Лиам встал рядом с братом.
— Что случилось?
— Они ушли. Иезекииль с арсеналом и все те, кто достаточно сильны, чтобы сражаться. Они очистили лагерь, прежде чем КБЦ обеспокоились тем, чтобы отправить туда хоть кого-нибудь.
Лиам моргнул.
— Что ты имеешь в виду под «прежде чем КБЦ обеспокоились»? Чего они ждали? У них же была информация из первых рук.
— У них были ваши отчеты, а также у них была куча бумажек, врученных им каким-то полковником из КБЦ, который решил, что лагерь вне зоны нашей юрисдикции.
— Не понимаю, — произнесла я, усевшись перед Гуннаром.
— Лагерь Кутюри был федеральным лагерем беженцев в городской юрисдикции, — сказал Гуннар. — По-видимому, его создание повлекло за собой кучу бумажной волокиты для ФАЧС, — в те временя, когда ФАЧС еще за все это отвечало, — и всю эту проклятую волокиту пришлось распутывать, чтобы мы могли зайти в Лагерь Кутюри в поисках Ревейона, даже несмотря на то, что ордер у нас уже был.
— Бюрократическая хрень, — проговорил Гэвин.
— Грёбаные придурки, — сказал Гуннар. — К тому времени, когда мы отправили туда наши отряды, предполагаю, что в лагере их не было несколько часов к ряду. И чтобы все обследовать, понадобилось намного больше времени. В итоге мы нашли всего несколько абсолютно законных пистолетов и горстку людей, которые не заинтересовались присоединением к нему.
Я посмотрела на Лиама.
— Поэтому они отправили только одну машину в погоню за нами. Они позволили нам уйти.
— Чёрт, — Лиам кивнул. — Иезекииль решил бежать, используя оставшиеся машины для эвакуации лагеря.
Я почувствовала себя виноватой, ведь мы стали причиной, по которой они сбежали, ускользнули из рук Сдерживающих. Но мы были единственными, кто решился проверить это место. Сдерживающим следовало серьезнее отнестись к татуировке и причастности Лагеря Кутюри.
— Ты хоть представляешь, сколько членов Ревейона там было? — спросил Лиам.
— Основываясь на последней оценке населения и подсчетах, которые мы произвели сегодня, около тысячи.
Пока мы осмысливали услышанное, в комнате повисла тишина.
— Не может быть, чтобы там было так много доверчивых людей, — сказала я. — Они не настолько глупы, чтобы купиться на этот бред.
— Не обязательно быть глупым, — произнес Гэвин. — Достаточно быть доверчивым и обозленным.
Гуннар кивнул.
— В точку. Ты сегодня в ударе.
— Да, я восхитительно хорош собой не только внешне.
— Думаю, они разделились, — сказал Лиам. — По всему городу огромное количество сохранившихся домов и лагерей, поэтому они не привлекают слишком много внимания. Они могли сделать то же самое и с арсеналом.
— Каждый неработающий на Острове Дьявола офицер Сдерживающих обыскивает город, — произнес Гуннар, наливая себе еще. — И это только одна из имеющихся на сегодня проблем.
Я взяла стакан, прежде чем он смог его опустошить, и сморщилась от опалившего горло жара, дожидаясь, пока это ощущение не пройдет. Явно не мой вид алкоголя, но выбирать не приходилось.
— Мы видели пожары, — сказал Лиам.
Гуннар кивнул, налил и выпил еще одну порцию.
— Мы потеряли двоих в пожарах — отравление дымом. Мы также лишились части документации, оборудования, запасов воды — на всякий случай мы распределили их по всему городу. Но все могло быть гораздо хуже. К счастью, сразу после рассвета Малахи заметил один из пожаров. Он вытащил из здания пару заснувших агентов и активировал монитор магии, чтобы Сдерживающие успели отреагировать.
— Умно, — произнес Лиам.
— Это точно. Пожар был слишком сильным, чтобы он смог его погасить и, к тому времени, когда наши люди добрались туда, бушевал уже во всю. Мы бы потеряли еще двух человек, если бы не его вмешательство. К сожалению, это еще не все плохие новости. Один из конвоев Бёрка подвергся нападению за пределами города, недалеко от Пончатулы.
— Они почти добрались до Нового Орлеана, — сказал Лиам.
— Почти, — согласился Гуннар, в его глазах отразилось горе. — Но недостаточно.
Лиам вздохнул.
— Сколько?
— Четверо. — Гуннар провел рукой по волосам. Гнев уже прошел, оставив после себя чувство вины и скорби. — Еще четыре агента пропали.
— Сдерживающие слишком сильно распределили свои силы, — сказал Гэвин.
— Так и есть. Мы это знаем, но не можем сделать ничего, кроме того, что уже делаем. По крайней мере, до тех пор, пока КБЦ не получит подкрепление в виде дополнительных войск с той стороны границы. Но это потребует устранения утечки в КБЦ, которую КБЦ отрицает.
— Начальство беснуется? — спросил Лиам.
— Президент злится. Конгресс и Объединенное начальство в ярости. И все обвиняют кого-нибудь другого в этом абсолютном бардаке.
— В этом-то все и дело, не так ли?
Мы все посмотрели на Гэвина.
— Обвиняют друг друга, — сказал он. — То же самое делает и Иезекииль — обещает светлое будущее, обвиняя прошлое и Пара.
— Да, — произнес Гуннар. — И он делает это чертовски эффективно. — Он посмотрел на меня. — Скажи Малахи, что Иезекииль в бегах. И передай ему мою личную благодарность за то, что он не остался в стороне, когда увидел пожар.
Я кивнула.
— Мы встречаемся с ним в полдень, — ответила я и посмотрела на настенные часы. Пора было выдвигаться. Осмотр «Аполлона» занял у нас приличную часть времени.
— Итак, что нам теперь делать? — спросила я.
— Будем выслеживать, — мрачно произнес Лиам, в его глазах проскользнуло недоброе намерение. — Найдем и избавимся от них.
Но прежде, чем что-либо спланировать, мы услышали воздушные сирены.
— Твою мать, — проговорил Гуннар, и мы толпой побежали к двери. Улица была пуста, если не считать стаю голубей, поднявшуюся в небо и направившуюся на другой сторону улицы, которую мы вспугнули своим появлением.
Из-за стен Острова Дьявола поднимался дым. И вот уже во второй раз за эти несколько дней мы бежали к тюрьме.
Гэвин остался в магазине, поэтому бежали Гуннар, Лиам и я.
Сирены становились все громче, дым все гуще, а по мере приближения к ограде боль в лодыжке усиливалась. Ворота были закрыты и под охраной, значит что-то произошло внутри, а не у ворот.
— Докладывай, — рявкнул Гуннар, сверкая своим удостоверением, когда ворота распахнулись.
Один из стоявших внутри охранников кивнул.
— Беглянка из Ревейона подорвала прибрежный склад.
Мы проследовали за Гуннаром внутрь квартала, пересекли два блока удаляясь от ворот туда, где над горящей крышей в небо устремлялись длинные и узкие столпы дыма. Поблизости находилось около дюжины офицеров Сдерживающих, наблюдающих за работой пожарных, сдерживающих пламя.
Риз стоял поперек улицы, сцепив руки за спиной. Он выглядел как солдат на параде, если бы не напряжение в его взгляде.
— Ревейон? — спросил Гуннар, когда мы подошли к нему, и сирены наконец успокоились.
Риз кивнул.
— Коктейль Молотова. Огонь начался по вине одного из беглецов.
Он указал на противоположный угол, где на тротуаре на коленях стояла женщина в грязной льняной одежде, заложив руки за голову. Ее окружали офицеры Сдерживающих, по внешнему виду которых можно было понять, что они пребывают в ярости.
— Пострадало только одно здание? — спросил Гуннар.
— На данный момент, да, — ответил Риз.
На соседнем здании за воротами баллончиком было выведено слово «ПРЕДАТЕЛИ».
— Это не может быть просто совпадением, я имею в виду, устроенные ими сегодня идентичные пожары за пределами и на Острове Дьявола, — сказала я.
— Есть ли какие-либо доказательства, что Ревейон держал связь со здешними беглецами? — спросил Лиам.
— Нам об этом неизвестно, — ответил Гуннар.
— Возможно, они все спланировали заранее, — сказал Риз. — Обе стороны знали, что сегодня тот самый день.
Лиам направил свой взгляд на слабые столбики дыма, украшающие небо за пределами тюрьмы.
— Или пожары снаружи были сигналом — знаком, по которому должны были начать действовать беглецы. Что было в здании?
— Хранилище, — ответил Гуннар. — В основном, бумажные файлы. Его едва охраняют, потому что там нет ничего особенного, что можно было бы использовать.
— В здании не было персонала? — спросила я.
— Нет, — ответил Риз. — И сообщений о каких-либо травмах не поступало.
Ревейону нравилось устраивать что-нибудь драматичное, именно это заставило меня задаться вопросом, почему они выбрали для поджога неохраняемое здание. Конечно, это создало бы некоторые неудобства для Сдерживающий, но и всего то.
— Значит, на самом деле, нет смысла в том, чтобы его поджигать? — спросила я.
Лиам упер руки в бока и огляделся, прищуриваясь от солнца.
— Возможно, это был ответный огонь на сигнал Иезекииля. Не атака как таковая, а способ отправить ответ через стену.
— Сигнализирующая что? — спросил Гуннар.
— Что беглецы живы и готовы привести в исполнение собственный план… или то, что они начинают.
— Начинают что? — спросил Риз.
Как мгновенное подтверждение того, что Лиам был прав, мы услышали крик слева от нас, а затем выстрел справа. Еще два выстрела раздались где-то впереди.
Лиам прикрыл меня рукой, как родитель, защищающий ребенка в автокатастрофе.
Пока агенты Сдерживающих осматривались в попытке понять, куда идти и что делать, Гуннар вытащил рацию из-за пояса.
— Это Ландро! — крикнул он, пристально глядя на башни, обозначающие углы тюрьмы. — Что, черт возьми, происходит?
Ответ был с помехами, но достаточно ясным.
— Атаки… Беглецы Ревейона… Доклады со всех позиций… Доклады со всех позиций!
— По местам! — закричал Гуннар, и агенты сразу же приняли оружие на изготовку и распределились во всех направлениях. — Ревейон атакует Пара!
— Не Пара! — раздался крик из рации. — Людей.
У меня скрутило живот, когда я посмотрела на слово, выжженное огнем со стороны здания: «ПРЕДАТЕЛИ».
Я подумала о проведенном времени в Лагере Кутюри, в палатке Иезекииля. Он называл меня и Лиама так же, сказал, что мы предали человечество, потому что поддерживаем Паранормальных. Потому что поддерживаем Сдерживающих.