— Вы все-таки говорите об императоре, — заикнулся Кольцов и увидел, как вспыхнул князь. На плечи упали стопудовые гири, едва не сломав кости. Но тут же невыносимая тяжесть пропала.
— Извините, Артем Сергеевич, — поднял руки Мамонов. — Я не сдержался. Нужно контролировать свои эмоции. Да, я считаю предложение императора несколько… эм-мм… непродуманным. Кто такой Разрушитель? Одаренный с ограниченным функционалом, скажем так. Да, он защитит и себя, и даже сотню человек от магического воздействия, спору нет. Но одна-единственная пуля, выпущенная из винтовки умелым стрелком, разом перечеркнет все эти умения. Я знаю слабые и сильные стороны антимагии, полковник, и потому хорошо представляю, что однажды Разрушителя попробуют устранить подобным образом.
— Вы сгущаете краски, — убежденно ответил Кольцов, отходя от невидимого магического удара. — Если антимаг настолько уязвлен, то вреда от него не больше, чем от прыщика на носу.
— Следите за речью, полковник, — нахмурился Георгий. — Я понимаю, что вы пытались найти наиболее безобидное сравнение, но все же будьте осторожны.
— Прошу простить, светлый князь. Подтвердите, я правильно понял, что вариант сотрудничества с императорским кланом вас не устраивает?
— Мне нужны существенные гарантии, — наклонился вперед Мамонов. — Но я их, к сожалению, не вижу. Скажите, Артем Сергеевич, вам не кажется, что Его Величество нацелился на фактории Аляски? Сразу предупреждаю: там я не единственный хозяин. У меня с североамериканцами весьма тесные отношения и много совместных предприятий…
— Я не уполномочен вести переговоры по экономическим вопросам, — отрезал Кольцов. — Государь предугадал ваш отказ и поэтому приготовил еще одно предложение. Ответ не обязательно давать сразу. Подумайте, взвесьте, обсудите с родичами.
Полковник намеренно замолчал, дабы князь прочувствовал момент, и успев уловить в его глазах вспыхнувшее недовольство, выдал:
— Его Величество готов обсудить вопрос о помолвке Великой княжны Лидии и вашего сына. Таким образом Мстиславские предлагают союз на прочных родственных отношениях.
— Сильный ход, — одобрительно кивнул Георгий. — Действительно, сильный и перспективный, учитывая многовековое противостояние Мстиславских и Мамоновых. Я думал о родственном союзе, не буду скрывать, но не находил никаких аргументов в пользу того, чтобы государь отдал замуж одну из дочерей за кого-то из нашей семьи. И совершенно упустил из виду его старшую внучку. Она ведь ровесница Андрея. А сам цесаревич Юрий как смотрит на подобный альянс?
— Увы, это не в моей компетенции, — развел руками Кольцов. — Если вы согласны вести переговоры на взаимовыгодных условиях — дайте знать. Не торопитесь с ответом, но я буду ждать вашего решения в любое время суток.
— Один момент хочу прояснить, — князь вздел указательный палец вверх. — Предложение по Великой княжне и некие преференции для императорского клана на моих землях — все это входит в приданое молодых?
— Я думаю, так и есть. Если вы хотите вернуть сына гораздо раньше в обход законов, придется пойти на компромисс, завуалированный подобным образом.
— Что ж, я услышал предложение государя, — Мамонов сдернул салфетку с шеи, небрежно бросил ее поверх тарелки и встал, тем самым давая сигнал к окончанию встречи. — Ваш телефон, полковник, у меня есть. Послезавтра я дам предварительный ответ, готов ли продолжать обсуждение.
Кольцов тоже поднялся из-за стола, вытянулся и энергично кивнул — князь руки не подал — и нейтрально произнес:
— Честь имею, светлый князь. Жду вашего звонка в любое время дня и ночи.
— Всего доброго, Артем Сергеевич, — добродушно отозвался Мамонов и проследил взглядом вышедшего из кабинета офицера. Не было никакого смысла сердиться или срывать злость на переговорщике. Он всего лишь посредник между двумя сильными и влиятельными Родами. Разве ругают кнут, который отхлестал нерадивую корову, потоптавшую огород?
В кабинет осторожно заглянул обслуживавший их официант.
— Что-нибудь желаете еще, светлый князь? — поинтересовался он, разглядывая стоящего посреди помещения знатного посетителя с заложенными за спину руками.
— Повтори, любезный, коньяк и к нему чашку крепкого кофе, — принял какое-то решение Георгий и в ожидании заказа вернулся на свое место. Предложение императора таило в себе откровенно неприкрытую ловушку, и Мамонов хорошо ее видел, поэтому и не беспокоился, что легко попадет в нее. Проблема была в другом: преграждая путь Мстиславским к его землям, следовало отказаться от сына навсегда. Но Аксинья ни за что не пойдет на подобный шаг, а значит, ее решение пятнадцать лет назад убежать с Андреем из Рода оказалось правильным. На хрена такой папаша, который отмахивается от собственного дитя? Только вот беда: Георгий хорошо знал Мстиславских. Стоит им только залезть в чужой курятник, хоть одной ногой — и скоро начнут указывать хозяевам, какую курицу прирезать.
Официант принес на серебряном подносе бокал с коньяком и дымящуюся чашечку кофе.
— Разрушитель, надо же, — пробормотал Георгий, одним махом выпивая обжигающий терпкий напиток с насыщенными фруктовыми тонами, а вот кофе пока стоял нетронутый. — Этак он еще и Источник загубит! Одни проблемы от тебя, Андрейка, вырисовываются. Настоящий разрушитель… всего и вся. Эх, как бы с тобой встретиться, прощупать твои мысли, настроение, взгляды на жизнь? Разве что через Странника? Хм, зря, что ли, я чародею жалование плачу? Пусть поработает.
3
Два дня после счастливого и удачного освобождения я провалялся в постели, откармливаясь и залечивая полученные синяки и царапины под бдительным присмотром Людмилы Ефимовны и целителя Олафа Ингваровича. А потом тупо сидел дома, изучая учебный материал. Света приносила из гимназии разнообразные задания и подолгу сидела в моей комнате, мешая заниматься, все выпытывая перипетии произошедших событий. Оказывается, она подняла весь не только весь класс на уши, но и Наташу Тучкову решила вовлечь в поиски. В Строгино у некоторых из ребят, оказывается, были летние загородные дома. Нетрудно представить, что бы случилось, окажись масса пронырливой молодежи на улицах дачных поселков! Они же сплошь все одаренные, разом бы привлекли внимание наемников, и кто знает, чем закончилась бы подобная «помощь».
Судя по всему, сорванная акция по спасению одного молодого человека очень огорчила Свету.
Сидора — точнее, урну с его прахом — с почестями похоронили на кладбище, примыкавшем к родовому погосту Булгаковых. Там, под уютными и раскидистыми березовыми кронами, нашли последний приют бойцы клана, погибшие в различных конфликтах. К ним и присоединился инструктор по боевой и рукопашной подготовке, обретя индивидуальную мраморную дощечку на месте погребения со скромной информацией: имя, фамилия, позывной и две даты. Сидор Охримчук. Судьба ему отмерила тридцать пять лет… А позывной у него забавный — Клевер. Никогда не слышал, чтобы к нему так обращались. Все Сидор да Сидор. Признаться, я сначала и думал, что это его позывной.
Хорошо, что инструктор оказался неженатым человеком, все прошло гораздо легче, и даже деловито. Дядя Вася Булгаков произнес прочувственную речь, парни из охраны выстрелили в воздух из пистолетов, согнав с деревьев стаю возмущенных ворон. Потом все мужчины уехали на поминальную трапезу, устроенную в поселковом кафе.
Несколько раз приезжали следователи из разных силовых структур. Допрос они вели в присутствии кого-то из Булгаковых. Старейшина, что удивительно, постоянно был за моей спиной, нервируя гостей своим тихим покашливанием. Я уже на автомате твердил о событиях, произошедших с момента похищения и до освобождения меня волкодавами-магами.
Мое появление в классе было встречено радостным ревом мальчишеской половины. Девчонки, конечно, тоже обрадовались, но скорее, с большим сочувствием. Как-никак я целую неделю пропустил из-за событий с наемниками, прячась от пронырливых журналистов, пронюхавших о моем участии в задержании опасного государственного преступника. Старейшина безапелляционно заявил, что в конторе Иртеньева «протекает», а посему Главе СБ нужно перетряхнуть весь служивый аппарат.
— Здорово, ты как сам? — Федька Татищев похлопал меня по плечу.
— Нормально, жить буду, — отшутился я, здороваясь с остальными ребятами. Конечно же, первыми шли мои друзья: Ванька Смирнов и Игорек Дементьев. Они радовались, кажется, больше меня самого.
Вразвалочку подошел Серега Ушаков. Неожиданно протянул руку — я не стал кочевряжиться и пожал ее крепким хватом.
— Молодец, уважаю, — баском произнес он. — Сначала императора спас, а теперь диверсантов с твоей помощью изловили. Фотку свою на Дорожке Славы видел?
— Не обратил внимание, — смутился я. Ну и зачем мне эта известность? Теперь начнется паломничество разных делегаций из других гимназий. Существует такая практика, что учебные заведения, не имеющие «знаменитостей», приводят своих учеников для поднятия морального духа и спортивной злости. Дескать, вам есть куда стремиться, заодно славу своей школе или гимназии принесете.
— Ты там такой красавчик! — со смешком сказала Иринка Плещеева, накручивая на палец пшеничную косу с алым бантом. Выпендрежница.
Света сердито засопела и показала жестом подруге, чтобы та замолчала, а потом двинула локтем Дементьева, который вернулся на свое место.
— Ты чего, Булгакова? — удивился Игорек, вытянув и без того худое лицо. — Совсем озверела! За что?
— Ни за что! — огрызнулась моя «сестра». — Скажи Ирке, чтобы хвост прижала!
— Сама и говори!
— Ты же с ней дружишь!
— Ой, разбирайтесь без меня, — Дементьев подмигнул, когда я проходил мимо, и ухмыльнулся, показывая большим пальцем на покрасневшую Светку.
Я пожал плечами, как будто не понял намека, и сел за свою парту.
— Привет, Илана, — негромко сказал я, раскрывая учебник. Сейчас по расписанию должна быть биология. Маша-Няша, то бишь Мария Павловна Сарычева что-то запаздывала.
Рудакова покрылась легким румянцем, встретившись с моим взглядом, и коротко кивнула. Ее толстая коса, перекинутая через плечо, в этот раз была украшена заколкой в виде большой божьей коровки с милой улыбающейся мордашкой. Интересно, а кокцинеллиды — эти забавные жучки с пятнышками — могут улыбаться? Раз у нас сейчас биология, полезно вспомнить, как они по-научному называются.