просту замечательно.
Он показал всем нож, которым убили Артура Фейна. Если не присматриваться, кинжал действительно походил на резиновый.
– Продавец готов опознать покупателя. Здесь наш приятель совершил досадный промах. Но так всегда бывает. Сколько ни умничай, непременно проколешься.
Положив нож на место, Мастерс взял служебный целлофановый пакет со следами белесого порошка.
– Место, где мы обнаружили это вещество… Высший класс! Скажу – и присяжные подтвердят мои слова, – что это ключевая улика. Но следствие не завершено, сэр. Сказать: «Заполняйте ордер» – проще простого, но мы не можем его составить, а констебль – подписать, пока не выясним, как подозреваемый сумел подменить этот треклятый нож на глазах у такого числа свидетелей.
– Ах вот вы о чем… – индифферентно пробурчал Г. М.
Не сдержавшись, Мастерс отодвинулся от стола и передразнил:
– «Ах вот вы о чем»? По-вашему, это не имеет значения?!
– Разумеется, я так не считаю. Но не вижу здесь ничего необъяснимого.
– Да ну? В таком случае объясните, как это произошло – с практической точки зрения, – и тогда моргнуть не успеете, как наш приятель загремит в каталажку. Что до отравленного грейпфрута – да, здесь все проще простого, в полном соответствии с нашими рассуждениями. Но с кинжалом я всю голову сломал и не стыжусь в этом признаться!
– Ну же, сынок, пораскиньте мозгами! – огорченно воззвал к Мастерсу Г. М. – Я-то думал, вы давно разгадали эту загадку. Особенно с учетом произошедшего в той комнате. Вы все слышали, но так ничего и не поняли. Не забывайте, что человеческое зрение – и чувство времени – выкидывает фокусы, достойные описания в книге Джона Данна[10].
– Проклятье! Хотите сказать, что все в той комнате ослепли? Все, кроме одного?
– Нет-нет. Гляньте сюда. Чем рассказывать, я лучше покажу, как все было, – конечно, если вы не против снова посетить дом Фейнов.
– Меня это устраивает, сэр! – объявил Мастерс с глубоким вздохом, полным злорадного удовлетворения.
– И меня, – добавил Агню.
– Отлично. Так и знал, что вы захотите все увидеть. Поэтому попросил, чтобы шофер Адамса… – Г. М. умолк, широко открыл глаза и затем прищурился. – Чтоб меня! Адамс! И юный Кортни!
– Что с ними не так?
– Юнца я не видел с тех пор, как мы отправили его и девицу Браунинг навестить миссис Фейн. Но я сказал, что вечером, как обычно, буду в прекрасной форме для диктовки, и велел, чтобы ровно в девять Кортни ждал меня в доме Адамса. Он ушел под проливным дождем, а сейчас уже начало одиннадцатого. Пожалуй, мне предстоит объясниться.
– Так вот же телефон, – раздраженно заметил Мастерс. – Звоните и объясняйтесь.
Телефон находился на столе, на подвижной полочке из скрещенных металлических реек. Г. М. взялся за трубку, хотя его взгляд рассеянно блуждал по предметам на столе Агню, с гипнотической четкостью подсвеченным лампой с зеленым абажуром. Среди этих предметов был резиновый кинжал, кинжал настоящий, ложечка, а также столбики чисел на еще одной улике, не менее важной, чем остальные.
– Наверное, в доме Фейнов уже легли спать, – продолжил Мастерс, забирая с вешалки дождевик, – но скажу прямо: чтобы беспрепятственно посадить кого-то за решетку, я не постеснялся бы разбудить даже заместителя комиссара столичной полиции. Если…
Но тут его прервали.
– Гос-с-поди! – взревел сэр Генри Мерривейл и отодвинул стул с омерзительным скрежетом ножек по дощатому полу, напоминавшим скрип мелка по грифельной доске. Оба полисмена подскочили от неожиданности. Устремив взгляды на сэра Генри, они обнаружили, что тот рассматривает столешницу с видом человека, в приступе белой горячки заметившего, как по стене шествует очередной паук.
– «Одержимый, – сказал Г. М., – или Сделка с призраком»[11]. Мастерс, не вздумайте жалеть, что вы не на моем месте.
– Я никогда об этом не жалел, – отозвался Мастерс, – и, клянусь святым Георгием, никогда не пожалею! Ну а теперь-то что за глупость?
– Никакая это не глупость, – с чрезвычайной серьезностью заверил его Г. М. – Они меня преследуют. И вас тоже, хотя вам недостает наблюдательности, чтобы это заметить.
– Преследуют? Они? О ком вы?
– Не берите в голову, – насупился Г. М. и снова повернулся к телефону. – Эй! Диспетчер! Диспетчер? Соедините с челтнемским номером: две четверки, две четверки. Да, верно. Что? Занято? – Он стукнул трубкой о рычаг. – Интересно, чем сейчас занят наш юнец?
Что касается Кортни, тот не испытал бы особой радости, услышав подобный вопрос. До звонка – вернее, за несколько минут перед звонком – он занимался тем, что сидел в библиотеке майора Адамса, выслушивая долгую лекцию об Индии.
Ее читал сам майор. И поскольку в последнее время это была уже вторая долгая лекция об Индии, Кортни от нее слегка устал.
Однако он вел себя по-честерфилдовски[12] учтиво. После первого визита в этот дом Кортни не имел удовольствия видеть хозяина, поскольку тот весь день играл в гольф, а почти всю ночь – в бридж, но теперь, в отсутствие сэра Генри, майор делал все, чтобы произвести на гостя приятное впечатление.
Дождь лил как из ведра. Г. М. опаздывал уже на час и десять минут. Кортни, приехавший в Челтнем без дождевика, кое-как обходился зонтом, одолженным у администратора гостиницы «Олений рог». Его туфли промокли насквозь; та же участь постигла и брюки, но сильнее всего ему досаждали приступы беспокойства, и со временем они только усиливались.
– Довольно странный случай, не находите? – спросил майор, с удовольствием затянувшись сигарой-чирутой. – А вот еще один, даже более странный. В Пуне, в тысяча девятьсот девятом…
В прихожей зазвонил телефон.
– Наверное, звонок предназначен мне, – вскочил на ноги Кортни. – Не возражаете, если отвечу?
– Черт возьми, дружище! – воскликнул майор. – Нисколько не возражаю! Отвечайте!
Сняв трубку, Кортни услышал шепчущий женский голос, так дрожавший от испуга, что слов было почти не разобрать:
– Мне нужно поговорить с доктором.
– Вы ошиблись номером, – утомленно ответил Кортни. – Куда вы звоните?
– Две четверки – две четверки. – В голосе слышалась легкая истерика. – Это две четверки – две четверки?
– Да, совершенно верно. Но доктора здесь нет. Какой вам нужен доктор?
– Кудесник!
Кортни осенило.
– Вы про сэра Генри Мерривейла? С кем я говорю? Это вы, миссис Проппер?
– Да, да, да! Цыц! Дейзи, если не успокоишься, нам обеим глотку перережут! Боже мой…
– Миссис Проппер, послушайте! С вами говорит Кортни. Мистер Кортни.
– Секретарь доктора?
– Ну… да. Что такое? Что случилось?
– Немедленно приходите, сэр, – тише прежнего зашептала миссис Проппер. – Нам срочно требуется помощь. В доме какой-то человек. Грабитель. Я видела, как он забрался через окошко.
Вот тебе и предчувствие!
– Так, миссис Проппер, вы меня слышите? Отлично! Ступайте и разбудите мистера Фейна, мистера Хьюберта Фейна…
– Из комнаты я не выйду, – горячо заявила миссис Проппер, – даже если мне предложат все капиталы Банка Англии.
– Но где вы сейчас находитесь?
– У себя в спальне. Тут есть параллельный телефон. Ах, сэр, бога ради, сделайте так, чтобы сюда пришел доктор. Или сами приходите. С полисменами я связываться не хочу, особенно после тех гадостей, что наговорил мне сегодня инспектор. Не хочу, даже если мне предложат…
– Понял. Уже бегу. Но надо, чтобы кто-то впустил меня в дом.
За этими словами последовало энергичное совещание с еще более перепуганной Дейзи.
– Когда придете, – прошептала миссис Проппер, сообразительная, как и пристало заговорщице, – трижды позвоните в дверной звонок. Раз, два, три. Так мы поймем, что это вы. Сбегаем вниз и откроем вам дверь.
– Договорились. До встречи.
Кортни старался говорить самым непринужденным тоном, но при последних словах майор Адамс все же выглянул из библиотеки:
– Что-то не так, старина?
– Звонила кухарка миссис Фейн. Кто-то вломился к ним в дом, и я спешу на помощь.
– Вломился? – сверкнул глазами майор. – Ну и ну! Вам помочь?
– Нет, спасибо. Справлюсь.
Майор приуныл, но, как человек порядочный, он прекрасно понимал, что Кортни не терпится проявить себя.
– Возьмите с вешалки макинтош. И погодите секунду. У меня есть именно то, что вам нужно.
Он убежал на второй этаж и тут же вернулся, с любовью сжимая в руках крупнокалиберную винтовку, способную – и это при самой скромной оценке – остановить разъяренного тигра на расстоянии пятисот ярдов.
– Возьмите ее с собой, – сказал майор. – Всегда было интересно узнать, какое впечатление она произведет на грабителя, но ко мне никогда никто не вламывался. Проклятье! Берите-берите. Вдруг пригодится. Что скажете?
– Не могу же я…
– Дружище, ни слова больше. Дождь этой винтовке не повредит. Однажды мы с ней упали в реку. Если у вас нет желания убивать мерзавца, хотя бы напугаете его. Или, если хотите, могу принести пару кастетов. Вдруг пригодятся. Что скажете? – приговаривал майор, в спешке помогая Кортни натянуть макинтош, который оказался маловат на несколько размеров, отчего ткань грозила разойтись в плечах, а запястья торчали из рукавов на пару-тройку дюймов.
– Не могу же я врываться к людям в дом и палить по взломщикам из винтовки! Во-первых, это противозаконно. Во-вторых, если я попаду в грабителя из этой штуковины, его придется отскребать от стен. А в-третьих…
– Не забудьте головной убор, – перебил его майор и нахлобучил шляпу Кортни на макушку. – А теперь бегите. Доброй охоты, дружище. Если услышу шум, немедленно приду на помощь.
Дверь захлопнулась, и Кортни очутился под проливным дождем.
Он бросился вперед, но тропинка была скользкой, калитка – какой-то засаленной, а тротуар Фицгерберт-авеню напоминал речную стремнину, и поэтому Кортни, не желавшему изваляться в грязи, пришлось существенно сбавить ход.