теме, Артур Константинович.
— Слушаю, — хрипло ответил Артур.
— По порядку: позавчера вас избили. Причем жестоко. Избила, как уже установлено, ваша супруга гражданка Савостина.
— Она призналась?
— Не только призналась, но и весьма способствует следствию.
— А ко мне какие претензии?
— Как ни удивительно, никаких. За все грехи будет расплачиваться Антонина Григорьевна. И за нападение на вас, и за смерть бывшего супруга Михайла Савостина.
— Она… призналась?
— К нашему удивлению. Более того, даже изложила детали случившегося.
— Я ничего не знал, — осипшим голосом произнес Гордеев. — Не в курсе был про это.
— Вас никто ни в чем не винит. Сейчас речь пойдет о другом. — Майор уселся так, чтобы сподручнее было писать. — Итак, вас избили. Причем уже не первый раз. Помните ваших дружков-уголовников?
— Ну и что из этого?
— Не нервничайте. Потерпите. Через пару месяцев будет суд, и Антонина Григорьевна получит серьезный срок. Думаю, не менее семи-восьми лет.
— Почему так много?