С чемоданом в руках
Глава XXXVСон в летнюю ночь не освежает
Он сел на стул и дальше стал читать все письма подряд...
– Ну, говори же... Ну же!.. – торопил его изнывающий от нетерпения Маркетинг. – Да оторвись же ты, хоть на мгновение! Что там?..
– Глава представительства уволен!.. – выдохнул Не-Маркетинг.
– Как?! – вскричал Маркетинг.
– Ничего не понятно... Понимаешь, тут не вся переписка... Только некоторые сообщения...
Раздался мелодичный звонок в дверь...
– Черт! – воскликнул Маркетинг.
Он вскочил, затем сел обратно на стул...
– Почему его уволили?
– Не все понятно... Я так понимаю – это частная переписка с какого-то частного почтового ящика этой женщины с какой-то подругой... Похоже, она ревнует на шего Главу... Она пишет здесь... В общем что-то вроде нашего «седина в бороду – бес в ребро»... Это я не совсем понял... Смысл в том, что дела в нашем представительстве крайне плохи... Как она пишет, из-за любовных похождений Главы все программы провалены... Они хотели отозвать его, но он не соглашался ехать... Как она пишет, «из-за его дикой страсти к этой русской пассии...» В общем, неделю назад он был после какого-то, как она пишет «неожиданного, скоротечного и окончательного скандала»... Он был уволен и теперь вопрос лишь в том, чтобы как можно скорей сюда приехал новый Глава, которому бы он передал дела...
В дверь опять позвонили.
– А она?..
– Она похоже, действительно, ехала для проверки и проведения какого-то начального этапа реструктуризации представительства. И похоже, она с самого начала была так настроена по отношению к Главе, что шансов удержаться у него не было... Но он устроил какой-то скандал гораздо раньше и они вынуждены были его уволить... Там какой-то конфликт!..
В дверь начали стучать...
– Закрывай чемодан!..
– А папка?!
– Я возьму только несколько мейлов... Вот эти!..
Не-Маркетинг отобрал несколько сообщений и бросил папку обратно в чемодан.
– Дай, дай сюда!
– Зачем?
– Я сделаю копии!..
– Я сам тебе сделаю копии...
Не-Маркетинг побежал к копировальному аппарату... Маркетинг тем временем кое-как прикрыл чемодан и плотно придвинул его к столу, так чтобы крышка сама собой не отвалилась... Со стороны, если не присматриваться, особенно ничего заметно не было...
– Эй, откройте!.. – голос был охранника. Он опять начал барабанить в дверь.
Не-Маркетинг уже стоял возле копировального аппарата. Он включил его. Оставалось дождаться, когда тот прогреется для работы. Он подошел к двери и повернул ручку...
– Я уж думал что-то у вас тут... – проговорил охранник, заглядывая через плечо в офис.
Маркетинг как ни в чем не бывало шел к двери...
Наконец, Не-Маркетинг положил сообщения в лоток, нажал кнопку и через несколько секунд копии были готовы. Он выключил аппарат.
– Гаси свет!..
Маркетинг погасил свет и они вышли из офиса... Тут Не-Маркетинг сообразил, что хотел еще осмотреть кабинет Главы, – он надеялся найти там саван...
– Забыл... – проговорил он. – Еще одно дело!..
Повернувшись обратно он шагнул к двери. Охранник тут же шагнул следом.
– Неужели он станет торчать там рядом со мной?! – пронеслась информация в голове Не-Маркетинга.
– Пойдем! – Маркетинг схватил его за рукав. – Остальное доделаешь завтра!.. Что ты всю ночь здесь собрался сидеть?!..
Не без колебаний Не-Маркетинг поддался и все трое пошли к лифту.
Сомнения мучили его всю дорогу, пока они шли по бизнесцентровской территории к улице, чтобы поймать такси, когда Маркетинг договаривался с водителем и когда садились в машину... Они ехали в район Речного Вокзала, на съемную квартиру Не-Маркетинга...
Не-Маркетинг смотрел в окно... Машин на улицах было мало, почти не было прохожих. Он смотрел на дома – даже заурядные фасады в ночном освещении выглядели загадочно-красивыми, смотрел на вывески магазинов, ресторанов и баров. Лишь возле некоторых заведений, работавших всю ночь напролет, чувствовалось дыхание ночной жизни: стояли дорогие автомобили, в их стеклах отражались неоновые огни... Вот машина остановилась на светофоре и Не-Маркетинг принялся смотреть на швейцара, дежурившего у дверей ночного клуба: среднего роста, склонный к полноте человек в расшитой ливрее, круглая лысая голова, маленький бесформенный нос... Швейцар повернулся и уставился на него... Не-Маркетинг не сразу перевел взгляд и затем принялся смотреть на маленькую освещенную витринку с какими-то фотографиями и меню заведения, – издалека нельзя было ничего разглядеть. Машина тронулась, набирая скорость проехали мимо автобусной остановки, мимо тумбы с яркими афишами... Жилой дом, почти во всех окнах – темно... Потом вереница жилых домов с закрытыми магазинами в первых этажах: витрины с манекенами, витрины разрисованные огромными бутылками, колбасами и всевозможными консервными банками, витрина туристического агентства, залитый светом закрытый киоск с выставленными на всеобщее обозрение журналами... Не-Маркетинг перестал смотреть...
– Что с тобой?.. Ты как будто стал еще более подавлен, чем был... – наконец спросил его Маркетинг.
– Я хочу спать...
– Только и всего?.. Дело только в этом?
– Все это ерунда и ничего не объясняет... Мало ли, что он уволен!.. Я оказался ничтожеством и тряпкой!.. Нет, я должен вернуться... Если я найду там... Остановите машину!..
– Ты с ума сошел! Поезжайте дальше!..
– Вы даете, мужики!.. – миролюбиво проговорил водитель – пожилой, степенный мужчина.
– Нет, ты явно решил мне отомстить... Подумай сам, как ты сейчас, ночью, появишься перед охранником?.. Он тебя просто не пустит!..
– Тогда я точно ничтожество! В самый решительный момент я не смог разоблачить ложь...
– Успокойся, тебе надо спать...
– Да, я жутко устал... Не возражаешь, если я сейчас попытаюсь поспать...
– Конечно не возражаю... Напротив – настаиваю!
Не-Маркетинг спустился вниз по сидению и закрыл глаза. Прошла минута.
Вдруг он поднялся и открыл глаза:
– Послушай, я хочу тебе сказать, что я тебе совершенно не доверяю!..
– Спи, недоверчивый!..
Не-Маркетинг сполз вниз и через несколько минут, действительно, уснул... Во сне его лицо было печальным...
...От какого-то толчка он очнулся. Короткий сон не принес облегчения. С тоской он подумал про то, каким свежим пробудился в машине Пензы и еще прежде – ночью в Измайловском парке. Опять он с тоской подумал о своем ничтожестве, о том, как малы оказались его силы: ложь, странная, дикая, сюрреалистическая ложь была перед ним, но он не посмел сорвать с нее маску...
Он вздрогнул: где-то он уже видел эту машину!.. Они остановились возле подъезда его дома. Хотя, конечно, дом был не его, а хозяйки. Но по крайней мере, он временно арендовал эту квартиру и имел некоторое право назвать этот дом своим... Пенза дрых развалившись на откинутом сиденье своего «Мерседеса». Рот его был открыт, руки широко раскинуты, левая свешивалась через окно на дверь и то и дело вздрагивала. Должно быть, во сне Пенза продолжал драться с охранником...
– Вот и отлично: выспался, перестал нести ахинею! – произнес Маркетинг, расплачиваясь с водителем и посматривая то и дело на коллегу.
Не-Маркетинг открыл дверь и первым выйдя из машины подошел к «Мерседесу». Постучал по крыше. Пенза не просыпался. Голова его еще больше свесилась на бок. Сзади подошел Маркетинг:
– Очень интересно! И он здесь!.. Как кстати! Есть у меня к нему одно дельце...
Маркетинг грубо дернул Пензу за руку. Тот открыл глаза, некоторое время бессмысленным взглядом смотрел на них, потом губы его растянулись в широкой улыбке... Со двора, с шумом набирая скорость, выехала машина, на которой приехали Маркетинг и Не-Маркетинг.
– Черт, заснул!.. – выругался Пенза, поднимая сиденье и вылезая из-за руля. – Хорошо, что я не стал ждать с другой стороны дома!.. Я хотел сначала смотреть на окна... Пить хочу!..
– Пошли...
– Отлично! Крепкий чай – вот что мне нужно!..
Пенза закрыл машину и все трое направились к Не-Маркетингу. Войдя в квартиру, тот обнаружил, что все его вещи перерыты и раскиданы. Некоторое время он в оцепенении стоял посреди комнаты. С кухни доносился шум льющейся из крана воды, Пенза и Не-Маркетинг о чем-то беседовали, о чем, разобрать было нельзя. Потом кто-то из них с грохотом поставил на плиту чайник. Не-Маркетинг присел на софу, потом откинулся на подушку...
...В квартире звонил телефон. Не-Маркетинг открыл глаза и судорожным движением сел на софе. Звонки прекратились. Был яркий солнечный день. Хозяйкины часы на стене показывали почти полдень. Он оглядел себя: спал он прямо в кем-то заботливо расстегнутой до пояса рубашке и своих измятых коричневых костюмных брюках. Коричневый пиджак висел рядом на спинке стула, поверх пиджака был накинут его галстук. Черные туфли, в которых он повалился накануне на софу стояли под стулом. В квартире было тихо, не считая бившейся с жужжанием о балконное стекло осы и неизменной капли из крана, мерно падавшей в чугунную мойку.
Вновь зазвонил телефон. Не-Маркетинг быстро встал и схватил трубку... Одновременно взгляд его упал на лежавшую возле телефона записку: «Как договорились». Рука явно не Маркетинга. Значит – Пенза...
– Алло...
– Проснулся?!..
– Ты меня разбудил...
Это был Маркетинг.
– Ничего, ничего... Выспался и хватит! Пора на работу...
– Я уволен...
Уволен! Уволен!
– Этого говорить не следует... Одевайся и приезжай скорей... Завтракать тебе, насколько я знаю, нечем, так что ждем тебя через час, самое большее... Пусть Пенза тебя подбросит...
– Его здесь нет...
– Уже уехал?.. При тебе?..
– Нет...
– Мы с ним провели ночь у тебя... Я не спал, а он продрых на табуретках... Давай, приезжай!..
– Я никуда не поеду... Я не могу. Мне надо съезжать отсюда скорей, а куда – не знаю...
– Она звонила...
– Кто?
– Хозяйка... Ночью... Пенза с ней поругался... Приезжай... Здесь твой любимый подросток. Его пытались избить...
– Хорошо, я приеду... – Не-Маркетинг повесил трубку.
Собираться ему было не долго: застегнуть рубашку, повязать галстук и сунуть ноги в туфли... Накидывая пиджак он зашел на кухню, – теперь ему было понятно, отчего Маркетинг сказал, что ему нечем завтракать: все его продукты из холодильника были сброшены в мусорное ведро, сверху все было полито кетчупом, поверх кетчупа выдавлен тюбик горчицы... Деньги за аренду у него были внесены до конца месяца, выселить его, не заплатив неустойку, хозяйка не имела права раньше, чем через три месяца, но так она не думала.
Он закрыл дверь и спустился по лестнице вниз. Пользоваться лифтом ему не хотелось...
...У лифта на этаже здания бизнесцентра стоял подросток. В руке у него была сигарета. По-детски, почти не затягиваясь, он курил...
– Куришь?.. Ты вроде раньше не курил... – за секунду до этого Не-Маркетинг вышел из кабины лифта.
Странная тоска охватывала его.
– Курил – не курил... Откуда вы знаете, что я делал раньше?!.. Мы с вами знакомы всего-то несколько дней.
Неужели и подростка охватывала та же тоска?!..
– Да, допустим я раньше и не курил... А сегодня встал с утра, пошел к табачному киоску и купил пачку сигарет...
– Зачем?..
Их обоих все сильнее и сильнее охватывала тоска. Словно они стоят на вокзале и поезду уже трогаться.
– Устал я как-то очень от всего. Да и смысла жить дальше не вижу. Тоска зеленая... Уныние, скука... И все время помню, что не выполнил план – не смог стать таким, как Пенза. Не смогу никогда! Не смог стать лучше чем он и не смогу никогда... Теперь это точно знаю... Мне его не переплюнуть...
Не переплюнуть! Не переплюнуть! Но значит, все уже – жизни конец!
– Да. Я думаю, так... Тебе его никогда не переплюнуть. Реальность объективна.
И это последняя встреча их... И должно быть последний час в этом городе...
– Так зачем же мне жить дальше?.. Что мне эта жизнь дальше? Какой в ней для меня смысл?.. Так я пойду, хоть сигарет куплю, хоть какое-то занятие, хоть какой-то дурман... Знаете, я в книжке читал: индейцы, когда их испанцы сделали рабами, жевали какую-то траву, чтобы одурманивать себя... Чтоб одурманить и побыстрей умереть и все закончить.
Одурманивать... Одурманивать себя больше не нужно. Все уже и так кончено.
– Коку... Там кокаин...
– Вот-вот!.. И я также!.. Нет больше ни в чем смысла. Жизнь дальше уже не та... Не та, что была прежде... Мое все осталось в прошлом... Мои мечты, которые умерли, мое счастье, которого не будет, моя радость, от которой я не просияю... Все в прошлом! И я сам остался там же... Я же говорил вам: я расслоился – один я, настоящий, остался там, позади... А здесь – я не настоящий, только от меня одна оболочка... Ей скучно и постыло здесь, в настоящем времени, этой оболочке... Вот она и курит. Ведь какой же ей смысл стремиться продлить свою жизнь как можно дольше?.. Какой же ей смысл свое здоровье-то беречь?!..
Свет сегодня в здании бизнесцентра горел как-то отрешенно и печально, если может свет выражать печальные чувства...
– Ты и вправду сейчас очень плохо выглядишь...
Они оба не очень хорошо выглядели во время этого последнего свидания.
– Да вы на себя-то посмотрите! – с раздражением воскликнул подросток. – Лицо у меня зеленое стало, да? Все мне теперь это говорят. Это не от сигарет. Зеленое, не зеленое... Какая мне разница?!.. У вас-то у самого вид сейчас ужасный. Что с вами вчера случилось?..
Как они ходили по этому городу, как они были счастливы и полны веры в будущее, как бродили, как гуляли в парке! Как все было здорово! Они оба еще были полны жизни!.. Как он, Не-Маркетинг, сам был подростком!
Не-Маркетинг опустил глаза... Как быстро и как печально закончилась эта история! Тоска! Тоска! Ничего уже не будет больше!
– Да... Там было... – он не знал, что отвечать. Он, в сущности, мог повторить то, что только что сказал ему подросток. Только подставив везде себя. Нечего ему уже было ждать, не на что надеяться, оставалось только пойти и покончить где-нибудь разом со всем...
– Говорят про вас... Там, в офисе... Будто бы что-то с вами случилось. Что-то такое... Психологическая травма. Вроде бы вам кажется, что вы пропустили какой-то удар и не смогли сорвать покровы с какой-то лжи и вы корите себя за это...
Ничего он не смог. Не получилось ничего! Конец! Неудача! Несчастье!
– Так в офисе про вас говорят... Никто вас не жалеет. Смеются над вами. Говорят: бездарный неудачник! А что, может быть, было что-нибудь? Вы действительно чего-то не смогли? Вам что-то не удалось?..
Да, ему оставалось только скончаться где-нибудь в печальном и грустном месте.
– Да... Да. Так и было... Мне не удалось...
Что же, что же это было, вся эта жизнь?! Что за страшное наваждение?
Подросток внимательно на него смотрел.
– А помните, мы с вами на город смотрели?.. – вдруг сказал он. – Здорово было, правда? А мы с вами и не ценили этого: как нам было хорошо... Вам и мне... Обоим!.. Так ведь?.. Ведь мы были счастливы!
Да, да, в прошлом, где была жизнь, там было прекрасно – солнце, счастье, город жил своей жизнью...
– Может быть...
– Да. Не ценили... Это было там, в прошлом. Когда я еще не расслоился и вы своей неудачи не пережили... Мы стояли с вами в галерейке и смотрели на этот великий город, где столько информаций... Помните? Помните?!
– Да, помню...
Они оба тогда еще были живы и полны надежд!
– А давайте сейчас с вами опять туда! – предложил подросток. Глаза его сверкнули странным огнем.
Точно! Ведь можно вернуться в прошлое и вернуть все надежды!
– Зачем?..
– Опять постоим вместе, вспомним наше счастливое прошлое, в которое мы уже никогда не вернемся... А потом р-раз – и вместе вниз головой!.. Бац!
Что же это?! Вот эти слова!.. Они таились где-то здесь все это время! И вот эти ужасные слова наконец сказаны!..
Убить себя! Прекратить все! Не продолжать! Никаких надежд и никогда вернуть нельзя!
– С башенки прямо на улицу, на асфальт... То-то красные лепешки будут!.. Кровища! Смерть! А нам хорошо... Ничего больше думать не надо. Никакой тоски. И прошлого нет. И мы вместе.
Не-Маркетинг не отвечал...
– Молчите?!.. То-то! Я вижу: вам того же самого хочется.
Хочется! Хочется!
– Настолько хочется, что вы даже отговаривать меня не считаете нужным... А ведь и верно, что меня отговаривать?! Что мне теперь эта жизнь?!..
Что вся эта жизнь? К чему она? Только жалкое существование!
– Влачить жалкое существование, как куску дерьма, и все время думать, думать, что я не только не смог переплюнуть Пензу, но и даже приблизиться не смог к тому, чтобы хоть чуть-чуть стать на него похожим. Это уже даже и не жалкое существование, а какая-то сплошная мука, бесконечная пытка... И все время думать о себе-прежнем, который счастливый, который на что-то надеется...
Пытка! Пытка! Без конца и без края – пытка!
– Что тебе этот Пенза?!.. Ты думаешь, он так хорошо живет? Он может сам неудачник!..
Все это не поможет. Все эти рассуждения про то, что Пенза неудачник подростку никак не помогут. Он в тоске и ничто не облегчит ее.
– Не может, а точно... С телевидения он, говорят, того... без пяти минут уволен. Да только какое мне до его несчастья дело?!..
Тут он почувствовал, что подросток сейчас что-то важное скажет. Тоска его усиливалась...
– Странный вы человек!.. Я ведь его образ полюбил, как свою болезненную, теперь уже ясно – несбыточную мечту... Это любовь, да-да!.. Любовь к странной, глупой мечте... Но ведь любовь на то и любовь, чтобы полюбить без всякого смысла... Любовь зла, полюбишь и мечту стать козлом!.. Неужели вы не понимаете, что любовь настолько бессмысленна и настолько неотвязна, что именно от нее-то и накладывают на себя руки... Потому что ничем, никакой логикой, никаким смыслом ее не возьмешь!.. Тем-то она и сильна! Тем-то и ужасна!.. Только вы не бойтесь, я на себя руки не наложу... Мне теперь вот...
Он помахал в воздухе сигаретой:
– Мучаться и курить... У меня отец умирает. Как же я своими руками и его смерть еще более приближу и мать убью?!.. Я потому сегодня сюда и пришел, хотя совсем не хотелось... Ведь мать так радуется, что меня взяли на курсы... При фирме... А у вас здесь что-то творится... Ничего не поймешь!.. Что с вами было?
– Ты же сам правильно сказал: я расслоился...
– Я этого не говорил...
– Ну говорил же когда-то... Это твое слово...
– Слово!.. Мало ли у меня слов!.. Что было с вами? Какой удар вы пропустили? Какой покров с какой лжи не смогли сорвать?
– Долго рассказывать... Я кое-что видел...
Он кое-что видел...
– А-а, бросьте!.. Смерть видели?.. Слышал я тут у вас про эту смерть! Бабские сплетни!..
Нет, это не сплетни!
– Просто удивительно, как вы, взрослый человек, можете во все это верить, если даже мне, подростку, ясно, какие это все глупости и какой это розыгрыш и обман!..
Тоска! Тоска стала еще сильнее, еще невыносимее!
– Я не верил, не верил! Но вдруг поверил! Может быть, я дурак, может быть трус, но ведь не стал бы я трусить, если бы не поверил! А раз струсил, раз от ужаса сердце чуть не остановилось, значит – поверил!.. Значит с самого начала были сомнения в собственной правоте!.. Я ведь хотел все логически, рационально объяснить, я-то ведь ложь ненавидел, объяснения ей всякие придумывал, а получилось: с самого начала я не был уверен, что ложь – это ложь, с самого начала я готов был поверить, что все это правда и никакая не ложь!.. Я ведь и отцу своему никогда не верил, никогда не верил во все его оправдания и объяснения: я считал, что я прав и это он во всех моих бедах виноват, потому что не дал вовремя нужной информации, а все эти его оправдания и контробвинения – это все ложь!.. А теперь понимаю, что всегда сомневался: может быть это мои слова – ложь, а его истина?!.. Но если так, то значит вся моя жизнь – заблуждение, глупость, мрачный идиотизм... И ведь не узнать, так это или нет, как не узнать теперь, что именно в тот самый момент было это в черном саване?!..
Что же было в черном саване?! Что-то ужасающее! Тоска! Тоска!
Подросток поморщился.
– Понимаешь ты это?!.. Никакого итога, никакой ясности!.. Все в жизни переломано, изломано, а зачем?! Был ли в этом смысл?!.. Сплошные сомнения!.. Ведь я столько горя себе через эту исступленную ссору с отцом нажил!.. Отказался разделить с ним кров, квартиру снимал, копил деньги, ждал, мечтал, все потерял, а ради чего?!.. Был ли смысл?!.. Была ли причина?!.. Если не было, то я – какой-то странный, несчастный дебил... Ничто меня не оправдывает и не примиряет с этим миром!.. Когда я был в себе уверен – это мир был не прав, я воевал с этим миром... Но теперь – кто же не прав?!.. Одни сомнения! Зачем мне жить?!.. Может быть помириться с отцом?!.. Но зачем же тогда нужна была эта исступленная ссора?!.. Один Я бродит уверенный в своей правоте и разумности, другой – вместе со всеми ужасается черного савана и не хочет ни с кем ссорится, хочет жить в мире со всеми, с отцом, хочет быть таким же идиотом как все, не выделятся, не отличаться...
Все, кончено! Завершить! Кончать! Больше ничего не будет! Подвести итог! Печальный итог!.. Кажется, вот сейчас опять появится это в черном саване, опять что-то произойдет... Оно себя обязательно проявит!
– Но если я не идиот как все, то отчего же я струсил?!.. И если я струсил, то значит все – не идиоты!.. К чему, к чему я жил прежде с таким исступлением?! К чему так верил в свою правоту?! К чему такими были мои отношения с отцом?!.. Теперь уже всего этого не узнать! Понимаешь, понимаешь ты это?! А всего-то надо было подойти и схватиться за этот саван и попытаться его сорвать! А там – будь что будет!.. Но я не сделал этого! И теперь... Тоска, ничего не хочется, все бессмысленно... Остается только тупое существование... Понимаешь ты это?!.. Неужели же нельзя как-то вернуться назад, в прошлое: повторить все, переиграть, суметь выиграть!.. Неужели же только это поражение?!.. Неужели же теперь идти мириться с отцом?!.. У меня такое чувство, что это смерть приближается! Что желание помириться с отцом – это предвестник приближающейся смерти!..
Смерть приближается! Внимание, смерть приближается! Бойтесь! Она уже здесь, за спиной!..
– Нет-нет, ни в коем случае с ним не миритесь!.. Вы еще в силах этого не делать!.. Мне кажется, в этой ссоре вся ваша жизнь!.. Это бессмысленная, глупая ссора, но это так же, как мое желание стать похожим на Пензу и даже переплюнуть его!.. В этом – весь смысл! Только в этом и смысл! Не миритесь!..
– Поздно... Поздно!.. Я хочу помириться. Я боюсь не успеть... Все было слишком глупо в моей жизни, всю жизнь меня окружала ложь, я боролся с ней, но ложью был я сам...
Он пошел в офис... Перед ним был угол, за которым не было ничего видно...
– Дамы и господа, коллеги! Все совершенно ясно... Этот человек мстил... Последние дни он совершенно намеренно разваливал наше представительство.
В первую секунду у Не-Маркетинга возникла мысль, что коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках говорит о нем. В следующее мгновение стало ясно, о ком речь:
– Ничем другим объяснить наше увольнение невозможно. Мы все нормальные сотрудники. А теперь он просто сбежал... Пропал!.. В таких условиях наша задача – во что бы то ни стало продолжить работу... Свяжемся с главной конторой...
Не-Маркетинг прикрыл за собой дверь и сделал несколько шагов – теперь он оказался ближе к сотрудникам представительства, сгрудившимся посреди офисного зала. Входная дверь была позади него...
Из всех теперь был возбужден больше всего тот начальник отдела, который как-то нехорошо повел себя по отношению к Не-Маркетингу во время той сцены... Когда еще пришел Иван Бобылев...
– Кто будет связываться?.. Как мы все это объясним?.. Что влезли в чужой чемодан?..
Ба! Да и сама менеджер по кадрам тоже была здесь, в той же толпе:
– По-моему, пока надо просто ждать... Что же, что он пропал?! Нам же дали вчера инструкции: продолжать работать. Все, как обычно... Ни слова клиентам... Нечего торопить события...
– Подождите! Это – понятно. Но это – одно!.. Другое – что наше увольнение не имеет юридической силы... Я думаю, это так... Во всех случаях... Не может же уволенный сам кого-то уволить! А как вы думаете? – спросила помощница бухгалтера. Она особенно выделила это «вы».
– Пожалуй да... – неуверенно произнесла менеджер по кадрам.
На приход Не-Маркетинга никто не обратил внимания. Разве что несколько человек скользнуло по нему равнодушными взглядами.
Он громко сказал:
– А как же мадам С.?! – это вырвалось у него помимо его воли. Он чувствовал себя обманутым: каким-то непостижимым образом ОНИ (он словно бы встал в это мгновение на точку зрения Маркетинга, он полностью разделял его взгляд), сотрудники представительства, ОНИ обошли его – он сходил с ума от всех этих потрясений, он расслоился вчера, ОНИ же теперь ценой его трудов получили облегчение... Он дошел уже до того, что ему глубоко безразлично, останется он в этом представительстве или нет, ОНИ же теперь могут радоваться неожиданной перемене – теперь они, выходит, действительно могут остаться на своих теплых местах. И все это – ценой его последних дней, его вчерашней ночи, ценой смерти пожилого охранника, который, не задумай Не-Маркетинг открыть чемодан, не поднялся бы на этаж и остался бы жив. А ОНИ... Неужели же ОНИ больше ничего не боятся?
Все к нему повернулись. Он ясно различил на лицах многих из них мгновенно возникшую усмешку... Да, точно!
– Вы что же, ничего не боялись?!.. – спросил их Не-Маркетинг.
– А чего нам было бояться?! – воскликнул недолюбливавший Не-Маркетинга сотрудник отдела.
– Глупость какая-то... Мы – боялись?.. Чего?!.. Я, например, ничего не боялась... – проговорила помощница Главного бухгалтера.
– С этим все ясно!.. – примирительным тоном обратился к Не-Маркетингу один из сотрудников, по возрасту самый старший из всех, ветеран представительства. – Все эти глупости с мадам С – это только ваши пустые страхи... Глава нарочно раздувал их, вот у вас и разыгралось воображение!
– У меня разыгралось?! – в гневе закричал Не-Маркетинг. – По-моему, это у ВАС разыгралось!
ОНИ начали добродушно похохатывать...
Не-Маркетинг кинулся на недолюбливавшего его начальника отдела... Он схватил его за грудки, закричал:
– А как же умерший охранник?.. Он что-то видел!..
– Э, вы что в самом деле?! – начальник отдела оттолкнул Не-Маркетинга.
Лица стали испуганными... Это враз успокоило Не-Маркетинга:
– А-а, испугались!..
– Впрочем... Извините... – тут же добавил он.
– Психопат!.. – начальнику отдела, видно, очень хотелось добавить еще что-то про отца Не-Маркетинга и их семью, но он удержался и пошел к своему столу.
– Да что твой охранник!.. Старичок... – опять примирительным тоном сказал ветеран представительства. – Понятное дело, переутомился, бегая по этажам, вот и не выдержало сердце...
Все молчали, воцарилась тишина.
– Нет, мне кажется здесь все не так просто... – устало сказал Не-Маркетинг.
Вдруг Маркетинг выкрикнул:
– Думаешь?..
Лицо его в этот момент было ужасно, даже как-то через-чур встревоженным.
Все загалдели:
– Хватит, хвати, друзья! Хватит нас разыгрывать и запугивать... Довольно этого!..
– Нет, правда... Все очень странно... – продолжал Не-Маркетинг. – Я вот смотрел фильм... Там ничего не было страшного и сюжета не было, но пара, сидевшая за мной, восхищалась сюжетом... Это необъяснимо!.. Разве это не странно!..
Он хотел добавить что-то еще, какая-то мысль вертелась в его голове, но его перебила помощница бухгалтера:
– Да вы уж совсем... При чем тут фильм?!
– Как причем?!
Опять воцарилась тишина. Все с какими-то странными выражениями лиц уставились на него. Никто не произносил ни слова.
– Все в жизни взаимосвязано... – продолжал Не-Маркетинг.
– То есть как это, взаимосвязано?.. Каким образом? – выражение лица помощницы бухгалтера вдруг стало испуганным. Не-Маркетинг отметил это и ощутил огромное удовлетворение... Больше ему не хотелось с НИМИ говорить...
Отметил он и то, вид у нее, что сегодня, что накануне, был ужасным: обычно она появлялась в офисе весьма ухоженная и нарядно, хотя и ужасно безвкусно, разодетая. Теперь же волосы ее были растрепаны и торчали в разные стороны, костюм был измят, против обыкновения, она почти не воспользовалась косметикой...
– Да, взаимосвязано!.. – повторил он. – Может быть, какой-нибудь взрыв, где-нибудь на Альфа Центавра... А здесь, в Москве...
– Центавра?.. Что это такое? – спросила бухгалтерша. Лицо ее как будто немного посветлело, словно тучку, набежавшую на него, унесло прочь ветром.
– Созвездие... – пробормотал Не-Маркетинг, с опозданием понимая, что говорить это было совершенно лишним и выглядит он теперь, к радости помощницы бухгалтера, полным идиотом.
Какое-то огромное равнодушие охватило его. В голове пронеслось: «Зачем это нужно? Плевать! Чему быть... То и будет!»
Он от всех отвернулся и медленно пошел к своему месту. Вслед ему раздался смех, впрочем не очень дружный и совсем не громкий. Несмотря на то, что сейчас большая часть сотрудников представительства пребывала в лихорадочном возбуждении, до веселья им было далеко, скорее даже они были готовы при появлении малейшего повода впасть в подавленное состояние – обстановка в представительстве очень была похожа на полный крах и все отлично понимали, что даже при самом благоприятном завершении истории, свою работу сохранят отнюдь не все... А потерять насиженное место было очень страшно.
...Не-Маркетинг долго сидел на своем месте, ничего не говоря и погрузившись в какое-то странное оцепенение. Печаль охватила его, дальше и дальше плыл он по ее волнам... Он подумал, что ведь действительно нужно бы поспешить и пока еще есть время примириться с отцом... Ведь еще немного и может быть поздно... Мысль о кончившейся жизни крепко засела в его голове.
– Значит, уж точно конец! – опять пронеслось в его голове. – Раз решил мириться с отцом, значит – конец!..
Эта мысль столь поразила его, что он заплакал, будто в том, казавшемся ему теперь бессмысленным антагонизме с отцом и был смысл уходившей от него жизни, а в том, что она уходит, у него не было никаких сомнений. Значит, в этом-то антагонизме, в этих-то плохих отношениях и был смысл жизни?! Ни в чем другом, а только в этом. Странно... Он был уверен, что скоро умрет...
К нему подошел Маркетинг:
– Ну что, теперь ты меня понял?.. Не думай, что я кружу, как стервятник над своей жертвой... Но просто я с самого начала знал, что ты все поймешь и нам с тобой останется только объединить усилия...
В центре офиса продолжали что-то шумно обсуждать сотрудники представительства.
– Я не смог в решительный момент сделать нужный шаг... И теперь надо мной можно смеяться... Даже нужно смеяться... А вдруг это был не Глава представительства, а что-то. И это что-то убило Петровича... Я не дикий зверь, и никакая душа зверя в меня не реинкарнировалась. Я – просто тряпка и трус!
Вдруг за спинами у них раздался веселый голос:
– Как тут у вас дела?..
– Реинкарнация... Душа зверя и все такое прочее... – проговорил Маркетинг.
– Ты только что говорил совсем другое! Совсем другим тоном! – вскочил со своего места Не-Маркетинг. – А теперь ты издеваешься: «Реинкарнация... Душа зверя и все такое прочее»!
Пенза обнял их:
– Друзья мои, я искренне сожалею, что мы живем не во времена засилия марксистско-ленинсокой философии. В те благословенные времена такие крамольно-мистические мысли были запрещены и не подлежали высказыванию. А следовательно – и почти не существовали!..
Вслед за Пензой в приоткрытую дверь офиса, которой не давал закрыться подложенный деревянный чурбачок, вошел подросток. В сторону молодого, чрезвычайно нарядно одетого журналиста он не смотрел, а приблизившись к группке сотрудников, встал чуть в стороне и принялся слушать...
Пенза, между тем, мрачно уставился на Не-Маркетинга:
– Ну что, едем?..
– Куда?
– Как куда?!.. К организатору фестиваля. Я вытрясу из него душу!..
– Зачем мне это?!
– Как это зачем?!.. Ты что?! Я вас не понимаю: я бросил дела, приехал... Мы же договорились, в конце-концов!.. Ты что забыл?!
– Да... – пробормотал Не-Маркетинг. Он действительно ничего подобного не помнил.
– По дороге в «Континенталь»... Мы договорились, что я за вами заеду! – в разговоре с Не-Маркетингом, Пенза то переходил на «ты», то снова возвращался к «вы». – Он что-то знает!.. Глава пропал, но директор... Он что-то знает! Не может не знать! Он тоже врет! Этот кинофест иваль... Но что и зачем? Какая комбинация?..
– Нет, я никуда не поеду... Плевать мне на все. И на эту работу – тоже плевать...
– Вот как?!.. Так какого черта ты здесь сидишь?!..
В двери появился очень немолодой, грузный человек в форме сотрудника службы безопасности. Он быстро осмотрелся и, увидев Маркетинга, направился к нему:
– Тогда зачем ты пришел в офис?! Сидел бы дома...
– Дома?! – воскликнул Не-Маркетинг. – Что там делать?!.. Искать квартиру, чтобы начать на ней все заново с тем же итогом, но только с новой хозяйкой? Или ждать, когда эта заявится?!
– Ну что?.. – спросил человек в форме, подойдя к Маркетингу.
– Да вот он... – показал Маркетинг на Не-Маркетинга. – Это начальник службы безопасности...
Не-Маркетинг безучастно посмотрел на человека в форме.
– Пойдемте, побеседуем... – тот косился на Пензу. Очевидно, узнал.
– Сейчас он не может! – Пенза схватил Не-Маркетинга за локоть. – Сейчас моя очередь...
– Ах вот как?! Уже и пресса здесь!..
– У тебя мобильный работает?.. – спросил вдруг Не-Маркетинг Пензу. До него дошло (только теперь!): умерший охранник говорил что-то о своем родстве с журналистом...
– Да...
– Ты знаешь, кто сегодня ночью умер?..
– Конечно... Отец моего троюродного брата... Пойдем, пойдем...
То, что Пенза совершенно не выглядит расстроенным, так поразило Не-Маркетинга, что он поднялся и пошел вместе с ним к выходу. К тому же, он не хотел сейчас беседовать со службой безопасности... Он чувствовал, что находится в неподходящем состоянии для такого разговора. Особенно теперь... Почему Пенза так весел?!.. Опять загадка?..
– Кажется, мне не дадут спокойно умереть! – пронеслась информация в голове Не-Маркетинга.
Позади них с человеком в форме о чем-то заговорил Маркетинг.