И обессиленно осел на землю. Викинг и Вискарь подскочили ко мне, не понимая, что происходит.
— Всё нормально, — я почувствовал, насколько устал. Во мне не было той Силы, которая присуща «правильным» одарённым, и оперировать магией, чтобы получить отклик от предмета, находящегося глубоко под землёй, я не мог. Стоп! А ведь идея! — Вискарь, скажи Алмазу, чтобы шли к той опушке. Там будем разворачивать лагерь.
Мы не стали ждать основной отряд и поспешили осмотреть место, которое более чем подходило на прибежище Небесного Камня. Оказавшись посреди поляны, я снова замер, пока остальные рассыпались по сторонам, охраняя меня.
— Ты уверен, что Источник здесь? — спросил подошедший через некоторое время отец.
— А я хочу проверить с твоей помощью, — я жадно припал к фляжке. В горле стояла нешуточная сушь. — Пока люди ставят лагерь, мы с тобой проведём эксперимент.
— Далековато от воды, — посетовал Алмаз. — Чуть ли не километр. Замотаемся ходить туда-сюда.
— Есть здесь вода, — обрадовал его Куан, успевший осмотреть место будущего лагеря, обустройством которого занимались сейчас бойцы. Они уже соорудили пару навесов и накрыли их лапником. Никому не хотелось лежать на сырой земле, да ещё под дождём. Не было никаких признаков, что непогода к завтрашнему дню наладится. — Неподалеку ручей протекает. Он в озеро впадает.
— Алмаз, ты знаешь, что нужно делать, — отец нетерпеливо огляделся по сторонам. — Давай, займись стоянкой и ужином, а мы пока осмотримся. Пошли, сын, расскажешь мне, что задумал.
— Евгений Сидорович, не желаете к нам присоединиться? — позвал я чародея, крутившегося неподалеку.
— С радостью, — Странник потёр ладони. — А ведь здесь что-то есть, чувствую.
— Аномалия? — с надеждой спросил я.
— Возможно, она, — кивнул господин Ломакин. — Но нам нужно подтверждение. Я не знаю, каким образом нащупать энергетические токи метеорита. Магический фон присутствует, но он как бы разлит по поверхности. А вот где точка выхода?
Поэтому я и позвал Странника. Одно дело оперировать магией на уровне Дара, а другое — когда эту магию встраиваешь в науку. А Евгений Сидорович доказал, что он умеет мыслить неординарно и давать правильные советы, опираясь на научную базу.
— Рассказывай, что придумал, — когда мы отошли подальше от суеты, потребовал отец.
— У меня не получается вызвать отклик артефакта, поэтому возникла мысль создать магическое поле на ограниченной площади, — я обвёл рукой поляну. — Возможно, это спровоцирует какой-нибудь выплеск энергии, которую я замечу. Ты же рассказывал, как Добр Мамонов нашёл Источник.
— Легенда, — поспешно ответил отец. — За столько веков правда обрастает несуразностями. Я лишь предположил, что у тебя заложена такая же возможность.
— А какое поле ты хочешь создать? — Ломакин после моих слов свёл брови к переносице от размышлений.
— Обычное, Стихийное, — я на мгновение задумался. — Например, Огонь.
— Огонь… — во взгляде чародея зажглось понимание. — Хм, надо попробовать. Сухой воздух? Где-то я читал, что магические потоки визуализируются под воздействием высоких температур.
Я же говорю: господин Ломакин очень умный маг. А если умный — то опасный. То-то отец постарался его к себе приблизить.
— Давайте сделаем так, — решительно произнёс чародей. — Княже, я сейчас высушу эту поляну от дождя, а ты накроешь её огненным куполом.
— Сколько времени держать? — деловито спросил отец.
— Столько, сколько понадобится, но не до критического состояния, — в голосе Ломакина появились строгие учительские нотки. — Мы не в бою.
— Думаю, пяти минут хватит, — успокоил я папаню и отбежал подальше, чтобы не мешать взрослым творить магию. Не надо забывать, что я Разрушитель.
— Тогда начинаю, — Ломакин встал спиной к лагерю и ловко пассируя руками, начал создавать конструкт сухого ветра.
Над его головой вспухло серое облако, вытянулось вверх метров на десять и превратилось в гудящее веретено. Не знаю, что сейчас чувствовали остальные, занятые обустройством лагеря, но моя антимагия сразу же возмущённо отозвалась вздыбленными волосами и хрустальным звоном в ушах. Странник плавно, как будто вылепливая из податливой глины искусную вазу, собрал вокруг себя вихревые косички и бросил их вперёд. Трава на поляне пригнулась от мощного порыва ветра, заколыхалась тревожно и замерла, уже сухая.
— Твоё время, княже! — выкрикнул чародей.
Отец уже давно сдерживал магоформу огня в виде золотисто-алых пчёлок, и как только услышал возглас Ломакина, выпустил их на волю. Басовито загудев, конструкты помчались по кругу, создавая высокую стену горячего воздуха. Я позавидовал искусству князя Мамонова держать нужную температуру, а не выжигать огнём поляну. Вот теперь можно начинать сканирование. Сев на пятую точку, обхватил колени руками и расфокусировал взгляд. Так было легче заметить даже малейшие колебания горячего воздуха. Жар стоял такой, что я даже в пятидесяти метрах чувствовал, как горит лицо. То и дело где-то вспыхивали протуберанцы, выплёвывая в пространство избыток энергии.
Поднимающиеся вверх горячие волны воздуха, похожие на мираж, я заметил через десять минут, когда отец уже начал уставать. Держать развёрнутый конструкт, не давая ему воздействовать на объект, столько времени очень тяжело, согласен.
— Всё! — кричу и вскакиваю на ноги, визуально зафиксировав место выхода энергии.
Тут же магоформы отца и господина Ломакина схлопнулись, чувствительно ударив по кустам и деревьям, отчего на землю посыпались листья и хвоя. Я подошёл к тому месту, откуда вверх поднимались горячие струи воздуха и топнул ногой.
— Здесь!
— Так, — отец воодушевлённо чуть ли не бегом оббежал меня кругом, а потом носком берца стал взрыхлять почву, очерчивая площадь предполагаемого залегания артефакта. — Надеюсь, не придётся тонны земли перелопачивать. Ну как, Евгений Сидорович, справишься?
Чародей тоже заразился нетерпеливостью и начал пассировать, но потом со смехом остановился.
— Завтра займёмся этим делом, — сказал он. — Попробую «перунов огонь». Он снимет верхний слой почвы, потом твоим орлам копать легче станет.
— Может, дёрн лопатами снять? — предложил я. — А то оставим здесь безобразие, стражам не понравится.
— А в чём смысл такой бережливости? — возразил мне отец. — Мы же не станем зарывать яму. Извлечём артефакт и уйдём с ним.
— Да, но я-то пойду пешком обратно, — парировал в ответ я. — Если есть с кого спросить, шаман этого шанса не упустит. Нафига мне потом проблемы? Давай сделаем так: парни лопатками снимут дёрн, Евгений Сидорович завтра применит «перунов огонь» (что это такое, интересно?), а потом, когда Небесный Камень будет у нас, аккуратно всё засыплем.
— Глупо заботиться о природе, когда тебе в хвост вцепится стая волков, — возразил Странник. — После нашего ухода вам тоже придётся как можно быстрее покинуть это место. Поэтому я вскрою первый пласт «земным» воздействием, а дальше придётся поработать лопатами.
— Разумно, — усмехнулся отец. — Как-никак, почти тридцать квадратов дёрна пришлось бы снимать, а потом ещё и в грунт вгрызаться. Нет, примем вариант чародея.
Я пожал плечами. В любом случае придётся землицу покидать, папаня меня жалеть не собирается, хотя надо бы. Предстоящая переброска артефакта через портал заранее приводила в ужас и оцепенение. Справлюсь ли?
2
Встреча с группой Шершня произошла на второй день после выхода из «Уайт Маунтин». Грегори на своём пикапе подбросил Арабеллу, Дика и телохранителей к какому-то урочищу с непроизносимым названием, и попрощался с ними, огорошив признанием, что дальше не поедет. Слишком плохая дорога, подвеску можно запросто убить, потом дожидайся из метрополии новую несколько месяцев. Делать нечего, пришлось забросить на плечи рюкзаки и топать на своих двоих. Арабелла не привыкла к таким походам, да ещё в ситуации, когда вокруг дикая природа, а не подготовленный для пеших прогулок парк. Чёртов Пирс напугал её рассказами о диких гризли, шатающихся вдоль многочисленных лесных ручьёв, о наглых волках, не боящихся ни двуногих, ни четвероногих. И теперь девушка ежеминутно крутила головой по сторонам в поисках приближающейся опасности, но едва не подвернув стопу на каменной осыпи, стала больше времени уделять тропе под ногами.
Арабелла долго не могла привыкнуть к новенькому, а потому жёсткому и ещё не разношенному охотничьему костюму с пёстрой жёлто-зелёной раскраской. Беспрестанно где-то что-то натирало, съезжало в сторону, вызывая раздражение. Зато берцы сидели как влитые. Спасибо Грегори, он отнёсся к выбору обуви очень ответственно и лично проконтролировал, чтобы девушке было в ней удобно. Он даже заставил девушку целый день ходить в берцах по фактории, пока не убедился, что мисс Стингрей не испытывает дискомфорта.
Энди каждые три часа выходил на связь по частотам, указанным Шершнем, но слышал только глухое потрескивание в эфире. Грязно ругаясь, он спускался с очередного холма и раздражённо топтал низкорослые кустарники и луговые цветы, которых здесь было видимо-невидимо.
Переночевали под какой-то раскидистой лиственницей, похожей на шатёр. К радости Арабеллы никто их не беспокоил: ни волки, ни гризли с аборигенами. А утром с ними, наконец-то, связался Шершень и приказал двигаться по направлению к ручью Шукок.
Что это за ручей, она не знала, но Дик, внимательно изучивший карту, которую ему любезно отдал Грегори, удовлетворённо кивнул:
— Часа два на восток — и мы на месте. Там какая-то тропинка или дорога проходит, не ошибёмся.
До таинственного Шукока добрались к полудню и сразу увидели четырёх человек на галечном берегу, копошившихся возле серебристо-серых экзоскелетов, похожих на выпотрошенных крабов с распахнутыми броневыми пластинами.
Встреча вышла шумной. Мужчины поздоровались, Энди с кем-то обнялся, похлопали друг друга по плечам. И как по команде закурили, отгоняя назойливую мошку, словно намагниченную летевшую на запах пота и человеческого тепла.