— Послушайте, — произнес Мозес, посмотрев на Лиама, а затем на меня. — Вы оказали мне услугу, вытащив отсюда. И я благодарен за это. Но это было до того, как я узнал, что сюда направляется целая чертова армия. — Он пнул землю. — Думаете, после всех этих слезливых прощаний, я собираюсь бросить вас здесь одних?
Война могла превратить союзников во врагов. Думаю, она же может их и объединить.
Я положила руку на спину Лиама. Кем бы мы друг другу не являлись, казалось, это облегчило напряжение.
— Мозес, хочешь воды или супа?
Мозес принюхался.
— Я бы поел супа.
Мозес не был единственным, кто присоединился к нам. Пришли гражданские из Квартала, Мид-Сити, Тремэ, принеся с собой еду, оружие и провиант. Они видели знаки Иезекииля, и известия о том, что грядет сражение, распространились. Новый Орлеан все еще был их домом, Паранормальные или нет, они не хотели, чтобы кто-либо разрушил город, который они любили.
Некоторые из них пришли в перьях и бусах, традиционных украшениях индейцев Марди Гра.
Тони Мерсье, долговязый, темнокожий, с коротко стриженными волосами и повязкой на одном глазу. Он сражался с командой из Ловер Найн на войне и теперь возглавлял Авангард, организацию ветеранов Нового Орлеана. Сегодня вечером он привел с собой дюжину из них.
Его костюм был типичного для него цвета — перья глубокого желтого цвета были уложены слоями от головы до ног. На груди, голенях и руках у него были вышитые бисерные вставки с изображением сцен победы во Второй Битве в Новом Орлеане. Ансамбль был увенчан огромным головным убором, который почти на метр возвышался над его головой.
Его костюм был самым основательным и впечатляющим, поскольку он являлся большим боссом Авангарда. Его лейтенанты так же были одеты в костюмы, но без головных уборов. И, тем не менее, никакого декора на оружии — пистолетах, больших и маленьких, ножах, мечах и многом другом, не было.
Вот почему, — подумала я. Вот почему мы остались в Зоне. Потому что люди сплотились вокруг всех проблем Нового Орлеана. Мы были сообществом, единством, которого хотел Иезекииль, но ни он, ни Ревейон никогда этого не поймут.
Гуннар с гордостью поприветствовал Тони, протянув ему руку.
— Шеф Мерсье. Рад видеть вас здесь.
Тони улыбнулся.
— На самом деле, сегодня вечером мы пришли на помощь другому шефу, — сказал он и отодвинулся в сторону.
Все агенты обратили внимание на коменданта, который встал рядом с ним.
У него была темная кожа, почти серые седые волосы и очень серьезные, темные глаза. У него были пухлые губы с опущенными уголками, как будто он был глубокомыслен и недоволен результатами чего-то. Гуннар назвал это его выражение лица «вечно недовольный брюзга», и я подумала, что он прав.
Он был одет в темную форму Сдерживающих, со звездами на плечах, демонстрирующими его ранг. Его черные сапоги были начищены до блеска, а рукава рубашки были закатаны, как будто он был готов к работе. Он выглядел таким же царственным, как и большой вождь Авангарда, развернув и расправив плечи, он смотрел на нас с высоты своего двухметрового роста.
— Сэр, — произнес Гуннар, отдав ему честь. Командующий ответил тем же.
— Гуннар, — он посмотрел на меня, на Лиама, на окружающих его агентов, его взгляд остановился на Мозесе, который доедал свою третью (а, может, и четвертую) тарелку идеально сваренного супа.
— Мозес, — произнес он.
Думаю, мне не стоит удивляться, что они знают друг друга.
Мозес помахал ложкой.
— Командующий.
— Видимо, слухи о твоей смерти были преувеличены.
— Я такое слышал, — ответил Мозес. — Странно, ведь я все еще жив и здоров.
— Рад это слышать, — Командующий посмотрел на Гуннара. — Набираете всех желающих?
— Это моё предложение, сэр. С учетом вашего права вето.
Комендант лукаво улыбнулся Гуннару.
— Это ставит меня в очень удачную позицию, не так ли? — спросил он слишком тихо, чтобы остальные агенты могли услышать.
Лицо Гуннара по-прежнему ничего не выражало.
— Вы учили меня мыслить стратегически, сэр.
— И играть в покер, по-видимому, тоже. Тем не менее, я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с тобой. — Он посмотрел на Мозеса. — Так как я ограничен Законом о Магии, я не могу обеспечить тебя оружием. Однако, поскольку ты иностранный гражданин, а Зона является территорией, которая не относиться ни к одному государству, можно утверждать, что ты в какой-то степени не-человек, легально находящийся на земле, а значит Закон о Магии к тебе не применим.
— Магия вне закона, и она не должна существовать, но я существую, поэтому…?
— Что-то в этом роде, — ответил Комендант, улыбнувшись. — Но, если вы сможете найти оружие без каких-либо действий со стороны моих войск и использовать его против Ревейона, я не думаю, что кто-нибудь будет на это жаловаться.
— Можно мне гранатомет?
— Не перегибай палку.
Комендант произнес речь об обязательствах и чести, с множеством оборотов про надирание задниц и победу. А затем двинулся к рынку для обсуждения стратегии с командой.
К нам присоединился Бёрк, и он, Лиам и я заняли места рядом с остальными солдатами за пределами рынка, а затем спрятались под скатом крыши, когда небо разверзлось и пролилось, принося мучение и комаров. Мозес же крутился вокруг котелка с супом.
— В следующий раз, когда мы соберемся воевать, — сказал Лиам, — давайте сделаем это в пустыне.
— Твою мать, — проговорил Бёрк, вытирая лицо уже влажной банданой. — Я был бы не против немного сухого воздуха в этом чертовом болоте.
— Ты любишь это чертово болото, — заметила я. — Именно поэтому ты сидишь под дождем, отмахиваясь от комаров, таких больших, что они, пожалуй, могли бы носить штаны.
— Думаю, комар только что унес Роджерса! — раздался женский голос в темноте. Группа вокруг нее расхохоталась.
Мы ждали, время шло, нервы и адреналин помогали справляться со скукой и усталостью. Я уже видела войну, я была в нее вовлечена, но не как солдат. Не как кто-то, кто застрял в долгом ожидании перед битвой, где напряженность и гиперчувствительность становились такими же обыденными, как и внимательность.
— Леди, джентльмены и все остальные, думаю, у меня есть кое-что, чтобы избавить вас от беспокойства.
Я почувствовала кофе еще до того, как подняла взгляд, чтобы увидеть Гуннара и еще одного агента, несущих подносы с чашками.
— Второй раз за неделю, — сказала я, вставая на ноги, когда он протянул поднос. — Ты мой личный герой.
Я взяла чашку кофе с молоком цвета карамели, пальцами ощутив распространяющееся тепло. Это был кофе с цикорием, новоорлеанская и военная традиция. Когда кофе не был доступен, корни цикория использовались для приготовления похожего на него напитка. Но даже когда кофе был доступен, мы использовали цикорий, чтобы усилить вкус.
— Пока что, — произнесла я, — кофе, поданный под проливным дождем перед битвой с ненормальными сектантами за будущее Зоны — самый лучший вид кофе.
— Надеюсь, нам будет достаточно одной кружки, — сказал Гуннар. — И давайте надеяться, что это будет единственный раз, когда нам придётся подавать его.
Верно сказано.
— Я бы не был против бургера к нему, — сказал Бёрк, и его желудок тут же подтвердил это высказывание. — Немного помидоров, немного красного лука, немного горчицы, немного ярко-жёлтого американского сыра.
— Глупости, — произнес Лиам. — Если это все, что тебе нужно, то это не очень хороший бургер.
— Бургер и кофе с цикорием — это глупости, — сказала я. — К кофе подходят круассаны или французские пышки.
— С горочкой сахарной пудры на них, — согласился Бёрк.
— В котелке осталось еще кое-что, — скалал Лиам. — Можешь подлить себе.
— Ты испортил мне весь кайф, Куинн.
— Видимо, это случилось не впервые, — пробормотал Мозес и ухнул, когда Лиам стукнул его по руке.
— Что ж, когда все закончится, — сказала я, — когда все мы будем в безопасности, и никто не будет насылать на нас свою армию, мы устроим вечеринку. И у нас будут бургеры, самые настоящие бургеры.
— И картошка фри, — произнес Лиам. — Нарезанная вручную.
— И спиральки! — выкрикнул кто-то справа. — Спиральки — это офигенно.
— Спиральки для малышей, Роджерс! — выкрикнул кто-то другой. У Роджерса сегодня был нелегкий день.
— Мы сделаем и то, и другое, — пообещала я достаточно громко, чтобы бедняга Роджерс услышал меня. — Мы закатим вечеринку на улице рядом с «Королевскими Рядами». А выпивка в значительной степени будет за счет заведения.
Как исследовало ожидать, это вызвало бурные аплодисменты.
Глава 22
Побудка произошла прямо перед рассветом под коллективные стоны тех, кто наконец-то смог заснуть, чтобы выкроить себе хотя бы пару минут отдыха. Я проваливалась в сон дважды, положив голову на плечо Лиама, а его рука лежала на моей коленке. Мозес был с другой стороны от меня, а Бёрк от Лиама.
Поначалу, когда раздались звуки трубы, я подумала, что это побудка, которая происходит на Острове Дьявола каждое утро. Но потом я увидела состав офицеров, в том числе Гуннара и Коменданта, которые разговаривали напротив нас, и выражения их лиц были серьезными.
Я промаргалась, чтобы проснуться, на мгновение задержав на них взгляд, а затем перевела взгляд на Лиама.
— Привет.
— Доброе утро. — Он жестом указал в сторону рынка. — Суп заменили на что-то, что пахнет как еда, которую лондонцы подавали детям в девятнадцатом веке.
— Думаю, я бы предпочла понаблюдать. — Я подтянула коленки, кивнув в сторону офицеров. — Как долго они разговаривают?
— Достаточно долго, чтобы полагать, что это серьезно.
И это не единственное, что можно было увидеть. Как только над Островом Дьявола начало подниматься солнце, на рынке появился Малахи.
— Черт возьми, — прошептала женщина агент где-то рядом.
— Почему все женщины всегда так реагируют на него? — сердито спросил Мозес. — Он просто парень с крыльями, приделанными к спине.