ролась с его ненавистью, отвергая и отторгая ее, отбрасывая в сторону, как ненужную шелуху, и пыталась добраться до того, что было под ней. За обжигающим огнем ненависти и абсолютной тьмой зависти почти ничего невозможно было рассмотреть, но Тайра старалась сделать это. Все же не зря она полжизни была слепой. Она умела смотреть не видя.
Там, в глубине души, в полной темноте жил крошечный комок светлой, ярчайшей гордости за брата. Он горел, но не обжигал, в отличие от ненависти и злости, а мягко согревал, будто маленькая свечка. Спрятанный настолько глубоко, что его носитель и не подозревал о существовании этого чувства, он все же жил здесь, и только благодаря ему Тайра смогла не раствориться в чужой ярости, а противостоять ей. И только благодаря ему у этого человека все же был второй шанс на лучшую жизнь.
Отодвинув в сторону болезненные воспоминания принца, она погрузилась в собственные, утянув его за собой. Прижимая к груди пульсирующий комочек гордости, она показывала то, что являлось когда-то ее жизнью, стараясь сделать так, чтобы человека, который держал ее, напитали другие чувства. Любовь к семье, желание найти что-то настоящее, стать нужной, презрение к предательству, уважение к смелости и долгу.
И не было этому ни конца ни края. И Тайра уже начинала думать, что так и выглядит посмертие…
Утром в среду Гектор ощущал себя так же паршиво, как почти полгода назад в День Альганны. Его тошнило от беспокойства и страха за императора и других людей, он не мог перестать переживать, что где-то ошибся и чего-то они не учли, а после утренних указаний его величества стал нервничать еще сильнее. В конце концов, когда слышишь от человека, на которого работаешь, инструкции «на тот случай, если меня все-таки убьют», не нервничать просто невозможно.
– Вас не убьют, – сказал Гектор Арену, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Скорее всего, – ответил император равнодушно. – Но инструкции я должен оставить, ты же понимаешь.
Дайд скрипнул зубами.
– Ваше величество… давайте используем иллюзорный амулет, а? Я ведь предлагал отправить в театр вместо вас агента первого отдела…
– Нет, – в очередной раз отрезал упрямый император, и Гектору захотелось поднять голову и повыть на люстру, как волк на луну. – Я должен быть там сам.
– Хорошо, давайте и на вас наденем иллюзорный амулет.
– Нет.
– Ваше величество! – взмолился Дайд уже, наверное, в сотый раз. – Это неразумно. Я все могу сделать вместе со своими ребятами и безопасниками Вагариуса. Ваше присутствие…
– Нет. И хватит об этом.
Гектор вздохнул и сдался. С желанием императора присутствовать при аресте Вандауса дознаватель боролся с того момента, как Арен согласился с предложением и решил поменять первоначальный план, чтобы привлечь к сотрудничеству Риана. Если до этого момента Гектор был уверен в безопасности операции, то теперь…
Чтобы успокоиться, Дайд даже навестил Ив Ишу, но она не смогла успокоить в полной мере.
– Я не вижу исхода, – извиняющимся тоном объяснила шаманка, разложив карты. – Мне показывают опасность, много огня, врагов, разрушение и чью-то смерть. Но смерть эта вряд ли связана с императором. Он должен выжить. Его что-то защищает. Скорее всего, речь идет об амулете, который сделала Тайра.
Что ж, хотя бы император выживет. Это немного успокоило Гектора, но не настолько, чтобы он мог относиться к будущему визиту в театр с полным хладнокровием. Так, как к нему относился Арен.
Как Гектор и обещал Риану, он зашел за ним около четырех часов дня по времени Тиля. Посмотрел на бледное лицо и сразу понял, что его нервозность – ничто по сравнению с паникой племянника императора. Тот выглядел как человек, которого ведут на казнь. Впрочем… это было не так уж и далеко от истины. То, что Арен предложил Риану, действительно было очень похоже на казнь.
– Готов? – зачем-то спросил Гектор, и принц, к его удивлению, уверенно кивнул. Только бледность с лица не исчезла.
В доме Ридов, как и в прошлый раз, остался охранник, а Дайд в сопровождении Риана перенесся во дворец и сразу направился в кабинет его величества. Здесь уже находились и сам император, и трое его охранников, которые должны были отправиться вместе с ними в ложу. Часть мест в партере и на балконах предстояло занять сотрудникам комитета безопасности, в том числе Вано Вагариусу под иллюзорным амулетом, но здесь их сейчас не было – они уже получили свои инструкции.
– Добрый вечер, – произнес его величество, как только Гектор и Риан со всеми поздоровались. – Риан, переодевайся, а затем берите амулеты и отправляемся. Последнее напутствие для тебя, племянник: инициативы не проявлять, во всем слушаться меня или Гектора.
– Я не подведу, – ответил парень напряженно и принял из рук Дайда маленький золотой амулет на золотой же цепочке. В отличие от амулета дознавателя, у этого были только защитные функции. Гектор же, надев свое «украшение», преобразился настолько, что Риан не смог сдержать удивленного вздоха.
– Арчибальд? – прошептал племянник императора, глядя на незнакомую, типично гекторскую ухмылку на знакомом лице своего двоюродного дяди. Стоявший перед ним дознаватель преобразился полностью, начиная от роста и телосложения и заканчивая магическим резервом. Даже форма – и та изменилась, став не зеленой, а черной с серебром.
– Хорош, – кивнул Дайд, покосившись на отражение в зеркале. Голос тоже теперь был не его, а Арчибальда Альго. – Янг отлично поработал, молодец. Я совершенно не чувствую тяжести амулета, хотя и должен, если учесть, сколько всего пришлось менять. А ты… вы, ваше высочество, не удивляйтесь: не могу я пойти в театр в своем натуральном виде. Есть причины. А вот в этом – запросто. Заодно наших затейников обрадую, что убьют сразу троих Альго. Невиданный урожай.
Охранники императора синхронно скривились, и Гектор прекрасно понимал почему. Он тоже предпочел бы, чтобы это дело обошлось без его величества. Но переупрямить Арена порой не получалось даже у него.
Риан быстро переоделся в праздничный темно-синий костюм, а затем практически в полном молчании шестеро мужчин вышли из кабинета, проследовали к залу для переносов и по две группы перенеслись в театр – сначала Дайд с Рианом и одним из охранников, затем император и оставшиеся двое сослуживцев Вагариуса. Встречал их, разумеется, сам директор.
– Добро пожаловать. – Лицо Бириона, как только гости оказались в холле театра, залучилось творческим восторгом и доброжелательностью. А Гектор в который раз поразился, насколько естественно у Вандауса получается играть роли: он не ощущал ни малейшей фальши, не было ни переигрывания, ни натянутости. Ему актером надо быть, а не директором. – Как же я неописуемо рад, что вы все здесь, ваше величество, ваши высочества. Проходите! Ваше величество, Вольф уже прибыл. Насколько я знаю, он направился за кулисы, чтобы еще раз обсудить нюансы с актерами.
– Надеюсь, к началу спектакля мой дорогой зять опомнится и появится в ложе, – прохладно улыбнулся Арен, и по тону его голоса сразу становилось понятно, что это вовсе не пожелание, а приказ.
– Разумеется, ваше величество, разумеется.
– И вы, Бирион, тоже присоединяйтесь к нам, – продолжал император уже более теплым тоном. – В конце концов, этот спектакль – и ваша заслуга.
– Ваше… – Вандаус явно хотел отказаться, но Арен не дал ему такой возможности.
– Жду вас в первом акте. После перерыва, так уж и быть, можете покинуть ложу.
– Да, ваше величество. – Бирион смиренно поклонился, и император вместе с сопровождающими вышел в коридор и начал медленно продвигаться по направлению к залу. Вандаус, как ему и было положено, остался встречать гостей, приглашенных на премьеру.
– Я снял щит, – сказал Арен едва слышно, шагая рядом с превращенным в его двоюродного брата Гектором. – Стало интересно, что он чувствует. Явно Аарон его натаскивал. В эмоциях сплошная прохлада, равнодушие. Один раз только вспыхнул от ярости, но это ерунда. Поразительное хладнокровие.
Дайду захотелось сплюнуть, но он сдержался. Дознаватель давно убедился в том, что эмпатия императорской семьи совершенно не защищает их от подобного толка преступлений. Главное – научиться сдерживать истинные эмоции, что, конечно, сложно, но не невозможно. И Аарон прекрасно подготовил себе «таракана» на замену.
«Паук» отлично сумел сплести паутину заговора, а вот у «таракана» виртуозно получилось спрятаться. Интересно, если бы не Тайра с ее вмешательством, догадался бы Гектор в итоге или нет? В который раз Дайд задумался, действительно ли это первый случай, когда девушка спасает его. Возможно, в той ситуации, когда дознаватель вместо того, чтобы умереть от ядовитого проклятия, получил иммунитет к ядам, тоже сыграла роль шаманская магия Тайры? Гектор, увлеченный проблемами заговора, совершенно забыл спросить об этом у Ив или самой Тайры.
Ложа правящей семьи, украшенная живыми цветами, с глубокими алыми креслами и столиками, уставленными угощением, выглядела очень празднично. Легкие закуски – сыр и фрукты, отличное вино и шампанское, свежевыжатый сок, небольшие пирожные и трехъярусный шоколадный фонтан с великолепного качества белым, молочным и черным шоколадом – все это производило такое ошеломляющее впечатление, что Гектору стало досадно. Ну почему он не способен прийти в подобное сказочное место не по службе, а просто чтобы отдохнуть? Впрочем… Дайд покосился на императора и вздохнул, осознав, что он такой исключительный не один.
Минут за пять до начала спектакля, когда стратегические запасы закусок были изрядно подъедены, причем в основном охранниками, в ложу вошли Бирион и Вольф. Ассиус на секунду застыл, разглядывая сидящего в кресле Риана, а затем удивленно улыбнулся.
– Адриан? Не ожидал тебя здесь встретить.
Вместо принца ответил император:
– Риану наскучило путешествовать, Вольф, вот он и решил вернуться во дворец. А тут как раз ваш с Бирионом спектакль. Не мог же я отказать себе в удовольствии взять с собой обожаемого племянника?