Он не ставил под сомнение свою верность Легиону, точнее тому, что от оного осталось… но если действия этого лорда-жреца способны возродить их легион, дав им шанс возродиться словно фениксу из пепла, то стоит рискнуть.
«Мы слишком долго ждали. О нас забыли,» — пронеслись слова Аллира в его голове, которые он дополнил. — «И если о нас забыли, то настало время напомнить о себе и возвыситься.»
******
Буквально перед выходом я накидал короткую бумажку, закрепив её печаткой, что как только кузня будет возведена, то отправить туда всё низкокачественное или негодное металлическое снаряжение на переплавку, для получения железа. Прямого доступа к источнику железа у меня не было — всё же, он пока что оставался под контролем скандинавов, — и выкручиваться приходилось хоть как-то.
Фактически, конечно, железа мне нужно было не слишком много, но это только временно. Позже появится какой-никакой спрос, кузнец начнёт ковать не только оружие, но и инструмент, у него появятся подмастерья и далее-далее…
Движение в сторону фей было достаточно быстрым — здесь стоило высказать отдельную благодарность какому-то мертвецу с кладбища, благодаря чьим сапожкам наш отряд имел более чем достойную скорость, а учитывая, что Зенон попросил сделать крюк, дабы зайти на руины его деревни, после переговоров с Лорелей.
Единственное что обрадовало по пути, на фоне тяжёлых мыслей об объёмах необходимых ресурсов и сжатости сроков, так это уведомление о повышении выносливости — ещё одна единица, пусть её я заметил и с ощутимым запозданием.
Переход до моста и через него, а также последовавший путь до столь знакомой поляны был столь пресен, что это вызвало беспокойство… в том смысле, что «а где мне брать опыт для прокачки?», ведь если его по пути не будет, то я всё равно что пропустил день, что не может хоть как-то радовать.
Но даже так, этот вопрос был слишком важен. Если морские эльфы и викинги могли быть именно союзниками, то вот заключать союз с феями… они были слишком «небольшим» игроком на имеющейся арене, и выходов я видел только два.
Подчинение или уничтожение.
Конечно, это не слишком хорошо будет смотреться на фоне как «миролюбства», так и с жреческой части, но иного не дано. Если сила на моей земле есть, то она либо будет подчиняться мне, либо… останется только вознести молитву за их посмертие.
Память кольнуло при воспоминании о ведьмаке и его небольшой винодельне, но я предпочёл пока что отогнать это из своей головы. Сейчас перед глазами была иная цель.
За время пути Зенон и Гильдербранд переговаривались, готовясь обрабатывать фею. Краем уха я услышал отдельные заметки, вроде того, что феи и сами по себе иногда летали по окрестностям, или что они иногда и сами подряжались подготовить что одним, что другим, древесину…
А чуть позже вокруг них закрутились феечки и понеслась целая туча не слишком связанных фактов, которые касались как самой Лорелей, так и того, что она делала, по их памяти, до того, как они улетели.
Полянка фей нас встретила без враждебности, что не могло не радовать. Тройка наших фей смешалась со своими подругами и сёстрами, тогда как Лорелей не спешила появляться.
Причина этого была проста — оная фея просто спала, сидя в своём же роскошном кресле. Оное с нашей последней встречи несколько изменилось, став более «живым», если его можно так назвать. Кресло было оплетено вьюнками самых разных цветов, часть из которых, как мне показалось, тянулись к самой Лорелей, слегка укрывая и скрывая спящую деву.
Так как время пока позволяло, вместе с пассивной работой «трёх агентов» в рядах жительниц поляны, её не будили, а в итоге к агитации подключились и Зенон с Гильдербрандом.
Но сатир, что было весьма очевидно, говорил куда больше, вскоре собрав вокруг себя целую стайку крылатых девушек.
Примерно через пятнадцать минут, сама по себе, проснулась и Лорелей — она чуть поморщилась, когда она увидела незваных гостей в нашем лице, однако быстро взяла себя в руки и перешла на деловой лад, пока остальные её подопечные занимались чем угодно, но не подготовкой к каким-либо неприятностям.
— Как и было уговорено, прекрасная сирена, я прибыл. Источник мой, как и земли что на востоке от него… и те, что будут на сём острове.
— Боюсь, что ты опоздал, гость из прошлого, — её голос был неожиданно тихим и уставшим. — Земля, что ты желал, на грани поругания, что идёт из дальней части острова.
— Значит, снова нежить… — я вздохнул, понимая, что оная явно принесёт новые проблемы.
— Нет… — покачала она головой, после чего подняла левую руку и чуть повернулась, не сходя с кресла.
Когда вьюнок перестал её прикрывать я увидел одну из причин её усталости и истощённости — ожоги. Её левая рука превратилась практически в цельный ожог, а на боку, сквозь прожжённую ткань, был виден и пострадавший бок девушки.
— Время, проведённое в мире, было недолгим. Через четыре дня после вашего ухода прибыли… иные. Прикрытые иллюзиями, под покровом тьмы прибыли серные создания. Их было немного, но… — она прервалась, сжав зубы, а левая рука невольно задрожала. — Не все из них были низшими созданиями.
Феи, что были позади, также притихли. Для них, хаотичных существ, это было давно — целых два дня назад, ведь сколько новых событий уже произошло, а то уже прошло. Зенон и Гильдербранд также безмолвствовали, пока Лорелей продолжала свой рассказ.
На них напали демоны, среди которых было несколько адских псов, бесы и один суккуб. Лорелей повезло, что её обожгло едва-едва, тогда как нескольким другим феям повезло куда меньше.
Усилиями тех фей что были на поляне в тот момент они отбились, но теперь их было меньше. И, более того, на Лорелей явно было наложено какой-то длительное ослабление, что шло с обжёгшим её пламенем.
— Посему, я предупредила тебя, гость издалека. Не ты один претендуешь на этот остров.
— Значит, пришло время очистить этот остров от остатков этих захватчиков, — я повернул голову в сторону руин деревни, после чего вздохнул. — И благодарю тебя за предупреждение, прекрасная дева. Но…
— Ты пришёл не только за этим, — как-то грустно улыбнулась она, а те феи что были рядом сбились в кучку, что парила за спиной старшей из них. — Мне было приятно говорить с тобой, гость издалека… — я поднял левую руку, останавливая её слова.
— Я не хочу сражаться с вами, — я покачал головой, как бы отрицая саму идею битвы с ними. — Мы делили пищу и кров, пусть всего раз, но вы не прогнали нас, когда мы были путниками без ничего.
— Я не могу отдать это место просто так, — не открывая глаз проговорила фея. — Таков закон мира и цена должна быть уплачена.
— Но цена может быть и иной, — вступил в диалог Зенон, выйдя чуь вперёд и попав под прицел фей. — Ты же знаешь, что кровопролитие — это последний шаг.
— Я уже устала, сатир, — в её голосе продолжала ощущаться усталость. — И я слабею. Твой хозяин — неумирающий, один из лордов, что ведут нас всех на смерть. Я не хочу видеть, как умирают дети лесов и цветов.
— Ты права, златовласая сирена. Я — один из неумирающих, и я веду тех, кто присоединился ко мне, вперёд. В сражения или в иную жизнь — это знают только боги. Но я не из тех, кто бросит любого на смерть просто так.
— Ах… сколь сладко… — она подняла голову, с всё также прикрытыми глазами.
— Мы можем поручиться за него, фея, — практически отрубил Гильдербранд. — Он не единожды умер сам, спасая других.
— В этом и есть прелесть бытия неумирающим? Знать, что ты возродишься? — она тихо выдохнула, вновь посмотрев на меня своими ярко-голубыми глазами, в которых не читалась обычная фейская хаотичность.
— Смерть болезненная, Лорелей, — проговорил я, вспоминая как сначала мою грудную клетку пробил залп из болтов, а позже я был заживо проглочен морским змеем. — И я не всегда жил подобно им, — Ангнисс в этот момент подошла ко мне со спины, практически прижавшись ко мне. — Я не знаю когда благодать Богини завершится, и я не знаю, какая жизнь станет последней. Я не хочу умирать… но я не хочу, чтобы умирал кто-то другой, если этого можно избежать.
— Ты всё же назвал меня по имени, юный лорд, — на её лице появилась блеклая улыбка. — Я готова говорить.
После её этих слов феи дружно расслабились, вновь заверещав и начав заниматься своими фейскими делами. Напряжение с моих людей тоже спало, и они позволили себе сделать небольшой перерыв, расположившись на перекус, благо, змеиного мяса хватит ещё ой как надолго.
В разговор плотно встроился Гильдербранд, который и поработал «ручным бюрократом», собирая пункты составляемой бумаги и приводя формулировки к однозначности. Несмотря на общую вялость феи, она твёрдо стояла на условиях, которые касались возможного призыва фей в войска, а также того, в каком статусе что нанятые, что присоединившиеся сейчас, будут находиться впоследствии.
Речь также шла и о лесопилке, так как, формально, она находилась под управлением Лорелей.
Главные условия старшей феи были просты — феи не должны быть использованы в заведомо самоубийственных заданиях, не должны приноситься в жертву при ритуалах или обрядах, не должны притесняться по каким-либо иным причинам… и что нанимать я смогу только двух в неделю с их поляны, и лишь в две недели месяца сразу трёх.
Удержание на службе, оплата работ и далее-далее — всё это было весьма стандартно, за исключением того, что всё это было более чем связно и упорядоченно, в том числе и то, что именно феи будут заниматься основной добычей дерева.
Когда бумага была составлена, и мы с ней ознакомились, Лорелей вместо подписи оставила на нижней части листа чуть зеленоватый отпечаток губ — тонкий и едва заметный, но слегка вспыхнувший после того, как она передала листок мне.
Я чуть помедлил, смотря на неё, после чего приложил печатку к бумаге, на которой та проявилась и зафиксировалась.
— Теперь это место принадлежит тебе… Мэйзар’Диирн. Надеюсь, ты столь честен, как о тебе говорят следующие за тобой, — она вздохнула, явно утомлённая, хотя никаких активных действий она не предпринимала. — Я же вернусь ко сну. Время — лечит… иногда… — её глаза начали сами по себе закрываться, а вьюнок вновь потянулся к ней.