Девушка стояла, не двигаясь, надеясь увидеть друга живым и невредимым, но к телефону никто не приблизился. Похоже, рядом никого не было.
— Господи, Макс, где же ты? Что с тобой случилось?
В полной растерянности Настя направилась к телефону друга. Она не представляла себе, как быть дальше и где искать Максима. Ее взгляд рассеянно бродил по темному пустырю, в душу заползали ледяные щупальца страха.
Девушка подняла телефон с земли и рассеянно посветила горящим экраном вокруг.
Она даже не сразу поняла, что видит перед собой человека.
Юноша лежал в паре метров от дороги, и узнать его Настя сумела с большим трудом: все его лицо покрывали кровоподтеки и грязь. Нижняя губа была сильно рассечена и кровоточила. Максим лежал на спине с закрытыми глазами, и Настя не могла понять, дышит ли он. Костяшки пальцев были сбиты в кровь.
— Макс! — испуганно воскликнула девушка, кинувшись к другу. Присев рядом с ним, она совершенно растерялась, не зная, что предпринять.
Звони в скорую!
Нет, проверь пульс!..
Он вообще дышит?
Настя осторожно дотронулась до шеи друга, пытаясь проверить его пульс. Наощупь Максим был холодным, как лед.
— Боже мой, Макс… — дрожащим голосом прошептала девушка.
Под ее пальцами ощущалась слабая пульсация. Только теперь Настя увидела, что грудь друга редко и слабо вздымается в такт дыханию. Девушка едва не расплакалась от облегчения: Максим все-таки жив, а значит, сумеет выкарабкаться. Настя успела вовремя.
— Ох, слава богу! — воскликнула она, осторожно проведя рукой по щеке друга, — все будет хорошо. Я сейчас.
Девушка судорожно пыталась вспомнить, как с мобильного телефона вызвать скорую.
Там, вроде, какая-то другая комбинация. 030? 003?
— Ммм… — юноша издал слабый стон, заставивший Настю забыть о телефоне. Встрепенувшись, она склонилась над другом и взяла его за руку.
— Макс! Ты меня слышишь?
— Н… Настя? — надтреснутым голосом произнес он, вздохнув поглубже и тут же скривившись от боли, — ох… что ты… как ты здесь…
Девушка отпустила руку Максима и ощутила, что краснеет.
— Еще скажи, что ты не рад мне, — нервно усмехнулась она.
— Какой сейчас год? — вместо ответа выдавил юноша. Настя приподняла бровь.
— Что?..
— Год. Какой сейчас? — вновь спросил Максим.
— Две тысячи десятый, — медленно ответила девушка, оглядываясь по сторонам, — так, Макс, мне это совсем не нравится. Дай мне минуту, я позвоню в скорую. Попытайся рассказать, что произошло, чтобы я могла пересказать это врачам, если ты отключишься. Тебя по голове били? Много?..
Максим осторожно дотронулся до лица и поморщился. Похоже, он услышал лишь ответ на свой вопрос, проигнорировав остальные слова подруги.
— Две тысячи десятый. И ты… Ты… — Максим на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с силами, — меня помнишь…
Настя недоверчиво склонила голову, пытаясь понять, было сказанное вопросом или утверждением. Она обеспокоенно окинула друга взглядом и качнула головой.
— Так, ладно, скажу, что били. Судя по всему, так и есть, — произнесла она, обратившись, скорее, к себе самой, нежели к другу, — надо бы еще милицию вызвать. Ты нападавших опознать сможешь? Сколько их было?
Максим взял Настю за руку, в которой она держала телефон.
— Погоди, — слабо произнес он, — не надо милицию. Никого не найдут. Это было слишком давно… шесть лет прошло.
— Господи, Макс, ты бредишь, — испуганно проговорила девушка.
— Я знаю, как это звучит, — неожиданно твердо сказал Максим, глядя подруге в глаза, — Настя, пожалуйста, не надо никого вызывать. Я еще не понял, как это работает, но мне надо разобраться кое в чем. А из больницы вряд ли получится. Не надо мне туда.
Настя глубоко вздохнула, пытаясь понять, как поступить. Здравый смысл подсказывал ей, что слушать Максима нельзя, что нужно везти его в больницу. Однако если б она сегодня послушала здравый смысл, то осталась бы дома — то есть, не приехала бы сюда, и ее лучший друг мог замерзнуть насмерть. Что бы с ним ни произошло, он понимает, что говорит, его нежелание ехать в больницу совершенно осознанное. Причин Настя не понимала, но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нужно поверить Максиму.
Произнесенные слова, похоже, отобрали у юноши остатки сил. Он попытался приподняться на локтях, но лишь застонал от боли и снова упал на землю, закрыв глаза.
— Максим, — сочувственно покачав головой, Настя погладила друга по щеке, и тяжело вздохнула. Она не представляла, что может предпринять в сложившейся ситуации. В одиночку она не сумеет даже довести друга до дома в таком состоянии. А ведь дома родители сразу вызовут сыну скорую и отправят его в больницу, куда, по словам Максима, ему ехать нельзя.
— И что же мне тогда делать? — слова Насти были брошены в воздух. Юноша не отвечал: сознание оставляло его. В последний раз открыв глаза, он вдруг с благоговением посмотрел на подругу и изумленно ахнул. Настя обеспокоенно склонилась над ним, — Макс, что?..
— Ты светишься… — призрачным шепотом отозвался Максим и провалился в беспамятство.
Девушка съежилась от резкого и холодного порыва ветра. Она почувствовала себя брошенной и совершенно одинокой.
Тем временем в темноте пустыря послышались шаги. Настя вскочила, судорожно ища поблизости что-то, чем в случае опасности можно будет обороняться, однако ничего подходящего в поле ее зрения не попало.
Тьма пустыря чуть расступилась, и из нее перед девушкой возник водитель такси. Настя узнала его лишь по голосу: глаза ослепил свет небольшого фонарика, который мужчина держал в руках.
— Это ваш друг? — обескураженно произнес водитель, переведя луч фонаря на Максима.
Девушка шумно выдохнула от облегчения и почувствовала, как на плечи тяжелым грузом давит усталость.
— Ох… боже, как вы меня напугали, — покачав головой, произнесла она. Водитель невесело усмехнулся.
— Надо думать, — отозвался он. На его широком круглощеком лице застыло несколько виноватое выражение, — так это его вы искали? Он жив вообще?
Настя перевела скорбный взгляд на друга.
— Да. Жив. Похоже, иногда быть параноиком не так уж плохо, — нервно хохотнула она.
— Надо скорую вызвать, — констатировал водитель, доставая из кармана широких штанов мобильный телефон. Девушка шагнула к нему, приподняв руку в останавливающем жесте.
— Нет, постойте! Он просил этого не делать…
Несколько секунд мужчина сосредоточенно изучал Максима, затем скептически приподнял бровь.
— И вы хотите его послушаться? Да на нем же места живого нет!
— Да, я… — Настя виновато закусила губу, — знаю, но… в общем, понимаю, как это звучит, но он попал в какую-то странную ситуацию и перед тем, как потерять сознание, просил не везти его в больницу. Вы сочтете меня сумасшедшей… вероятно, уже сочли, но я ему верю. Сегодня произошло много необычного, и я просто хочу уберечь друга от новых неприятностей. Если больница — это неприятность, то мы туда не едем. И домой ему, похоже, тоже нельзя. По тем же причинам.
К удивлению девушки мужчина не стал с ней спорить. Он изучающе глядел в глаза недавней пассажирки и, похоже, пытался придумать, как быть дальше. Настя была безмерно благодарна этому человеку за участие, понимая, что без него, наверное, потеряла бы самообладание и все же ослушалась Максима, чем, возможно, только навредила бы ему.
— Так, — вздохнув, проговорил водитель, — ну, оставлять вашего приятеля здесь мы точно не будем. Он ведь тут замерзнет насмерть. Нужно куда-то его отвезти. Похоже, придется ехать обратно?
Настя изумленно распахнула глаза, тут же скорбно вздохнув.
— Боюсь, не получится. У меня больше нечем заплатить.
Водитель нахмурился и заговорил, тут же перейдя с Настей на «ты».
— То есть, по-твоему, я сейчас должен развернуться и оставить двух молодых ребят в пустыре посреди ночи? И как мне потом спать спокойно? — осуждающе произнес он.
— Я… просто… — девушка опустила взгляд и качнула головой.
— Совесть моя мне заплатит, — хмыкнул мужчина, — сейчас дороги свободные, долетим в два счета. А я с этой поездки не обеднею. Да и тебе помощь нужна, ты же его одна не дотащишь никуда.
Настя с благодарностью посмотрела на водителя, утерев слезящиеся глаза.
— Спасибо вам.
— Жди здесь, я подгоню машину, — отмахнулся мужчина. Он сделал несколько шагов прочь, затем обернулся и с удивительно добродушной улыбкой вопросительно кивнул, — тебя, кстати, как звать-то?
— Настя, — скромно отозвалась девушка, шмыгнув носом.
— Ясно. А его? — водитель указал на юношу.
— Максим.
— Хорошо. Меня можешь звать Игорем. Давай без отчеств обойдемся, так проще будет, — ободряюще кивнул мужчина, — ладно, Настя. Буду через пару минут.
Девушка слабо улыбнулась, проводив водителя взглядом. Оставшись наедине со своими мыслями, она вдруг поняла, что после сегодняшней встречи с Максимом из ее воспоминаний словно вырвали какую-то маленькую деталь. Несущественную, пустяковую и едва ощутимую, но все же вырвали. И теперь, как ни старалась, Настя не могла припомнить, какую именно.
Мужчина, представившийся Игорем, донес Максима до машины и уложил его на заднее сидение. Настя села, положив голову друга себе на колени, успев еще несколько раз поблагодарить водителя за помощь. Она не представляла себе, как бы справилась в одиночку.
Вскоре автомобиль тронулся и помчался по ночной дороге обратно из Пушкино в Москву.
По пути Настя достала подобранный в пустыре телефон Максима и написала сообщение его родителям, предположив, что те, должно быть, места себе не находят от волнения. Рассказать, что произошло, девушка не решилась, подумав, что облегчения семье друга эти новости не принесут. С тяжелым вздохом Настя отправила матери Максима сообщение следующего содержания:
«Мам, домой сегодня не жди. Переночую в Москве у друзей. Телефон садится, так что, если не отвечу, не переживай».