Дома меня встречала Людмила Ефимовна со Светланой и приехавшие из летнего лагеря Ромка и Лена. В глазах мелких я заметил хитрые огоньки. Значит, снова предстоит отбиваться от разнообразных пакостей, которыми удалось им разжиться за время отдыха. Ничуть не сомневаюсь, что змеями и ежами дело не обойдется.
— Сегодня будет праздничный ужин, — после приветствий объявила хозяйка дома. — Будут Глава Рода, Старейшина и большая компания Булгаковых. Я приготовила тебе костюм, наденешь его к столу. А пока можешь отдохнуть.
— Этих вот домой не пускать, — кивнул я на Ромку, — пусть на улице до вечера бегают.
Ромка показал мне кулак, а тетя Люда рассмеялась, взлохматив мою макушку мягкой ладонью.
— Согласна. Отправлю их к бабушке Нине, а то целыми днями меня изводит, когда любимые внуки приедут.
— Ну, ма-ааа! — затянула Ленка, больше всех не любящая посиделки у Нины Аркадьевны. — Мы тихо будем себя вести! Я хочу с девчонками по визору поболтать!
— А я в новую стрелялку поиграю! — увернулся от нудной обязанности хитрец Ромка. — Честно, до вечера из комнаты нос не покажу!
— Уговорили, — усмехнулась женщина и развернувшись, пошла в дом. — Малейшее нарушение договора — наказание вдвойне. Вы меня знаете.
Мелкие умчались следом, чтобы не налететь на родительские санкции. А я поинтересовался у Светы:
— Меня никто не искал?
— Кому ты нужен, кроме нас! — фыркнула вредная девчонка и заложила руки за спину. — Все знали, где ты находишься.
— Обнимемся, что ли? — я раскинул руки и сделал пару шагов к Свете.
Она нервно отпрыгнула назад и зло стрельнула глазами. Передо мной возникла переливающаяся водяная линза и распалась на мелкие фрагменты. Хрустальный звон в ушах подтвердил, что мои способности остались на высоте. Но я был озадачен. Странная реакция у «сестры». То целует, то норовит магией угостить.
— Не искали, значит, — сделал я вывод и направился в дом.
— Эй, Вик! — окликнула меня Света как ни в чем ни бывало. — А кто должен был тебя искать?
— Княжна Лидия, — злорадно бросил я через плечо. — Она очень сильно обо мне беспокоилась.
— С тобой хотела поговорить Наташка Тучкова, — потерянно произнесла Света, пристроившись чуть позади. — Если хочешь, могу активировать визор.
— С чего бы такая доброта? — я поднялся на несколько ступенек крыльца и сверху посмотрел на княжну. — Ты же под страхом страшной смерти не позволяешь мне приближаться к своему передатчику.
— Ну, вот такая я загадочная иногда бываю, — в несвойственной манере ответила подруга, еще больше заставив меня задуматься о странностях женской души, с которой предстояло еще столкнуться в далеком, а может, и в недалеком будущем.
— А говорила, что никто не спрашивал, — укорил я.
— А это совсем другое, — снова последовал нелогичный ответ.
Поднявшись на второй этаж, я пообещал Свете, что загляну к ней попозже, только душ приму и переоденусь. Зашел в свою комнату, закрыл дверь и с облегчением рухнул на кровать. Все, наконец-то я дома! Знакомая мебель, обстановка, старый радиоприемник, до которого так руки и не дошли отремонтировать, любимые книжки, засохший гербарий в вазе… Опа! А это что?
Я подошел к столу, за которым делал уроки, и взял в руки стандартный конверт со знакомым логотипом герба и перьев. На обратной стороне бледно светилась магическая печать Императорской Канцелярии. Поднес к ней руку и услышал легкий приятный звон. Антимагия разрушила магию печати, но, тем не менее, не уничтожила содержимое внутри конверта. А это означало, что она была завязана на мою ауру. Интересненько! Неужели здесь то самое сообщение, которое я жду с нетерпением?
Я лихорадочно срезал ножницами боковину конверта и вытащил сложенный вдвое плотный лист бумаги. Руки тряслись от волнения, а ровные ряды букв на бежевом листе прыгали словно блохи, не давая возможности сосредоточиться на важном тексте.
Я шлепнулся задом на кровать и зашептал, шевеля губами:
— По результатам взятых проб вашей крови лаборатория Евгенической и Генетической Комиссии в лице… так, мне это не интересно, зато теперь знаю, что значит ЕГК! А, вот! Сообщаем, что маркеры крови и генетического материала в виде волос, слюны и мазков с зева на девяносто восемь процентов указывают на ваше родство с князем Мамоновым Георгием Яковлевичем и княгиней Мамоновой Аксиньей Федоровной, в девичестве Гусаровой. Вывод Комиссии однозначен: супруги Мамоновы являются биологическими родителями господина Волховского Викентия… Результаты экспертизы будут храниться в Генетическом Банке и предоставляться для разрешения подобных (или судебных) случаев с личного разрешения ЕИВ государя Ивана Андреевича Мстиславского…
Я откинулся на спину и едва не заорал от избытка чувств, стуча кулаками по постели. Значит, княгиня Гусарова не лгала, когда раскрылась передо мной в Евпатории! Значит, у меня есть родители, мои родители! И мама, и отец! Плохо, что они живут раздельно, и это положение усугубляет мою ситуацию. Даже если они вновь сойдутся, я не смогу к ним вернуться до совершеннолетия. Таков закон защиты сирот, и вряд ли император сделает для меня исключение. Мою просьбу он выполнил — а дальше живи как хочешь с болью и надеждой в сердце, дожидаясь своего времени.
Однажды я поинтересовался у Людмилы Ефимовны, почему закон настолько строг, и она ответила, что таким образом государство защищает сирот от всевозможных аферистов и просто безнравственных родителей, отказавшихся от своих детей. Например, тяжелое финансовое положение вынуждает их подкидывать ребенка на порог приюта, а потом, когда он вырастает, получая полную поддержку и место в жизни, тут же заявляются с просьбой вернуть дитя в лоно семьи. Не затратив ни копейки на содержание, не познав тяжести воспитания. Разве справедливо? И самое неприятное, что подобным часто грешат мелкопоместные или разорившиеся дворяне.
Интересно, кто принес письмо в комнату? Светка точно не знает, иначе бы еще на улице поделилась новостью. Скорее всего кто-то из взрослых: сам опекун или Людмила Ефимовна. Они прекрасно знают, какая информация приходит в подобных конвертах, да еще с магической печатью, настроенной на ауру. Ладно, рано или поздно кто-то из них задаст вопрос, не сможет не задать. Я положил долгожданное официальное письма в ящик стола, сходил в душевую, надел свежую футболку и шорты, и пригладив влажные волосы, направился в гости.
Света сидела в позе богдыхана и что-то вышивала на пяльцах. Иголка в ее руке мелькала как в ткацком станке. Я даже залюбовался. Всегда приятно смотреть на работающего человека, отдающегося процессу со всей душой. Все очарование разрушил недовольный голос:
— Тебя за смертью посылать! Я уже язык намозолила, пока с Тучковой разговаривала!
— Извините, княжна, нерадивого, — покладисто откликнулся я, рассматривая проекцию визора, где статично застыла картинка со знакомой мне комнатой. Самой Наташи не было видно. Куда-то убежала ненадолго. Иначе бы прервала сопряжение, чтобы не расходовать энергию амулетов.
Я посмотрел на младшую Булгакову. Видимо, взгляд у меня был столь красноречивый и пронизывающий, что она недоуменно похлопала ресницами, потом раздраженно фыркнула, сбивая в сторону свисшую со лба прядку волос. Нет, это точно не Светка положила письмо.
— Долго будешь меня гипнотизировать? — буркнула она и кивнула на визор. — Настраивай свои волны, чтобы амулеты не повредить.
Я кивнул и сделал пару осторожных шагов к проекции, чутко отслеживая внутреннее состояние энергетических потоков. Как только в солнечном сплетении зажглось солнце, остановился. Как учил господин Назаров, особыми манипуляциями заблокировал нужные каналы, понизив жар внутренней печки. Сделал еще один шаг, преодолевая невидимую границу, со страхом ожидая звук лопнувших струн или хрустального звона разбитых сосулек. Именно такие звуки предупреждают об активации Дара.
— Чего так крадешься? — хихикнула Света. — Ты сейчас похож на кота, увидевшего птичку.
— Сама потом будешь вопить, что я тебе визор уничтожил, — ворчу в ответ и замираю на месте, ощутив невидимую преграду в виде уплотнившегося воздуха. Это граница моих возможностей. Не рискую идти дальше, потому что еще не знаю, насколько могу контролировать пассивность антимагии.
— Не буду, — неожиданно покладисто ответила «сестра», вскочила на ноги и вдруг руками обхватила мою шею, повиснув на мне небольшим приятным грузом. Меня аж пробрало до мурашек. Настолько близко ощутил ее дыхание. — Папа сказал, что ты учишься контролировать свою силу. А на чем, если не на дорогостоящих амулетах связи или на каких-то артефактах? Вот и тренируйся.
— К чему такая щедрость? — мне стало подозрительно.
— Хочу новый многоканальный визор, — честно ответила хитрюга. — И чем быстрее ты угробишь этот, тем лучше для меня. Я уже поплакалась родителям. Так что вперед, мой рыцарь! Уничтожь эту древнюю рухлядь!
— Лучше мне отдай, — попросил я.
— Хм, а почему бы и нет? Тоже вариант! Сегодня же еще поплачусь!
В этот момент в «окошке» появилась Тучкова. На ней было короткое серебристое платье с открытыми плечами, на груди висела цепочка с брошкой, внутри которой светился какой-то желтый камешек. Девушка подошла к трюмо, оказавшись спиной к нам, чуть-чуть наклонилась, осторожно трогая мизинцем краешек губы, и я задержал дыхание. Картина была впечатляющей. Все изгибы стройной фигуры четко обрисовались под платьем, отчего сердце засбоило как барахлящий двигатель автомобиля.
— Не смотри, — прорычала вредина Светка и ущипнула мочку уха. Я зашипел от злости. — Это очень неприлично. Или ты тайный вуайерист?
— Я даже таких слов не знаю! — возмущенно воскликнул я. — Чего ты ругаешься?
Наташа стремительно развернулась и ойкнула, увидев меня и висящую коалой на шее Светлану.
— Привет, Вик! — смутилась девушка. — Я так рада тебя видеть! Тут такого наговорили, волосы дыбом встали! С тобой все в порядке?
— Как огурчик, — улыбнулся я. — Прекрасно выглядишь, напарница!