А Федор, случаем, не мой старый знакомый? Не Ефимов ли? Если так, мне точно нужно отсюда сваливать, да побыстрее. Заерзав, я потянул Ксюшу за собой в более темный угол, чтобы уговорить ее пойти домой. Посмеиваясь, соседка пыталась выяснить, что на меня нашло, но не сопротивлялась. Наверное, почудилось девушке, что я хочу поцеловать ее или потискать.
К сожалению, уйти домой пораньше мне не удалось.
2
— О-оо! Кого я вижу! Ксения Борисовна собственной персоной! — голос откуда-то сбоку заставил Ксению резко остановиться, меня собрать всю волю в кулак, чтобы встретить неприятности в лицо. — Да у тебя кавалер объявился! А как же я? Прошла любовь и все такое? Познакомь, хотя бы…
Так, стоп! У Ксюши какие-то отношения с этим ненормальным купчиком?
Говорят же, существует между определенными людьми существует магнетизм, притягивающий их друг к другу. Так и у меня с Федькой Ефимовым. Снова столкнуться с этим человеком в третий раз за короткое время — это какая-то невероятная цепочка непоследовательных событий, сплетение тропинок, по которым мы ходим. Причем, эти тропинки находятся так далеко друг от друга, что им невозможно пересечься. А поди ж ты, случилось! И катализатором всех этих встреч являлся не я лично, а кто-то другой. Первый раз им стали Булгаковы, потом из-за Анжелики, а теперь соседка! Воистину, плетущая нити судьбы Макошь неистощима на выдумки!
Мы столкнулись с Федькой чуть ли не на середине помещения. Вокруг нас сразу образовалась пустота; молодежь старательно обходила группу крепких ребят, лениво топтавшихся на месте под ритмичную музыку. Почти у каждого в руке бутылка пива. Ефимов раскинул свои лапищи, которыми и прижал к себе Ксению. Я воздержался говорить что-либо. Тем более, девица особо не возмущалась.
— Знакомься, Федор, — хихикнула Ксюша, выскальзывая из объятий купчика, — это Викентий, живем в одном подъезде.
Он тоже узнал меня мгновенно. Даже в ярких всполохах вертящихся цветомузыкальных шаров было видно, как он побагровел, но сдержался, чтобы тут же не сцапать меня и не раздавить. Пришлось разогреть свою печь и держать энергетическое ядро в готовности. Но Федор шагнул ко мне и радостно улыбнулся, протягивая руку.
Я пожал ее как ни в чем не бывало.
— Какая встреча! — прошипел Ефимов, не убирая улыбку. — Не ожидал такого подарка! Ну как твое личико? Залечили? А давай повторим? Кстати, где твои мордовороты-телохранители?
— Федор, что происходит? — радостное настроение Ксении мгновенно улетучилось. Она с тревогой наблюдала за тем, как парни окружили нас и сжали в плотном кольце.
— Овес, угости девушку коктейлем, — голос Федьки стал металлическим. Настоящий командир. — И развлеки, чтобы не скучала.
— Эй, парни! Я сейчас охрану позову! — панический голос моей соседки мгновенно затерялся в бодрых ритмах музыки.
— Поговорим? — парень расцепил свои железные пальцы. Похлопал меня по-дружески по плечу. — Есть желание свежим воздухом подышать?
— Почему бы и нет? — я спокойно поглядел по сторонам. Вокруг меня пятеро крепких, накачанных парней, не один год занимающихся в тренажерных залах. Ладно, если только тренажеры, а не серьезные занятия по боевым искусствам на полигонах. Мои возросшие способности могут нивелировать их реальное умение, поэтому не дергаюсь. На улице у меня больше шансов преподать жесткий урок купчикам. Там я сдерживаться не стану, вломлю так, что во сне будут орать от кошмаров.
По всему телу словно иголок натыкали. Знакомое состояние, когда энергетическое ядро начинает разгонять по каналам Силу. Главное, не переборщить, а то избыток ее может наделать бед. Половину Ходынского поля снесу, а вытаскивать из полицейского околотка меня некому. Хотя… Как это некому? А Гусаровы? Мой дед на уши Москву поднимет за своего внука. Надо бы проведать стариков. Им приятно будет, да и мне, глядишь, что-нибудь от них понадобится.
— Руку-то убери, — повел плечом, пока пробирались к выходу. — На нас уже косятся. Хочешь проблемы с охраной?
— Да здесь все наши ребята, — хохотнул один из парней, неуловимо похожий на Федьку чертами лица. Я вспомнил, что у него есть братья. Наверное, этот один из них.
— Языком поменьше болтай, братуха, — обрезал его Федька.
Точно, вся семейка здесь, как пить дать. Федор, как я успел разглядеть, старший в семье, вот поэтому и верховодит, его все беспрекословно слушаются.
Мы вышли на улицу. Уже было темно, зажглись фонари в парковой зоне, вокруг «Трех китов» и вдоль центральной аллеи, засаженной липами и кленами. Мы пересекли ее и углубились в темноту парка, куда-то в густые заросли кустов, за которыми хаотично росли деревья, подсвеченные снизу декоративными светильниками. Корявые ветви раскинулись по сторонам, колыхаясь на ветру, и казалось, что гигантские внеземные животные с неимоверными щупальцами вдруг ожили, пытаясь найти себе жертву и вцепиться в нее, чтобы больше уже не отпустить.
Мы неторопливо, как дружная компания, направились по одной из дорожек в чащобу. Задумка его ясна. Федор не хочет, чтобы нами заинтересовалась охрана. Пусть они свои в доску парни, но сейчас находятся на службе, и игнорировать безобразия на вверенной им территории не станут.
Здесь обнаружилась длинная скамейка с вычурными чугунными ножками, надежно залитыми цементным раствором. Федор сел на нее, достал из кармана куртки пачку сигарет, прикурил. Делает намек, что не прочь загасить ее о мое лицо. Ну нет, теперь-то я не допущу этого трюка, и уже готовлюсь для короткой схватки.
— Сейчас-то что тебе от меня нужно? — опускаю руки вдоль бедер, сжимаю кулаки. Пальцы сводит от Силы. Направляю энергию в ноги, укрепляя заодно бедра и колени. Я готов к бою, наэлектризован по самую макушку. Федор словно не замечает моих действий, спокойно дымит. Парни молча стоят позади меня и сбоку, отрезая путь к отступлению. — Я же тебе ничего плохого не сделал, а на «свалке» все равны.
Сидор как-то сказал, что нет смысла стучаться в разум человека, уже решившего тебя убить или жестко поломать. Любое твое слово будет звучать как показатель слабости, и еще больше укрепит решимость врага сделать больно.
Но я старался не уговорить Федора, а потянуть время. Вдруг Ксюша догадается позвать полицию или привести охрану. Друзья они или не друзья — но на своей территории затевать драку не позволят.
— Что-то ты часто стал появляться там, где тебя не должно быть, — выдохнув дым в мою сторону, сказал Федор. — У Хромого зачем-то крутился, что-то вынюхивал, про «серые» телефоны спрашивал. Не странно ли для обеспеченного дворянчика? Да еще Анжелике голову дуришь.
— Ревнуешь? — засмеялся я.
— Я тебя в бараний рог сверну, малыш, — ощерился Ефимов, — если еще раз увижу рядом с Анжеликой. И не думай, что спрячешься за свою магию. В гробу я видал ваши фокусы.
— Ты бессмертный, что ли? — удивился я. — Или у тебя Дар проснулся?
За спиной глухо заворчали, и чей-то голос посоветовал Федору побыстрее свернуть мне шею.
Ефимов со злостью сплюнул на землю:
— Мне не нравится, что вы, дворянчики, прячетесь за свою одаренность, пыжитесь от своей значимости. Вас ведут на случку, как элитных псов, скрещивают, пытаясь создать универсальных одаренных, чтобы еще больше держать тех, кто не имеет искру, за глотку. И так каждый Род, каждый клан.
— Тебя-то что обижает? — я подивился пылкой речи Федора. — Ты из благополучной семьи, получаешь хорошее образование. Аристократы тебе не мешают. Да, они живут в другой реальности, так что из того? Так было издревле заведено, и еще долго будет.
Федор глубоко затянулся; на миг его лицо осветилось багрово-красным, даже зрачки полыхнули алым. На мгновение мне стало не по себе.
— Неправильно все устроено, — сказал он, снова сплевывая под ноги.
— Дурак ты, Федя, — отвечаю ему и чувствую, как напряглись парни. — От добра добро не ищут. Хочешь стать аристократом, что ли? Не возьму в толк, о чем ты мне хочешь сказать. Иди на военную службу, совершай подвиги. Император дарует тебе дворянство. Шевели задницей, а не гоняйся за дворянами. Перейдешь черту — вас жестоко нагнут.
— Пугаешь? — скрипнул зубами Федор. — А ведь есть в тебе что-то такое нехорошее. Я своих ребятишек попросил за тобой присмотреть, когда ты еще у Булгаковых под опекой был. Темный ты человек, Волховский. Видишь, я даже фамилию твою узнал. В «Брюсовы палаты» зачем-то наведываешься…
— Говорю же, маг он! — воскликнул один из моих конвоиров. — Ну его, братуха, от греха подальше! Что ты к нему прицепился?
— Заткнись, Костя! — рявкнул Федор на него и поднял руку, в которой я заметил какой-то странный цилиндр из непонятного материала, поблескивающий зелеными гранями в неярком свете парковых фонарей. — Знаешь, что это?
— Понятия не имею, — я уже начинаю испытывать нетерпение. Сдерживать энергию становится все труднее. Дискомфортно мне. А Федор языком чешет. — Ты зачем меня сюда позвал? Морду хочешь бить? Так бей, не тяни. Или жалко стало?
Я сознательно подначиваю купчиков, чтобы начать «свалку». Не хочу потом полночи мучаться от отката. Одновременно с этим вздергиваю правую руку вверх открытой ладонью. Кажется, мои манипуляции испугали стоящих позади парней.
— Активируй! — истерично крикнул тот, которого звали Костей.
Не понял! Это про что сейчас? Краем глаза вижу, как изумрудным цветом налился цилиндрик в руке Федора, и сразу же непонятное томление ударило в ноги, зрение поплыло, а голову заполнил хрустальный звон. В тот же миг меня схватили за руки, а Ефимов со злорадной улыбкой подошел ко мне.
— Знаешь, что это такое? — показал он на раскрытой ладони светящийся цилиндр. — Ваша гибель, говнюк. Скоро таких вещиц будет очень много, и вы, одаренные, не сможете даже пальцем пошевелить, когда ваша искра начнет отказываться вам служить.
— Ой, Федя, какой же ты дурак, — вздохнул я с огорчением. — Да любой дворянин без магии надерет тебе задницу, потому что гоняют нас как сидоровых коз на полигонах с утра до вечера. Стрельба, рукопашный бой… Вы же сами себе приговор подписываете. Разбей эту вещицу на мелкие крошки и забудь навсегда.