— Радиостанции, — напомнил я.
Алмаз хмыкнул, но ничего не стал говорить, спокойно обозревая мелькающие мимо нас однообразные пейзажи: леса, низинные луговины, холмы, скалистые выступы, поросшие мхом.
— У местных племён шаманы вместо передатчиков есть, — пояснил отец. — Они через астрал полную информацию передадут кому надо. А рации — только у охотников и егерей, шатающихся в безлюдной местности. Остаются фактории, которые мы и стараемся пройти ночью. Это понятно?
— Понятно, — можно было принять аргументацию папани, но меня беспокоили слова Паналыка о приезде госпожи Арабеллы Стингрей. Зачем молодой женщине, избалованной цивилизацией, переться в дикие края, о которых можно было узнать только из рассказов Джека Лондона? Я не страдал наивностью, поэтому держался настороже. А вдруг она здесь с целой командой своих головорезов? Да ещё в бронекостюмах?
Я поёжился от таких мыслей. Против пилотов в броне нашему отряду придётся очень тяжело. Да нас просто перебьют как мух! Неужели отец надеется отыскать Источник прежде чем мы встретимся с Арабеллой? Ну, хорошо, отправлю я его с Небесным Камнем через портал в Якутию. А что будет со мной? С какими рисками столкнусь, прежде чем доберусь до побережья?
Мы продолжали наше путешествие по реке с забавным названием Шактулик, которая поражала своим бесконечным вихлянием между холмами. Иногда казалось, что мы кружимся на одном месте. Однообразная местность с реликтовыми лесами и скалистыми береговыми вывалами стала утомлять.
Неожиданно по рации поступил приказ отца сделать остановку. Не понимая, в чём дело, Рой, тем не менее, быстро нашёл подходящее место. Это был пологий берег с песчаными наносами и кучей сухой древесины, оставшейся от половодья. Вытащив лодки, мы все окружили отца и стали ждать объяснений.
Князь оглядел молчащих бойцов и хмурящегося Странника.
— У меня появилась мысль не идти в «Фишер-Дом». Чем меньше народу знает, куда мы направляемся, тем больше шансов на успех. Например, можно спрятать лодки здесь, отметить место на карте, чтобы Андрей с бойцами вернулся сюда и спокойно спустился к побережью.
— Плохая идея, — сразу же возразил я, не обращая внимания на недовольно поморщившегося отца. Если кто и может вставить слово поперёк, так это родной сын. — Где гарантия, что лодки не найдут местные? Как нам тогда добираться до «Уайт Маунтин»? Сто километров по тайге — это не сто километров по асфальту. И не забывай. Стингрей охотится за мной.
— В Венеции ты не испугался, — хмыкнул князь.
— В Венеции за мной приглядывала серьёзная организация, хотя, признаюсь, я тогда об этом не думал, гоняясь за наёмниками Арабеллы. И ещё у меня был бронекостюм.
— Ты думаешь, эта бесноватая девка притащила на Аляску парочку ППД?
— Есть такое подозрение. Пилот в боевом экзоскелете может взлетать на двести-триста метров вверх, что даёт ему преимущество для визуального контроля местности, — напомнил я. — Нас могут заметить задолго до того, как мы доберёмся до Источника, подготовить засаду и уничтожить. Или проследить до конечной точки. Мы сделаем всю работу за них, а пользоваться Небесным Камнем будут другие.
Отец присел на высохший до белизны ствол дерева, остальные молчали, ожидая от него ответа.
— Нужно учитывать такой вариант, — мягко продолжил давить я. — Ещё в Москве я искал информацию о Стингрей. Она реально упёртая баба, не любит упускать своего. А значит, будет охотиться за мной до тех пор, пока не поймает.
— Ей нужен образец твоего «скелета», — возразил отец.
— И я, как средство давления на тебя, — парирую в ответ.
— Ты возразил мне, но не рассказал о своём плане, — голос князя скрежетнул металлом. Не понравилось ему, что я при всех осадил его.
— Надо идти в «Фишер-Дом», как вначале и хотели, — уверенно гляжу на папаню. — Во-первых, мы воспользуемся одной из лодок, которые там оставим. Во-вторых, нас будут ждать, и если к определённому сроку не выйдем на связь, начнут поиски. Согласись, в таком случае у нас будет больше шансов на выживание.
— Княже, твой сын дело говорит, — Странник уселся рядом с отцом и с наслаждением вытянул затекшие от долгого сидения в лодке ноги. — Не совсем идеально, потому что в этом случае станет слишком много свидетелей, куда мы собираемся. Арабелла не дурочка, сразу сообразит, что дело нечистое, раз самолёт в Сент-Майкл прилетел без Мамоновых.
— Подожди, — я удивлённо посмотрел на довольно ухмыльнувшегося папаню, — про какой самолёт речь идёт?
— Я предупредил Меллонов, что прилечу на самолёте вместе с тобой и небольшой группой экономистов и аудиторов, — пояснил князь, — а сам сел на яхту и прокрался тишком. Нашу делегацию должен был встретить Джеймс Меллон. Представляю, какая у него была рожа, когда в самолёте меня не оказалось.
— А в чём фишка? — я почесал затылок, поморщившись. День-то жарковатый выдался, голова взопрела под кепи.
— Фишка, как ты выразился, была простой. Хотел проверить, кто слил информацию по линейным двигателям. Подозреваю я крепко кого-то из Меллонов. А раз Арабелла уже здесь, значит, сдали нас с потрохами. Больше некому. Теперь думай, прав я или продолжай аргументировать свой план.
— Что говорит вождь? — с непосредственной наивностью спросил Паналык, с которым я за пару ночёвок неплохо сблизился. Друзьями мы, конечно, ещё не стали, но доверие в мелочах появилось. Неплохой парень, хоть и не любит белокожих.
Я сказал ему, что отец опасается врагов, поэтому не хочет идти в «Фишер-Дом», а оставить лодки здесь. Потом вернуться сюда и плыть обратно к морю. Естественно, не стал ему рассказывать о портале, по которому большая часть отряда уйдёт в Якутию. Отец, выслушав меня, довольно кивнул.
— Если вождь не хочет идти в «Фишер-Дом», пусть не идёт, — пожал плечами Паналык. — Я знаю, где можно спрятать лодки.
— Опаньки, вот это сюрприз! — навострил уши Алмаз. Подозреваю, отец специально набирал в отряд людей, умеющих сносно разговаривать на английском, или, хотя бы, знающих его на бытовом уровне. — Парень-то непрост оказался!
— Что за место? — оживился и отец.
— Три Великана, — загадочно проговорил Паналык. — Пять миль вверх. Спрячем лодки и пойдём пешком.
— А ты бывал в этих местах? — с подозрением спросил князь.
— Мой отец здесь прятался, когда маленьким был, — парень внезапно помрачнел. — Когда белые люди нашу деревню сожгли и людей поубивали.
— Кто это был? Меллоны? — догадался князь Мамонов.
— Не знаю. Родители никогда не говорили про те времена. Боятся. Все боятся сказать лишнее даже через тридцать лет, — Паналык сжал кулаки и опустил голову, чтобы никто не заметил в его глазах слёзы. Отец задумчиво постучал пальцами по дереву, посмотрел на часы, прикинул в уме дальнейшие действия.
— Сколько времени до убежища по реке?
— Здесь недалеко, — оживился молодой проводник. — До темноты успеем.
— Рой, возьми мальчишку к себе, пусть дорогу показывает, — отец повернулся ко мне, — а ты, Андрей, садись в мой «зодиак». Всё, бойцы, по коням!
Что такое Три Великана мы узнали довольно скоро. Как только лодки преодолели очередную загогулину Шактулика, перед нами открылась такая картина застывшего в первородном хаосе природного катаклизма, что дух захватывало. Слева, по ходу движения, постепенно возвышаясь, тянулись каменистые холмы с редкими вкраплениями низкорослых берёз на вершинах и на выщербленных от дождей и снегов стенах. А вот дальше они цеплялись за небо узкими пиками, сплошь заросшими высоченными лиственницами. Особенно выделялись три скальных пальца, связанные между собой своеобразными каменными перемычками-мостиками. Они бросали глубокую тень на реку, отчего белесая вода Шактулика стала зловеще чёрной, и в ней не отражались ни лес, ни холмы. Холодный ветер, срывавшийся с вершин, с тяжким гулом раскачивал пышные кроны деревьев. На душе стало тоскливо. В этих местах мог поселиться только анахорет, ищущий успокоения в одиночестве. Обычный человек здесь сойдёт с ума за неделю.
— Жутковатое местечко, — поёжился Алмаз, застегнув куртку до самого горла.
Японец тоже как-то уменьшился в размерах. Его губы беззвучно зашевелились, как будто он молился своей богине Аматерасу, чтобы та осветила солнечными лучами эту «преисподнюю». А ведь Алмаз прав. Не по себе становится от такой картины. Словно на себе ощущаешь давящую громаду Трёх Великанов, у которых при нужном ракурсе вдруг обнаруживаются пустые глазницы на обтёсанных ветрами и дождями вершинах, которыми они бездушно смотрят бесконечное множество лет на протекающую внизу реку и людишек, осмелившихся иногда появляться у их подножья.
Первая лодка стала сворачивать к узкой галечной полоске берега, а следом за ней и остальные. Наши бойцы, сбросив с себя наваждение чёрного урочища, лихо вытащили «зодиаки» из воды и стали ждать приказа. Отец нервно посмотрел по сторонам. Значительно потемнело. Сумерки накатывали с неумолимой скоростью.
— Паналык, где твой тайник? — спросил он. — Надо спрятать лодки и разбить лагерь, пока совсем темно не стало.
— Там, — вытянул руку Паналык, показывая на среднюю скалу. — Триста шагов. Надо идти.
— Алмаз, командуй! — распорядился отец.
Командир группы сразу же приказал вытащить все вещи на берег и выделил бойцов для переноски «зодиаков» в то самое укромное место. Мы даже не знали, что оно из себя представляет: пещеру или просто какой-нибудь каменный козырёк, защищающий от дождя или снега. Батон, Резкий, Шторм, Викинг, Диас и Ковбой разбились на пары, взвалили на себя лодки и с шутками попёрли их вверх. Я с Паналыком шёл впереди, подсвечивая фонарём дорогу. Кому как не мне было необходимо знать, где находится схрон.
Я сразу обратил внимание, что тропинка-то существовала, пусть давно не хоженая. Но она была, и Паналык уверенно вёл нас по ней. Через несколько минут пологого подъёма мы уткнулись в огромную лиственницу, нижние ветки которой оказались увешаны выцветшими лоскутками. Нечто подобное я встречал в Якутии. Таким образом задабривают духов, выказывают своё почтение и просят у них хорошей дороги.