Во-вторых, надо установить структуру заговора. Лучший для этого вариант – внедрить в руководство заговорщиков своего человека. Наверняка они станут искать подходы к нам, людям из будущего. Готовясь к свержению императора Михаила, мятежники должны учитывать фактор «пятнистых» из эскадры Ларионова. Ведь случись чего, и снова по улицам Петербурга помчатся бэтээры с вооруженными до зубов спецназовцами. К тому же скоро сюда должны подтянуться и корабли эскадры вместе со всем личным составом, а это уже совсем другой разговор. Имея такую силовую поддержку, мы сможем парировать любое телодвижение заговорщиков и, подавив заговор, безжалостно уничтожить их.
Поэтому в самое ближайшее время нужно ждать вербовочных подходов к нашим людям. А мы пойдем им навстречу – найдем человека, который должен убедительно изобразить алчного предателя, готового за деньги на всё. Когда заговор будет разгромлен, этот человек должен обязательно «успеть» сбежать за границу и продолжить там свою деятельность. Я сделал очередную пометку на листе бумаги. Надо будет как можно быстрее подобрать подходящую кандидатуру для «оборотня в погонах».
В-третьих, необходимо как следует подчистить эмигрантское болото. Допустим, дождемся мы того, что здесь, в России, вызреет заговор, в который будут вовлечены лидеры антиправительственных сил. Ну, ликвидируем мы их. Главарей осудим к ВМН, из остальных – кого на каторгу, кого – просто в каталажку. На какое-то время наступит тишина, спокойствие. Но те, кто уже потерял в России огромные деньги, наверняка на этом не успокоятся. Они снова начнут интриговать, найдут в империи новых заговорщиков из числа лиц, на сей раз для нас уже неизвестных. И вот тогда может произойти самое неприятное – что-то вроде очередного покушения, на этот раз уже на Михаила, с новой попыткой государственного переворота. И что же нам теперь со всем этим делать?
Нет, конечно, найти и пересажать всех причастных, причем «с конфискацией», надо обязательно. Но за границей этот вариант невозможен. А посему требуется найти и обезвредить всех тех, кто в эмиграции подстрекает на мятеж в России противников проводимых императором реформ. И среди кандидатов на «трансплюгирование», кроме Парвуса и Троцкого, должны быть и другие не менее опасные лица, список которых необходимо срочно подготовить.
И вообще, нашему ведомству давно пора обзавестись своего рода «департаментом активной дипломатии», в котором будут служить «люди с ледорубами, но не альпинисты». Надо перенести войну на территорию противника. Одной обороной эту схватку выиграть просто невозможно. А у нас еще дело «третьего первого марта» до конца не раскрыто.
И последнее – мне надо будет еще раз переговорить с императором Михаилом по поводу Великого княжества Финляндского. Это настоящий проходной двор. Пора бы его прикрыть…
Я снял трубку телефона и по прямому проводу позвонил императору.
– Ваше императорское величество, – сказал я, – добрый день, это Тамбовцев. Мне необходимо переговорить с вами по очень важному делу. И чем быстрее, тем лучше. …Всё, понял – немедленно выезжаю…
13 июня (31 мая) 1904 года, полдень.
Германская юго-западная Африка (Намибия),
Порт Людеритц
Капитан 1-го ранга Николай Оттович фон Эссен спозаранку в любую погоду поднимался с узкой командирской койки и, наскоро умывшись, начинал бегать по броненосцу, словно он и не был совсем недавно ранен. Причем ранение-то у него было достаточно серьезным.
Невысокий, коренастый, бородатый и лысоватый, своим неуемным характером он был похож на капитана пиратской шхуны с острова Тортуга. Не хватало только треуголки, серьги в ухе, деревянной ноги и попугая на плече, который время от времени истошно верещал «Каррамба!» и «Пиастры!». Карьера его взлетела ввысь, словно воздушный змей. И этот стремительный старт обеспечила ему короткая и победоносная война с Японией, а также инцидент у острова Формоза. В каждом деле Николай Оттович действовал храбро, решительно, а главное – с умом. Меньше чем за полгода он был произведен в капитаны 1-го ранга и два раз сменил место службы, переместившись с мостика крейсера 2-го ранга «Новик» на броненосный крейсер 1-го ранга «Баян». А с «Баяна» – на новейший броненосец 1-го ранга «Цесаревич».
Далеко позади остались Порт-Артур, Фузан и Формоза. Меньше чем за полтора месяца эскадра отмахала почти девять тысяч морских миль – это где-то почти половина экватора. До Кронштадта, который и был их конечной целью, оставалось столько же, может, чуть-чуть поменьше.
«Цесаревич», как и вся объединенная эскадра адмирала Ларионова, бросил якоря в бухте Людеритц в виду невысоких, продуваемых морским ветром холмов и дюн, отделяющих берег Атлантического океана от пустыни Намиб, отчего в гавани стало тесно, словно на восточном базаре в разгар торговли. Такое приключение, как визит в это глухое и забытое Богом и людьми место объединенной союзной эскадры, случилось здесь впервые. Все, не такое уж многочисленное, население городка высыпало на берег встречать героев Формозы. В основном местные жители приветствовали моряков с германских крейсеров, которые были для колонистов своими. Но и русских союзников немцы также встретили радушно и гостеприимно.
Единственно, что омрачило радость встречи – это сама бухта Людеритц, маленькая, мелководная, с неудобными подходами. Из-за этого наиболее крупные корабли объединенной эскадры: авианосец «Адмирал Кузнецов», ракетный крейсер «Москва», бывший эсминец, а ныне крейсер 1-го ранга «Адмирал Ушаков», БПК «Североморск», а также эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» были вынуждены отстаиваться на внешнем рейде, встав на якорь, под постоянным нагонным ветром со стороны Атлантики. Не дай бог грянет шторм, мягкий грунт не удержит якоря, и корабли понесет на скалистый берег…
Но делать было нечего. Самый удобный порт в этих краях Уолфиш-Бэй еще в 1878 году был захвачен британцами, желавшими притормозить германскую экспансию даже в этих пустынных и, казалось бы, до той поры никому не нужных краях.
А эти края только казались никому не нужными. К югу от городка и неподалеку от побережья располагались пока еще не открытые месторождения алмазов. Собственно алмазами была обильно нашпигована и вся земля Германской Юго-Западной Африки, но сами немцы об этом пока не знали.
Зато адмирал Ларионов это знал. Самое интересное, что алмазоносные породы располагались вдоль берега. Не надо было ходить далеко в вглубь пустыни, чтобы на них наткнуться. Морские волны веками промывали эти породы, и тем самым создали насыщенную алмазами прибрежную полосу. Именно здесь будут добывать наиболее высококачественные алмазы. Впоследствии эти места так и назовут – Алмазным берегом.
Берега в этих краях крайне негостеприимные, пустынный климат, береговые отмели, постоянно меняющие свои очертания, океанский прибой, исключающий высадку на берег на шлюпках и катерах. Но для людей из XXI века такие мелочи вовсе не были препятствием.
На эскадре нашлась литература, в которой была описана история добычи алмазов в Намибии. Были там и карты расположения алмазоносных пород. Пока не стоило привлекать к ним внимания. Ведь совсем скоро – в 1908 году – в нашей истории эти камешки обнаружил африканец, работавший по найму у одного из немецких колонистов. У адмирала Ларионова на этот случай имелся приглашенный еще на Дальнем Востоке геолог. Вместе с теми, кто отправится в увольнение, он высадится на берег и проведет негласно разведку в окрестностях бухты Людеритц. Если все будет нормально и алмазы и сопутствующие им породы – гранаты – будут найдены, то впоследствии можно будет, как и положено, подать заявку на разработку, включив в долю русского и германского императоров. Это месторождение, насколько помнил Ларионов, было очень богатым, и алмазы, добытые на Алмазном берегу, стоили очень дорого. Только надо будет с умом распорядиться найденным богатством – не выбрасывать сразу на мировой рынок баснословное количество первоклассных алмазов, чтобы они не упали в цене. Впрочем, для начала необходимо подтвердить их наличие, а уж все остальное – потом…
Впрочем, Николай Оттович обо всем этом пока еще ничего не знал, ибо у него было достаточно и своих забот. В бухте эскадру уже ждало несколько германских угольщиков, заранее прибывших в эти края для того, чтобы обеспечить дальнейший переход эскадры. На русских броненосцах начиналось то, что со стороны было похоже на час пик в аду. А проще – бункеровка углем. Сие было неизбежным злом кораблей с угольными котлами.
Правда, в этом случае работа ожидалась все же чуть полегче. Германские мешки для угля обладали повышенной прочностью и, в отличие от русских, имели плоское дно, что облегчало их загрузку. Хотя, пока угольные ямы не заполнятся доверху, матросам придется минимум сутки работать как проклятым. А сам броненосец за время погрузки все больше и больше будет похож на угольщика. Впрочем, это не его забота – на то на «Цесаревиче» имеется старший офицер, капитан 2-го ранга Колчак – ему и карты в руки. А дело командира – стоять на мостике с каменным лицом и делать вид, что все идет как надо.
Около полудня вернулся на эскадру геолог, сопровождаемый двумя морпехами. Результат разведки превзошел все ожидания. Перед адмиралом Ларионовым на блюдечко с голубой каемочкой из пластиковой коробочки высыпали несколько ничем не примечательных камешков, размером от одного до четырех миллиметров. Дело в том, что более крупные алмазы располагаются на большой глубине, а на поверхности можно обнаружить лишь небольшие камушки.
Находка показала, что алмазы в береговой части бухты Людеритца есть. Добыча их будет рентабельна, несмотря на то что три четверти всех добытых алмазов будут считаться «техническими». То есть они будут непригодны к огранке и превращению в бриллианты, но вполне подойдут для использования в режущих инструментах, фрезах и бурах.
Жители же самого города Людеритц до сих пор и не подозревали о богатстве, которое валялось буквально у них под ногами. По их мнению, никаких полезных ископаемых в округе не было и быть не могло. Немецкий торговец и исследователь Адольф Людериц, именем которого был назван город, и первоначальный владелец этого места, выкупивший его у местного племени орламов за сто фунтов золота и двести пятьдесят винтовок, положил тут свою жизнь, но так и не нашел вообще ничего, что могло представлять хоть какую-то ценность.