1.2.1. — Оружие хаоса!
После всего, в опекунской среде пошли разговоры. В частности, «почему такой доминант как Талех Киэрен А-Джаммар признал генетической ровней землянку — по определению рецессивную».
Вот так и зарождались легенды…
Позже, пересуды достигли ушей Талеха и Жени, но в ближайшие дни и ночи им было не до того. Впрочем, и потом Женька отнеслась к толкам равнодушно. Пусть говорят, она — в танке. Талеху хватало и других забот. Например, переловить всех брачных террористов и обеспечить семье безопасность. Но, сначала… Супругов ждали приятные обязанности… Они бурно навёрстывали упущенное, уединившись в загородной резиденции Каримера.
Сандер с искренним пониманием, истинно по-джамрански, поздравил новобрачных и улетел на Рахтор. Отдых, по его словам, закончился, и начиналась работа.
«Нехило отдыхают джамрану, — рассуждала Евгения, когда они прощались. — Путешествие к другим галактикам, приключения, мотание нервов подопечным… Экстремальной туризм у них такой?»
— Но я ещё вернусь, — весело посулил Сандер. — Надо завершить изыскания на тему джамрано-землянских браков.
Кто не в курсе — это новая разновидность экстрима, называется джамраниада.
Морголина тоже вовремя испарилась. Наверняка собирала компромат и готовилась к очередному броску… Кобра!
Зато теперь никто не дефилировал по коридорам, хлопая ресницами; не заглядывал в комнаты без приглашения и не мешал погружаться в генелетас… И даже под музыку! По джамранским правилам ДНК-погружение длилось не менее четверти фазы — минимальное время необходимое для укрепления взаимности. Поэтому никто не беспокоил новобрачных. Пока командариум, ассоциация учёных и опекуны во главе с Каримером проводили расследование… Талех интенсивно демонстрировал Женьке возможности полного генетического обмена. И Женька в долгу не оставалась… Неожиданно выяснилось, что в единой генетической сцепке с землянкой Талех подолгу не зверел от музыки. То есть, не сразу превращался в суперозабоченного и вожделеющего джаммогатрака, а постепенно… А это уже кое-что значило. Благодаря ДНК-кристаллу джамрану наслаждался обменом под чарующий хаддиж-ти[23] без постоянного самоконтроля.
Женя бурно радовалась совместному открытию. А ещё, генетическое погружение чередовалось с морскими купаниями, вечерними прогулками в живописных впадинах, полётами над Серендалом и утренними посиделками за чаем со сладостями…
«В кои-то веки — отпуск!»
А старое джамранское они торжественно распили в день четвёртого этапа на пустующем мостике Рэпсида и там же провели «обряд единения».
— Всегда мечтал здесь…
Талех усадил Женьку на консоль запуска и пылко зашептал:
— И с тобой… Дии-мерех[24] эт-жанди…
Евгения могла поклясться, что кольцо на пальце мужа в тот момент так многозначительно посверкивало.
— И Рэпсиду это на пользу, — бесстыдно подмигнул капитан на её красноречиво намекающий взгляд.
Н-да, замужество начиналось чрезвычайно занимательно. Женя теперь не только подозревала. Она горячо верила! Что скучать им не придётся… Ммм… Будучи обнажённой на мостике, на виду у всего космоса… Ладно, экранных отражателей. Не суть важно. Зато в объятиях капитана и в та-аких… Ракурсах!
В итоге, у Женьки едва хватило сил хихикая прошептать, прижавшись к сильному джамранскому плечу:
— Талех! Поклянись, что никто не узнает…
Она надеялась, что вокруг не установлены скрытые камеры, и андроиды стоят в альковах на подзарядке, а не планируют техосмотр рубки и верхней палубы.
— Конечно, эт-жанди… Я буду молчать…
И тут же коварно:
— Если… Мы немедленно продолжим. В отсеке между генератором гравитации и носовым щитом.
— О, «лучшее местечко»[25], - улыбнулась Женька. — Что-то не припомню такого на Рэпсиде.
— Устроим, — пообещал капитан. — И… Вперёд! Эр-со-эридхии[26]…
— Талех! Мечтать не вредно.
— Вредно перечить капитану.
— У нас равноправие!
— Бунт на корабле? Я всё ещё твой капитан… А мы пока не пробовали… В моём…
— Кресле?
— Оптимистка! Было бы слишком просто…
Новобрачных не торопили. Однако наступил момент, когда они сами поняли — пора бы явиться миру в новом качестве. Вернее, закрепить семейный статус официально. Процедура присвоения общей генометрики состоялась во Дворце Совета. Но прежде они встретились с Каримером для серьёзного разговора. Он сам прилетел за ними на личном вихтраке и пригласил в кабинет… А оттуда на просторный балкон, затенённый низкорослыми деревцами, растущими на широких перилах в керамических чашах.
Глава опекунов уселся в любимое кресло с чашкой мятного чая в руках, а новобрачные устроились напротив — на диванчике. Каример, жмурясь от удовольствия, отхлебнул глоток.
— Впервые присел за сегодня…
Лениво приоткрыл один глаз, затем второй. Испытующе посмотрел на встревоженную парочку и кивнул, знаменуя начало разговора.
— Обстоятельства прояснились, — сообщил он будничным голосом. — Во время четвёртого этапа зазвучал дисс-камертон и…
— Вот! — воскликнула Женька, подавшись вперёд. — Вот! Я знала! Не знаю откуда…
— От меня, — усмехнулся Талех.
— От него, — подтвердил Каример. — Ваша связь была настолько сильной, что…
— Ты передал это мне?
— Именно, — Талех нахмурился. — Оружие хаоса… Я не ошибся, но… Как это возможно? А если… То, зачем и кому понадобилось?
— Знаю! — осенило Женьку. — Морри — главная подозреваемая…
Советник поперхнулся чаем.
— Ой! Простите… — она зажала рот, покосилась на дядюшку опекунши, и пока тот откашливался, для равновесия добавила. — А Занден — второстепенный.
— Не пускайте меня в невесомость! — рассмеялся Каример.
«Держите меня семеро», — удручённо перевела Женька.
— А что?
Глава Совета умудрился разом, и отсмеяться, и допить чай. Отставил пустую чашку на столик, и в душе посмеиваясь над выходкой землянки, заметил:
— Сомневаюсь.
— Технически невозможно, — задумчиво добавил Талех.
Женя вздохнула и принюхалась. Деревья так ароматно запахли! Вдруг…
«Ну что за мир? То камертоны звучат самопроизвольно, то деревья благоухают спонтанно…».
— Озонирующие кахани, — пояснил Каример, перехватив её взгляд.
«И?.. Всё? Понятно…».
Хотя, сейчас Женьку больше занимал броков камертон, а не балконная флора… Или фауна. Деревья подозрительно зашевелились…
Без ветра?!
«Там кто-то живёт, наверное», — успокоила себя Женя.
— Итак, — напомнил Талех. — Камертон хаоса… Неужели кто-то…
— Не кто-то, а что-то, — глубокомысленно поправил Каример.
— Да объясните мне, наконец! — не вытерпела Евгения. — Что за… дискамертон такой? Хаоса…
— Древнее оружие реформистов против асаро, — ответил Талех.
— А?.. Э! Почему же они тогда бежали?
— Сперва они сражались, — мрачно возразил Талех.
«Так и всплывают шокирующие подробности о «белых пушистиках»!»
— Недолго, — уточнил Каример. — Дисс-камертон убил всего лишь тридцать воинов. Остальные выработали защитную частоту и нейтрализовали звук пением. Затем выяснилось, что тридцатью пожертвовали, чтобы настроить кристаллы.
— Оружие себя не оправдало, — подтвердил Талех, — и его законсервировали.
— Зачем? В смысле, почему не уничтожили?
— Камертон содержит тёмную энергию. Если попытаться его аннигилировать, то в процессе распада он войдёт в резонанс с распылителем и…
— Последствия непредсказуемы, — подхватил Каример.
«Кирдык всем!» — перевела Женька.
— Наши предки решили, что разумнее его законсервировать. Теперь дисс-камертон находится в секретном хранилище Серендала.
— То есть… — Женя медленно покрылась гусиной кожей, перебирая в уме самые крепкие галактические ругательства, — мы сидим на чёртовой звуковой воронке? Хорошенькое дело!
— Ни в коем случае! — запротестовал Глава. — Чтобы активировать камертон, нужен пространственный резонатор, посылающий определённые энергетические вибрации. Его-то и уничтожили. А более никакое устройство не может воздействовать на оружие хаоса…
— Ага, вынули чеку из гранаты и счастливы! Мило… Проходили уже! Хочу некоторым напомнить. Что едва не случилось на станции два цикла назад? — Женя выразительно посмотрела на Талеха и требовательно на Каримера. — И не подскажете ли мне, что это недавно было? Во время брачного ритуала. Что?! Я вас спрашиваю…
Н-да, Женька давно убедилась, что давить на совесть джамрану абсолютно бессмысленно. У них её просто нет… Скончалась! В результате генетических опытов.
— Кто же полагал, — пожал плечами Каример, наливая себе ещё чайку из термочайничка, — что во вселенной найдётся сила, способная управлять оружием хаоса…
— Да-а?! — Женя кипела от возмущения. — А вам не приходило в голову, что всё гораздо проще? И прозаичнее… Что если кто-то вновь собрал этот ваш… Резонатор!
— Исключено, — советник не торопясь цедил чай. — Тайна резонатора сгинула вместе с изобретателем.
— Давно известный факт, — поддержал версию Талех. — Учёные пробовали воссоздать… Безуспешно.
— Что же тогда случилось?
— Пространственная аномалия, — предположил командор.
— Скорее всего, что-то глобальное… — на минуту забыв о чае, вымолвил Каример. — И отразилось на объектах в масштабах космоса… Особенно в районе ипсилон квадранта и прилегающих к нему областях.
Глава опекунов поставил чашку, вытащил из нагрудного кармана ультратонкий планшет величиной с ладонь и протянул Талеху.
— Здесь сводки данных из планетарных астрономических лабораторий и с космической научной базы, за ближайший период.
Талех медленно погладил торец. Над затемнённой поверхностью возникли голографические столбики цифр, таблицы и координатные сетки. Женька в этом не разбиралась, а командор что-то высчитал и нахмурился:
— Только за одни астрономические сутки… Протонные бури, вспышки на Дельфе, фотонный шторм, резкое возрастание магнитных излучений по всему квадранту, выброс протуберанцев красного гиганта Пропиуса… Туманность пульсировала несколько часов! Все кто загорал на Ролдоне получили критическую дозу облучения… По статистике это превысило обычную норму за полцикла… — констатировал Талех и философски добавил:
— Что ж. Главное, никто не умер… от этого.
— Это пока, — пророчески изрекла Женька.
— И далеко не всё, — заметил Каример. — Спектрографический анализ шлейфов туманности выявил направленное возмущение именно в секторе Ардиума.
— Источник?
— Неизвестен. Приборы зафиксировали только локацию очага. А что это и откуда оно взялось… Никаких данных. Известно только, что всплеск был коротким и произошёл незадолго до вашего брачного ритуала. Волны как раз успели докатиться.
— Странно, что так быстро…
— Вот и нам странно…
— Э-эй! — не выдержала Женька. — А вдруг эта…э-э… аномалия циклична? Что если всё повторится? Примите меры, пожалуйста!.. Ну, оберните этот ваш камертон фольгой, что ли…
Джамрану переглянулись.
— Меры давно принимаются, — кивнул советник. — Хотя сам по себе дисс-камертон для нас не опасен…
— Как же! — скептически фыркнула Женя. — Видела я, как он «не опасен».
И хмуро посмотрела на мужа, который как ни в чём не бывало разглядывал деревца.
— Все на Серендале слышали звук, но никто не пострадал, — заметил Каример. — Кроме Талеха…
«Да уж! Печально, но факт. Плохо стало лишь Талеху».
— Иными словами, дисс-камертон настроен только на асаро.
— Не вижу связи. Талех — не асаро.
— Нет, — вздохнул командор, — но… Помнишь я рассказывал, как нео делали из меня воина.
Женя кивнула.
Разве такое забудешь! И, кажется, она догадывалась, но концы по-прежнему не сходились с концами…
— Мне внедрили адаптивные генокоды асаро, чтобы не отторгались гены гатрака. Неотрадиционалистское изобретение. На эти генокоды и воздействовал дисс-камертон…
— А как же защитная частота?
— Наличие элементов генома не обуславливает способностей асаро.
— Да! — встрепенулся Каример. — А теперь объясните мне, что там произошло. Почему Ева запела как асаро и нейтрализовала камертон?
— Я видела Лео! — выпалила Женька, не боясь, что её сочтут сумасшедшей. Это же Серендал, а не Земля.
— Гм… Это тот самый асаро? — уточнил Глава опекунов, и Талех кивнул в ответ.
— Тот, что шагнул в сингулярность?
— Да.
— Может и я туда шагнула? — пробормотала Женя. — Или от страха глюки обострились?.. А откуда вы…
— Телепатический контакт, — напомнил Каример, — перед четвёртым этапом. Но это один вопрос. Другой: почему на брачном ложе тебе привиделся этот Лео? И повлиял на твой геном…
«Ключевые слова — «на брачном ложе», «почему» или «Лео»?»
Женька развела руками.
— Откуда я знаю? Мистика! Или… Генетический фантом! Есть такие? Протянул руку помощи из параллельной вселенной. Ежели таковая существует…
Талех улыбнулся.
— Никакой мистики и ничего сверхъестественного. Элементарная предусмотрительность. Прежде чем отправиться к зонду, Лео передал мне часть кристаллов с молекулами ДНК, которые встроились в резервные матрицы моего генотипа. И мне удалось частично активировать защитные механизмы.
Женя с пониманием воззрилась на него.
— Да-да. Остальное сделала ты. Я запустил их через тебя, как наиболее вменяемую из нас, на тот момент… И ты справилась, — с гордостью заключил муж.
— Я так польщена, — буркнула Женька. — Спасибо за доверие. Но дудки ты теперь полетишь на Серендал без меня.
Талех улыбнулся.
— Насчёт этого не беспокойтесь, — заверил супругов Каример. — Дисс-камертон скоро транспортируют отсюда — в туманность Циклопа. Тёмная субстанция погасит волны, если что.
— Спасибо, успокоили… А что с аномалией? Нам же возвращаться на Ролдон-2.
— Пока никаких признаков, — задумчиво ответил Каример. — Учёные над этим работают. На передвижной научно-исследовательской базе… Звездолёт МПИГ БК-3 в ближайшее время прибудет на станцию.
— Мы их там встретим, — пообещал Талех.
«А меня устраивает будущее, где космические просторы бороздят не военные базы, а научные», — решила Женька.
— Благодарю за вкусный чай.
«Ага, — Евгения знала обычаи. — Если бы джамрану не понравился чай, то он бы и не поблагодарил».
— Нам пора.
Глава опекунов поднялся с кресла и спросил:
— Вы готовы скрепить брачные узы генометрикой? Окончательно…
«А до этого было не окончательно? — удивилась Женя. — По-моему, очень даже, хм, окончательно».
— И уже навсегда.
«Ба-атюшки, — мысленно простонала Женька. — Во, я промоталась!»
Выходит, путь к отступлению всё же был и после четвёртого этапа?
— Вам давали треть фазы на размышления. Транспорт на взлётной террасе.
— Готовы, — Талех ответил за двоих, задумчиво взирая на Еву.
Она хотела ответить ему многообещающим взглядом, но деревца на перилах подозрительно зашуршали. И Женя покосилась туда. Определённо, в кривоватых ветвях притаился Змей-искуситель… Или два…
— Не обращайте внимания, — Каример махнул рукой. — Они вас не тронут. Это адаптированные образцы с Шакрениона, скрещенные с декоративной турмалиной-кахани. Служат вместо кондиционера. Очень экологично.
«Извергены! — напоследок подумала Женя. — Не, не так… Селекциоизвранеры!»
.
1.2.2. — Как аукнется…
«Оставь надежду всяк сюда входящий».
— А туда обязательно входить? — Женя с опаской заглянула в круглую комнату с мерцающим зигзагообразным рельефом на стенах. Свод потолка сужался и терялся во мраке. А через треугольные окошки, разбросанные по периметру, лился радужный свет и колебался разноцветными полосами, чередуя пятна и тени…
— Обязательно, — ответил Каример. — Это камера центрального геносканера.
«Очередная джамранская пыточная? Или аттракцион?»
— У нас же взяли генетические пробы, — напомнила Женька, на всякий случай.
— Предварительные. Да… И внесли в матрицу ДНК-контроллера. Для составления генометрики их обработают вкупе с оценкой непосредственных генетических реакций.
Н-да, уж… Евгения иначе это себе представляла: толпа генетиков с микроскопами решают вопрос голосованием за круглым (или треугольным[27]) столом… А всё оказывается давно кибернезировано!
— Что ж, я первый, — вздохнул Талех и шагнул внутрь.
Тотчас же из стены выдвинулось мягкое сиденье. И больше ничего страшного не произошло. Тогда вошла Женя, и выдвинулось второе, по логике вещей, как ожидаемый результат.
«Приятно осознавать, что в чём-то джамрану всё-таки предсказуемы», — удовлетворённо отметила она.
— А теперь, — Каример продолжил инструктаж на пороге, — сидите и разговаривайте. Никто вас не подслушивает. Приборы отмечают лишь генометрические показатели. Вставайте, ходите, но не прикасайтесь друг другу. Обмен в камере не допускается. Чтобы не возникло помех.
— О чём разговаривать? — спросила Женька, дабы снова что-нибудь не нарушить.
— О чём угодно… Обычно супруги делятся впечатлениями от генелетаса…
Талех мимолётно улыбнулся.
— Высказывают претензии или доверяют сокровенное, — Каример задумчиво прищурился. — То, что утаили до скрепления уз…
«Ага! Здравствуйте, страшные тайны! И, прощайте…».
— Может быть, принять таблетку? — подстраховалась Евгения. — Действие блокиратора закончилось. Хотя, я и так говорю по-джамрански.
Каример снисходительно улыбнулся.
— Язык не важен. Ты — землянка и твоя генометрика всё равно иная. А блокирующие препараты здесь нежелательны…
Каример отступил назад и закрыл раздвижную дверь, прикоснувшись к наружному индикатору. Супруги остались одни. Талех молчал, разглядывая зигзаги на стенах…
«Надо что-нибудь сказать», — забеспокоилась Женя. И сказала:
— Ну, говори.
— Что? — удивился Талех.
— Какие у тебя претензии…
— Никаких, — рассмеялся он.
«Так, наводящие вопросы…».
— Совсем никаких?
— Совсем… А у тебя?
«Коварный джамрану! Ловко перевёл стрелки».
Женя резко сменила тактику. И стратегию заодно.
— У меня есть… Одна.
— Да? — Талех приподнял бровь. — Всего одна?
— Вернее, одно, — поспешно уточнила Женька. — Признание.
— Даже так, — Талех сел поудобнее и приготовился слушать. — Так-так.
— Э… Пока мы не до конца поженились…
Брови командора-мужа поползли выше
— … Признаюсь, что сомневалась в тебе. Считала, что ты хочешь победить и доминировать.
— Я и хотел, — теперь командор и бровью не повёл.
«Ой!»
— Вернее, хотела часть меня. Генетически. Как доминант. Но… Как любящий и понимающий мужчина, я стремился к равноправию.
«О, как…».
— Мне стыдно, — она вздохнула. — Я переживаю.
— Я тоже признаюсь… Это меня расстроило, немного. Весь третий этап мы путешествовали вместе. Столько всего пережили. И потом, репетиции. Как ты сразу не догадалась?
— Ну, ты и… — Евгения даже растерялась, но быстро нашлась. — Ты же был моим капитаном! Приказывал, а я подчинялась… И тогда, в парке…
Он слегка нахмурился.
— Нет! Мне конечно понравилось…
Талех еле сдержал улыбку.
— Хотя бы подал мне знак!
— Знаков было столько… Всего лишь покричать осталось.
— Да-да, понимаю, ты не мог говорить открыто. Правила, и всё такое… И до нельзя, и после… И когда это мы соблюдали правила?
Уголки мягко очерченных губ дрогнули, но лицо Талеха казалось невозмутимым.
— А что? Шепнул бы мне на ушко, прямо на подиуме. Я же не телепатка, в отличие от тебя. А по твоему поведению шиш догадаешься…
— К гатраку правила! — бросил Талех.
— Тогда почему?
— Дело не в законах, а в обязательствах. Озвученные намерения выражают обещания[28].
— И?
«Трудно пообещать, что ли?»
Он вскочил и прошёлся по камере, пересекая световые полосы, и остановился против окошка.
— Недопустимо обещать то, в чём не уверен.
Талех сосредоточенно уставился на радужное стекло, будто силился что-то разглядеть за ним и раздражённо запустил пальцы в шевелюру.
— Желания джамма подчас непредсказуемы и неуправляемы. Им только дай волю, и они возьмут верх над принципами и чувствами. Иногда так сложно удержать джамма в себе. Особенно во время брачного ритуала, а, значит, полного слияния генотипов и совместной репликации… Особенно… Искушение слишком велико.
— Но ты победил его, — возразила Женя. — Ты всегда побеждал…
— Нет… Базовый геном джамрану чересчур силён и своенравен. Джамрану учатся обуздывать его постепенно. Когда-то, моими поступками управлял джамм. Но есть и ещё кое-что… Я, прежде всего, сын своего отца…
— Ты — это, прежде всего, ты!
— Конечно. Но у меня его гены.
Талех отвернулся от окна, улыбнулся жене и сел.
— Во мне живёт зверь и пострашнее…
— Дракон? — хмыкнула Евгения.
— Джаммогатрак!..
Талех выдержал минутную паузу, поймал Женькин настороженный взгляд и рискнул.
— Я расскажу тебе, пока мы здесь. Итак… Мой отец — Литен Маэль…
— Литен Маэль А-Джаммар!
Он любил звук её голоса, зовущего по имени. Обожал этот блеск в глазах и заливистый смех… Чувствовал гены избранницы, стоило ей появиться поблизости. И с замиранием сердца ждал…
Ветры сегодня просто взбесились. Разгулявшись на верхнем ярусе пирамиды, жестоко трепали одежду и сражались с джамранскими шевелюрами. В результате этой борьбы несколько ярких прядок упали джамрану на лоб и закрутились спиралями… ДНК! Женщина восхищённо остановилась…
«Как он хорош!»
Она мечтала ощутить на губах его гены… Он желал погрузиться в ДНК избранницы целиком.
«Скоро! Уже скоро».
Они стояли на лестнице, ведущей к взлётной площадке. И смотрели. Джамранка опомнилась первой.
— Литен, пора…
И протянула руку. Ветер сорвал прозрачный шарфик с плеч и унёс далеко-далеко. Мужчина не успел поймать.
— Оставь, — она рассмеялась. — Нас ждут… Подожди!
— Что?
— Прежде хочу убедиться. Мы ведь договорились?
— Я помню, — сдержанно ответил он. — Никто ничего не заподозрит.
— Надеюсь, мы столько раз репетировали, — она улыбнулась и прикоснулась к нему, лишь на мгновение. — У нас всё получится… К гатраку правила!
Он вдруг испугался. Она выглядела сильнее, смелее и увереннее его. А что если…
— Я люблю тебя, милый… — слова заглушил порыв ветра. — Помни.
Легко пренебречь правилами. Однако…
— Я помню, Кэриделла Ренирр, — ответил он, наслаждаясь звуками её имени, что отзывались в генах приятным теплом и лёгкой дрожью…
— Я люблю тебя…
Она! Сильная, прекрасная, порывистая и неутомимая… Ему не сложно выполнить обещание. Но, что если, передумает она? Он никогда не смирится…
— Литен?
— Даю слово, Кэри…
— Кэриделла Ренирр О-Руджанн — моя мать, — тепло произнёс Талех. — Непревзойденный доминант! Как и отец… Точнее, была им, пока…
— Что ты наделал?! — Кэри бросала обвинения ему в лицо, словно горячие камни.
И лучше бы камни! Слова жгли больнее.
— Зачем? За что?! Почему, Литен…
Глаза заблестели от слёз. Сердце мужчины сжалось, но лишь на секунду.
— Не мог иначе, — глухо ответил Литен и виновато понурился, но в душе угрюмо торжествовал. — Ты вправе отказаться от брака, пока не поздно. До генелетаса или регистрации… Я пойму…
— Дурак! — выкрикнула она, и слёзы заструились по щекам. — Нет! Ни за что не откажусь! Мы так долго к этому шли! Я люблю тебя, Литен Маэль! Люблю тебя!..
И горько прошептала:
— Больше, чем космос.
— Мы полетим туда вместе, — он улыбнулся, обнял её и принялся целовать, ощущая на губах привкус солёной горечи. — Я буду твоим капитаном. Теперь навсегда…
— Перед брачной церемонией они тайком договорились о равноправии, — продолжал Талех. — Но… Отец не справился со своим джаммом. Вернее, вдруг решил, что избранница подчинит его себе. И предпочёл мнимому поражению вероломство. А потом — будь, что будет.
— Так он обманул её?
— С изощрённым коварством. Она до последнего не подозревала… Ведь моя мать была сильнейшим доминантом и пошла на уступки, зная, как это важно для него, а отец воспользовался её лояльностью.
— Как всякий уважающий себя джамрану.
Наверное, это прозвучало как «мерзавец». Талех поморщился.
— Перестань…
— Конечно-конечно, ты же не такой…
— Разумеется, такой… Ты не ведаешь, что у джамма внутри.
— Ой-ой, давно знаю. Гатрак! При хорошем раскладе…
— Это далеко не всё, — нахмурился он, откидываясь спиной на стену.
Зигзаг тут же впился в лопатки, заставив выпрямиться.
— Хочешь узнать?
— Это угроза?
— Обещание.
— Хочу.
— Хорошо… — и вкрадчиво добавил. — Пеняй на себя.
Женя прерывисто вздохнула…
— Так что там с родителями?
— Всё непросто… Когда я узнал о вероломстве отца…
— А как?
— Спросил у него.
— Он так прямо тебе и ответил?
— У джамрану есть закон: если ребёнок приходит к родителю и задаёт вопрос о его прошлом, то родитель должен ответить честно, без колебаний, каким бы не был ответ.
— Надеюсь, на землянок это не распространяется, — пробормотала Женька.
— Что?
— Мало ли чего дитю в голову взбредёт. Вот и красней потом…
— «Краснеть», как принято у людей, будешь, когда ребёнок выяснит правду иным путём…
— Ладно. Но как ты узнал, о чём нужно спросить? Или просто из любопытства?
«Ну, вдруг, у джамрану принято спрашивать предков не «откуда дети берутся», а: «мам-пап, как прошёл четвёртый этап?»
— Нет. Сперва я кое-что услышал…
— Мой сын рецессив? — Литен удивлённо свёл брови. — Ты уверен, Каример?
— Это предварительные тесты, ему всего девятнадцать циклов… Наверняка нельзя утверждать, но Талех четверть цикла как а-джаммар, и уже проявил себя в обмене, поэтому…
— Не многословствуй[29], Карим. Я понял. Мой сын — рецессив!.. Что ж… — Литен помешал чай фруктовой палочкой, отпил глоток, вдыхая аромат сада, смешанный с запахом воды.
Друзья сидели на террасе озёрного домика, на Рахторе, и вели неспешную беседу, о том, о сём…
— Что ж, для него это и к лучшему…
— О чём ты говоришь, дружище?! Характер Талеха…
— У него есть характер?.. У него и соперника-то до сих пор нет. Вот у меня в его возрасте… — Литен неопределённо махнул рукой. — Да что там! Никаких выдающихся заслуг! Ни одной медали! И минимум похвальных писем от преподавателей… А дома старается, чтобы его не замечали.
— Зря ты так, — Каример покачал головой, искренне переживая за Талеха. — Возможно, он горюет по Диреку.
— Не исключаю… Прошло пять циклов, а мне самому больно от воспоминаний, — он с минуту смотрел как опускается к лесу Ахирд[30], подмигивая красным зрачком. — Дирек скорей всего вырос бы доминантом. А Талех… Мне непонятен.
— Не торопись с выводами. У Талеха лучшие результаты по ключевым тестам… Я наблюдал за ним. Видел, как он общается со сверстниками. Потенциально — он доминант.
— Ему придётся смириться, — пожал плечами Литен. — Всё решит брачный ритуал. Надеюсь, он встретит другого рецессива. Для Талеха предпочтительней равноправие.
— А если его потянет на доминанта? Это же… Генетическая катастрофа!
— Знаю. Пусть остаётся рецессивом. Иначе, последствия непредсказуемы… Он выпустит зверя и не сумеет удержать его. Но даже если обуздает… Никогда не будет счастлив. Потому что пожертвует личным счастьем ради доминирования.
— Ты говоришь о себе? — мягко ввернул Каример и рассмеялся при виде ошарашенной физиономии друга. — Не отпирайся! Я был твоим опекуном. Думаешь, вы могли что-то скрыть от меня?
— Это в прошлом. Мы счастливы. Кэри нравится, как я распоряжаюсь её генами. Ей хорошо со мной… Давай забудем этот разговор. Скоро придёт Талех.
А Талех стоял в кустах под террасой и отчётливо слышал каждое слово…
— Значит…
Женька испытывала неловкость от проникновения в чужую тайну. Хотя, семья Талеха теперь и её семья. Или у джамрану не так? А сам Талех…
— Ты… — она не находила слов.
— Невзначай подслушанный разговор круто изменил мою жизнь. Я поклялся, что всё будет не так, как предрекал отец… Я не осуждал его. Но и не восхищался его коварством. И вообще, повёл себя нетипично для джамрану. Я не общался с ним десять лет. Виделся только с матерью и сёстрами, когда они прилетали на Серендал. Вероятно, виной этому генотип гатрака… Но я злился на отца. Из-за матери. До женитьбы она была капитаном. Управляла исследовательским кораблём. Как и отец… Так они и познакомились. Её звездолёт потерпел аварию, и он пришёл на помощь… Имя Кэриделлы Ренирр до сих пор помнят в джамранском флоте. Я гордился мамой, читая о её выдающихся заслугах и достижениях в исследованиях космоса. И ведь она понимала отца и не собиралась доминировать. Равноправие! Этого хотела мама. Об этом мечтала… Бок о бок покорять вселенную! — Талех сжал кулаки так, что суставы на пальцах хрустнули. — Литен Маэль убил мечту в полёте…
— Не поняла… — Женька похолодела от нехороших предчувствий.
— Подчинённый доминант становится рецессивом. Рецессив не может быть капитаном.
— Почему?
— По законам джамрану лишь доминант способен управлять кораблём через генетическую связь посредством кольца. Кольцо, по сути, признак доминанта.
— Погоди-погоди! — вскочила Женька и заметалась по камере.
Талех терпеливо ждал, пока она остановится.
— Вы с Сандером говорили, что характер генотипа не отражается на общественном статусе. Рецессивы занимаются всем, чем хотят и также добиваются успехов.
— Так и есть. Однако на капитанов это равенство не распространяется.
— Вы меня обманули! Джамрану.
— Ты же не претендовала на звездолёт, — Талех усмехнулся.
— А вдруг, — буркнула Женя и обиженно плюхнулась на сиденье, устав метаться. — Не надо решать за меня.
— Кто решает? В твоём распоряжении все земные корабли и ещё линдрийские, — рассмеялся Талех. — А джамранские тебе в любом случае противопоказаны. Земляне — типичные рецессивы по отношению к джамрану.
«Вот оно место, где собака окончательно закопалась!»
— Издеваешься, — Женька мстительно улыбнулась в ответ. — А ты сейчас кто?
— По-прежнему доминант, но… Признавший генетическое равноправие. У нас нестандартная ситуация.
— Так нечестно! Почему рецессив не может управлять кораблём? Чем он хуже?
— Ничем. Проблема в ДНК-двигателе. Джамранскому кораблю нужен генетически доминантный капитан. Зато много рецессивов штурманов, отличных пилотов, и даже старпомов, но не капитанов. Рецессиву открыты все пути. Кроме одного.
— Ладно, я поняла, не всем же быть капитанами. Что случилось с тобой? Как ты превратился в доминанта? И почему не хотел оставаться рецессивом?
— Я мечтал стать капитаном. Управлять собственным кораблём и путешествовать в другие галактики… А потом встретил Морголину. Она волновала. Её ДНК опьяняло и сводило с ума.
— Морри — доминант?
— Да. Это ощущалось во всём… И она выбрала меня. Но я не собирался ей подчиняться…
«Ага, я знала!»
— … И давать призрачных надежд на равноправие. Тогда я решил, что буду доминантом, чего бы мне это не стоило. Именно в тот день, я позволил жить своему гатраку.
— Это как?
— Тот зверь, о котором говорил отец — джаммогатрак. ДНК гатрака совмещённая с адаптивными генокодами асаро в цепочках базового генома. Неактивный трансген, пока я оставался рецессивом. В генетической лаборатории Серендала неплохо поработали, нейтрализуя последствия опытов нео. Учёные блокировали признаки, запечатав и «усыпив» трансгены. Устранить их, к сожалению, было нельзя, не убив меня… Так уж случилось, что именно изменённые гены оказались доминантными. Чтобы остановить мутацию, их компенсировали рецессивными. Это меня и не устраивало. Первым делом я взломал защиту и запустил трансгены, чтобы усилить генотип. После целой фазы мучительных трансформаций, я получил хлыст… Дальше — больше. Трудно, больно, но я не сдавался, упорно освобождая своего доминанта, активизируя генокоды асаро, модифицируя ДНК. Это я умел! В превосходной степени…
— Из-за ДНК гатрака?
Талех кивнул.
— В том числе… Всего за полцикла я изменился, став доминантом. Вскоре у меня появился соперник.
— Занден?
— Он продержался дольше всех.
— Надо же…
— Вероятно, я унаследовал коварство отца. И многого добился, воздействуя на чужие гены, играючи. В рамках закона, естественно. Мне достаточно прикоснуться. Помнишь?
Женя кивнула.
«Наверняка Рокен был в курсе. Потому и предостерегал».
— Я хорошо зарекомендовал себя в военной школе. Меня заметили и предложили службу в комитете генетической безопасности. Я гордился своим статусом… Но капитаном корабля так тогда и не стал… Зато воевал. На передовой и в тени. Устраивал диверсии на гатракских астероидах. Терял и находил возлюбленных и друзей. И Морри… А потом выиграл станцию… Однако личного счастья это не принесло. Отец оказался прав — не стоило будить зверя. Как учёный он знал, о чём говорил.
— Учёный и капитан?
— Да, Литен Маэль А-Джаммар возглавил множество экспедиций.
— Мне казалось, учёные милые люди, — насупилась Женя.
— Ошибаешься. В джамранском обществе учёных следует опасаться в первую очередь.
— А я думала дипломатов…
— Дипломатов как раз после учёных… Но, мой отец — хороший человек. Достойный.
«В смысле, джамрану!», — вознегодовала Женька с непосредственностью землянки, поскольку негодование ярко выразилось у неё на лице. — Надо же… А Рокен и Гилех совсем не страшные».
Но вспомнив опыты Лауреллии над Миритином, решила благоразумно повременить с выводами.
— Так или иначе, — продолжал Талех. — Я видел, от чего пришлось отказаться матери, и не желал той же участи. И приложил все усилия. Мне сдавалось, что я победил, сумев обуздать своего джаммогатрака, но… Вскоре осознал, чего я лишился, что мне никогда уже не стать прежним… Но, природа требовала выхода. Как-то, ещё на военной службе, Занден показал мне, что можно делать с инопланетянками…
— Чего? — Женя насторожилась.
— Пойми, здесь свои тонкости… Обмен между генетическими партнёрами осуществляется без совместной репликации.
— Я знаю. Ты говорил. Только у супругов.
— Да. В противном случае недолго угодить и под трибунал. Но только если принудить к этому партнёра-джамрану.
— То есть… Если проделать то же самое с линдри или землянкой это ненаказуемо?
— Совершенно верно. И Занден этим частенько пользовался.
— Вот гад!
Талех пожал плечами.
— Инопланетянка и не разберётся, что с ней происходит, в отличие от джамранки. Однажды мы с Занденом отправились на вечеринку в бар. Он всё подначивал меня и предлагал состязаться… Так я и познакомился с Соарой.
«Не буду его об этом расспрашивать. Не буду!»
— И сожаления испарились. Я вновь соблазнял без оглядки, предвкушая полное и безраздельное доминирование. И Соаре это понравилось. Мне тоже…
«Нет, ну, что вы! Я не ревную, ни капельки… Гатрааак!!!».
— Но в какой-то момент я понял, что подобное не для меня. Хотя тогда это был единственный выход.
Женя вцепилась в сиденье, зажмурилась, проделала мысленное упражнение для ксенопсихологов. И убедилась, в очередной раз, что все эти методики полная… В голове упорно вертелся тот странный сон, что приснился ей в самом начале карьеры ксенопсихолога… Ева открыла глаза, и реальность оказалась не такой безнадёжной, а Талех неожиданно светло улыбнулся.
— Затем появилась ты… К тому времени я покончил со страстными обменами, любыми, и превратился в холодного и сурового командора. Опрометчиво, как выяснилось… Я даже не представлял, что меня ждёт. Твои реакции удивляли, возбуждали и забавляли. Доводили до крайности. Будоражили воображение. Я такое себе представлял… Однако по-настоящему меня накрыло, когда я понял… Мне гораздо интереснее дружить с тобой, чем обольщать тебя. Невзирая на искушение, я осознал главное, что единственный вариант брака, где мы оба будем счастливы — это равноправие. Доминанту джамму трудно это принять, но я люблю тебя и рад, что всё вышло именно так… Что скажешь?
Женя молчала.
— Кое в чём ты права. Так что скажешь? Теперь ты знаешь всё.
В голове резко опустело и похолодало…
— А как поживает твоя мама? Привыкла?
— Всё не так плохо. Вместе с отцом они исследовали космос. Он назначил её старпомом. Кроме того, мама — прирождённый пилот. Это у них наследственное, наверное. Нимрадилль тоже, но она рецессив. Обычно это рецессивы в юности склонны к бунтарству и неприятию обмена.
— И Рокен?
— Скорей всего.
— Значит, им повезло… — мысли путались и сбивались в комок, — друг с другом.
«А мне? Что ты мне ещё преподнесёшь, Талех Киэрен А-Джаммар?»
С другой стороны… Аж дух захватывало!
— Так что ты на это скажешь? — повторил он.
Ответить она не успела. Наверху вспыхнул свет. Дверь отъехала по кругу, и на пороге возник Каример.
— Поздравляю! — улыбнулся он. — Вам присвоена генометрика.
1.2.3. — Так и откликнется!
Обратно тоже летели на вихтраке Каримера. Возвращались длинной дорогой. Талех попросил кормчего покружить над ночным Серендалом, чтобы насладиться полётом. Они пролетали высоко над огнями, любовались звёздами, а от порывов ветра их защищало поле гондолы.
Талех обнимал Женю, устроившись рядом на мягком сиденье. А Женя задумчиво вертела в руках кварцевую пирамидку. Сейчас пирамидка выглядела полупрозрачной с дымчато-сиреневым отблеском…
— «Супружеская печать», — объяснил Каример, вручая фигурку.
В Женькиных ладонях она часто меняла цвет. От прикосновений Талеха неизменно темнела, принимая лёгкий золотистый оттенок.
— «Может временно почернеть», — предупредил глава опекунов и, заметив недоумение землянки, обстоятельно разъяснил:
— «Ничего страшного. В печати содержится генетическая история вашей семьи. Начиная с брачного ритуала…
— «То есть?»
— «Запись четвёртого этапа», — подсказал Талех.
— «Как мило», — Женя постаралась улыбнуться и тут же решила никому это не показывать…
— «В ДНК-прообразе», — успокоили её.
— «Постепенно там появятся и другие записи, по мере укрепления генетического кристалла».
— «Значит, мы теперь неразрывно связаны и всё такое?» — осторожно уточнила Женька, не зная радоваться ли подобной перспективе.
Кое-что Талех её рассказывал… О невозможности разрушить эту связь, пока оба супруга живы и нежелательности проникновения туда чуждых элементов.
— «Всё гораздо интереснее, — с улыбкой заверил Каример. — Кристалл набирает силу с каждым прожитым вместе днём. А чем крепче ваш союз, тем дольше вы сможете обходиться друг без друга. А любая разлука только усиливает связь…».
Евгении это понравилось! Она конечно и не думала часто разлучаться с Талехом, но и растворяться в нём не собиралась. Он тем более…
— О чём задумалась? — ласково спросил муж.
— Да так…
Женя разглядывала меняющиеся очертания в глубине пирамидки.
«Что же там внутри?»
Кристалл искрился ровными гранями в свете кормового фонарика. Совершенно гладкий… На первый взгляд.
— «Внутри находится ваша генометрика, — сказал Каример. — Троньте основание».
В кварцевом треугольнике проступили буквы. Джамранские…
— «Сами прочитаете?» — осведомился глава опекунов.
— «Сами», — кивнул Талех.
— «Давай ты», — смутилась Женя.
Разглядывая череду значков, она засомневалась, что сумеет правильно это произнести…
«Как это вообще можно выговорить?!»
— Женя?
— А? — она подняла глаза от пирамидки и встретилась взглядом с Талехом. — Что?
— Ты уже минуту пялишься на генометрику, дии-мерех… Хочешь теперь прочесть сама?
— Пожалуй, попробую, — вздохнула Женька.
Надо же, когда-нибудь…
— Брок… Не вышепчешь!
— Зачем шептать? — удивился её джамранский муж. — Кормчий в наушниках, тебя не услышит. И потом, привыкай к звучанию. Так к нам будут официально обращаться.
— Язык сломают!
— Разве? — Талех пожал плечами. — Он же без костей.
— Выражение такое, — буркнула Евгения.
— Смелее! — подтолкнул её Талех. — Давай…
— Риэ[31]… - несмело выговорила Женя.
Первая часть словосочетания прозвучала относительно гладко…
— «Эта часть одинакова у всех супружеских генометрик», — заметил Каример. — Означает брачную принадлежность. Остальное только ваше».
— Риэ-Квиезархижь-ххардрэрдах.
«Да! Я это произнесла!»
— Уф! Ну и словечко… — выдохнула она, едва прошёл шок. — Нет! Словечище…
— А чего ты хотела? — рассмеялся Талех. — Синтез джамранских, человеческих и гатракских генов — гремучая смесь.
— Ага, напоминает химеру…
— Или звёздное скопление.
И Женя серьёзно задумалась о будущем потомстве… Ненадолго, правда…
— Мы причаливаем, — сообщил Талех.
А вокруг опять светило солнце. Вернее садилось. Был мягкий вечер…
— Пора выполнять супружеский долг, — заявил Талех, отбирая у неё пирамидку, и озорно подмигивая. — Вперёд!..
— «Интересная форма, — отметила Женя, вопросительно поглядывая на Каримера. — Пирамида».
— «Конфигурация печати не существенна, — ответил глава опекунов. — Важно то, что внутри. Просто я подумал, пирамида — символ Серендала. А тебе ведь понравился Серендал».
Женю это тронуло до чрезвычайности.
— «Спасибо…».
— «Советую заказать подходящую оправу… Талех, не забывай следить за гранями. Когда проступит красный символ, явишься к генетикам, и тебе снимут предохранитель».
— «Не забуду».
— «А мне надо туда явиться?» — на всякий случай уточнила Женя и напомнила:
— «Я землянка».
Джамрану переглянулись.
— «Всё-всё-всё! — спохватился Каример. — Вам пора. А у меня расписание. Скоро прибудет следующая пара».
И расхохотался, увидев Женькино лицо.
— «А вы что думали, одни такие брачующиеся?»
Провожая их до гондолы, он, посмеиваясь, шепнул Талеху:
— «Как меня умиляют земляне…».
Супруги Риэ-Квиезархижь-ххардрэрдах задержались на Серендале ещё с недельку и отчалили. За сутки до отлёта Талех объявил общий сбор.
— Куда мы теперь? — поинтересовалась Женя, собирая вещи. — На Ролдон?
Баулов неожиданно оказалось много. Серендалские сувениры плюс джамранские подарки друзьям и единственному родственнику на станции — Грегори. Коробки с чаем и сладостями, стратегический запас антигенов и блокираторов, три ящика баллончиков с чулочно-носочно-перчаточными изделиями и жидкость для снятия оных, несколько упаковок кибер-пуговиц… Они имели свойство иногда отрываться и теряться… Вроде ничего не забыли…
— Сперва попутешествуем, — ответил Талех. — Исследуем нашу галактику, как и собирались.
— Э-э… Замечательно! — обрадовалась Женька. — Как свадебное путешествие.
— Называй, как хочешь.
— Эй! А старпом?.. И Фиримин с Хрусталёвым…
— Учёных с инженерами у нас и так хватает, как-нибудь обойдёмся… Фазу-другую…
На самом деле, Талех вздохнул спокойно, когда удалось сбагрить вертлявого программиста на поруки Фиримину. Это же была ходячая катастрофа! Хоть и весьма одарённая.
— Агрэгот прошёл стажировку, выполнил долг перед когортой и в старпомы не вернётся. У него теперь свой астероид.
У Женьки округлились глаза.
— Агрэгот — главнокомандующий?!
— Он недавно со мной связывался, — пояснил Талех.
— О-о… Я так рада за него.
Капитан сдержанно улыбнулся.
— Но из этого следует, что мне нужен другой помощник.
— Кто-то есть на примете?
— Думаю, да… Даген! Он хорошо проявил себя во время путешествия. Срок личной службы закончился. Я отправил запрос о его назначении в командариум. Ответ пришёл на днях. Теперь он старший офицер.
Женя не находила слов… Тихоня старлетт Даген? Вернее, бывший старлетт… Почему бы и нет.
— Смотри, как бы стремительный взлёт не вскружил ему башку.
— Плохо ты ещё знаешь джамрану, — покачал головой Талех. — Прежде мы установим ему испытательный срок и посмотрим. Как проверенный член экипажа, Даген — самая подходящая кандидатура.
— А Ромерик?
Женьке нравился тактик.
— А с этим надо держать ухо востро, — ухмыльнулся капитан. — Он меня устраивает в качестве офицера по тактике.
И они продолжили паковать вещи.
Последней Женя взяла с полки супружескую печать, стиснула в горсти и в нерешительности остановилась посреди комнаты.
— Что ты туда положила? — Талех прошёл мимо неё с коробками. — Камни?
— Ну, почти… Добавить к ним, что ли, ещё один…
— А в чём проблема?
— Да вот, не знаю, куда положить… Шкатулки так и нету.
— Давай сюда, — он поставил коробки на пол и забрал у неё печать. — Я разберусь.
— Ладно…
Наступил день вылета.
— Рэпсид! Рэпсид! Рэпсид! — ликовала Евгения, вприпрыжку устремляясь по средней палубе к мостику. — Как же я соскучилась!
Недавний визит не считается. Тогда главным был Талех, а не корабль…
— Ева! — её догнал Миритин. — Поздравляю! Как ты?
— Спасибо! Прекрасно! — она рассмеялась. — И мы опять летим к далёким звёздам!
Хотела спросить, как сам-то доктор поживает, но тот скрылся за переборкой медотсека, бросив перед этим:
— Заходи вечерком, на чай, — и многозначительно так. — Отметим…
«Никак запасся на Серендале кое-чем покрепче Серендалского», — размышляла Женька, в приподнятом настроении вламываясь на мостик.
Там уже все собрались — капитан, новоявленный старпом Даген, тактик, связист и…
— Привет, Борек!
Пилот заговорщицки подмигнул ей.
«Все в сборе! И дружной командой летим к далёким…»…
— Курс на Рахтор! — скомандовал капитан.
Женя чуть не хлопнулась мимо кресла. Потому что знала, что на Рахторе живут родители Талеха.
— В чём дело, ксенопсихолог? — нахмурился капитан. — Опаздываете, так ещё и врываетесь не по уставу. Сшибаете кресла…
А через пару часов в капитанской каюте:
— Почему я обо всём узнаю последней?!
— Потребуй сатисфакции, — улыбнулся Талех. — но сперва выпей чайку и успокойся.
— Ну, ты и нахал!
— Поосторожней! А то, сатисфакции потребую я…
— Ну, ты и…
— Тсс… Не забывай, мы теперь женаты.
— Гатрак! — Женька раздражённо плюхнулась на диван, чувствуя себя разведённой, в смысле, обманутой.
Мало того, что обзавелась непроизносимой генометрикой, так теперь и…
— Не понимаю, что тебя так взволновало, — муж спокойно приготовил им чай.
— Ты же говорил, что туда полетим после… Говорил?
— Допустим. Планы изменились.
— И ещё ты говорил, что визиты к родителям не обязательны. Они сами навещают детей после рождения первенца. Говорил?
— Говорил. Но… Какая разница? Сейчас или потом.
— А почему меня не спросил? — она вскочила.
— У нас равноправие, — напомнил он. — И ты можешь не спрашивать.
Та-ак… Надо было сначала всё разузнать о джамранском равноправии, прежде чем на него подписываться. А то, выходит, это необузданный зверь пострашнее доминирования…
— Не переживай, — Талех отставил чашки и обнял её. — Всё нормально. Мои родители даже не знают…
— В смысле?!
— Я так и не сообщил им, что женился.
— Что-о?!
— И Каример с Сандером не сообщили. И даже Морри…
— Нет! Не-ет, — захныкала Женька и вырвалась. — Талех! Ты… Так нечестно! Я требую…
— Придумывай способ, — невозмутимо откликнулся муж. — Я к твоим услугам.
«А что? Я в своём праве!»
Голова шла кругом.
— Когда будем на Рахторе?
— Завтра утром.
Она застонала.
— Я не успею подготовиться.
— А зачем тебе готовиться? — капитан окинул её взглядом. — Ты и так прекрасно выглядишь.
— Морально! Изверг…
— А вот теперь я требую… — он внезапно очутился у неё за спиной. — Это уже… ммм… за изверга… — и расстегнул верхнюю пуговицу на её кителе.
Хорошо ещё форменные пуговицы не оснащены сенсорами, по уставу. Потому что это — магнето-кнопки.
— Я придумал такую сатисфакцию… Что мораль тебе на сегодня уже не понадобится.
«Ах, так!»
Она вывернулась и отпрыгнула к двери.
— Значит так! Я тоже придумала. И я — первая. Обмена тебе сегодня уже не понадобится. Потому что отменяется. Лучше пойду и напьюсь с Миритином.
— Странное какое-то требование, — Талех пожал плечами, взял чашку с чаем и развалился в кресле. — Не по-джамрански.
— А я землянка, — отрезала она и вышла за дверь.
— Всё равно вернёшься! Переночевать, — насмешливо донеслось из коммуникатора.
«Ага, как бы ни так! Не надейся! У меня есть своя каюта…».
— А кристалл-то у меня…
Женька остановилась и задумалась.
«И что это сейчас было? Семейная ссора? Вот брок! Месяца не прошло после свадьбы! А мы уже ссоримся… И с каютой я погорячилась. Никуда не скроешься от капитана на его корабле. Отключить коммуникатор и поиграть в прятки? И это так заводит, если честно…».
Она рассмеялась неподходящим мыслям, беззаботно махнула рукой и отправилась к Миритину. Соображать…
Через пару часов капитан отыскал её, в шаттле. Она-то наивная думала, что замела следы, засунув коммуникатор в скафандр. Талех отменно владел технологией поиска заблудших и вышедших из повиновения. В пределах корабля. Он ещё и фору Женьке дал, для забавы.
— Интересно, — протянул капитан, задумчиво разглядывая её. — Что ты предпочтёшь, мою каюту или гауптвахту?
— Свою… каюту.
— Ладно, — он вздохнул. — Идём, провожу тебя до твоей каюты. Ежели таково требование. А затем, ты выполнишь моё.
— А это не прокукарекать десять раз из-под стола?
— Гм, — Талех озадаченно уставился на неё. — И кто-то имеет наглость утверждать, что джамрану извращенцы!
В коридоре, после лифта, он спросил:
— Почему тебя беспокоит встреча с родителями?
— Я боюсь, — прошептала она.
— Моих родителей? Они не кусаются.
— Нет… — она замялась. — Твоего отца.
Талех усмехнулся:
— Не глупи, эт-жанди. Поскольку ты со мной, то его бояться нет смысла.
— Хм…
Придётся верить на слово. К тому же, Женя хотела увидеть Рахтор.
— Мы там надолго не задержимся. Два-три дня, от силы.
— Ну…
— Вот мы и пришли, — капитан открыл перед женой дверь её каюты и нежно поцеловал в лоб. — Спокойной ночи, дии-мерех.
— Подожди! А… Как же требование?
— Это и есть моё требование. Приятных тебе снов. В покое и одиночестве.
Талех ушёл, а Женька осталась стоять с открытым ртом, соображая, удовлетворена она сатисфакцией или нет…
«Брак по-джамрански сведёт меня с ума!»
Ладно, хоть что-то положительное в этом есть. Она действительно больше не боялась Литена Маэля. И с этими мыслями отправилась спать. Денёк предстоял тот ещё!..
«Предчувствия её не обманули». А Рахтор немного разочаровал. Самую малость. Слишком напоминал Землю. Хоть и в лучшие её времена… На первый взгляд… У джамрану всё на первый взгляд — и люди, и планеты.
Джамрану жили на Рахторе в согласии с природой: Не портили экологию, выращивали овощи и цветочки. Эдакая природосообразность! На первый взгляд. А на второй…
— На Рахторе обитает популяция хищных растений, — предупредил Талех, когда они покинули карантин.
— Нашёл, чем напугать, — фыркнул Миритин, — шакренионца. Грибо-деревьями! У нас растут такие, целыми лесами. Правда, не хищными, но весьма агрессивными. А один в особенности…
— Здесь другие, — пояснил капитан. — Не просто хищники, а геноядные или суккугенты…
— Это как, — хрипло спросила Женя, присматриваясь к ближайшей клумбе с розовыми цветами. На первый взгляд довольно безобидной.
«Драпать или не драпать, обратно в ангар?»
— Суккугенты хватают особь, впрыскивают парализующий яд, высасывают ДНК, а взамен впрыскивают свою. Двенадцать часов — и готово новое растение…Так они заодно и размножаются.
— Практичные однако, — хмыкнул шакрен.
«Это что? Низшая ступень эволюции джамрану или побочная эволюционная ветвь гатраков?! Или страшилки на ночь…».
— Ужасти какие! — Женя вознамерилась-таки сбежать, но Талех поймал её за рукав.
— Успокойся. Нам только что сделали прививки гена-имитатора. Суккугенты принимают тебя за свою.
— О, бро-ок… Нет! Гатрак!
— Правильно! Гатраки боятся Рахтора до икоты[32]. Ибо наши прививки для них бесполезны.
— А животные?
— Половина разновидностей питается суккугентами. Другая половина — потенциальные жертвы.
— И здесь джамрану растят своих детей?! — возмутилась Евгения.
— Детей прививают с рождения. Зато, гарантированная защита от вторжения! Не надо обороняться. Всего лишь подождать, пока растения сделают это за нас.
— Кошмар! А как вы узнали?.. — Женьку бросило в жар от жуткой догадки. — Переселенцы…
— Да. Из первой группы разведчиков вернулся только один. Слегка изменённый. Яд не подействовал. Так наши предки сумели изготовить генетическое противоядие, а затем и штамм. Вторая группа не пострадала.
— И кто же эти хищники? — поинтересовалась Евгения, озираясь по сторонам и припоминая ужастики о травоядных гоблинах[33].
— Цветы.
— Что?
— Цветы. Ты не ослышалась.
«Мамочки! Неужели это те самые «лотосы» из моего поэтического видения?»
— Женя! Прекрати кромсать взглядом безобидные фиалкус-гипертрофикус. Они тебя не съедят. Настоящие геноядные под ногами не растут. А большинство выходят на охоту по ночам.
— Они ещё и ходят?!
— Образно. Суккугенты выпускают хищные стебли-щупы и…
— Хватит… — Женька побледнела. — Всё ясно! Вы нашли друг друга. Пожиратели чужих генов.
— Но-но-но! Нарываешься на сатисфакцию?
— Я прогуляюсь, — Миритин дипломатично отпочковался от них, не желая участвовать в семейных разборках.
Но разборок не последовало. Супруги сели в шаттл и отправились к озеру. Вот так и случилось, что первый хищник, с коим Женька познакомилась на Рахторе, совсем не походил на цветок. Это был джамрану — отец Талеха.
Настолько красивых мужчин Евгения в своей жизни видела от силы три раза… И все разы, то были не мужчины, а шакрены. А в этом джамрану гармонично соединялись мощь и грация — опасное сочетание, придающее ему сходство с гепардом. В прыжке.
Женька застыла перед оранжевым взглядом, словно суслик на задних лапках.
— Расслабься, Ева, — шепнул ей на ухо Талех. — Геномодификации — папина фишка.
А вот мама Талеха казалась простой, милой и симпатичной. В отличие от Литена Маэля, она улыбалась. И эта улыбка сделалась ещё лучезарней, когда Талех, вопреки всем джамранским нормам, представил Женю:
— Мерхат риэ о-варал Ева[34].
— Землянка? — гепард-отец нехорошо прищурился и подался вперёд.
И Женькин наспех проглоченный блокиратор, вместе со словами приветствия встал поперёк горла.
— А вы уверены, что завтра не запроситесь обратно на Землю?
Грубить нехорошо. Поэтому Женя сделала глубокий вдох, выдох, и…
— Не дождётесь! Я с детства мечтала жить на Серендале.
Литен вскинул брови и обратился к откровенно довольному сыну:
— Полагаю, ты доминант?
— Ничего подобного! — возмутилась Женька, не дав и слова Талеху вставить. — У нас равноправие.
А то! Ей явно бросали вызов.
— Да, — подтвердил Талех и озвучил генометрику.
Отец на мгновение впал в ступор. А мать восторжествовала.
— Гиз[35]! — Литен вскочил с плетёного кресла с ловкостью зверя. — Поздравляю!
Но смотрел он при этом не на Женю и Талеха, а на свою жену.
— Тебе удалось, эт-жанди.
И больше ни на кого не глядя сошёл по ступенькам террасы, чуть-чуть не задев Женьку плечом, и скрылся в саду… А Женьке стало очень не по себе.
— Отпустим его, — весело подытожила Кэриделла, подошла и обняла по очереди невестку и сына.
— Ему нужно обдумать. А мы пока выпьём чаю и поговорим. Расскажите о себе, о путешествии…
Женя вздохнула с облегчением. Просто замечательно, что не надо притворяться, как все друг другу нравятся! Своим поведением Литен Маэль развязывал ей руки. Зато Кэриделла была на стороне сына и открыто благоволила Евгении. Да здравствует жизнь без условностей! Никакого лицемерия и фальши!.. Женька осмелела и махом освоилась, с наслаждением вгрызаясь в хрустящую джамранскую булочку со сливками и запивая лакомства душистым чаем…
Дни пролетели незаметно. Хотя они гостили на Рахторе немного дольше, чем рассчитывали — четверть фазы. Зато команда отвела душу. Талех показал Женьке самые красивые места и даже покатал на лодке по заповедному озеру с «псевдолотосами»…
— Шшш, смотри, — он грёб осторожно, стараясь не плёскать вёслами, и говорил вполголоса. — Вот они — хищники… Спят.
— Цветы-аллигаторы, — хихикнула Женька.
— Нас-то они не тронут…Но мне бы не хотелось, чтобы ты смотрела, как они охотятся вон на тех зверушек…
— Ой! Котики. Вислоухие…
— Ну-ну, килограммов по сорок, каждый.
Мама Талеха ежедневно устраивала для экипажа чаепития. Отца Женька почти не видела. Но когда ненароком сталкивалась, то ловила на себе его изучающий и чуть насмешливый взгляд.
Незадолго до отлёта они посетили один из белокаменных городов Рахтора и навестили сестру Талеха, что жила там с мужем и детьми. Другая — незамужняя сестра работала на передвижной научно-исследовательской базе.
Да-да, той самой!
Однажды к ним на чай залетел и Сандер… Понемногу Жене начинало нравиться на Рахторе. Она даже привыкла к Ахирду — местному жёлтому солнцу с красным зрачком. Но сердце её навсегда принадлежало Серендалу. А в ночь перед отлётом, когда они с мужем, презрев сон, гуляли по саду, Евгения рискнула задать терзавший её вопрос:
— Что удалось Кэри? Со слов Литена.
— Закон бумеранга, — ответил Талех.
— Я не ослышалась?
— Нет. Я лишь применил земную метафору. Видишь ли, Ева… Поскольку мой отец подавил в моей матери доминанта, то и получил генетическую отдачу, через потомство. Не без её участия, разумеется.
— Это как?
— Помнишь я тебе говорил, что рецессивы не могут генетически противостоять доминантам, в открытую?
Женя кивнула.
— Но у них есть право исподволь манипулировать рецессивными генами в процессе обмена, трансдуцируя некоторые из них в доминантные и создавая прогрессивный геном.
— То есть?
— По-вашему, это будет как… доминант с нестандартными реакциями.
— Кэри хотела, чтобы ты женился на землянке?
— Не так буквально. Просто ты прямое доказательство её коварного вмешательства и неучтённого влияния на формирование брачного кристалла. А это для доминанта… Следует объяснить с самого начала. Понимаешь, доминанты более консервативны и сбалансированы на генетическом уровне. Их геном складывается из наиболее удачной совокупности с точки зрения устойчивости, напористости и жизнеспособности. При этом доминанты в целом активнее, целеустремлённее, и коварнее по натуре. Но, как правило, рецессивы — прогрессивнее. Они нестандартны и компромиссны.
— Ага, бунтари и альтернативщики. Как Рокен и Ним?
— Вроде того, но… Всё опять же относительно. Однако именно два рецессивных гена дают прогрессивное сочетание, которое впоследствии становится доминантным.
— Значит… Доминанты нацелены на сохранение признаков, а рецессивы — на изменение и появление модификаций.
— Совершенно верно.
— А доминантный плюс рецессивный — это прогрессивное изменение уже существующего признака.
— Примерно так.
— … Обалдеть! Полное подрывание генетических устоев.
— Да, это противоречие — движущая сила, наряду с соперничеством. Только в пределах индивидуума.
— Да уж… Доминант, отрицающий доминирование.
— Нетипичный доминант. При определённых условиях.
— Семейный кристалл?
— Естественно. Разумеется, моя мать не могла предвидеть опыты нео и учесть гатракский синдром, а потом было поздно что-либо менять. Но лишь благодаря её вмешательству я справился с последствиями. Иначе, меня ждала бы участь Дирека.
— Он развивался как доминант?
— У него были все шансы…
— И всё равно не понимаю. Почему это так задело твоего отца?
— Проще простого. Он-то считал, что сам управлял супружеским кристаллом, обеспечивая прочность брака и нужные свойства потомству. Полагал, что ничего не делалось без его ведома.
— А тут такое! Теперь понимаю…
Всё-таки Литен пришёл их проводить, когда они садились в модуль, доставивший команду с Рэпсида.
— Я горжусь тобой, — заявил он сыну и обратился к Женьке:
— Надеюсь, тебе здесь понравилось и это не последний твой визит на Рахтор. Мы ещё увидимся.
— Конечно, — улыбнулась Евгения. — Вы же никуда отсюда не денетесь.
Литен нахмурился, а Талех рассмеялся.
— Осторожно, Ева. Ты бросила ему вызов.
Она пожала плечами.
— Я принимаю приглашение, — вдруг улыбнулся отец. — Ждите меня на Ролдоне-2, в подходящий момент.
Улетала Женька с лёгким сердцем. А потом целых две фазы длилось захватывающее дух путешествие по Млечному Пути. Талех показал ей такие уголки космоса, о которых Женька и не мечтала. Древние туманности и скопления молодых звёзд. Опасные пульсары и зловещие чёрные дыры. Вдоволь полюбовались, издалека, на буйные и прекрасные квазары. Прошли мимо нейтронных звёзд. Догнали комету и отважно мчались в хвосте. Видели сотни планет, поразивших Женьку красотой ландшафтов и разнообразием обитателей. И даже проверили, как поживает новорожденная звезда — Ярость, что недавно зажглась во вселенной. Всего миг назад, по космическим меркам. Вся неистовая вселенная развернулась перед ними….
В один прекрасный астрономический полдень Рэпсид мимоходом посетил тёмную туманность — Кольца Алаторна. Там, по словам Шердана, сигнал нейромодулятора воспринимался чётче. Дмерхи попрощались с ними, а Гилех наконец завершил свой эксперимент.
— Мы вернёмся, — пообещал Сингер.
И два балахона растворились в квазипространстве.
— Гораздо раньше, чем вы думаете, — загадочно пообещал Талех.
К середине третьей фазы — с того момента как они покинули Серендал, вдали над шлейфом Ардиума показались станционные огни.
— Ролдон! — воскликнула Женька, пританцовывая перед обзорным экраном.
И внезапно поняла, как соскучилась. Ведь это теперь и её дом — станция, с которой всё началось…
Ролдон-2 сигналил огнями и подмигивал отражателями, медленно перемещаясь по дальней орбите планеты.
— Дмитрий устраивает праздник в нашу честь, — сказал Талех, становясь рядом. — Я только что с ним связывался.
— Ура! Вечеринка…
— Скорее, официальный приём.
— Одно другому не мешает. Потом — вечеринка.
Женька мечтательно улыбнулась.
«В Синегарской Звезде».
Как давно она не видела друзей — Рала, Хала, Грантала, Грегори, Моисеевича! И предвкушала радостную встречу.
— Пока мы не пристыковались… У меня для тебя подарок.
Талех протянул ей коробку. Женя удивлённо взяла. Открыла, запоздало вспомнив, что сама ничего мужу не подарила…
«Но ведь предупредили, что у джамрану не принято… Странно».
В коробке лежал свёрток… Вытащила немного с опаской, взвесила на ладони. Лёгкий…
— Вернее, это для нас обоих, — уточнил Талех.
Женя вздохнула с облегчением, развернула и не поверила глазам, когда в руках оказалась миниатюрная копия Рэпсида Двидхада в форме летающей тарелки. Огоньки на корпусе вспыхнули, едва она прикоснулась к ним.
— Это оправа, — пояснил Талех. — Заказал на Рахторе… Нажми-ка сюда. Сними крышку.
Внутри звездолётика в мягком гнезде крепко засела кварцевая пирамидка — супружеская печать… Сейчас она окрасилась тёмно-синим.
— Дом уже близко.
— Капитана на мостик! — воззвал коммуникатор Талеха голосом старпома Дагена. — Через полчаса Ролдон-дон[36].