– Ну? – подбодрил его Кольдеве.
– Думаю, подполковник Верещагин знает меня лучше, чем я сам. Я позвоню жене. – Он сделал паузу. – Если мы уцелеем и нам представится такая возможность, я бы хотел, чтобы ты познакомился с моей женой. Мне интересно, сочтешь ли ты ее красивой. Я часто чувствую ее лицо, но все же хотел бы знать.
– Договорились, – пообещал Кольдеве. – Только скажи ей, что тебе сделали хорошее предложение и ты будешь вне досягаемости три-четыре дня. Чем меньше она будет знать, тем лучше для нее.
– Да, понимаю.
– Я постараюсь, чтобы у тебя еще была возможность все ей объяснить.
– Это необязательно, но все равно спасибо, Ханс.
– Антон говорит, что просил тебя зарегистрировать компанию и дать об этом знать репортерам.
– Это было столько лет назад… Да, компания все еще существует, и деньги, которые он присылал мне все эти годы, помещены в банк. Я знаю двух подходящих репортеров. Правда, они не друзья, а просто знакомые.
– Отлично. Большие суммы наличными заставляют людей нервничать, и нам понадобятся репортеры. Вот твои деловые карточки. – Кольдеве вложил стопочку пластиковых прямоугольников в руку Мидзогути.
Слепой пробежал пальцами по выпуклому шрифту.
– Старший исполнительный директор?
– Звучит впечатляюще, верно? Когда взойдет солнце, мы купим несколько машин и позвоним твоему репортеру. – Кольдеве взглянул на часы. – Пора возвращаться. Аксу ждет на окраине.
– Где вы расположились? – с внезапным подозрением спросил Мидзогути.
Кольдеве небрежно взмахнул рукой, чтобы слепой ощутил движение воздуха.
– В горах. Не слишком далеко отсюда.
– Что?! Вы остановились в парке Изе? – хрипло спросил Мидзогути.
– Мы искали место побезлюднее. На тихоокеанском побережье Хонсю таких не слишком много.
– Но ведь это… святыня, – смущенно пробормотал Мидзогути.
– Знаю. Согласно путеводителю, там семьдесят пять мест поклонения. По пути я заглянул в одно из них и внес пожертвование от имени батальона.
Мидзогути растерянно потер себе виски.
– Я также прихватил тряпичный амулет с присоской, который прикрепляют к ветровому стеклу, – добавил Кольдеве. – Учитывая то, как Пригал водит машину – помнишь Пригала? – я подумал, что амулет нам не помешает.
Когда они встали, кузен Мидзогути робко просунул голову в дверь.
– Все в порядке?
– Более чем в порядке, – успокоил его Мидзогути.
День прибытия плюс следующие сутки
Мидзогути позаимствовал у своего кузена старенькую «тойоту». Утром они с Аксу отправились в банк в Изе и добавили денег на счет, который Мидзогути открыл для Верещагина. Потом, взяв с собой трех похожих на японцев водителей, присланных Кольдеве, они пошли к местному торговцу автомобилями и приобрели у него три микроавтобуса разных цветов.
Микроавтобусы с обычными откидными сиденьями и матовыми стеклами в боковых и задних окошках вмещали по семь пассажиров. Мидзогути попросил торговца установить стеклянную перегородку между сиденьем водителя и пассажирским отделением и добавить задние сиденья в двух фургонах.
Однако тот отказался, объяснив, что сейчас лишних сидений у него нет, но он может гарантировать доставку через три дня. Аксу незаметно подтолкнул локтем Мидзогути; тот все понял, выразил торговцу искреннюю благодарность за его старания и с сожалением сообщил, что в таком случае они вынуждены отказаться от покупки.
Торговец тотчас же извлек сиденья из последнего оставшегося у него микроавтобуса. Они сбили цену на двадцать пять процентов и вежливо отклонили предложение установить единую эмблему на всех машинах за чисто номинальную стоимость.
Аксу велел своим водителям вывести микроавтобусы со стоянки. Рядовой Пригал, загримированный и надушенный, чтобы походить на уроженца Хоккайдо, вскарабкался на пассажирское сиденье и стал старательно искать руль, забыв, что на японских дорогах левостороннее движение.
– К счастью, Будда заботится о слабоумных, – спас положение Аксу.
Торговец понимающе подмигнул и отпустил пару замечаний относительно деревенских дурачков. Пригал, разумеется, был дурачком, хотя из совсем другой деревни, но обиженная мина, которую он скорчил, перелезая на место шофера, заставляла забыть о национальных различиях.
Приобретя трейлер для третьего микроавтобуса, Аксу и Мидзогути отправили все три машины к Кольдеве вместе с дорожными картами и сухими пайками.
– Что дальше? – спросил Мидзогути.
Аксу улыбнулся.
– Мы купим себе подписку на вечернее издание «Нихон Кейдзай Симбун» и радио для связи с Тимо Хярконненом. Потом позвоним в пару мест и отправимся в библиотеку уточнить информацию о кое-каких личностях и зданиях.
Просмотрев несколько книг о токийской архитектуре и членах нынешнего правительства, он засел за телефон, потом связался по радио с Кольдеве и сказал, чтобы тот приводил в действие план два по запасам топлива. После этого поручил Мидзогути договориться о встрече с знакомыми журналистами в вестибюле токийского отеля «Нью-Акасаки Принс».
Очередная проблема возникла, когда Аксу узнал, что Осати Абе пребывает в отпуске в своем родном городе на побережье Японского моря.
– Ниигата расположен в сотне километров к северу от Токио, – сказал Кольдеве. – Ладно, Резит, что-нибудь придумаем. Конец связи.
Поразмышляв немного, он обратился к Ёсиде:
– Если мы откажемся от атаки на министерство просвещения, можем отправить в Ниигату Жеребцо-ва в «Воробье», но ему придется где-то добыть топливо для возвращения назад. Мне это не нравится. Может, займемся каким-нибудь другим политиком?
Ёсиде поручили организовать встречу с репортерами и объяснить причины, побудившие Зейд-Африку поднять восстание.
– Никто для этого так не подходит, – отозвался Ёсида. – Из сообщения Аксу ясно, что Абе единственный из нынешних политиков, не потерявший возможности стать генсеком ОДП, а его предвыборная кампания предусматривает постоянный контакт с электоратом.
– Хм! Интересно, какую политику он намерен проводить, – задумчиво произнес Кольдеве.
Ёсида озадаченно посмотрел на него.
– А зачем Абе вообще проводить какую-то политику?
– Ты прав. Черт возьми, надо добраться до него, но не могу придумать как.
– Разреши мне попробовать, Ханс.
– Что? – Кольдеве с удивлением уставился на Ёсиду.
– Я ведь не командую ротой и отвечаю только за себя. У меня есть японский паспорт, который изготовил Тимо, чтобы одурачить центральную базу данных министерства безопасности. Из Ниигаты я могу вернуться поездом.
– А как же мы тебя подберем?
Ёсида взял Кольдеве под руку не слишком японским жестом.
– Это не проблема. В конце концов, здесь моя родина. – Он улыбнулся, и его лицо неожиданно стало совсем молодым. – Я бы хотел взять ручное 88-миллиметровое орудие. По его виду не догадаешься, для чего эта штука предназначена.
– Хорошо, – согласился Кольдеве. – У нас где-то есть лишнее. Мидзо и я сможем заняться репортерами. Скажи Томасу, чтобы он выдал тебе пушку, а так как ты уже давно не держал такую в руках, то попроси Мииналайнена тебя потренировать.
Когда Ёсида ушел, Кольдеве обратился к взводному сержанту Соэ, который слышал разговор:
– Мидзо никогда не любил Тихару. Конечно, с тех пор он изменился, и надо надеяться, что к лучшему. Но на всякий случай напомни мне сказать Мидзо, что если он назовет Тихару Консервным Оскалом, то слепой он или нет, но я его как следует вздую. И свяжись с Томасом – в плане появились изменения относительно министерства финансов.
– Почему? – поинтересовался Соэ.
Кольдеве усмехнулся.
– Аксу говорит, что министерства уже нет на прежнем месте.
Пока Кольдеве и Аксу занимались этой проблемой, в лесистом районе Изе-Симы, менее чем в полукилометре от дороги для туристов, штурмовая группа Дэн-ни Мигера приступила к переделке микроавтобусов. Быстро и ловко они снабдили две машины занавесками и матовыми стеклами, дабы скрыть вооруженных солдат, которые должны были разместиться на задних сиденьях. В качестве дополнительного штриха они изготовили голографические изображения пустой кабины и прикрепили их к боковым и задним окошкам. Им понадобились две недели, чтобы отшлифовать эту технику на Зейд-Африке, и они горько сожалели, что Кольдеве выбросил фотооборудование в озеро.
Затем люди Мигера прикрепили защитное покрытие к внутренним панелям и снабдили переднюю часть двух микроавтобусов стальными стержнями, чтобы избежать фронтального столкновения.
Загрузив трейлер третьей машины водой, коробками с пищей, оборудованием связи и канистрами с горючим для «Воробья», Кольдеве отправил шифровку Верещагину, сообщив, что все идет по графику. Затем он и сержант Соэ, минометчик-индонезиец из 8-го взвода, спрятали оружие и обмундирование и позвали водителей к крытым грузовикам, взятым напрокат Мидзогути и Аксу.
Кольдеве считал эти машины слишком заметными, поэтому Сниман, Караев и их штурмовые группы по тринадцать человек каждая проехали через лес на велосипедах, чтобы пересесть в них на окраине Удзи. Понимая, что солдатам придется долгое время трястись в грузовиках, Сниман и Караев проследили, чтобы их подчиненные воспользовались выкопанными уборными и тщательно их замаскировали.
Незадолго до вечернего закрытия парка Мидзогути вернул своему кузену «тойоту», и пять машин двинулись по шоссе к Токио. Десять человек и пять «Воробьев» остались в лесу под командованием лейтенанта Виктора Томаса.
Соэ вывел машину Кольдеве на шоссе с автоматизированной регулировкой движения.
– Сколько нам понадобится времени, чтобы добраться до Токио? – спросил Кольдеве.
– Несколько часов до Нагой, а оттуда еще пять часов по автостраде, – отозвался Мидзогути.
– Отлично. Примерно так я и думал. Считая пару остановок для отдыха, нам останется полночи для осмотра достопримечательностей, прежде чем начнется забава.
– Мне это кажется чересчур оптимистичным.
– Конечно, мы можем притаиться до наступления дня, но это уж очень скучно.