Отличался, пожалуй, только один из замков тёмных эльфов, в котором на раннем этапе могли использовать полукровок, но они, как и я, были изгоями. Только куда более агрессивными.
А я же куда более мирный и добрый. Спроси любого — подтвердят.
Также я надеялся, что оставшиеся в замке крестьяне и сатиры, даром что их целых пятнадцать, сумеют в стахановском темпе разобраться с «колодезной проблемой».
******
Сам путь до Сосновки занял чуть меньше двух часов. За это время не произошло ровным счётом ничего — Зенон всё также был с жителями этой деревни, которые поглядывали на меня уже не с таким опасением, а Гильд и Эгис всё также проверяли местность.
Деревня же встретила нас частоколом. Когда мы показались в зоне их видимости, стали слышны удары по металлу. Среагировали они быстро, что говорит лишь в их пользу, но это битьё в набат было излишним. По крайней мере, на данный момент.
На стенах начали появляться фигуры с метательными снарядами в руках, в основном копьями или дротиками. Я поднял левую руку, согнутую в локте, вверх, останавливая наше шествие.
Морские эльфы остановились за моей спиной, удерживая щиты, готовые принять удар на себя, если это потребуется, но, когда за нами начали появляться жители их же деревни, соседи и друзья, на стене пошли шепотки.
— Мы пришли с миром, — озвучил я подобие стандартного приветствия, от которого голоса на стене смолкли. — И я хочу говорить с вашим старостой.
Весть об этом постепенно пошла по людям и сатирам, спускаясь вглубь деревни. Спустя несколько минут ворота едва-едва приоткрылись, после чего из них вышел немолодой мужчина.
Даже с того расстояния что было, между нами, была видна его рыжая, пусть и украшенная сединой, борода, заплетённая в несколько косичек. Но вот походка и снаряжение выдавало в нём воина — на левой руке висел круглый щит, украшенный изображением волчьей головы, а на поясе было видно несколько топоров.
— Если меня здесь убьют, — начал говорить я, чуть наклонив голову влево, чтобы Талфель меня слышал. — Можете вырезать здесь всех до единого.
— Твой приказ, — коротко проговорил он, после чего мы с человеком медленно пошли навстречу друг к другу.
Он выглядел уверенно, смотря прямо на меня и не отводя взгляд. Было ясно — он наметил цель, и шёл к ней, а вот как всё решится, ему придётся разбираться на месте. Мне оставалось лишь соответствовать ему — двигаться вперёд, до момента встречи с этим старостой.
— Кто таков, откуда будешь? — в его голосе отчётливо ощущался бас.
— Лорд замка. Сосед, — на моём лице появилась кривоватая ухмылка, после чего уже я задал два вопроса. — Кто таков, как тут давно?
— Пф, — его прищур стал острее, после чего он ответил. — Стейн. Сколь жив, столь тут и живу, — практически в каждом произнесённом им слове чувствовался нарастающий гул. — Назовись по имени, эльф. И скажи, что хочешь.
— Мэйзад’Диирн. А хочу я вернуть твоих людей к тебе и говорить.
— Ты говоришь уже сейчас, — его взгляд стал тяжелее. — А за людей благодарим.
— Ты понимаешь о чём я говорю, староста.
— И чем же ты свои слова подкрепишь? — тон его голоса стал более скрежещущим.
— Я бы мог сказать «мечами, что уничтожили тёмного рыцаря», но я скажу иначе. Винницей и Морковьево. Они теперь под моим крылом.
— Весомо, — он чуть пожевал губами, как бы взвешивая все «за» и «против». — Но помимо тебя здесь есть и наши, Фенрирцы.
— С которыми я буду говорить завтра, после полудня, — по его лицу будто прошлась волна, но выражение его лица осталось невозмутимым. — И посему, я хочу просить о крове на эту ночь.
Раздался его тяжёлый вздох.
— Будь посему. По закону гостеприимства, я приглашаю тебя и твоих людей к нашему столу. Ты принёс благую весть и помог нашим сородичам.
— Смиренно принимаю твоё приглашение, и рассчитываю на продолжение нашей беседы.
Он кивнул, после чего развернулся и медленно пошёл в сторону ворот. Мне оставалось сделать тоже самое, но по отношению к своим.
— Нас пригласили погостить, и мы останемся там на ночь. Прекрасный повод наладить отношения, — переведя взгляд на переминавшихся позади людей и сатиров, я махнул рукой. — Вы дома.
Ворота к тому моменту отворились, позволив как спасённым нами крестьянам зайти в деревню, так и нам, начав осматриваться.
И посмотреть было на что — если в Виннице архитектура была больше европейской, схожей с замком светлого рыцаря, в Морковьево были как обычные дома, так и землянки полуросликов, помимо больших домов для кентавров, а здесь… были крайне длинные дома, свойственные именно скандинавам — их мало с чем перепутаешь, зная основные особенности.
Это же и вызывало вопросы, как эта тройка деревень не враждовала, учитывая, что единственным объединяющим их фактором были зверолюды. И это отнюдь не плюс — разные расы сами по себе плохо уживаются вместе, за редкими исключениями, а данный случай таковым не являлся.
Хати же, следовавший за мной, вызывал очень большой интерес у человеческой части этого поселения, из-за чего не рисковал далеко отходить от меня, в итоге задав волновавший его вопрос.
«А почему у того человека на щите был волк?»
«Скорее всего, он из тех, кто почитает великих волков. Он назвал встреченных нами ранее „Фенрирцами“ — он, думается мне, у них в большом почёте.»
«А почему?» — я в этот момент сел на одну из скамеек, что были вынесены и стояли рядом со стеной. Хати запрыгнул на неё и устроился у меня под боком, а я начал его рефлекторно гладить.
«Он — тот, кто, по их легенде, начнёт Рагнарёк, большую войну. Многие норманы, или викинги, живут войной. Умершие, по их преданиям, попадают в Вальгаллу, и там ждут, когда начнётся Рагнарёк, чтобы выйти на свой последний бой.»
«Понятно… но кто такие великие волки?» — маленький волк осматривал деревню, но я ощущал, что он хочет это знать.
«Как я тебе рассказывал, это величайшие и известнейшие волки мира. Один из них — Фенрир, волк, что был выращен асами и будет одним из тех, кто примет участие в Рагнарёке. Он столь велик, что лишь один из богов скандинавов осмеливался его кормить.»
«А почему его боялись, если он рос с ними?»
«Он стал слишком силён, и он был ребёнком Локи, от чего в него было мало веры. И его сковали цепью… что порвать он сможет лишь когда начнётся Рагнарёк.
«Но почему они тогда его не убили? Ведь тогда бы не было проблемы» — задал маленький волк неожиданно циничный вопрос для его нежного возраста.
«Он, всё же, был их гостем. Убить же гостя — нарушить закон гостеприимства, за который тебя карает сам мир.»
«Это странно…» — проговорил он.
«Это странно. Но мы здесь гости.»
После этого он сидел со мной, думая о чём-то своём, изредка задавая уточняющие вопросы о викингах. Пусть он сам и не был скандинавским волком, но потомком «великого волка» его назвать было можно.
В конце концов он спросил, можно ли тут гулять и, получив разрешение, спрыгнул со скамейки, после чего отправился бродить по деревне.
Тем временем, предыдущая настороженность сменилась радостью воссоединения «потеряшек» с родными, по чуть-чуть, практически за каждого, повышало отношения с этим поселением, выведя их в небольшой плюс.
Данное воссоединение грозило перерасти в небольшой стихийный праздник, чему что мои сатиры, что сатиры отсюда весьма способствовали, тогда как Зенон и Гильдербранд взяли Стейна в оборот.
Эгис, освобождённый от своего спутника, стал рядом со мной, а через несколько минут подошёл и Талфель — эльфы и сами знали, что делать,
— Ми’гно, — проронил кентавр, смотря на то, что происходит.
— Мы принесли им этот мир, пусть и с кровью на мечах, — откинувшись назад и упершись спиной в стену проговорил я.
— Они близки с другими скандинавами, — с показным равнодушием бросил Талфель. — Считаете что стоит?..
— Стоит, — коротко кивнул я. — Я не мясник, — левая часть лица чуть дёрнулась, напомнив об орчанках ранее. — И не хочу убивать всех, кто у меня на пути. Более того, Зенон и Гильдербранд явно давно знакомы с этим Стейном.
— Давно, — медленно кивнул Эгис. — Он неновый воин. Не молодой.
— Он ходил в походы порядка тридцати лет назад, — равнодушно отозвался морской эльф. — Хорош в работе с топорами. Неплох с копьём. Был хольдом, ушёл.
— Весомо, — кивнул я, вновь поблагодарив систему за перевод. «Хольд» — это один из ветеранов, который ещё и малым командиром мог быть.
Тем временем уже выставлялись столы и разжигался большой костёр — скандинавы и сатиры явно понимали, что для празднования в длинном доме людей слишком много, а уж снаружи места хватит всем точно.
Сатиры благополучно выкатывали бочонки, в которых оказывались как эль, так и вино. И даже больше, тут был какой-то особый сорт медовухи, которую иначе как «сосновой» не называли.
Я же, примерно понимая специфику викингов, приготовился сыграть ставшую, для них, практически классическую песню, которая устойчиво с ними ассоциировалась.
Беседу касательно их присоединения стоит перенести на утро — к тому моменту и пройдут практически все фокусы, что улучшат отношение и могут склонить переговоры на мою пользу.
Время же будто начало течь быстрее, подгоняя события к вечернему пиру. Что северяне, что сатиры уже начинали откупоривать алкоголь и готовить мясо, навевая воспоминания о том, как похожее происходило в Морковьево.
Спустя несколько тостов, очередь произнести оный дошла и до меня. Перехватив кружку с медовым напитком, я на несколько секунд застыл.
— Я благодарю вас за оказанное гостеприимство, за разделённую еду и кров. Поднимаю же этот прекрасный напиток я за будущее, в котором будет лишь то, что будет вызывать лишь такие же пиры и радость на лицах. Я поднимаю этот напиток за вас.
Несмотря на то, что этот тост был слабее чем тот, что я произносил в Морковьево, его встретили овациями. Я сделал заметку для себя — для подобных застолий нужно ещё несколько шаблонных тостов, которые можно будет чередовать или комбинировать… но это было ещё не всё.