Квартира Иланы была на первом этаже. Я поднялся по широкой и удобной лестнице, оказался на площадке, выложенной коричневой метлахской плиткой и отыскал взглядом нужную квартиру. На тяжелой солидной двери, покрытой темно-красным лаком, помимо цифры висела табличка с фамилией жильцов. Странно, что в доме нет консьержа. Впрочем, это и к лучшему. А то бы не пропустил с такой рожей.
Нажал на кнопку звонка, вслушиваясь в звуки, потом еще раз. Ага, щелкнули замки! Дверь открылась наполовину, удерживаемая цепочкой. На меня с интересом глядела женщина в домашнем халате. Чуть удлиненное светлое лицо, красивое очертание скул, насыщенные чернотой брови и густые волосы, собранные в тугой калач на затылке — возможно, в будущем Илана обретет черты матери, и это радовало. Госпожа Рудакова оказалась милой и симпатичной женщиной.
— Добрый вечер, Марина Ерофеевна, — я кивком поприветствовал хозяйку дома. — Я Викентий Волховский. Позволено ли мне повидаться с вашей дочерью Иланой?
Надеюсь, не выгляжу потешно. Тем не менее, в глазах Рудаковой забегали смешинки. Заявился кавалер с волдырем на щеке.
— Заходи, Викентий, — улыбка тронула губы женщины. Она сняла цепочку, распахнула дверь пошире, пропуская меня в просторную прихожую. — Рада тебя видеть. Мой супруг все уши прожужжал про тебя. Наконец-то познакомимся.
Я огляделся по сторонам в поисках домашней обуви. Рудакова махнула рукой.
— Не беспокойся, проходи в гостиную!
— Милая, кто там? — раздался громкий голос майора.
— К Илане молодой человек пришел, — весело откликнулась Марина Ерофеевна и подтолкнула меня, тихо добавив: — Не робей, сейчас я позову ее. Она только-только пришла с прогулки.
Я машинально пригладил волосы на макушке перед ростовым зеркалом в обрамлении красивой резной рамки, и с тревогой посмотрел на ожог. Кажется, гель и впрямь волшебный. Опухоль спала, а вот небольшой водянистый пузырь вызывал беспокойство.
— Здравствуйте, Януш Сигизмундович, — я вошел в гостиную, обставленную приличной мебелью, и остановился перед мягким цветастым ковром, не смея наступать на него.
Майор Рудаков поднялся с кресла, отложил в сторону толстый «Литературный вестник», машинально поправил расстегнутый воротничок рубашки и с легким удивлением вперемешку с тревогой спросил:
— Викентий? Что-нибудь случилось? — взгляд остановился на ожоге. — А это что за дрянь?
— Не беспокойтесь, Януш Сигизмундович, — я беспечно махнул рукой. — Небольшая стычка с одним идиотом. Я, вообще-то, по другому вопросу. Извините, что без предварительного звонка, но вы сами знаете мои отношения с телефонами…
Рудаков отмахнулся и предложил мне сесть. Я плюхнулся на диван, сложил руки на коленях. Хозяин дома снова устроился в кресле, закинув ногу на ногу. В гостиную вошла Марина Ерофеевна.
— Илана сейчас выйдет, а я пока на стол накрою.
— Не стоит беспокоиться! Я ненадолго. Меня внизу ждет машина…
— Ничего не знаю, — непреклонно ответила женщина. — Без чашки чая и пирожных я тебя не отпущу. Тем более, я жутко заинтригована, молодой человек!
Пришлось со вздохом согласиться. Майор поинтересовался моими успехами в школе, спросил, не сильно ли я пострадал от диверсантов, а потом подмигнул и вышел из гостиной, когда там появилась Илана.
В милом сарафане на тонких лямках, открывающем плечи и колени, она выглядела еще красивее, чем в гимназическом платье. Да еще эта толстенная коса, сводившая меня с ума… И на ногах пушистые тапки с веселыми тигрятами…
Я вскочил и церемонно поклонился покрасневшей девушке. И тут же она фыркнула, прижав ладонь к губам.
— Тебя пчела тяпнула, что ли? — играя румянцем на щеках, поинтересовалась она.
— Ага, огненная, — улыбнулся я. — Привет!
— Привет, привет! Не ожидала тебя увидеть. Сюрприз, однако, да?
Мы вдруг смущенно замолчали. Илана потупила глаза и внимательно разглядывала свои тапки.
— У меня к тебе деловое предложение, — надо было прерывать дурацкое молчание. — Нужно лишь согласие родителей.
— Надеюсь, не руку и сердце просить? — засмеялась Илана и снова густо заалела.
— Пока нет, — ляпнул я. — Говорю же, деловое.
— Ну раз «пока», тогда ладно, — язвительно заметила одноклассница. — Деловое, значит.
— Дети! Идите к нам! — позвала госпожа Рудакова из столовой, спасая положение.
— Пошли, угостим тебя пирожными, — предложила девушка в сарафане, — сама сегодня в кондитерской покупала. Как видишь, удачно!
Мы расположились за большим круглым столом, заставленном чашками, блюдцами, и высокой трехуровневой «горкой» с разнообразными пирожными и шоколадными конфетами. Илана села рядом со мной, вызвав странное томление в сердце. Умиротворение снизошло на меня, когда я глядел на плавные движения Марины Ерофеевны, разливавшей терпко пахнущий чай. Домашний уют всегда зачаровывал.
— Я взяла на себя смелость заварить бергамотовый, — сказала она. — Надеюсь, не прогадала? Мы-то его употребляем частенько.
— Не беспокойтесь, Марина Ерофеевна, — я аккуратно отпил из чашки. — Я всеядный.
— Уже хорошо, — улыбнулась она. — Тогда берите сладости и угощайтесь. Илана, поухаживай за гостем.
Одноклассница, привстав, ловко зацепила никелированными щипчиками пирожное с зеленой кремовой розочкой и положила его на мое блюдце, а себя одарила «корзинкой». Майор отдал предпочтение малиновому варенью. Видно, не большой любитель кондитерских сладостей.
— А где ваши младшие? — поинтересовался я.
— Бегают по улице, кошек гоняют, — усмехнулась Рудакова. — Так какой вопрос у тебя, Викентий, к нашей дочери? Судя по всему, он публичный, раз Илана сама непонимающе глазами хлопает.
— Мама! — юная девушка укоризненно покачала головой. — Не торопи события! Вик сам скажет.
— Я хотел бы пригласить Илану на званый обед к императорской чете, — сказал я, глядя на застывших родителей одноклассницы. — У меня есть официальное приглашение от Мстиславских на две персоны. Вот я и подумал, почему бы Илане Яновне не составить мне компанию?
Девица вдруг встала с побледневшим лицом:
— Так в том конверте было приглашение?
— Да, — ответил я.
— Ой, — тихо проговорила Илана и опустилась обратно. — Мне страшно! Мама? Папа?
— Никаких препятствий не вижу, — майор Рудаков, судя по всему, сам был шокирован, хотя я и не понимал природу его растерянности. — Это очень благородно с твоей стороны Вик. Для юной барышни не самого высокого статуса подобная встреча весьма и весьма обнадеживающий сигнал. Я надеюсь, что этот выбор был осознанным?
— Без какого-либо давления, — уверенно ответил я, глядя в повлажневшие глаза госпожи Рудаковой. — Решение было моим. Так что во вторник я заеду за Иланой Яновной в шесть часов вечера. Будьте готовы, сударыня.
И посмотрел на одноклассницу, в прострации отламывающей вилкой кусочки пирожного. В абсолютной тишине допил чай и поднялся из-за стола. Пора было смываться. А то Тесак начнет бушевать, нажалуется Старейшине, потом вообще ограничат перемещение или приставят плотное сопровождение.
— Благодарю за угощение, — я кивнул семейству Рудаковых. — Мне пора.
— Илана, посмотри в комнате Игорька, я там оставляла баночку с мазью, — придержав меня за руку, сказала матушка одноклассницы.
— Такая зеленая, склизкая? — переспросила дочь, и получив утвердительный ответ, убежала.
— Народное средство, — пояснила супруга майора. — Без всяких наговоров и магии. За сутки ожог, конечно, не заживет, но к визиту будешь в абсолютном порядке. Иди, Илана тебе намажет перед дорогой.
Одноклассница ожидала меня в прихожей с видом экзекутора, в лапы которого попал обвиняемый. В руке она держала баночку с зеленовато-желтой субстанцией, похожей на крем.
— Поверни голову! — играя строгость, приказала она и зацепила пальцем мазь. Приблизившись ко мне вплотную, Илана осторожно прикоснулась к ожогу, оставляя холодящую массу на коже, после чего круговыми движениями стала втирать ее. — Подожди, сейчас впитается, еще наложу.
Я уставился в стену и слушал размеренное дыхание Рудаковой, слишком близко стоящей возле меня.
— Почему не Светку пригласил? — спросила она тихо.
— У нее все есть, — так же ответил я. — Статус, семья, клан. Для чего ей встреча с императорской семьей? Ради престижа? Она, кстати, сама отказалась, когда я прочитал приглашение.
— Неожиданно, — удивленно проговорила Илана, и обмакнув палец в мазь, еще раз прикоснулась к ранке. — Мне казалось, Булгакова — самовлюбленная девица. Вроде дружим, а иногда создается впечатление, что я как ее отражение.
— Светлана о тебе очень хорошо отзывается, только стесняется говорить открыто, — защитил я «сестру». — Высокий статус не дает права для открытых эмоций, поэтому она решила показать свою дружбу таким образом: уступила место.
— Скажи ей «спасибо», — Илана проводила меня до двери.
— Сама скажешь, — подмигнул я и крикнул в глубину квартиры: — До свидания!
И метнулся по лестнице вниз.
— Януш, я тебя таким задумчивым давно не видела, — Марина приобняла мужа за плечи и тоже поглядела в окно, где хорошо был виден внедорожник Булгаковых, медленно отъезжающий от дома.
— Я все думаю, для чего этот званый обед и не было ли внушения мальчишке пригласить именно Илану? — Рудаков вздохнул. — Дочка говорила, что цесаревич самолично преподнёс подарок Викентию на виду всего класса. Вероятно, это всего лишь жест, чтобы загладить вину за произошедшее. Но персональное приглашение…
— Януш, ты ищешь в черной комнате черную кошку, — улыбнулась женщина. — Твоя аналитика не выдерживает критики. Сам же недавно утверждал, что рано или поздно Булгаковы передадут опеку над мальчиком императорскому роду. Помимо Великих князей у Мстиславских есть много достойных вассалов, где Викентию дадут приличное образование и обеспечат защиту. Может, отсюда уши и растут?
— Мой начальник обмолвился, что судьба Волховского будет решаться в другом месте. Подобный намек неподвластен моим выводам, слишком мало информации. С другой стороны, император дал ясно понять, что я продолжаю отвечать за своего подопечного до совершеннолетия.