шься, сынок. Мне придётся прогибаться под эту сучку и просить прощения, а заодно и рвать связи с Меллонами. Конец нашему партнёрству и потере доходов с аляскинских факторий! Да и чёрт бы с ними, но допустить, что кто-то будет давить на меня через родных, я не намереваюсь.
— И что ты предлагаешь? — я стал закипать. — Застрелиться, если меня схватят где-нибудь в тысяче километров от побережья? Да мне легче разнести всё в щепки и пыль. Не забывай, Куан и я — полноценная боевая группа.
— Правильно, — расслабился отец. — Это я и хотел от тебя услышать. Можешь всю Аляску раком поставить, а о последствиях пусть Меллоны думают. Главное, яхта вас будет ждать столько времени, сколько понадобится. В «Фишер-Доме», когда мы там остановимся, я познакомлю тебя с управляющим. Умный мужик, сообразительный. В случае чего, поможет.
Хорошо, если так. Вообще-то, самому пора просчитать все варианты, с которыми я могу столкнуться. И порадовался, что не стал брать с собой «скелет». Появление Арабеллы на Аляске стало бы неприятным сюрпризом. Не хочу, чтобы чудо, сотворённое моими инженерами и Вороном, попало в руки этой женщины. Она-то не станет скромничать, бросит на меня своих пилотов, так что я гарантированно могу оказаться в плену.
— Отец, ты забыл одно «но», — после недолгого молчания сказал я.
— Ты о том, если нам не удастся создать портал? — князь печально усмехнулся. — Этот вариант я держу в голове тоже. Ну ничего, дорога до Источника долгая, авось, и придумаю что-нибудь.
— Лишь бы оно того стоило, — проворчал я. — А то раскопаем камешек величиной с мизинец, и что с ним делать?
Я ведь помнил свой разговор с Брюсом, который предупреждал меня насчёт камней, прилетающих к нам из глубин космоса. Не каждый из них нёс в себе магическую энергию, и самое неприятное, что могло с нами произойти — попасть именно на такой «подарок». Ведь Геванча мог и ошибиться, когда видел падение Небесного Камня. Он мог быть не один, и не распасться во время полёта. В ярком сиянии шлейфа мог затеряться маленький осколок пустой породы, не принадлежащий магическому гостю. И это серьёзно напрягало меня. Вся затея могла оказаться пустой.
— Источник может расти, — погрозил пальцем отец. — Да, это долго, нудно и требует огромного терпения. Впрочем, даже такой вариант меня устроит. Ладно, сын, поспи. У тебя уже глаза закатываются. Нам ещё около часа лететь.
— Так на яхте и посплю, — зевнул я, даже не прикрывая рот. Странно, ведь не хотел, а в сон потянуло. Видимо, тепло в кабине, мягкое кресло — вот и развезло. Сам не заметил, как веки сомкнулись, и я погрузился в сладкую дрёму под насмешливым взглядом отца.
…Пронзительный крик невидимой мне птицы разнёсся по лесу и затерялся в глубинах тёмного ельника. Я стоял на небольшой поляне, окружённой со всех сторон высокими деревьями с пышными хвойными кронами, закрывающими чуть ли не всё небо. Солнечные лучи пытались пробиться сквозь них, но только рассыпались бледными пятнами по изумрудно-густой траве.
Шамана не было видно. В этот раз моё сознание почему-то не могло нащупать его, и тем не менее, я же попал в созданную реальность!
— Эй! — осторожно, вполголоса крикнул я, и звуки тут же завязли в густых зарослях. Никакого эха, только поскрипывают деревья на ветру, да чёртова птица клекочет от смеха высоко-высоко.
Дробно раскатился стук дятла и затих. Я усмехнулся. Интересная ситуация. Прежде чем куда-то идти, огляделся по сторонам. В принципе, не так уж и важно, ориентиров здесь нет, никто из чащи не зовёт, не машет рукой.
По лесу снова разнёсся клёкот. Да это же орёл парит над кронами елей, словно смотрит на меня сверху, оценивает опасность, исходящую от одинокой фигуры на земле. Странно, почему вдруг орла потянуло в таёжную глушь? Памятуя о том, что созданная моим воображением реальность может трансформироваться во что угодно, я стал следить за птицей. Раскинув серо-белые крылья, она плавно пронеслась высоко над головой, сделала вираж, снижаясь, и как только её лапы коснулись земли, превратилась в…. Дайаану. Девушка сделала несколько шагов, сбрасывая с себя аурный покров оборотня, и остановилась передо мной, улыбаясь. Игра полутеней делали её лицо ещё более привлекательным. На младшей дочери Чакыр-хана была легкая курточка, обычные домотканые серые штаны и выбивающиеся из образа белые кроссовки. Волосы, отливающие чернотой, рассыпаны по плечам.
— Диана, — я не стал изображать изумление. Меня интересовало, в самом ли деле девушка — плод моего воображения или удалось прорваться на иные пласты бытия посредством впадения в медитацию… ну или сон, вот уж всё равно.
— Здравствуй, Андрей, — мелодично прозвенел голосок несостоявшейся жены. Словно монисты рассыпались под ногами. — Дедушка Геванча попросил меня помочь тебе. Пойдём, он сам не может прийти на встречу.
— Ты его знаешь? — изумился я. — Но как?
— Всё просто. Каждый шаман, каждый оборотень знает его, беседует с ним, советуется. Он верховный жрец, один из первых, кто застал эту землю пустой.
Вот это вряд ли, мелькнула мысль. Геванче не могло быть столько лет, когда повстречался с моими предком Мамоном. Скорее, опять выверты подсознания.
— А что с ним произошло? — я заволновался. С духом, конечно, ничего такого, что присуще человеку, случиться не может, а вот развоплотиться — запросто.
— Нет-нет, не беспокойся! — рассмеялась Диана, беря меня за руку, которая оказалась на удивление тёплой и живой. — У него дел много, а ты его пытаешься отвлечь. Шибко сердился, но сейчас успокоился.
— У меня появились срочные вопросы, поэтому и докучал, — я пожал плечами и ведомый девушкой, вошёл в ельник. Оказывается, здесь была дорожка, хоть и едва видимая в прелой прошлогодней хвое. — Твоя мечта, значит, исполнилась? Ты стала орлицей?
— Да, инициация прошла сразу вашего отъезда из улуса, — посмотрела на меня Дайаана своими глубокими чёрными глазами. — Так неожиданно всё случилось. Дядя Сургэн забрал меня с собой в лес и я неделю жила там, пока не научилась обращаться.
— Здорово, я рад за тебя, — искренне произнёс я и сжал тонкие пальцы своей сопровождающей. — Если только ты мне не кажешься…
Дайаана рассмеялась, тряхнув густыми волосами цвета воронового крыла.
— Нет, не кажусь. Эта реальность выстроена твоим воображением, но я на самом деле теперь могу встречаться с тобой, как и дедушка Геванча.
Между тем едва видимая тропинка привела нас к чуму из бересты. Возле него лежала кучка валежника, неподалеку весело потрескивал костерок, на тагане висел уже знакомый мне закопчённый котелок с водой, а Геванча, куривший трубку, шевелил горящие ветки, заставляя их ярко гореть.
— Здравствуй, Геванча, — вежливо произнёс я.
Старик махнул рукой, показывая нам, чтобы присаживались. Дайаана быстренько уселась напротив, я примостился рядом. Шаман запыхтел трубкой, бесстрастно рассматривая нас.
— Теперь, уол, она твоя помощница, — сказал он неожиданно. — Меня больше не тревожь.
— Но почему? — вырвалось у меня. — Я чем-то огорчил тебя?
— Не выдумывай того, чего нет, — пошевелил выцветшими бровями Геванча. — Я помогал тебе, чтобы ты крепко встал на ноги, а сам ждал, когда священный костёр изъявит свою волю. Теперь Дайаана — лучший твой помощник. Она приведёт тебя и «золотого тойона» к упавшей звезде.
— Как Диана может знать, где упал Источник? — я покосился на девушку. Её фарфорово-бледное лицо было безмятежным. Она даже не обиделась на мои слова, только улыбнулась.
— Узнает. Кытугйин сам подскажет твоей помощнице, куда идти. Только предупреди его, когда с ним встретишься, что Хотой — твоя верная спутница.
— Хотой? — не понял я.
— Орлица, — белозубо улыбнулась девушка. — Теперь мы вместе до конца жизненного пути одного из нас. Так подсказал священный костёр. Дядя Сургэн отпустил меня.
— Ну, если только в таком образе — тогда я согласен, — я почесал затылок, не зная, как реагировать на новость. Получается, в моих друзьях теперь два оборотня. Хитрый лис кумихо — Куан, и молодая орлица Диана. Даже непривычно.
— Жена-оборотень — не самый лучший союз между мужчиной, неподвластным магии, и женщиной, стремящейся подчинить его себе, — улыбка появилась на тонких морщинистых губах шамана, словно он прочитал мои мысли. — Ты всё сделал правильно. Не сердись на него, кыыһа[1], у тебя свой путь.
— Я не сержусь, дедушка, — наклонила голову Дайаана. — С радостью помогу Андрею.
— Вода закипает, принеси чай, Хотой, — старик прищурил глаза от дыма, а девушка сорвалась с места и забежала в чум. — Говори, уол, что тебя беспокоит.
— Как мне вернуться домой. Я не смогу уйти через портал вместе с остальными, придётся пробираться по чужим землям до большой воды. Это опасно. Отец очень беспокоится, что со мной может случиться беда.
— И ты не волнуешься, что упавшая звезда может оказаться пустышкой? — Геванча как будто сидел в моей голове и читал все мысли. А разве не так?
— Меньше всего, — честно ответил я. — Наверное, это будет лучшим исходом, иначе враги не дадут нам покоя, если узнают о втором Источнике.
— Разумный уол, — усмехнулся Геванча, посасывая кончик трубки. — Но в то же время твоя семья получит неизмеримо больше Силы, больше уважения. Разве не этого хочет князь?
— Он много чего хочет, — усмехнулся я в ответ. — Особенно, когда так легко пожертвовать собственным сыном.
— Но ведь ты сам идёшь ему навстречу, — шаман препарировал меня с безразличием в голосе. — Значит, готов принять любое решение Главы. Ответь самому себе, с кем ты: сам по себе или с семьёй?
Я не торопился возражать или соглашаться с Геванчой. Духу безразлично, как сложится моя дальнейшая судьба. Он прав: выбор за мной. Был бы я с самого детства в семье, то, несомненно, проникся бы её духом и идеями, возможно, стал бы таким же, как Алексей Куракин, беспринципным, наглым и отстаивающим интересы Рода. Но лишь одно «но» мешало таким мыслям. Пятнадцать лет мне пришлось жить в иной среде, вылепившей из меня осторожного, осмотрительного и ищущего, в первую очередь, личную выгоду человека. Да, я мечтал о семье, и даже сумел простить отца ради счастья мамы, но остался тем же мальчишкой из сиротского приюта. И всё же пришло время определяться: пробивать себе дорогу собственным лбом или использовать ресурсы Мамоновых, весьма мощные, надо сказать. Единственное, что меня напрягало — оторванность от метрополии, то бишь от родового ядра. К чести отца, он в последнее время много работает, чтобы присутствие Рода в Москве стало постоянным. Лично мне показалось, что дядька Сергей очень рад, что переехал в столицу. А скоро там и мои двоюродные сестры Лада с Маринкой, и брат Сашка появятся. Весело будет, чую. Как бы на мою шею не повесили их воспитание и пригляд.