— Понимаю, — кивнула Пола.
— Но она-то не понимает. Стэйси уверена, что все пройдет как по маслу.
«А может, так и будет? — подумала Пола. — В конце концов, это же Стэйси».
В дверь заглянул альтист.
— У меня хорошие новости, — объявил он.
— Музыканты приехали? — спросила священница.
— Джим? — не выдержала Пола.
— Нет, Шеп и Лейф отыскали виолончелиста. У него обморожение, так что его забрали в больницу, но в остальном все нормально. Снежной королеве сами расскажете или мне с ней общаться?
— Я с ней поговорю, — вызвалась Пола. — Стэйси!
— У тебя потрясающее платье! — Стэйси схватила подругу за руку и подтащила к окну. — Оно так хорошо смотрится на фоне снега!
В пятнадцать минут четвертого кто-то позвонил в дверь.
— Мама! — обрадовался Люк и буквально побежал открывать.
На пороге стояла тетя Лулла. Он с надеждой заглянул ей за спину, но ни на парковке, ни у входа больше никого не было.
— Ты знаешь, как готовить гуся? — спросил Люк.
Лулла внимательно посмотрела на племянника, протянула ему привезенное с собой блюдо оливок, сняла шапку, перчатки, калоши и старомодное пальто.
— Хозяйством всегда занимались твоя мать и Мэйдж, — ответила она наконец. — А я занималась театром. — Пока Люк переваривал столь неожиданное сообщение, его тетка снова заговорила: — А что? У нас нынче тот еще гусь, а?
— Ну да, — кивнул парень и отвел Луллу на кухню показать птичку, которая плавала в целом море жира.
— Боже! — воскликнула женщина. — Откуда столько?
— Понятия не имею.
— Для начала давай сольем жир, а то бедняга утонет.
— Уже, — коротко ответил Люк и приподнял крышку сотейника, заполненного жиром.
— Придется взять противень побольше, — сообразила Лулла. — Слей-ка еще. А может, лучше прямо в раковину вылить.
— Это же для подливки, — напомнил Люк, пытаясь отыскать в шкафчике под раковиной большую кастрюлю, которую мать подарила ему для спагетти.
— А, ну да, — кивнула тетка. — По крайней мере, я умею готовить подливку. Меня Алекс Гиннесс научил.
Люк высунулся из шкафа.
— Алекс Гиннесс научил тебя готовить подливку?
— Это несложно. — Лулла открыла духовку и задумчиво посмотрела на гуся. — У тебя, случайно, вина не найдется?
— Найдется. — Он наконец-то нашёл кастрюлю. — А зачем? Вино, что, как-то нейтрализует жир?
— Понятия не имею. — Тетушка пожала плечами. — Но в театре я четко усвоила: если все валится из рук, а надо выходить на сцену, вино успокаивает.
— Ты играла в театре? — изумился Люк. — Я и не знал, что ты была актрисой.
— Вот как раз актрисы из меня не вышло. — Лулла распахнула очередной шкаф и вытащила бокалы для вина. — Знал бы ты, какие разгромные рецензии обо мне писали!
В четыре часа дня практически все новостные каналы поменяли лозунг, отражая ухудшение ситуации. На Эй-би-си — «Мегабуран», на Эн-би-си — «Супербуран», на Си-энэн — «Идеальная буря» плюс картинка волны, которая переворачивает лодочку. Си-би-эс и Эм-эс-эн-би-си выбрали «Ледниковый период», с той лишь разницей, что Си-би-эс поставил вопросительный знак после этих слов, а Эм-эс-эн-би-си — восклицательный знак и изображение снежного человека. Ребята из «Фокс» среагировали круче всех, осознавая свою ответственность за судьбы человечества. Они озаглавили свой эфир «Конец света».
— Ну что, можно сходить с ума? — поинтересовался Чин.
— Нет, — отрезал Нэйтан, вводя в систему данные о толщине снежного покрова. — Во-первых, это «Фокс», а во-вторых, кризис вовсе не обязательно означает конец све…
Свет мигнул.
Ученые замерли и уставились на лампы дневного света. Свет снова мигнул.
— Копируй данные! — заорал Нэйтан.
Они оба нырнули за компьютеры, подсоединили зип-дисководы и принялись лихорадочно барабанить по клавишам, то и дело поглядывая на предательские лампы.
Чин выдернул дисковод из разъема:
— Ты же говорил, что кризис не обязательно означает конец света.
— Да, но потеря данных — означает. Бэкапим информацию каждые пятнадцать минут.
Свет опять мигнул, отключился на долгих десять секунд и включился как раз в тот момент, когда Питер Дженнингс говорил по телевизору:
— В Хантсвилле, штат Алабама, тысячи домов остались без электроэнергии. Я нахожусь в школе Бирд, которая служит временным убежищем для окрестных жителей. — Ведущий сунул микрофон под нос женщине со свечой. — Когда отключилось электричество?
— Около полудня, — ответила та. — Свет пару раз мигнул, но потом включился. Я решила, что все в порядке, пошла готовить обед, тут электричество и вырубилось окончательно. — Она щелкнула пальцами. — Без предупреждения.
— Копируй на резервный диск — каждые пять минут, — велел Нэйтан. — Ты куда?
Чин натягивал куртку:
— Возьму из машины фонарик.
Он вернулся через десять минут: щеки и уши горят красным, сам весь в снегу.
— На улице фута четыре намело. Напомни, почему не стоит сходить с ума? — спросил он, вручая Нэйтану фонарик.
— Нет, по-моему, это не кризис, — ответил ученый. — Просто буран.
— Просто буран?
На экранах телевизоров вешали раскрасневшиеся на морозе журналисты: у вереницы снегоуборочных машин на пирсе в Атлантик-сити; у поезда, сошедшего с рельс в Каспере; а в Билокси — рядом с обвалившейся крышей «Уолмарта».
— …под весом пятидесяти восьми дюймов снега, — объяснял Брит Хьюм. — К счастью, никто не пострадал. Однако в Цинциннати…
— Пятьдесят восемь дюймов! — воскликнул Чин. — В штате Миссисипи! Что если снег так и будет идти, пока весь мир не…
— Не будет, — отрезал Нэйтан. — В атмосфере не хватит влаги. К тому же над Мексиканским заливом нет области низкого давления, необходимого для нагнетания влажности в южную часть США. Области низкого давления нет вообще, как нет и противодействующей ей границы зоны высокого давления — нет столкновения воздушных масс, ничего нет. Смотри: все началось в четырех точках, расположенных в сотнях миль друг от друга, на разной широте и разной долготе. Ни одна из точек не граничит с областью высокого давления. Снегопад не подчиняется известным нам правилам.
— То есть это не кризис? — взволнованно спросил Чин. — Ведь один из признаков кризиса — то, что ситуация в корне отличается от явлений и процессов, известных ранее?
— В корне отличался бы климат, отличалась бы погода, но не законы физики. — Нэйтан указал на экран, который висел по центру справа. — В условиях кризиса наблюдалось бы изменение температуры течений, перенаправление струйных потоков, новые варианты движения воздушных масс. Ничего такого не происходит. Скорость таяния антарктических льдов осталась прежней, Гольфстрим никуда не делся. Эль-Ниньо тоже. Венеция не затонула!
— Да, только на Гранд-канале идет снег, — заметил Чин. — Откуда же взялся этот суперснегопад?
— В том-то и дело! Это никакой не суперснегопад. В противном случае ему бы сопутствовали бури, ураганные ветры и торнадо — ничего этого и в помине нет. По-моему, просто снег идет. Нет, кое-что еще, конечно, происходит.
— Что?
— Понятия не имею. — Нэйтан мрачно уставился на экраны. — Погода — исключительно сложная система. На нее оказывают влияние сотни, тысячи факторов, которые мы не учитываем — движение облаков, местные температурные колебания, загрязнение окружающей среды, солнечная активность. А может, даже такие факторы, о которых мы и не вспоминаем: антиобледенители на шоссе, размывание прибрежных зон, миграция гусей… И электромагнитные излучения от радиоприемников, по которым за эту неделю сто раз проиграли «Светлое Рождество».
— Четыре тысячи девятьсот тридцать три раза, — уточнил Чин.
— Что?
— Столько раз по радио обычно крутят «Светлое Рождество» Бинга Кросби за две предпраздничные недели. И еще девять тысяч шестьдесят два раза в исполнении других групп — Отис Реддинг, «Ю-Ту», Пегги Ли, три тенора и «Флейминг липе». Я в Интернете прочитал.
— Девять тысяч шестьдесят два раза… — повторил Нэйтан. — Да уж, этого хватит, чтобы повлиять на что угодно.
— Еще бы, — согласно кивнул Чин. — Кстати, слышал рэп-версию Эминема?
В четверть пятого кастрюля для спагетти на две трети заполнилась гусиным жиром. Мать Люка и тетя Мэйдж так и не объявились. Ужин был почти готов. Люк с Луллой решили выпить по третьему бокалу вина, а заодно и приготовить подливку.
— Гуся прикрой, — посоветовала Лулла, наполняя миску мукой. — В Вест-энде меня научили, что неприкрытое не всегда лучше. — Она долила в миску воды. — Особенно если речь идет о Шекспире.
Тетушка посолила и поперчила будущую подливку.
— Помнится, играла я водной постановке «Макбета» вместе с Ларри Оливье — так там все актеры были нагишом. — Она театрально вскинула руки. — При словах «Что вижу я перед собой? Кинжал…» зритель смеяться не должен. Это Ричард меня научил. — Она взболтала получившуюся смесь вилкой. — Иначе комки останутся.
— Ричард? Ричард Бартон?
— Ну да. Потрясающий мужчина. С горя пил как сапожник — когда Лиз его во второй раз бросила. Но на его подвигах в постели и на кухне это не сказывалось. Не то что Питер.
— Питер? Питер Устинов?
— О’Тул. Ну вот, готово. — Лулла вылила смесь из миски в кастрюлю с жиром. — Теперь должно загустеть, — неуверенно сказала она.
Прошло несколько минут, но ничего не происходило..
— Так, добавим еще муки, — решила тетушка. — Достань-ка миску побольше. И налей мне вина.
Она развела муку водой и залила мучную болтушку в кастрюлю с жиром, который немедленно принялся густеть.
— Отлично, — пробормотала она. — Как говорил Джон Гилгуд, если сразу не выходит… Господи!
— К чему это он Бога поминал? — поинтересовался Люк и уставился в кастрюлю,
Жир полностью застыл и превратился в твердую шарообразную массу.
— Подливка обычно выглядит по-другому, — предположила Лулла.
— Это точно, — согласился с ней племянник. — У нас получился шар из жира.
Некоторое время они неотрывно смотрели на творение своих рук.