Свободных столиков еще хватало, поэтому мы без труда разместились за одним из них, поближе к сцене, которая сейчас пустовала. К нам подошел официант, быстренько начиркал карандашом в блокноте заказ, и удалился, буркнув, чтобы мы подождали пять минут. Соврал, гад. Появился через десять минут. Света получила свою вазочку с ванильными морожеными шариками, искусно выложенными в виде пирамиды и политыми малиновым сиропом. От лимонада она отказалась, заказав бутылку минеральной «Пятигорской». Я решил попробовать «Джелато», якобы изготовленное по итальянскому рецепту. Не знаю, лукавил официант, или говорил правду — но мне понравилось. Димка с Артемом хитро переглянулись, когда получили свои коктейли ярко-красного цвета с пенкой. Я заподозрил неладное. Наверное, коктейли алкогольные. Уже взрослыми себя считают, а перед сестрой как мальчишки таятся. Не мое дело…
Евгения Сидоровича я сразу узнал. Мужчина вошел в павильон и сразу же направился к барной стойке. Он был в длинной разноцветной рубашке-поло, светло-бежевых свободных штанах и в черных зеркальных очках, надвинутых на глаза. Легкая седина в волосах только придавала ему шарма. Оглядев помещение, маг умудрился разглядеть меня, но не подавая виду, отвернулся и заказал кружку пива, после чего вышел на террасу. Я заерзал на месте. Нужно было срочно смыться.
— Ты чего? — глаза у Димки заблестели как маслины. — На ежа сел?
— В туалет нужно, — брякнул я. — Где он, кстати?
— Возле автостоянки желтый кирпичный домик видел? — Артем втянул через трубочку содержимое стакана и покивал, оценивая его вкус. — Это и есть сортир. Платный, кстати.
Я выскочил на террасу и увидел Ломакина в дальнем уголке, стоящего за маленьким столиком. Наша компания с его позиции никак не просматривалась благодаря густому плющу, закрывавшему большую часть павильона в виде декоративного украшения, а значит, я мог спокойно перекинуться с магом парой слов. Да и не нужно мне больше, только письмо передать.
— Здравствуйте, Евгений Сидорович, — я встал напротив. — Спасибо, что приехали.
— Выкладывай свою проблему, — добродушно откликнулся мужчина и сделал пару аккуратных глотков. — Помогу чем смогу.
— Нужно передать вот эту записку княгине Гусаровой, — я положил перед ним согнутый в несколько раз листок бумаги. — Ее зовут Аксинья Федоровна. Очень нужно, чтобы она прочитала ее. Только лично в руки!
Ломакин оценивающе поглядел на меня и как-то незаметно забрал записку, я даже не успел увидеть движение его руки. Что мне нравилось, так его серьезное отношение к делу. Он не старался подстроиться под мой возраст, а просто помогал, без каких-то условий, скрытых усмешек и снисходительности, вроде «ну и ладно, слегка потакаю его мальчишеским играм».
— Еще какие-нибудь пожелания есть?
— Пока все, — я вздохнул. — Буду ждать ответа от княгини. И уже от этого плясать.
— Серьезно, — кивнул маг. — Кстати, я забыл тебе свой телефон дать. Можешь звонить. Буду твоим «серым» помощником по передаче информации.
Он улыбнулся, а мне показалось, что мужчина не шутит, все так же внимательно и не отрываясь разглядывая меня. Передо мной появилась простенькая визитка с контактными данными. Я спрятал ее в кармашек шорт.
— Что, неподвластен тебе мобильный? — Ломакин по-доброму усмехнулся.
— Не могу пока совладать со своей силой. Во время звонка активируется магическая плата, и мой Дар начисто сжигает ее, — пожаловался я.
— Понятно, — Евгений Сидорович оживился. — Поищу по своим каналам проблему. Нужно ли ждать ответа княгини по записке?
— Да.
— Когда?
— Чем быстрее, тем лучше, — я развел руками. — Сам не знаю, все зависит от других людей, очень высоких и важных.
— Давай сделаем так…, — мужчина призадумался. — Когда я получу ответ, приеду в гости к Булгаковым. Для визита есть причина. Я же подвозил тебя, вот и решил познакомиться с опекунами. Как думаешь, Глава рода разрешит?
— Я не знаю, но Иван Олегович — мой опекун — заинтересовался вашей личностью. Думаю, он не откажется от знакомства.
— Отлично. Тогда я через администратора Булгаковых напрошусь на встречу. Там и передам ответ княгини. Идет?
— Да.
— Великолепно, — Ломакин протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал. — А теперь беги к своим, чтобы не пришлось на неудобные вопросы отвечать. Все, Викентий, до скорой встречи.
Я с облегчением вернулся за столик и доскреб со дна остатки растаявшего мороженого, после чего предложил еще разок искупнуться и возвращаться домой. Больше всего меня беспокоило желание Димки и Артема заказать еще по одному коктейлю. Придурки, попадутся ведь дорожной полиции! — Старейшина с них лично шкуру спустит. Потому и решил свернуть программу сегодняшних развлечений. Ведь главное, для чего я рвался из-под опеки Булгаковых, сделал. Записку маме передал. Она обязательно что-нибудь придумает или свяжется с отцом, несмотря на разногласия. Все же их сын просит о помощи, неужели не помогут?
2
— Аксинья Федоровна, батюшка просил передать, к вам какой-то важный господин пожаловал, — в гостиную заглянула Евгения, служанка, приставленная Федором Громовым к дочери. Весьма расторопная и недокучливая молодая девица.
Устроившаяся с ногами в уютном кресле княгиня отвлеклась от чтения книги, заметно напряглась.
— От Булгаковых?
— Нет. Назвал фамилию — Ломакин. Но чьих он будет, не сказал.
— Не знаю такого, — свела брови женщина и отложила книгу на столик. — Впрочем, зови. Уже любопытно.
В отличие от княгини Гусаровой, никогда не видевшей человека, вошедшего в гостиную и почтительно склонившего голову, Странник уже второй раз мог разглядеть красивую, с гордой осанкой, женщину, но теперь очень близко. Он знал, что князь Мамонов пытается наладить взаимоотношения с супругой, и теперь еще больше уверился, что усилия стоили того. Аксинья находилась в самом расцвете своей женской притягательности.
— Сударыня, — Ломакин посмотрел в бархатистые глаза княгини. Ценить красоту можно в любом возрасте, а ведь чародею было далеко до старости. Мамонов был прав, что до последнего боролся за жену. — Я к вам по очень важному делу. Один мой знакомый настоятельно просил встретиться с вами и передать записку чрезвычайно важного содержания.
— Как я могу к вам обращаться? — Аксинья лихорадочно перебрала в уме имена всех, кого она могла заинтересовать. И в чем?
— Евгений Сидорович Ломакин. Я состою на службе рода Тучковых, приставлен к молодой боярышне Наталье Александровне, а в дальнейшем буду вести занятия по магическому искусству в Щукинской гимназии.
«Ведь в ней учится Андрюша, — мгновенно мелькнула мысль. — Случайно ли этот маг появился в доме Гусаровых?»
— Я знаю эту девушку, — еще одна ниточка потянулась к сыну. С Наташей она познакомилась в крымском особняке Булгаковых. Красивая, бойкая девица, которая очень мило смотрелась в танцевальной паре с Андреем. — Что вы хотели мне передать от нее?
— Нет, Аксинья Федоровна, — улыбнулся Ломакин. — Записка не от нее, а от Викентия Волховского. Мы недавно совершенно случайно познакомились, и вдруг узнали, что у нас есть много точек соприкосновения. Так случилось, я вынужден стать связующим звеном между вами и этим юношей. Вернее, не вынужден. Я сам охотно решил помочь ему. Не знаю, правда, что вас связывает…
— Тоже очень многое, — в свою очередь улыбка появилась на губах Аксиньи. — Вы проходите, Евгений Сидорович. Может, желаете выпить?
— Не стоит беспокоиться, но вот минералки холодной с удовольствием выпью.
Ломакин отдал в руки княгини записку, и сел в кресло только после того, как княгиня дала указание горничной и устроилась на диване. Развернув листок, вырванный из ученической тетрадки в клетку, она углубилась в чтение, и не отвлеклась даже в тот момент, когда гость поблагодарил служанку за стакан с ледяной пузырящей водой. Отпивая ее мелкими глотками, чародей заметил, что Гусарова читает записку второй раз, уже медленнее и очень внимательно, как будто пыталась найти между строчек зашифрованное послание.
Женщина, наконец, оторвалась от листка и поглядела на Ломакина просветлевшим взглядом, в котором, впрочем, поселились нотки беспокойства.
— Благодарю вас, Евгений Сидорович, — сказала она, прижав руки к груди. — Вы даже не представляете, какую помощь оказали мальчику. Я ведь в какой-то степени помогала ему выступить на соревнованиях этих жутких бронированных экзоскелетов. Меня многое связывает с ним…
«Почему бы тебе просто не признаться, что мальчишка — твой сын? — размышлял чародей, вглядываясь в красивое лицо княгини. Понимая, что излишнее и откровенное внимание недопустимо, он скользнул взглядом по портретам, висевшим в гостиной. Предки Гусаровых в одеждах разных эпох глядели на него сверху: суровые мужчины в военных мундирах и охотничьих костюмах, женщины — от чопорных дам до искренне улыбающихся молодых девиц — в разнообразных нарядных платьях. Причем все женщины как на подбор — статные красавицы. — Хотя, о чем это я? Ведь княгиня не знает, что я работаю на ее мужа. А приказа от Мамонова раскрыться не поступало. Придется побыть этаким челноком, мотающимся между рассорившимися супругами».
— Вы будете писать ответ? — поинтересовался Ломакин. — Или на словах передадите его?
— Конечно же, напишу! — поднялась Аксинья. — Вы никуда не торопитесь? Прекрасно. Тогда прошу вас подождать, пока готовлю ответ.
Она покинула гостиную, а Ломакин, попивая водичку, раздумывал о своих дальнейших планах. Рано или поздно ему придется открыться перед княгиней, и не хотелось бы предстать этаким коварным шпионом и соглядатаем. В большей мере он был чародеем с уникальным опытом вызова инфернальных тварей и боевым магом, умевшим применять всевозможные хитрости. Спастись из падающего самолета, открыв между мирами портал на высоте двух тысяч метров (или сколько там оставалось до земли) — это не просто магическое искусство, это шедевр. Правда, зрителей, которые могли бы оценить подобную феерию, рядом не оказалось. Да и потом, во время жесткого приземления в незнакомом лесу, восторженность души была омрачена сильным ударом о землю, да таким, что едва сумел встать. Почему-то пропала концентрация на воздушных потоках. Ломая ветки, Ломакин уп